– Ты пьешь холодную воду, и вот результат, – сказал Беркович, гляда на термометр, показывавший тридцать восемь и пять.
     – Ничего подобного, – прохрипела Наташа и заслонила глаза рукой. – Это все вирус.
     – Вирус-не вирус, – сказал Беркович, – а придется тебе полежать.
     Зазвонил телефон, и старший сержант поднял трубку.
     – Борис, – это был голос инспектора Хутиэли. – Извини, что звоню в неположенное время...
     – Инспектор, с каких пор вы стали извиняться...
     – Борис, если бы речь шла об убийстве, я бы, конечно, вызвал тебя на работу. Но тут всего лишь попытка ограбления антикварной лавки, да к тому же неудачная, грабителя поймали... Но заниматься этим делом просто некому, понимаешь? На мне висит дело Охайона. Горелик ведет сразу три дела, а Крайзман уехал в Хайфу на разговор со свидетелем. Так что...
     – Если я буду через час, это не очень поздно?
     – Нет, – облегченно вздохнул Хутиэли. – Передай Наташе привет, пусть поправляется.
     – А почему ты сказал, что будешь только через час? – подозрительно спросила Наташа, когда Беркович положил трубку.
     – Хочу приготовить яичницу, – буркнул Беркович, – и покормить тебя. Я не могу допустить, чтобы...
     – А я как женщина, – заявила Наташа, опуская ноги с кровати, – не могу допустить, чтобы полицейский готовил пережаренную яичницу вместо того, чтобы ловить преступников...
     Через четверть часа Беркович вошел в свой кабинет и позвонил в караульную, чтобы привели задержанного. Протокол, составленный патрульным Моше Занднером, лежал на столе, и старший сержант успел его внимательно изучить, прежде чем в кабинет ввели молодого мужчину в шортах и широкой майке с изображением оскаленной морды вампира.
     – Садитесь, – предложил Беркович. – Начнем с биографических данных. Авраам Фадида, двадцать семь лет, не женат, живете на улице Моше Даяна, работаете в компании "Ариэль". Вас застали на месте преступления. Зачем вам понадобилось грабить магазин? И почему вы не отключили сигнализацию?
     – Вас это интересует в порядке обмена опытом? – насмешливо сказал задержанный.
     – Нет, – покачал головой Беркович. – Впервые встречаю человека, который грабит магазин под жуткий вой сирены.
     Фадида отвернулся к окну и сделал вид, что замечание старшего сержанта его не интересует.
     – Странный тип, – сказал Беркович Наташе, вернувшись домой два часа спустя. – Влез в магазин рано утром, сигнализацию портить не стал, ничего украсть не успел...
     – Может, он в карты проигрался и срочно деньги понадобились? – спросила Наташа, голос у нее был слабым, температура хотя и упала, но ненамного. – Неопытный...
     – Скорее всего, – согласился Беркович. – Он мне даже немного симпатичен. Дадут ему месяца три или четыре...
     Утром Наташе стало лучше, и Беркович поехал в суд, оставив жену в постели. Старший сержант надеялся, что слушание не отнимет у судьи Шакеда много времени, но даже не предполагал, что решение будет принято за три минуты.
     – Внесите залог в три тысячи шекелей, – провозгласил судья, – и ждите повестки на судебное заседание.
     Фадиду у выхода из здания суда встречали родственники – мужчина и женщина лет пятидесяти, они-то и внесли за него залог.
     Оказавшись в своем кабинете, старший сержант первым делом позвонил домой, убедился, что голос Наташи звучит лучше, чем утром, и занялся оформлением дел, скопившихся со вчерашнего дня. Он и думать забыл о непутевом грабителе, когда позвонил сержант Горелик, голос которого Беркович хотел бы услышать меньше всего.
     – Борис, – сказал Горелик, – я думаю, этим лучше тебе заняться...
     – Чем? – не понял Беркович.
     – На Иехезкель попытка ограбления антикварного магазина. Сработала сигнализация, мы были на месте минут через десять, раньше не могли, попали в пробку... В общем, преступник ушел. Но следы оставил. Хан тут поработал, отпечатки четкие.
     – Почему вы решили, что это отпечатки преступника? – удивился Беркович. – Это же магазин, туда сотни людей заходят...
     – Он пытался вытащить секретер прошлого века, но не успел, эта штука застряла в двери, там и отпечатки...
     – Он что, дурак? – продолжал недоумевать Беркович. – Тащить средь бела дня огромный секретер? При визжащей сигнализации?
     – Улица тихая, – сказал Горелик. – Во всяком случае, никто не видел, как этот человек входил и выходил.
     – Я поговорю с Ханом, – решил старший сержант.
     Разговор с экспертом недоумения не рассеял.
     – Борис, – сказал Хан, – если хочешь, спустись в лабораторию, я покажу тебе оттиски. Но поверь на слово – это твой Фадида. Тот, кого утром отпустили под залог.
     Минуту спустя Беркович ехал в полицейской машине в сторону Южного Тель-Авива, где жил Фадида, моля Бога, чтобы незадачливый грабитель оказался дома. Шансов было мало – кто же станет дожидаться полицию, совершив налет?
     Фадида в одиночестве пил на кухне кофе и предложил Берковичу вторую чашку.
     – Вы что, намеренно делаете все, чтобы оказаться в тюрьме? – спросил Беркович. – Может, у вас есть враги, которых вы опасаетесь?
     – С чего вы взяли? – пробормотал Фадида.
     – Тогда объясните ваши действия, – сказал Беркович. – Вы забираетесь в магазин средь бела дня, тащите предмет, который и в дверь-то не лезет, а потом сбегаете, оставив отпечатки пальцев.
     – Ах да, отпечатки, – сказал Фадида. – Мне и в голову не пришло...
     – Действительно? – иронически спросил Беркович.
     Допрос продолжался недолго, новой информации старший сержант не получил, Фадида отмалчивался и изображал глухого. Отправив задержанного в камеру, Беркович перелистал страницы уже довольно пухлого дела. Два магазина, оба с предметами антиквариата. В обоих случаях Фадида не обращал внимания на сигнализацию. Секретер он двигал наверняка для отвода глаз – Фадида все равно не смог бы увезти этот предмет на своем потрепанном "пежо"!
     Вечером, вернувшись домой, Беркович застал жену на балконе – она развешивала белье.
     – Ты с ума сошла? – возмутился он. – Хочешь, чтобы опять температура поднялась?
     – У меня температура поднимается, когда я лежу, – возразила Наташа. – А когда работаю, сразу падает, можешь проверить.
     – Помнишь, я тебе вчера рассказывал о типе, который пытался ограбить магазин? – сказал Беркович. – Его отпустили под залог, и он тут же попытался ограбить второй магазин.
     – Это вы называете серийным преступлением? – показала Наташа свою осведомленность.
     – Что-то вроде, – хмыкнул Беркович. – Серийные преступники чаще всего психи, так что этот Фадида, скорее всего, тоже с отклонениями. Нужно отправить его на психиатрическую экспертизу.
     На следующее утро повторилась вчерашняя процедура. Судья Шакед прочитал протоколы задержания, задал Фадиде несколько вопросов, уточнявших последовательность событий, и провозгласил:
     – Требование полиции о психическом освидетельствовании отклоняется. Авраам Фадида отпускается под залог в восемь тысяч шекелей. Надеюсь, – добавил судья, – вы сделаете правильный вывод и не станете осложнять себе жизнь.
     Беркович вовсе не был в этом уверен, когда провожал взглядом все ту же "субару", в которой Фадиду увозили его благодетели – супружеская пара Бен-Шмуэль, о которой Беркович уже знал, что это были дальние родственники Фадиды со стороны его давно умершего отца.
     Из суда Беркович отправился к эксперту Хану и завел с ним разговор о странностях человеческой психики. Сотовый телефон, висевший у Берковича на поясе, зазвонил, когда Хан доказывал, что серийные преступники далеко не всегда психически ущербны.
     – Борис, мы его опять взяли, – это был голос патрульного Занднера, задержавшего Фадиду два дня назад при первой попытке ограбления. – Он влез в антикварную лавку Давидова...
     – Его же выпустили всего час назад! – воскликнул Беркович.
     – Вот именно!
     – Я буду у себя через пять минут, – сказал старший сержант.
     Когда Занднер ввел Фадиду, Беркович успел сделать несколько звонков и составить план разговора.
     – В третий раз, – сказал он, – вас под залог не выпустят.
     Фадида пожал плечами и отвернулся.
     – Вы ничего не собирались уносить из этих магазинов, вам нужна была какая-то информация, которую нельзя было получить открыто, спросив у хозяина или пройдя мимо прилавков, – продолжал Беркович. – Вы не знали, в каком именно антикварном магазине находится нужный вам предмет. Но информация стоила того, чтобы из-за нее провести в тюрьме несколько месяцев – больше вам бы не дали, и вы это знали. Вчера вам показалось, что вы этот предмет нашли, но нужно было время, чтобы осмотреть его внимательно, и вы забаррикадировали дверь секретером. Но поняли, что опять ошиблись... А сегодня наконец вы этот предмет обнаружили и информацию получили.
     – С чего вы взяли? – впервые проявил заинтересованность Фадида.
     – Ну, это ясно! Вы понимали, что на третий раз вас под залог не выпустят. Из этого следует, что искать нужно было в одном из трех магазинов, и вы не знали – в каком. Могло повезти в первом из них, но повезло в третьем. Так о какой информации речь? Я ведь все равно найду, даже если придется перевернуть магазин Давидова вверх дном.
     – Глупости, – сказал Фадида, но голос его звучал не очень уверенно...
     – Конечно, его больше не выпустили, – рассказывал Беркович Наташе на следующий день, вернувшись домой после тяжелого обыска в антикварной лавке. – Он думал, что я не доберусь до истины...
     – А ты, конечно, проявил чудеса изобретательности...
     – Не язви, – строго сказал Беркович. – Все так и было. Отец Фадиды Иосиф много лет назад был скупщиком краденого, поймать его тогда не смогли. Как-то он приобрел почти за бесценок несколько крупных бриллиантов, перепродать которые боялся – эти камни были объявлены в розыск. Боялся он держать бриллианты и у себя дома. Тогда Иосиф спрятал драгоценности, замуровав в стене квартиры – не своей, заметь, а у знакомых, воспользовавшись их отсутствием. И схему выжег на антикварной шкатулке – тоже, кстати, краденой. Думал, пройдет время, искать бриллианты перестанут... В общем, это понятно. Но не прошло и года, как Иосиф умер от инфаркта. Сын его подозревал, что отец занимался нечестным бизнесом, но в точности не знал этого. А родственники, эти Бен-Шмуэль знали. И о бриллиантах знали тоже – они были очень близки с отцом Фадиды. Знали, что где-то есть схема, по которой драгоценности можно найти.
     – Какая романтическая история! – воскликнула Наташа. – Только пиратов не хватает!
     – Все прозаичнее, чем тебе кажется, – усмехнулся Беркович. – Бен-Шмуэли хотели сами найти бриллианты, но не могли ведь они в присутствии вдовы Фадиды и его детей искать, где находится схема! Между тем мать Фадиды недавно продала несколько вещиц, ей нужны были деньги. Продавала она по две-три вещи в разные антикварные лавки. Бен-Шмуэли узнали об этом слишком поздно. Пришлось привлечь Фадиду, рассказать о схеме. А тот принялся за работу. Как ты считаешь, стоят бриллианты того, чтобы несколько месяцев посидеть в тюрьме?
     – Смотря какая тюрьма, – пробормотала Наташа. – Но теперь, наверно, драгоценности ему не достанутся?
     – Нет, – покачал головой Беркович. – Они ведь краденые...
    
     Следующая глава