Американский боевик "Обстрел" шел в кинотеатре "Сатурн" третью неделю. На дневные сеансы продавали уже меньше половины билетов, к вечеру наполняемость зала немного возрастала.
     В четырнадцать тридцать администратор Яаков Кирман сидел в закутке рядом с кассой. В 15.00 должен был начаться последний дневной сеанс, в это время обычно приходили школьники, и в фойе стоял такой гевалт, будто там происходило выездное заседание Кнессета.
     Сеанс, начавшийся в полдень, как раз закончился, зрители разошлись, в зал вошли уборщики. Пронзительный женский вопль сначала не произвел на Кирмана впечатления, он подумал, что кто-то из детей, резвившихся в холле, воткнул своему приятелю иголку в мягкое место. Послышался топот ног, дверь распахнулась с такой силой, будто в нее ударил рогом разъяренный бык, и в узкую клетушку влетел Амнон Циркони, один из уборщиков, работавших в дневной смене.
     – Там убитый! – воскликнул Циркони, выпучив глаза.
     Кирман спросил коротко, уже поднимаясь со стула:
     – Где?
     – В зале! – сообщил Циркони и вылетел из комнаты.
     В зрительном зале было тихо и пусто. Четверо уборщиков стояли в центральном проходе, не решаясь подойти к одинокому зрителю, сидевшему в предпоследнем ряду. Зритель опустил голову на грудь и немного склонился влево.
     Подойдя ближе, Кирман увидел под левым ухом у зрителя небольшую дырочку, вокруг которой запеклась кровь.
     – Эй, кто нибудь! – отрывисто произнес Кирман, чувствуя, как у него подгибаются ноги и к горлу подступает тошнота. – Вызовите полицию!
     Старший сержант Беркович и эксперт-криминалист Хан прибыли в кинотеатр четверть часа спустя, когда полицейский патруль уже очистил холл от зрителей, ожидавших очередного сеанса.
     – Стреляли в упор, – заметил Хан, – вот следы пороховой гари. Калибр небольшой, скорее всего, "беретта".
     Тело вытащили в центральный проход, положили на пол, и Хан произвел предварительный осмотр, в то время как Беркович пытался найти какие-нибудь документы в поясной сумке убитого. В сумке оказалось двести шекелей, билет на двенадцатичасовой сеанс, неоплаченный счет за электричество на имя Реувена Штайна и связка ключей.
     – Допустим, это Штайн и есть, – сказал Беркович. – Зачем бы он стал носить с собой чужой счет?
     – Наверно, – согласился эксперт.
     – Бред какой-то, – пробормотал Беркович. – В зале убили человека, и никто не слышал выстрела?
     – Вы смотрели "Обстрел", старший сержант? – вмешался в разговор Кирман. – Тут стереозвук, система "Долби". Когда начинается стрельба, в зале можно из пушки выстрелить, никто не обратит внимания...
     – Кто-нибудь из служащих находится в зале во время сеанса?
     – В зале? Нет. Два охранника дежурят снаружи – один в холле у входа в кинотеатр, другой – на выходе из зала.
     – Значит, если кто-то выходит из зала во время сеанса, охранник это видит?
     – Безусловно, – сказал администратор.
     – Я хотел бы поговорить с этим человеком. Моше, – обратился Беркович к патрульному, ждавшему распоряжений, – возьми этот счет и выясни что сможешь о Реувене Штайне. Адрес там указан...
     Полицейский взял бумагу и вышел, а к Берковичу подошел мужчина лет двадцати пяти в форменной рубашке и с пистолетом за поясом. Проследив за взглядом Берковича, охранник покраснел, быстрым движением достал оружие и протянул старшему сержанту.
     – Я из него месяц не стрелял, – сказал он. – А до этого – на стрельбах.
     – Да вы что? – удивленно сказал Беркович.
     – Вы так посмотрели на меня...
     Беркович взял пистолет, это был "магнум", и стреляли из него действительно довольно давно, судя по состоянию пулевого канала. Чтобы определить это, не нужно было обладать опытом эксперта Хана.
     – Как вас зовут? – спросил Беркович, возвращая пистолет владельцу.
     – Мордехай Ханания, – представился молодой человек. – Работаю здесь третий год, сразу после армии.
     – Во время сеанса вы следите за тем, что происходит в зале?
     – Нет, там же темно, и грохот такой... Я сижу за дверью – с той стороны, где выход.
     – Во время последнего сеанса кто-нибудь выходил?
     – Нет, – покачал головой Ханания. – Когда идет "Обстрел", из зала не выходит никто. Даже в туалет.
     – А до начала сеанса, когда свет еще горит, – продолжал Беркович, – вы заходите в зал? Может быть, кто-нибудь из служащих – не обязательно вы, – мог видеть, кто сидел рядом с убитым.
     – Об этом лучше спросить Фаину, девушку, которая проверяет билеты, – сообщил Ханания. – Она входит в зал и во время сеанса, проводит к своим местам опоздавших зрителей.
     – Спасибо, Моти, – кивнул Беркович.
     Он полагал, что Фаина будет молодой и красивой, ведь охранник назвал ее девушкой, но на самом деле это оказалась женщина лет сорока, грузная, с обвисшими щеками и хриплым дыханием.
     – Нет, – покачала она головой, выслушав Берковича, – на сеанс никто не опоздал, и я в зал не входила. Сидела в холле, о чем-то думала...
     – Может быть, слышали звук, похожий на звук выстрела?
     – Господи, да там с самого начала начинают стрелять и до конца остановиться не могут! Терпеть не могу американские боевики! А мой сын их просто обожает...
     – Понятно, – перебил Беркович, которого не интересовали пристрастия сына билетерши.
     – Правда... – сказала Фаина, о чем-то задумавшись.
     – Что? – насторожился Беркович.
     – Нет, ничего, – вздохнула женщина. – Этот грохот даже за дверью слышен. Посидишь так несколько сеансов, и начинает мерещиться...
     – Мерещиться? Что именно?
     – Да выстрелы! – раздраженно сказала Фаина. – Так и звучат в ушах.
     – Вы хотите сказать, что слышали выстрелы?
     – Нет, конечно! Я говорю, что этот грохот... Иногда вечером вожусь на кухне и тоже слышу: "Бах, бах!" Когда наконец эту дрянь перестанут показывать? В прошлом месяце шла "Страсть и месть", так это было кино...
     – Понятно, – еще раз перебил женщину Беркович и подошел к администратору. Труп уже увезли, очередной сеанс отменили, зрителям вернули деньги за билеты, в зале возились люди из экспертного отдела.
     Приказав Кирману никого из служащих не отпускать, Беркович вышел из здания и направился к патрульной машине.
     – Мне нужен Моше, я послал его собрать сведения, – обратился старший сержант к водителю и несколько секунд спустя услышал по громкой связи искаженный помехами голос.
     – Ну что можно узнать за полчаса? – спросил Моше. – Этот Штайн есть в компьютере. Задерживался три раза по подозрению в торговле наркотиками. Отпускали за отсутствием улик.
     Беркович отключил связь и задумался. Черт бы побрал убийцу! Конечно, он шел на риск, но не такой уж большой, если разобраться. В зал он вошел вместе со Штайном, наверняка они были хорошо знакомы друг с другом, это может сузить круг подозреваемых. Они сели на предпоследний ряд и, когда по ходу фильма началась стрельба, убийца приставил пистолет к виску Штайна (тот наверняка был увлечен тем, что происходило на экране) и спустил курок. Звук выстрела слился с канонадой, которая доносилась из динамиков.
     Но убийца должен был сделать еще одну вещь – найти и подобрать гильзу! Ведь Хан ее так и не нашел, и его сотрудники – тоже. Во всяком случае, никто пока не пришел с таким сообщением. Получается, что убийца во время сеанса начал лазить под стульями... Глупости. Скорее всего, он дождался, когда вспыхнет свет и, пока зрители, сидевшие на передних рядах, покидали зал, нагнулся и подобрал с пола гильзу. Зачем? Это ведь был дополнительный риск и, к тому же, бесполезный. В голове трупа осталась пуля, по ней определить тип оружия не составит проблемы.
     Почему убийца рисковал, ползая под рядами в поисках кусочка металла? Любой из выходивших зрителей мог обратить внимание и на него, и на человека, "спавшего" в предпоследнем ряду. А тут еще и уборщики могли войти в зал...
     Я бы на его месте, – подумал Беркович, – смылся из зала с первыми же выходившими зрителями. Почему он не сделал этого? Для чего ему нужна была гильза?
     – Если позвонит Моше, зови меня, – бросил Беркович водителю патрульной машины и вернулся в кинотеатр, не обращая внимания на собравшуюся толпу и какого-то телерепортера, бросившегося вслед со своей камерой.
     Старший сержант вошел в зал, осмотрелся и направился к выходной двери. Там, в небольшом коридочике, который вел к выходу на улицу, находился один из туалетов, а у самого выхода – закуток, где обычно сидел охранник Мордехай. Сейчас молодого человека здесь не было, он, как и все служащие кинотеатра, ждал дальнейших распоряжений в кабинете администратора.
     Не очень надеясь на удачу, но понимая, что другого объяснения просто нет, Беркович внимательно осмотрел пол в мужском туалете. Ничего. Впрочем, даже если что-то и было...
     Оставалась только одна возможность, и Беркович, вытащив сотовый телефон, связался с экспертом. Хан только что прибыл в морг и готовился к вскрытию трупа.
     – Возвращайся, – попросил Беркович, – мне без тебя не справиться.
     – Еду, – коротко сказал Хан, поняв по интонации, что старшему сержанту не до шуток.
     – Вот, – сказал Хан полчаса спустя, демонстрируя Берковичу четкие пальцевые следы. – Внизу отпечатки убитого, а поверх них – убийцы.
     – Спасибо, – сказал Беркович. – А то я уж совсем растерялся. Думал – никаких доказательств. Гильзу-то он в унитаз спустил, надо полагать, а крови почти не было. То, что было, он смыл во время сеанса.
     – Кто? – удивился эксперт.
     – Да охранник этот – Мордехай Ханания! Я все думал о том, куда делась гильза, если убийство произошло в зале. Понимаешь, меня гипнотизировал этот, казалось бы, очевидный факт – звук выстрела был заглушен экранной канонадой. Ханания так и предполагал, что полиция на это купится. А все было иначе. Перед сеансом Штайн вышел в туалет, и его увидел Ханания. Не знаю, что между этими двумя произошло раньше – он, конечно, расскажет, никуда не денется. Скорее всего, оба были связаны с наркотиками. И Ханания имел на Штайна зуб. А тут увидел, как враг идет в туалет, все зрители уже в зале, сеанс вот-вот начнется. Ханания входит в туалет следом за Штайном, тот оборачивается, но все происходит очень быстро – Ханания прижимает руку Штайна к двери кабинки, чтобы тот не вырвался, и стреляет в висок. Кстати, билетерша Фаина этот звук слышала, но ей постоянно мерещились выстрелы, и она не обратила внимания... Свет в зале гаснет, Ханания в темноте тащит на себе убитого в предпоследний ряд, зрители на них не смотрят – все увлечены действием. А Фаина уверяет, что после начала сеанса в зал никто не входил – действительно, в главном холле было тихо и спокойно...
     – А пистолет? – недоверчиво спросил Хан. – Он же продемонстрировал тебе оружие.
     – И я еще тогда подумал – что за жест, я ведь его ни в чем не обвинял! А у него просто два пистолета, вот в чем дело. "беретта" и более серьезное оружие – "магнум".
     – Если бы он догадался еще и гильзу подбросить, а не спустил ее в унитаз... – сказал Хан.
     – Да, – кивнул Беркович, – тогда бы мы год искали несуществующего убийцу...
    
    
    
     Следующая глава