Старшего сержанта Берковича вызвали на работу в семь утра – у него был день отдыха, вставать не хотелось, в кои-то веки появилась возможность отоспаться, но телефон звонил не переставая, и пришлось поднять трубку.
     – Здоров же ты спать, – сказал знакомый голос сержанта Соломона. – Извини, конечно, но, похоже, без тебя не обойдется.
     – Что случилось? – спросил Беркович, стараясь говорить тихо, чтобы не разбудить спавшую рядом Наташу.
     – Убийство в офисе фирмы "Нефеш". Убит менеджер фирмы Гай Лискер. Звоню с места преступления. Жду тебя – шеф распорядился, чтобы расследование провел ты.
     – Благодарю за доверие, – вздохнул Беркович. – Говори адрес...
     Офис компании "Нефеш", занимавшейся разработкой дизайна интернетовских страниц, находился на третьем этаже девятиэтажного административного здания на набережной Яркон. День был субботний, и в здании, по идее, никого быть не могло. Сержанта Соломона Беркович нашел в комнатке ночного сторожа на первом этаже сразу за входной дверью. Сторож, молодой человек лет двадцати пяти, сидел на диванчике и раскачивался, как на молитве.
     – Убийца проник в здание совершенно элементарно, – сказал Соломон, – этот тип по имени Арон Шехтман, который называется сторожем, даже не потрудился запереть дверь...
     – Я выходил подышать воздухом, – пробормотал парень.
     – В такую жару! – закатил глаза сержант. – Короче говоря, его сбили с ног и связали. Потом убийца поднялся на третий этаж и застрелил Лискера. Пистолет лежит в метре от трупа, там уже работает Рон.
     – Вы можете описать нападавшего? – обратился Беркович к Шехтману.
     – Конечно! – воскликнул сторож, перестав раскачиваться. – Их двое было. Один с пистолетом, высокий, с усами, в майке с надписью "Бейтар", другой низкий, плотный, в серой рубахе. Оба молодые, лет по тридцать, по-моему.
     – У вас есть оружие?
     – Да, но я его и достать не успел! Который низкий – он меня обхватил, а ручищи у него ого-го...
     – Они пошуровали немного, – заметил Соломон. – Видно, не сумели сдержаться.
     Беркович оглядел каморку – никаких следов погрома не наблюдалось.
     – Тут блок "Кэмел" лежал, – нехотя пояснил Шехтман, кивая на тумбочку, – так они его прихватили. И еще игровую приставку к телевизору, я сыну купил, хотел сюрприз сделать...
     – А кто полицию известил, если сторож был связан? – поинтересовался Беркович у Соломона.
     – Прохожий, религиозный человек, – объяснил сержант. – Шел мимо в синагогу, увидел, что дверь не заперта, удивился...
     – И нарушил субботу, – усмехнулся Беркович.
     – Нет, по телефону он звонить не стал, но вошел, увидел связанного, развязал, а тот уж сам вызвал полицию.
     – Я поднимусь наверх, а ты займись протоколом, – сказал Беркович.
     Гай Лискер лежал на полу в своем кабинете, пуля попала ему в лоб. Эксперт Рон Хан, стоя у окна, наблюдал за тем, как полицейские фотографы фиксируют на пленке место преступления.
     – Пальцевые следы на пистолете сохранились? – спросил Беркович, не ожидая, что ответ будет положительным.
     – Нет, – покачал головой эксперт. – Преступник убил клиента наповал, протер рукоятку пистолета и бросил оружие на пол. Других следов тоже нет. Чистая работа.
     – Что Лискер делал в офисе в ночь на субботу? – сказал Беркович, ни к кому конкретно не обращаясь. Ответ все-таки прозвучал – подал голос мужчина средних лет, стоявший у журнального столика:
     – Гай почти каждый день до полуночи задерживался, жены у него не было...
     – Познакомься, Борис, – сказал эксперт, – это Рафи Гольдштейн, исполнительный директор "Нефеша".
     – А сами вы когда ушли с работы? – спросил Беркович.
     – Рано, часа в два... Вечером говорил с Гаем по телефону, все было в порядке. Это было часов в десять...
     – Смерть последовала между десятью и полуночью, – заметил эксперт.
     – Понятно, – рассеянно отозвался Беркович. – Тебе не кажется странным...
     – Что? – насторожился Хан.
     – Как убийцы попали в кабинет.
     – Поднялись на лифте или по лестнице...
     – Не так просто, – покачал головой Беркович. – Я знаю, как организована система безопасности в таких зданиях. Сторож сидит внизу, он может с пульта блокировать движение лифта. Кроме того, на ночь запираются на электронный замок двери на лестничных клетках. Если кто-то хочет подняться, он должен либо сделать это вместе со сторожем, а это было невозможно, поскольку сторожа связали, либо позвонить на этаж, и если там кто-нибудь есть, он откроет дверь... Сложная система, но зато избавляет от случайностей. Я правильно говорю? – обратился Беркович к внимательно слушавшему Гольдштейну.
     – Точно так, – кивнул тот. – Получается, что убийца был Лискеру знаком!
     – Вот именно. Менеджер открыл дверь, встал навстречу гостю и получил пулю в лоб.
     – Пожалуй, – кивнул Хан.
     – Тогда вопрос к вам, – повернулся Беркович к Гольдштейну. – Предположим, что убийцы – стрелял один, но на самом деле, судя по рассказу сторожа, их было двое – были хорошо знакомы с Лискером. Тогда и вы могли их знать. Один был высокого роста, усатый...
     Выслушав пересказанное Берковичем со слов Шехтмана описание, Гольдштейн покачал головой.
     – Не было у Гая таких знакомых и быть не могло, – отрезал он. – С людьми подобного типа он не знался.
     – Действительно, Борис, – вступил в разговор Рон Хан. – Судя по твоему описанию, это скорее базарные торговцы, чем интеллектуалы.
     – Кто знает, с кем общался Лискер во внеслужебное время, – пожал плечами Беркович, не будучи уверен в своих словах. – Возможно, свел знакомство с криминальными элементами...
     Он не стал развивать свою мысль, встретив иронический взгляд Гольдштейна.
     – Есть еще одна странность, – сказал старший сержант. – Совершив убийство, эти двое не стали сразу делать ноги, а вернулись в комнату сторожа. Возможно, хотели проверить, крепко ли он связан. И прихватили с собой блок "Кэмел" и игровую приставку к телевизору.
     – Но это вообще бред! – воскликнул Хан. – Честно говоря, я не понимаю даже того, почему они оставили этого дурака-сторожа в живых. Специально для того, чтобы он мог их описать полиции?
     – Да-да, – закивал Гольдштейн. – Это нелогично. По-моему, сторож никого на самом деле не видел и все выдумывает. Двинули ему по голове, ничего он не помнит, но не хочет выглядеть в глазах полиции полным болваном и трусом, вот и придумывает.
     – Нет, – покачал головой Беркович. – Никто Шехтмана по голове не бил, нет у него на темени ни шишки, ни кровоподтека. Он был в полном сознании.
     – Знаете что я думаю? – нерешительно сказал Гольдштейн. – Надо бы проверить этого Шехтмана. Вам не кажется, что он сам впустил убийц в здание? Может, ему заплатили? Он их впустил, а потом они его связали, чтобы полиция не подумала чего-то дурного. Он и двери на этаж для убийц разблокировал!
     – Да, это очевидно, – согласился Беркович. – Вот только доказать факт сговора трудновато. Понятно, что и описания бандитов тоже вымышлены, слишком уж они карикатурны. Но это слова. Надо иметь что-то более существенное, чтобы прижать сторожа и заставить сознаться.
     – Один момент, – сказал эксперт. – Вы забыли о том, что Лискер был знаком с убийцей. Если принять версию о том, что преступники подкупили сторожа, то откуда Лискер мог знать того, кто вошел к нему в кабинет?
     – Почему же... – задумчиво проговорил Беркович. – Люди, знавшие Лискера, решили свести с ним счеты, подкупили сторожа, поднялись на этаж...
     – Не могли найти более простого способа? – удивился Хан. – Подкараулить на улице, например! Зачем им лишний свидетель?
     – И зачем они, кроме убийства, еще и на грабеж пошли? Я все думаю об этом блоке сигарет и игровой приставке...
     – Да, – согласился эксперт. – Преступники вели себя совершенно нелогично.
     – Или мы пока не можем понять их логики, – возразил Беркович.
     – Я бы на вашем месте крепко прижал сторожа, – сказал Гольдштейн. – Он наверняка соучастник.
     – Я бы тоже так думал, – вздохнул Беркович, – если бы не блок "Кэмел".
     – А почему этот блок сбивает тебя с толку? – спросил Хан.
     – Зачем сторож о нем вообще упомянул? Ну, допустим, его приятели не удержались... Хотя, согласитесь, логики здесь ни малейшей. Но даже если все так и было, к чему было Шехтману сообщать о пропаже?
     – А может, и пропажи не было? – усомнился Хан. – Может, он просто на ложный след наводит?
     – Возможно. Только вот на какой?.. Ты уже закончил здесь? – спросил Беркович у эксперта.
     – Да. Никаких следов. Собственно, этого и следовало ожидать: убийца стрелял с порога, ни до чего не дотрагивался. Одна улика – пистолет, но и он, скорее всего, до убийцы не доведет, иначе оружие не бросили бы.
     – Сторож наверняка все знает, – убежденно повторил Гольдштейн. – Займитесь этим типом!
     – Непременно, – кивнул Беркович и вышел в коридор.
     Он, конечно, собирался еще расспросить Шехтмана, но совсем не о том, о чем говорил Гольдштейн. Берковичу не давали покоя блок сигарет и игровая приставка. Это ведь даже не смешно, господа – совершить хладнокровное убийство, а затем – мелкое воровство. Будто речь шла о двух независимых преступлениях...
     Когда старший сержант вернулся в комнату сторожа, Шехтман сидел на диване и о чем-то увлеченно рассказывал Соломону, закончившему заполнять протокол. "Как он быстро пришел в себя", – подумал Беркович.
     – Сколько вы им заплатили? – спросил старший сержант, и сторож оборвал рассказ на полуслове.
     – Кому? – напряженно спросил он.
     – Мальчишкам, – объяснил Беркович. – Только не врите, вы уже достаточно лапши повесили мне на уши. Вы ж понимаете, мальчишек найти будет достаточно просто, это ведь не мафиози, они тут обычно бегают, потому вы их и наняли.
     – Не понимаю, – пробормотал Шехтман.
     – Все вы прекрасно понимаете, – резко сказал Беркович. – Хотите расскажу, как было дело? У вас произошел какой-то конфликт с Лискером, и вы решили убить менеджера. Любой другой убийца подкараулил бы его на улице, а вам было проще сделать это здесь. Вы поднялись наверх и застрелили Лискера, а пистолет бросили. О том, где вы его взяли, я еще спрошу, ведь это не ваше оружие. Потом вы вышли на улицу, нашли двух ребят – тут неподалеку вечно какая-нибудь подростковая компания ошивается – и посулили награду. За что? За то, чтобы они вас хорошенько связали. Они так и сделали, а потом увидели сигареты и приставку... Взрослый не стал бы красть все это, согласитесь, а подросток...
     – Глупости, – сказал сторож. – С чего бы мне убивать Лискера?
     – Разберемся, – пожал плечами Беркович. – А ребят я вам предъявлю через час-другой. Думаю, больше времени поиск не займет.
     Сержант Соломон увел Шехтмана, а Беркович присоединился в холле к спустившимся с этажа Гольдштейну и Хану.
     – Какой негодяй! – возмутился Гольдштейн, выслушав рассказ старшего сержанта. Эксперт только головой покачал.
     – Намучаешься ты еще с этими подростками, – сказал он. – Так они тебе эту приставку и выдадут.
     – Да пусть себе оставят, – заключил Беркович. – Лишь бы правду сказали.
    
     Следующая глава