У Берковича с утра болело горло и пропал голос. Старший сержант морщился, полоскал горло раствором, который Наташа доливала ему в чашку каждые четверть часа, и мрачно думал о жаре, ледяной воде и слишком мощных кондиционерах.
     – Боря, – сказала Наташа, – мне нужно бежать. Ради Бога, никуда не выходи из дома и полоскай горло. Иначе ты и завтра будешь таким же, как сейчас.
     Беркович молча махнул рукой и потянулся к пульту управления телевизором. Когда на женой захлопнулась дверь, он вылил в унитаз остатки полоскания и, встав перед зеркалом в ванной, сказал почти внятно, хотя и тихо:
     – Все в порядке. Я не чувствую боли в горле. Мне хорошо.
     Он повторил это заклинание несколько раз, и ему даже показалось, что глотать действительно стало легче. Замечательная вещь – психотерапия. Беркович позвонил инспектору Хутиэли и сообщил, что, если нужно, он сейчас же...
     – Обойдемся, – прервал Хутиэли старшего сержанта. – У полицейского должен быть зычный голос, наводящий страх на преступника. А то, что сейчас у тебя, не годится даже для профилактической работы в доме престарелых.
     – Я не видел даже сегодняшней сводки...
     – Ничего интересного, – заверил инспектор. – Во всяком случае, на нашем участке.
     – А на других? – спросил Беркович, чувствуя, что Хутиэли что-то недоговаривает.
     – На других... У Вальтмана убийство, если это тебе интересно.
     Старший сержант Диего Вальтман, выходец из Аргентины, работал на участке, граничившем с участком, за который отвечал Беркович. Он лишь недавно получил повышение и часто приходил к Берковичу, не стесняясь задавать иногда даже глупые вопросы – Вальтман считал, что лучше спросить лишнее, чем чего-то не узнать. Беркович охотно делился тем, что знал сам.
     – Как это случилось? – прохрипел старший сержант.
     – Повздорили два туриста – один из Штатов, другой из Канады. Дело было в одном из подпольных казино, которые мы прикрываем чуть ли не каждый день, а на другой они открываются опять. Американец играл, канадец подошел и без всякого к тому повода ударил американца по лицу. Тот ответил, началась драка. Американец схватил со стола нож, которым клиенты чистили фрукты, и ударил канадца в грудь. Тот упал, американец воспользовался суматохой и сбежал, а канадец умер несколько минут спустя, не приходя в сознание. Такая вот история. Теперь Вальтман ищет американского туриста – деваться тому все равно некуда, Израиль не Штаты, далеко не убежишь.
     – Не убежишь, – согласился Беркович и подумал, что, если бы он сейчас находился в своем кабинете, Вальтман непременно явился бы за помощью или просто поделиться информацией. Как некстати эта ангина!
     Он положил трубку и, кряхтя, вернулся к телевизору. Начались новости, но посмотреть их Беркович не успел, потому что зазвонил телефон, и в трубке послышался знакомый голос старшего сержанта Вальтмана.
     – Борис? – спросил Вальтман, делая ударение на первом слоге, что обычно приводило Берковича в бешенство. – Борис, ты заболел? Надеюсь, у тебя не заразная болезнь? А то я бы пришел посоветоваться. Я тут неподалеку, на Велембовского.
     – Заходи! – закричал Беркович и закашлялся так сильно, что минуту не мог вымолвить не слова. Когда он пришел наконец в себя, Вальтман уже прервал связь.
     Старший сержант поплелся в ванную и прополоскал горло теплой водой. Стало чуть полегче. Во всяком случае, когда в дверь позвонили, Беркович довольно бодро предложил Вальтману сесть в кресло и рассказать об убийстве.
     – Видимо, – начал Вальтман, – эти двое познакомились здесь, в Израиле, поскольку прибыли из разных стран. Правда, жили в разных гостиницах и во время экскурсий не встречались – это я выяснил у руководителей групп, с которыми приехали Уиплоу и Бредсон. Но ведь Уиплоу – это канадец – наверняка знал Бредсона, потому что, увидев его в игорном зале, сразу направился к американцу и двинул его по физиономии. Это подтверждают восемь свидетелей, и все показания сходятся.
     – Логично, – согласился Беркович, стараясь ограничиваться минимумом слов.
     – В гостиницу Бредсон не вернулся. Знакомых в Израиле у него нет. Билет на семнадцатое, через пять дней. Он, скорее всего, попробует улететь, в аэропорту мы его и возьмем.
     – Логично, – повторил Беркович, думая о своем.
     – Что-нибудь не так? – забеспокоился Вальтман. – Ты говоришь таким тоном, что я подумал...
     – Нет-нет... – пробормотал Беркович. – Ты пробовал выяснить: почему они оказались в одном казино? Зачем они вообще туда пошли? Это ведь не входит в программу...
     – Нет, не пробовал, – виновато сказал Вальтман. – Мало ли почему они могли там оказаться? Желание рискнуть, например. Хотя, я понимаю, это действительно странно. Казино не афишируются, это запрещенный бизнес, откуда турист мог узнать... И вообще, если тот и другой хотели сыграть, то могли бы отправиться в "Оазис", это и легально, и вообще там более приятная обстановка...
     – И еще... – продолжал Беркович, тяжело сглотнув. – Даже если им пришла в голову мысль посетить казино, причем одно и то же... Почему они там оказались одновременно? Если бы они были завсегдатаями, это не вызвало бы подозрений. Но туристы... Из разных стран...
     – Если они познакомились, то могли договориться о встрече.
     – Чепуха! Ведь Уиплоу дал Бредсону в морду, как только вошел, верно?
     – Не совсем, – покачал головой Вальтман. – Он не сразу увидел американца. Постоял у стойки, посмотрел как играли у одного стола, перешел к другому и тогда увидел Бредсона. А увидев – да, сразу подошел и дал в морду.
     – Вот видишь... Уиплоу вовсе не предполагал, что встретит Бредсона! И еще, оба ведь ездили на разные экскурсии, жили в разных гостиницах, когда они успели не просто познакомиться, но еще и повздорить? А если успели, то если Уиплоу хотел ударить Бредсона, он мог прийти к нему в номер, верно? Разве трудно узнать, где живет американская группа?
     Беркович говорил все громче и начал размахивать руками, ему даже показалось, что боль в горле стала меньше.
     – Послушай, Диего, – сказал он, – ты не обидишься, если я попрошу тебя поговорить кое с кем – от своего имени, не от моего, я ведь не веду это дело?
     – Слушаю, Борис.
     – В какой гостинице живет... жил канадец?
     – В "Дан-Панораме".
     – Поезжай туда и попробуй узнать, с кем из группы Уиплоу был дружен. Когда узнаешь, поговори с этим человеком. Спроси, как давно они знакомы, только аккуратно, хорошо? Да, и прежде чем начинать с ним разговор, позвони и скажи мне его имя.
     Когда Вальтман ушел, выслушав ворчание Берковича по поводу жары и плохой работы кондиционеров, старший сержант придвинул к себе телефонный аппарат и набрал номер Хутиэли.
     – Инспектор, – сказал он, – мы тут почти разобрались... Но есть вопрос, который только вы можете выяснить. Нужна информация из полиции Монреаля. О том, находится ли у них на учете погибший Уиплоу. Если да, то знают ли там что-то о Бредсоне. И еще... Я вам позвоню чуть позднее и назову фамилию... Сейчас я ее просто не знаю. Об этом человеке тоже нужно навести справки.
     – Слишком много говоришь, Борис, – проворчал инспектор. – Ты вообще потеряешь голос...
     – Ничего подобного, – отрезал Беркович. – Если у вас нет времени, я мог бы приехать сам, это важно...
     – И не думай! Жди у телефона, я позвоню.
     Первым, однако, позвонил все-таки Вальтман и сообщил, что у Уиплоу действительно был в группе знакомый, зовут его Джон Вильерс, он сейчас вместе с остальными туристами осматривает старый Яффо.
     – Предусмотрительно, – пробормотал Беркович и, попросив Вальтмана не упускать Вильерса из виду, сообщил эту фамилию инспектору Хутиэли. Меньше всего Берковичу нравилось работать передаточной инстанцией, но что оставалось делать? Только сидеть перед телевизором и ждать результата. К тому же, был ли он уверен в том, что его догадка верна? Нет, конечно, исходное допущение могло оказаться ошибочным и тогда...
     – Как ты себя чувствуешь? – спросила Наташа, входя в салон.
     – Ты уже вернулась? – удивился Беркович. – Сколько прошло времени? Господи, уже пять часов! Я тут сижу, думаю...
     – А голос у тебя лучше стал, – констатировала Наташа. – Полоскаешь?
     – Да... – протянул Беркович и, услышав телефонный звонок, схватил трубку.
     – Информацию сообщить тебе, – раздался сухой голос инспектора, – или непосредственно Вальтману?
     – Вальтману, – ответил Беркович и добавил: – Если можно, и мне тоже.
     – Можно, можно... Это ведь твоя идея была, не его? Уголовных дел за Уиплоу нет, но в полиции его знают. Там личная история... Бредсон раньше жил в Монреале и был компаньоном Уиплоу. Да еще и встречался с его сестрой. Но оказался во всех отношениях личностью без принципов. Детали опускаю, Уиплоу и Бредсон крепко повздорили, полиция этим занималась, но девушка отказалась преследовать любовника по суду. Фирма разорилась, и Бредсон куда-то уехал. Что до Вильерса, то это новый компаньон Уиплоу, в полиции на него ничего нет.
     – Теперь будет, – мрачно пообещал Беркович.
     – Знаешь, Наташа, – сказал он жене, – вести дела по телефону очень неудобно, но... интересно. Сидишь, думаешь, а другие за тебя делают работу.
     – Какую работу? – спросила Наташа, уменьшая мощность кондиционера и выключая телевизор.
     – Потом объясню, – пообещал Беркович и стал ждать звонка Вальтмана. Не прошло и часа, как Вальтман явился сам.
     – Борис! – закричал он с порога. – Ты был прав! Я насел на Вильерса, и он не стал отпираться. Собственно, он и сейчас считает, что не сделал ничего предосудительного. Всего лишь сообщил компаньону о том, что знакомый ему Бредсон тоже находится в Израиле и в настоящий момент играет в казино.
     – Всего лишь... – хмыкнул Беркович. – А еще в Канаде он провел работу, отыскал Бредсона, узнал, что тот собрался погулять, уговорил Уиплоу тоже поехать в Израиль...
     – Примерно так. И здесь он выяснил, где остановилась американская группа, разузнал планы Бредсона и только после этого уговорил компаньона отправиться в нужное время в нужное место. Бедняга Уиплоу и понятия не имел о том, кого там встретит. А когда увидел Бредсона, то не сдержался...
     – Я примерно так и предполагал, – кивнул Беркович.
     – Может, ты даже скажешь, зачем это было Вильерсу нужно? – спросил Вальтман.
     – Думаю, он хотел прибрать к рукам фирму, а для этого засадить компаньона в тюрьму. Так? Он-то понимал, что встреча не могла закончиться иначе чем дракой, переходящей в поножовшину. Нужно было только все организовать так, будто встреча произошла случайно. Он, мол, ни при чем...
     – Наташа, – едва слышно произнес Беркович, когда Вальтман ушел, – а обедать мы сегодня будем?
     – Ого! – сказала Наташа. – Только что ты говорил нормально, а теперь опять потерял голос?
     – Когда работаешь, забываешь... А сейчас я опять вспомнил, что у меня очень болит горло...
     И это действительно было так.
    
     Следующая глава