– Борис, – сказал инспектор Хутиэли, – Ты не считаешь, что засиделся в старших сержантах?
     – Я-то считаю это с первого дня после того, как получил звание, – хмыкнул Беркович.
     – А когда подходит срок?
     – В будущем году. Меня одновременно ожидают два важных события. Повышение в звании и рождение сына.
     – Сына? – воскликнул инспектор. – Это уже точно известно?
     – Да, вчера доктор заявил это определенно. Да я и сам видел снимок... Очень впечатляет.
     – Я не случайно заговорил о званиях, Борис, – сказал Хутиэли. – Возможно, тебя повысят раньше, чем ты станешь отцом.
     – Почему? – поднял брови Беркович. – Я не против, но для этого, видимо, нужно совершить подвиг?
     – Да, найти киллера.
     – Того, кто убил Шалганова? – догадался Беркович и покачал головой.
     Энтузиазма по этому поводу он действительно не испытывал. Семен Шалганов владел в Израиле сетью салонов видеоигр и имел еще какой-то, скорее всего криминальный, бизнес в России. Кое-какие сведения поступали от московских следователей, но все было так неопределенно, что для задержания полиция оснований не находила. В группе следственного отдела, занимавшейся "русским" бизнесом, работали отличные ребята, в том числе и новые репатрианты, Беркович их хорошо знал, а с Олегом Ратушем и его женой Светой даже несколько раз устраивал субботние посиделки на лоне природы.
     Пока полиция искала на Шалганова компромат, его "достали" конкуренты. Вчера средь бела дня, когда Шалганов садился в свою "тойоту", неизвестный на мотоцикле промчался мимо и всадил в бизнесмена восемь пуль из "калашникова". Шалганов умер на месте, а прибывший через несколько минут полицейский патруль обнаружил в десятке метров от места убийства брошенный автомат без единого пальцевого отпечатка. А в трех кварталах, на тихой улице вскоре нашли лежавший на боку мотоцикл "ява".
     Все обстоятельства свидетельствовали в пользу версии о том, что действовал профессиональный киллер, прибывший, скорее всего, из России. "Русский отдел" со вчерашнего вечера находился на казарменном положении, и Беркович решительно не представлял, какую пользу он мог бы принести.
     – Дело вот в чем, – сказал инспектор, заметив смущение старшего сержанта. – Ребятам нужны данные о заказных убийствах, происходивших за последние месяцы в России. Более чем вероятно, что Шалганова "заказал" кто-то из его российских конкурентов.
     – – Мне еще писать отчет по делу Дихтера, – нахмурился Беркович.
     – Напишешь, когда вернешься. Пойди к Ратушу, он введет тебя в курс дела, а ночью вылетишь в Москву. Если киллера возмут благодаря, в частности, и твоей информации, то повышение в звании, можешь считать, тебе обеспечено.
     – Хорошо, – вздохнул Беркович но, прежде чем отправиться к коллегам, позвонил домой и сообщил Наташе новость.
     – В Москве снег, – сказала Наташа, помолчав. – Я приготовлю тебе теплый свитер. И куртку.
     Ратуша Беркович застал в прокуренной комнате, где пятеро следователей обсуждали оперативные сводки и анализировали фоторобот киллера, составленный на основании показаний свидетелей преступления. Рост убийцы установить не удалось, поскольку никто не видел его стоящим. На нем была кожаная куртка, тысячи мотоциклистов разъезжают по дорогам Израиля в точно таких же. На голове – мотоциклетный шлем, тоже стандартный, черного цвета. На глазах – большие очки. Единственной, по сути, отличительной деталью фоторобота были полные щеки преступника. На это указывали практически все свидетели.
     – Типичный висяк, – сказал Берковичу Олег Ратуш. – Работал профессионал, типично российский сценарий, поэтому, собственно, и возникла версия о том, что киллер прибыл из России.
     – Что там за дела были у Шалганова? – спросил Беркович.
     – Торговал компьютерами, а недавно организовал фирму по услугам, связанным с сетью Интернет. Очень выгодный бизнес, в России на этот счет все "схвачено", и конкурент, тем более с израильскими возможностями, им ни к чему.
     – А в Израиле? Как с местными конкурентами?
     – Никак, – пожал плечами Ратуш. – У Шалганова была сеть подпольных казино, небольшие заведения в пяти городах – Тель-Авиве, Хайфе, Иерусалиме, Бат-Яме и Рамат-Гане. Бизнес он вел вдвоем с мужем сестры, Евсеем Банишевским. Конкурентов у них нет и пока не предвидится.
     – Если вы знали об этих казино, почему не прикрыли? – удивился Беркович.
     – А почему не прикрывают массажные кабинеты? – вопросом на вопрос ответил Ратуш. – Все оформлено по закону как салоны видеоигр. Несколько раз проводили облавы, забирали двух-трех игроков, Шалганов с Банишевским всегда выходили сухим из воды.
     – Какие отношения были у Шалганова с компаньоном?
     – Нормальные. Давняя дружба. Вместе начинали дело. Банишевский с Россией не связан, у него аппетиты поменьше шалгановских. С ним вчера говорили, парень в трансе, ему теперь будет намного труднее, у него нет и пятой доли той хватки, что была у Шалганова.
     – Понятно, – протянул Беркович. – А что оружие и мотоцикл?
     – "Калаш" со спиленными заводскими номерами куплен, скорее всего, где-то на территориях, а мотоцикл полтора года назад привезен из России новым репатриантом по фамилии Брускин, тогда же продан некоему Швейцеру, вскоре угнан неизвестными и с тех пор числился в розыске.
     – Со Швейцером, конечно, говорили?
     – Нет. Он с семьей восемь месяцев назад переехал в Канаду.
     – Все концы в воду, – вздохнул Беркович и признался: – Не хочется мне ехать в Москву, пустой это номер. Они там и своих заказных убийств раскрыть не могут...
     – Я же говорю: типичный висяк, – согласился Ратуш. – Не завидую тебе. Когда летишь?
     – Ночью, – сказал Беркович. – Могу я занять твой стол и посмотреть протоколы?
     – Конечно, – согласился Ратуш.
     Углубившись в чтение, старший сержант не заметил, как прошло время обеда. Олег принес фалафель, и Беркович, хотя и не любил это израильское кушанье, съел его, а потом запил крепким кофе. Время приближалось к трем часам, когда он решил, что больше ничего нового из бумаг не узнает. Подумав, он позвонил в дорожную полицию и задал дежурному несколько вопросов. Ответ он получил не сразу, а когда ему перезвонили и сообщили нужные сведения, Беркович опустил голову на руки и надолго задумался.
     Самолет компании "Трансаэро" вылетал поздно ночью, Хутиэли сам принес Берковичу билет с визой и командировочные деньги, постоял рядом, спросил:
     – Ну что? Есть мысли?
     – Есть одна... – неопределенно отозвался Беркович и, подняв голову, добавил: – Не хочется мне лететь в Москву, вот я и думаю – может, киллер из местных? Неужели в Израиле у Шалганова действительно не было смертных врагов, способных заказать убийство?
     – И к какому выводу ты пришел? – с интересом спросил стоявший рядом Ратуш.
     – Не было, – удрученно сознался Беркович. – Значит, придется лететь.
     Он собрал бумаги в "дипломат", сунул туда же билет и пачку долларов и покинул управление с мыслью о том, что есть еще дело, которое он должен сделать до вылета. Заехать домой и попрощаться с Наташей? Да, это тоже, но еще...
     Беркович повел машину в сторону Холона, где жил напарник Шалганова Евсей Банишевский. В пятикомнатной квартире, обставленной без всяких признаков хорошего вкуса, хозяин был один и выглядел мрачным, от него пахло спиртным, похоже было, что пить он начал еще вчера, узнав о гибели напарника.
     – Жена в магазин поехала, – сообщил он. – Выпить не предлагаю, ты ж на работе, верно?
     – Верно, – кивнул Беркович. – Когда вы узнали об убийстве?
     – Сто раз меня об этом спрашивали, – пробурчал Банишевский. – Через час после... ну... мне позвонили из полиции... Я в салоне был, в Бат-Яме.
     – Все время, с утра?
     – Почему все время? Все время я мотался от салона к салону, работа такая...
     – В половине третьего, когда расстреляли вашего компаньона, вы были...
     – Не помню. Кажется, возвращался из Иерусалима.
     – Верно, – кивнул Беркович, – и проезжали в трех кварталах от места убийства.
     Банишевский удивленно посмотрел на старшего сержанта.
     – В трех кварталах? Вы что-то путаете. Я ехал из Иерусалима в Бат-Ям, это совсем другая дорога!
     – Другая, – согласился Беркович. – То-то и подозрительно. Вас видел патрульный полицейский на перекрестке Дизенгоф и Фришман, машина у вас ярко-голубого цвета, трудно не обратить внимание.
     – Мало ли ярко-голубых...
     – С вашим номером? Только одна машина – ваша. Кстати, не спуститесь ли со мной к машине? Когда ваша жена вернется, я, с вашего позволения, хотел бы осмотреть багажник и салон.
     – Это еще зачем, старший сержант?
     – Не думаю, что вы выбросили одежду мотоциклиста. Вы ведь должны были переодеться в машине и побыстрее ехать в Бат-Ям. Потом у вас тоже не было времени: сначала приехала полиция, и до позднего вечера вас расспрашивали о делах Шалганова в России. Полицейский отвез вас домой, поскольку вы были не в себе, а потом вы и вовсе напились, машина стояла у здания управления, пригнали вы ее к дому час или два назад, дома была жена, а потом она уехала за покупками... Кстати, она, кажется, приехала, я вижу, как машина сворачивает к стоянке.
     – У вас есть ордер, старший сержант? – сухим и совершенно трезвым голосом спросил Банишевский.
     – Нет, – признался Беркович. – Но и времени нет тоже. Готов понести дисциплинарное наказание, когда вы подадите на меня жалобу. Так как, спустимся? Кстати, надуйте-ка щеки... Если еще очки и шлем, то неплохо получается.
     Час спустя, отправив задержанного в камеру, Беркович и Ратуш ввалились в комнату, где ждали Хутиэли и ребята из следственной группы.
     – Герой! – провозгласил Ратуш, хлопая Берковича по плечу. – А мы ослы. Нужно было не оставлять Банишевского в покое.
     – А с чего бы ему убивать компаньона? – с досадой спросил один из следователей. – Абсолютно нелепо! Без Шалганова он прогорит в два счета!
     – В этом и была наша ошибка, – сказал Беркович, опускаясь на стул. – Все говорило о том, что убийство заказное. А оно лишь было обставлено как работа киллера. Банишевский знал, что такие дела раскрываются плохо, и отношение к ним в полиции соответствующее. А мотив... Понимаете, он парень с головой и рассудил, что убивать нужно сейчас, когда мотива действительно нет. Мотив появился бы в будущем, когда бизнес с казино раскрутился бы и доход исчислялся бы миллионами шекелей. И мотив был бы тогда не у Банишевского, а у Шалганова, и он-то уж не стал бы церемониться, понимаете? Банишевский решил упредить события. Действительно, выгоднейший момент: мотива – никакого, у Шалганова полно врагов в России, а Банишевский с этим не связан...
     – Он готовился несколько месяцев, – закончил Беркович. – Единственный его просчет: не смог вовремя избавиться от одежды мотоциклиста. На перчатках следы пороха...
     – Все-таки ты поторопился, Борис, – покачал головой Хутиэли. – Обыск без ордера... Теперь тебе до лета придется ждать очередного звания. А мог бы получить сейчас.
     – Поехав в Россию? Инспектор, все к лучшему: родится у меня сын, получу звание, сразу отпразднуем два события. Разве это плохо?
    
     Следующая глава