С утра была хорошая погода – редкий случай, когда яркое весеннее солнце не обжигало кожу, а ласково поглаживало ее, дул слабый прохладный ветерок, и в воздухе стояла свежесть. Старший сержант Беркович предложил Наташе пройтись пешком до набережной, а там посидеть под тентом.
     – В твоем положении, – сказал он, – тебе вредно находиться на солнце, даже если оно, казалось бы, не греет.
     Телефонный звонок раздался, когда Беркович надевал босоножки. Трубку подняла Наташа.
     – Алло, – сказала она. – Здравствуйте, инспектор, доброй субботы. Да, мы уже выходим. Как куда? Гулять, у Бори выходной... Но ведь... Хорошо, передаю ему трубку.
     – Борис, – услышал Беркович голос инспектора Хутиэли, – я, конечно, понимаю, Наташин гнев, она буквально испепелила меня голосом, но... Видишь ли, на набережной убили человека. Машину за тобой я уже выслал.
     – Слышу, – сказал Беркович. Действительно, за открытым окном уже раздавался заунывный вой сирены полицейского автомобиля. – На набережной, говорите вы? Послушайте, инспектор, что если я возьму жену с собой? Пока буду разбираться, она посидит под тентом...
     – Ну смотри, – неопределенно отозвался Хутиэли. – Вид трупа для беременной женщины...
     – Она не будет смотреть, – быстро сказал Беркович. – Она будет любоваться морским пейзажем.
     Несколько минут спустя Наташа и Борис сидели на заднем сидении полицейской машины, мчавшейся по улицам Тель-Авива. Патрульный Моше Динкевич вводил старшего сержанта в курс дела.
     – Отличная погода, – говорил он. – С утра на пляже собрались дельтапланеристы. Разгонялись на автомобиле, поднимались и парили – восходящие потоки сегодня очень сильные. К десяти стало припекать, и большинство любителей полетов отправилось купаться. В воздухе оставался только один планерист – Амнон Захави, биржевой брокер, тридцать два года. На берегу было много народа, все следили, как его дельтаплан медленно опускался к дальнему концу пляжа. Там никого не было в это время. Дельтаплан опустился, Захави неожиданно споткнулся, упал и остался лежать. Несколько человек бросились на помощь – расстояние было метров триста... Когда добежали, Захави был мертв. Вызвали скорую и полицию. У бедняги оказалось пулевое ранение в спину, с левой стороны. Пуля вошла в сердце, он умер практически мгновенно.
     – И никто не видел, откуда стреляли? – спросил Беркович.
     – Нет. Могли стрелять с набережной, со стороны пляжа или лодочной станции, но никто ничего толком не видел.
     – Кошмар, – подала голос Наташа. – Средь бела дня в центре города стреляют в человека, и – никаких свидетелей...
     – Почему никаких? – удивился Динкевич. – Свидетелей более чем достаточно. Обязательно найдем тех, что что-то видел.
     Беркович неопределенно хмыкнул – свидетельствам подобного рода он не очень доверял, особенно в таком случае, как сейчас, когда расстояние до убитого исчислялось сотнями метров.
     Когда приехали, он сначала устроил Наташу под большим тентом и лишь убедившись, что с женой все в порядке, отправился к месту трагедии. Участок был огорожен, собралась толпа, цветастое пятно дельтаплана выделялось на ярко-желтом песке, тело погибшего лежало лицом вниз, на рубашке расплылось алое пятно крови. Инспектор Хутиэли мрачно смотрел, как полицейский фотограф заканчивал съемку.
     Беркович подошел к инспектору и, обменявшись рукопожатиями, спросил:
     – Мне заняться связями убитогоили работать здесь?
     – Связи без тебя отработают, – ответил Хутиэли. – Нужно разобраться, откуда стреляли. Вот смотри. Дельтаплан опустился – видишь, где ноги Захави начали пропахивать песок? Если Захави не крутился вокруг оси, то спина его была обращена к парапету набережной. Стреляли скорее всего оттуда, но свидетели утверждают, что ничего не видели и не слышали выстрела.
     – Много ли свидетелей?
     – Восемь человек – два старика, гревшихся на солнце, женщина с ребенком, она следила за тем, как Захави опускался, и пятеро прохожих, остановившихся, чтобы увидеть, как планерист будет складывать свой аппарат.
     Подойдя к телу, Беркович внимательно его осмотрел и сказал, обращаясь к эксперту Хану:
     – Если стреляли с набережной, то пуля должна была войти под небольшим углом сверху.
     – Не обязательно, – возразил Хан. – Если Захави наклонился, чтобы удержаться на ногах, когда дельтаплан тащил его по песку, пуля могла войти даже снизу.
     – А на самом деле?
     – На самом деле пуля вошла горизонтально. Стрелять могли и с набережной, и из любой точки на пляже – между морем и улицей. Кстати, вот что меня удивило, если хочешь знать. Тело очень быстро коченеет. Сегодня довольно прохладно, но все же не настолько. Если бы не совершенная абсурдность такого предположения...
     – Какого? – нетерпеливо переспросил Беркович.
     – У меня создалось впечатление, что врут все. Или у всех что-то с часами. По моим оценкам, с момента смерти Захави должно было пройти на полчаса больше времени, чем это утверждают свидетели. Конечно, здесь может быть какое-то свойство организма, из-за которого тело остывает быстрее обычного, но определить это трудно, хотя я, конечно, попытаюсь...
     – Попытайся, – рассеянно сказал Беркович. Свойства организма бедняги Захави вряд ли могли помочь в расследовании.
     Восемь свидетелей, о которых упоминал инспектор, сидели на раскладных стульях под навесом и проявляли признаки нетерпения. Трехлетний малыш бегал по пляжу, разбрасывая песок, а его мать возмущенно требовала от полицейского отпустить их домой, потому что Йоси давно уже проголодался. С нее Беркович и начал.
     – Знала бы, что меня будут задерживать, будто это я стреляла, ни за что бы в свидетели не записалась! – заявила женщина, назвавшасяся Даной Михаэль.
     – Пожалуйста, успокойтесь, – мягко сказал Беркович. – Несколько вопросов, я все запишу, и вы поедете домой. Вы видели, как опускался Захави?
     – Кто такой Захави? А, это которого убили? Да, видела. Он опустился во-он на том краю пляжа, и тут в него выстрелили, потому что...
     – А до того, как он начал опускаться, вы за ним следили?
     – За ним? Конкретно за ним – нет. Просто смотрела иногда, как они летают.
     – Долго ли Захави оставался в воздухе один?
     – Ну... Нет, не думаю. Минут десять-пятнадцать, может и меньше. Скучно, наверное, стало, когда другие опустились.
     – Они опустились вместе или по одному?
     – Да о чем вы меня спрашиваете? – рассердилась женщина. – Человека убили, а вас что интересует?
     – Вы можете ответить на вопрос?
     – Могу! По одному они опускались. Сначала их было шесть. Двое опустились, когда задул ветер, это примерно часов в девять. Четверо еще полетали, а потом облака совсем рассеялись, и еще двое решили опуститься.
     – Значит, остались двое – Захави и... кто еще?
     – Откуда я знаю? – удивилась Дана.
     – Я имею в виду – какой это был дельтаплан. Форма, цвета...
     – Форма немного закругленная, зеленая кайма, рисунок тигриной морды. Больше не помню.
     – Спасибо, – поблагодарил Беркович. – Вполне достаточно.
     Остальные свидетели, которым старший сержант задал всего по два-три вопроса, подтвердили показания Даны Михаэль. Записав полученные сведения, Беркович подошел к группе, где инспектор Хутиэли допрашивал двух спасателей, находившихся во время происшествия на вышке в центре пляжа.
     – Пустой номер, – сказал инспектор. – Эти герои смотрели в сторону моря, дельтапланеристы их не интересовали. Вот пример отличного отношения к прямым служебным обязанностям.
     – Ничего, инспектор, – сказал Беркович. – Думаю, мы и без них обойдемся. Я хотел бы поговорить с человеком, пилотировавшим дельтаплан с изображением тигриной морды.
     – Эта компания ожидает на автостоянке, я просил, чтобы они не расходились. Наверняка кто-нибудь из них хорошо знал Захави и может рассказать о его связах.
     – Думаю, кто-то из них может сказать куда больше, – пробормотал Беркович.
     Пятеро мужчин действительно ожидали на автостоянке, проявляя признаки нетерпения. Дельтапланы были сложены и лежали в кузове грузовичка. Беркович взобрался наверх и показал на один из свертков.
     – Это чей? – спросил он.
     – Мой, – хмуро ответил высокий загорелый мужчина. – А что?
     – У вас есть оружие?
     – Оружие? – удивился дельтапланерист. – Дома есть. Я работаю на территориях, так что...
     – Вы уверены, что пистолет ваш дома, а не лежит в свертке? – Беркович показал на дельтоплан.
     – Дома, – отрезал мужчина, но уверенности в его голосе старший сержант не ощутил.
     – Видите ли, – сказал Беркович, – экспертиза легко покажет, стреляли ли из вашего пистолета именно сегодня. Идентифицировать пулю тоже достаточно легко. А на ваших пальцах должны были остаться следы пороховой гари, и этот факт тоже легко устанавливается...
     – О чем вы говорите, старший сержант! Я находился в воздухе, это все видели! Я и близко не подходил к той части пляжа, где опустился Амнон! Это могут подтвердить все, кто...
     – Действительно, – вмешался один из дельтапланеристов, судя по его уверенным движениям, он был главным в компании, – Гай все время был с нами. Не лучше ли вам, старший сержант, заняться поисками убийцы, а не терять время...
     – Я не теряю время, – сухо сказал Беркович и повернулся к подошедшему на его знак эксперту Хану. – Рон, определи, пожалуйста, есть ли у этого человека на ладонях следы пороховой гари. А я займусь дельтапланом.
     – Эй! – воскликнул Гай. – Что вы себе позволяете?
     Впрочем, возмущение его было недолгим. Пистолет "беретта" действительно оказался в глубине свертка. Отведя подозреваемого Гая Бузагло к инспектору Хутиэли, Беркович подошел к Наташе.
     – Все, – сказал Беркович жене, – скоро поедем домой. Тебе не скучно?
     – Скучно, – заявила Наташа. – Но если ты расскажешь, что произошло...
     – Стрелял один из дельтапланеристов, когда остался в воздухе вдвоем с Захави. Мотива я пока не знаю, но убил Бузагло, нет сомнений. Он классный планерист, прекрасно знает все особенности местных воздушных потоков. Все получилось так, как он рассчитал: Захави потерял сознание, дельтаплан находился в мощном восходящем потоке и продолжал планировать, а Бузагло опустился и присоединился к остальным. Дельтаплан Захави планировал еще минут десять, постепенно опускаясь – конечно, вовсе не там, где его ждали другие планеристы. Захави был мертв, когда ноги его коснулись песка. Со стороны действительно могло показаться, что он сначала сделал несколько шагов, а потом упал... Так убийца создал себе алиби. Но оставить группу планеристов он не мог, чтобы не вызвать подозрений. Спрятал пистолет и стал ждать – думал, что о нем никто не подумает, ведь все свидетели утверждали, что в Захави стреляли, когда он уже опустился...
     – Что-то стало холодно, – пожаловалась Наташа. – Пошли домой, Боря. Или ты должен остаться?
     – Я провожу тебя и поеду в управление. Извини, но допрос Бузагло нужно обязательно провести именно сегодня...
     – Ладно, не оправдывайся, я неплохо провела время под тентом, – вздохнула Наташа.
     – Борис, – крикнул издали инспектор, – ты с нами или приедешь позже?
     – Буду через час! – отозвался Беркович.
    
     Следующая глава