– Напрасно ты так говоришь, – обиженно сказала Наташа. – Эдик вовсе не шарлатан, он уже многим помог, а если что-то у него не получается, так ведь и обычные врачи не всем помогают. Медицина не всесильна.
     – Замечательный аргумент! – воскликнул Беркович. – То же самое могут сказать о себе астрологи. Да, предсказания далеко не всегда сбываются, но ведь и футурологи ошибаются очень часто!
     – А что, разве не так?
     Разговор происходил вечером, когда старший сержант вернулся с работы после многочасового допроса подозреваемого в совершении вооруженного ограбления. Хотелось тишины и отдыха, а Наташа, будто нарочно, принялась рассказывать о том, как знакомый экстрасенс снял мучившую ее уже второй день головную боль.
     – А что, разве не так? – повторила Наташа. – Разве футурологи не ошибаются, а обычные врачи все могут? Конечно, Эдик – не господь Бог. Мику он, например, не спас, хотя там был явный сглаз.
     – Мика? – переспросил Беркович. – Это еще кто такой?
     – Михаэль Бош, ты его не помнишь? Он был моим соседом, когда я еще не была за тобой замужем.
     Беркович не помнил никакого Мику, а время, когда он не был еще женат, казалось таким далеким! Правильнее было промолчать, но Берковича злило, когда при нем превозносили успехи телепатов, ясновидцев и прочей шушеры, дерущей деньги с простого народа. От жены он и вовсе не ожидал, что лечить головную боль она отправится к экстрасенсу.
     – А что было делать, – сказала Наташа, – если в поликлинике врач сказал: "Терпите, в вашем положении лекарства вредны". А страдать от головной боли не вредно?
     – Так что случилось с Микой? – спросил Беркович, просто чтобы поддержать разговор.
     – Завтра похороны, – сообщила Наташа. – У него был сглаз. Началось это три месяца назад. Почувствовал себя плохо, пошел к врачу, тот сказал, что у него все в порядке. А Мике становилось все хуже. Он опять пошел к врачу, а тот опять сказал: "Ничего у вас нет, все анализы нормальные".
     – Анализы – вещь объективная. – вяло сказал Беркович.
     – А собственные ощущения, конечно, субъективны, – возмутилась Наташа. – Есть болезни, в которых медицина бессильна, а экстрасенс может помочь. От сглаза никакой медик не вылечит, а экстрасенс...
     – Так ведь, по твоим словам, этот Мика все равно умер, – сказал Беркович.
     – Потому что было уже поздно! Если бы Мика сразу пришел к Эдику, а не тратил время на врачей, все было бы иначе!
     – Это Эдик так говорит? – поинтересовался Беркович.
     – Это так и есть, – отрезала Наташа.
     – Допустим, – сказал Беркович. – Но ведь сглаз, как я понимаю, не болезнь, а причина. Кто-то на кого-то плохо посмотрел, и тот заболел. Но болезнь-то вполне реальна независимо от причины заболевания, верно? Почему же нормальный врач...
     – Если сглаз, то нормальный врач может ничего не обнаружить, как у Мики. У человека боли, видения, слабость, но все это не имеет физической природы, понимаешь? Это как бы болезнь тонкого тела, на астральном уровне. И только экстрасенс...
     – Господи, ничего не понимаю, – пожаловался вслух Беркович. – Боли, видения, слабость – и все на астральном уровне?
     – Да, потому что это от сглаза.
     – От сглаза, – повторил Беркович. – Ну ладно. А кто сглазил-то? Ведь если этот человек может взглядом убить того, кто ему не нравится, то он опасен, ты согласна?
     – Конечно! – воскликнула Наташа. – Но как ты можешь его наказать? Арестовать? За что? За взгляд?
     – Да, за взгляд не арестуешь. И еще доказать надо, что человек заболел именно от взгляда... Но твой... как его... Эдик, да? Он ведь может сказать, кто Мику сглазил? И если Эдик действительно экстрасенс, то почему он не повлияет на негодяя через астрал, не сыграет роль Фемиды?
     – Боря, – грустно сказала Наташа, – ты шутишь? Ты так и не принял эту историю всерьез.
     – Почему же? Принял. Просто у меня сейчас голова не варит, спать хочется. Если ты мне завтра расскажешь все еще раз, я, может быть, даже поверю, что здесь действительно имело место преступление.
     Назавтра у Берковича был день отгула, проснулся он поздно, Наташа успела вернуться из магазина и приготовить завтрак.
     – Ну давай, – бодро предложил Беркович, намазывая хлеб маслом, – выкладывай подробности про Мику. С чего у него началось, как развивалась симптоматика. Только побольше деталей.
     – Но я не знаю... – смутилась Наташа. – Тебя действительно интересуют детали? Тогда позвони Эдику, он будет доволен.
     – Я думаю, – пробормотал Беркович, но после завтрака все-таки набрал номер, который был записан у Наташи в блокноте.
     Голос у экстрасенса оказался неожиданно теплым и дружелюбным, и Беркович проникся к собеседнику симпатией, сам того от себя не ожидая.
     – Бедный Михаэль, – сказал экстрасенс. – Я ничего не смог сделать. Вас интересует, как развивалась болезнь? Знаете, не так, как это обычно бывает. У него началось с усиливавшихся болей в затылке. Думал – пройдет. Но боль перекинулась на грудную клетку и конечности. Собственно, симптоматически это было похоже на спазмы, но стандартные препараты не помогали. Михаэль обратился в поликлинику, и пока врач провел все анализы, прошло около трех месяцев. У Михаэля то и дело случались судороги. Боли, правда, прекратились, но зато появились галлюцинации.
     – Что-то конкретное?
     – Нет, хаотические видения. Врач в поликлинике сделал все, что мог, но беда в том, что он не мог ничего. Собственно, жена ведь сказала вам, что врач ничего и не обнаружил? Типичный случай сглаза с нетипичной симптоматикой.
     – Типичный случай... – повторил Беркович. – Похороны сегодня?
     – Да, в два часа, – сказал Эдик и тяжело вздохнул.
     Положив трубку, Беркович посидел несколько минут в раздумьи, а потом набрал номер управления. Эксперт Хан оказался на рабочем месте, и это было хорошо. Объясняться с незнакомым сотрудником у старшего сержанта просто не было времени.
     Рассказав Хану историю болезни Михаэля Боша, Беркович спросил:
     – Тебе это ничего не напоминает?
     – Напоминает – и очень, – озабоченно отозвался Хан. – Я не понимаю другого – кто дал разрешение на захоронение тела, не сделав патологоанатомического исследования?
     – Думаю, что вскрытие производили, – сказал Беркович. – Но ведь умер Бош наверняка от внезапной остановки сердца, это и было зафиксировано. А предварительной симптоматики судмедэксперт не знал – у него были только результаты поликлинических анализов, то есть – норма.
     – Понятно, – протянул Хан. – Когда похороны?
     – В два. Думаешь, успеем?
     – Это от тебя зависит, – сказал Хан. – Как только оформишь бумагу...
     – Наташа, – сказал Беркович, положив трубку, – где живет... то есть, жил Михаэль?
     – Как где? Ты забыл дом, куда приходил, когда за мной ухаживал? Квартира шесть, а моя была четвертая.
     – Мне нужно съездить на работу, – сказал Беркович.
     Следующий час он потратил на то, чтобы раздобыть материалы вскрытия, записать все, что ему рассказали Наташа и Эдик, и добиться у помощника прокурора разрешения на повторное обследование тела. До похорон оставалось меньше часа, "Хевра кадиша" уже перевезла покойника на кладбище, вот-вот должны были подъехать родственники. Труп увезли под возмущенные крики служителя, требовавшего согласовать действия полиции с раввинатом.
     С кладбища Беркович вернулся в управление, прихватив с собой Яшу, двоюродного брата Михаэля. Тот ничего не понял в неожиданной суматохе и не знал, как объяснить перенос похорон остальным членам семьи.
     – Несколько вопросов, – сказал Беркович. – Все равно нужно ждать результатов анализа... У Михаэля были враги?
     – А... – протянул Яша. – Это вы про сглаз, да? Мика действительно был у экстрасенса, просто от отчаяния. Ему посоветовали...
     – Так были у вашего брата враги, желавшие ему смерти?
     – Нет, не думаю. С чего бы? Он ведь работал в солидной фирме, был на хорошем счету, его продвигали, он должен был стать начальником отдела...
     – Значит, завистники у него наверняка были, – заключил Беркович. – Чем занимается фирма?
     – Солидная фирма, – повторил Яша. – Какие-то органические материалы или полимеры, я в этом не разбираюсь.
     – Хорошо, – сказал старший сержант. – Врагов у него не было. А приятели? Кто-то, с кем Михаэль проводил время, выпивал...
     – Гена, это его давний друг, еще с Союза. И Марк, они вместе работали. Да вы его видели на кладбище, он был рядом с дядей Семой...
     Беркович вспомнил: Марк был мужчиной лет тридцати, чуть старше покойного, полноватый, с залысинами. Химик, значит? Конечно, это еще не основание для подозрений...
     – У Михаэля не было стычек с Марком? – спросил Беркович. – Может быть, женщина...
     – А! – воскликнул Яша. – Вам уже сказали? Но это давняя история, еще в прошлом году Белла их обоих кинула.
     – Белла? Кто такая Белла?
     – Какое это имеет значение? – пожал плечами Яша. – Оба они влюбились в одну девушку. Поссорились, долго не разговаривали. А Белла выбрала третьего, не знаю уж – кого. Потом Мика с Марком помирились, чего уж там, оба оказались в дураках.
     Зазвонил телефон, и Беркович поднял трубку. Звонил эксперт Хан, голос его был мрачен:
     – Ты прав, это бирканодал. Реакция вполне определенная. В поликлинике, ясное дело, никто и не думал искать в этом направлении. А экстрасенс – подавно. И судмедэксперт не сделал эту реакцию, ему тоже в голову не пришло. Да и прийти не могло, я его вполне понимаю, сам бы на его месте... Заключение пришлю чуть позже, ты пока проводи следственные действия.
     – Уже провожу, – буркнул Беркович и положил трубку.
     – Марк, значит, химик, вы сказали? – спросил он у Яши. – Поедем, покажите мне его.
     – Все не так просто, – рассказывал Беркович Наташе поздно вечером, вернувшись домой после первого допроса Марка Бендецкого. – Нужно будет еще выяснить, каким образом этот тип достал яд. То, что он химик, конечно, облегчало ему задачу...
     – Это был яд? – поразилась Наташа.
     – Конечно, я об этом подумал, когда ты рассказала о симптомах. Есть такая группа ядов: сначала они действуют на периферическую нервную систему, потом начинаются галлюцинации, а заканчивается все спазмом и остановкой сердца. Если, конечно, давать препарат регулярно. Значит, искать нужно было кого-то в окружении Михаэля, кто мог бы капать ему в стакан, когда тот отворачивался. Это ведь безвкусное вещество... Мы проходили на курсах в полиции, нам даже фильм показывали, как эта штука действует. Если не знаешь симптоматики, ни за что не определишь, что человек отравлен. Сердце остановилось – и все...
     – Но зачем он это сделал?
     – Женщина, – сказал Беркович. – Марк решил, что Белла не отвергла бы его, если бы не Михаэль. И не простил.
     – Ужасно, – вздохнула Наташа. – Значит, это не сглаз?
     – Господи, сглаз! Твой экстрасенс, может быть, приятный мужчина, но в ядах смыслит не больше врача в поликлинике.
     – Почему мой? – возмутилась Наташа. – Но головную боль он мне снял! Значит, хороший специалист.
     Беркович не стал спорить.
    
     Следующая глава