– У маленьких детей всегда болит живот, – убежденно сказал старшему сержанту Берковичу эксперт Хан, аккуратно вытирая руки полотенцем. – Месяцев до трех-четырех, а потом проходит. Так что потерпи, потом будет поспокойнее, хотя и без гарантии. Мой второй, например, орал до трех лет – и не потому, что у него что-то болело, но просто характер такой. Сейчас тоже, кстати, хотя ему уже шестнадцать. Все ему вынь да положь, иначе такой скандал закатывает...
     – Ну и что, – поинтересовался Беркович, – вынимаешь и кладешь?
     – Нет, конечно, детей воспитывать нужно.
     Разговор происходил в "предбаннике" прозекторской. Рон Хан только что закончил вскрытие тела найденного в море утопленника. По предварительным оценкам, тело пролежало в воде не меньше суток – его бы, возможно, и вовсе не нашли, потому что рубашка зацепилось за металлический стержень, торчавший из дна, и утопленник не мог всплыть. Обнаружил его водолаз, очищавший дно по заказу муниципалитета.
     – Это действительно был несчастный случай? – переменил тему Беркович.
     – Да, – кивнул Хан. – Смерть наступила уже после того, как легкие наполнились водой. Утопленник – ты сам видел – в плавках и легкой рубахе, такие обычно надевают на пляже. Там, где его нашли, купаться запрещено. В том, что он утонул, нет ничего удивительного.
     – Удивительно, – сказал Беркович, – что такой человек, как Моше Брискин, отправился купаться на море, да еще в одиночку, да еще на дикий участок. У него на вилле прекрасный бассейн. К тому же, он не умел плавать.
     – Какой же ты делаешь вывод? – с интересом спросил эксперт.
     – Никакого, – с досадой сказал старший сержант. – Я только хочу сказать, что иногда люди совершают поступки, которых никто не может понять.
     – Так не трать на это времени, – пожал плечами Хан. – Брискин утонул, когда полез купаться в неположенном месте. А почему он предпочел море бассейну... Это психология и, боюсь, ты ничего не выяснишь, поскольку спросить некого.
     Беркович поднялся из лаборатории судмедэкспертизы в свой кабинет, где его ждали молодая женщина лет двадцати пяти и мужчина постарше – дочь и сын утонувшего бизнесмена Моше Брискина, владельца процветавшей фирмы. На опознании Дана Брискин упала в обморок, да и Игаль, ее брат, выглядел не краше покойника.
     – Ваш отец утонул, – сообщил Беркович. – Кстати, машину его нашли в полукилометре от места... э-э... Судя по всему, его течением волокло к югу, в сторону Яффо, и он зацепился за... Ох, извините!
     Беркович прервал свою речь, потому что на лице Даны проступила мертвенная бледность, и женщина, похоже, опять собралась грохнуться в обморок.
     – Вы были последними, кто видел Моше Брискина в живых, – сказал старший сержант несколько минут спустя, когда Дана привела себя в порядок. – Это было вчера днем?
     – Да, – кивнул Игаль. – Мы были у него в субботу, вместе обедали, потом разъехались – отец два года жил на вилле один после того, как умерла мама. Сегодня утром я звонил отцу домой и на мобильный телефон, но работал автоответчик, и я просил перезвонить.
     – Я тоже звонила, – глухо сказала Дана.
     – Не получив ответа, вы не стали беспокоиться? – удивился Беркович.
     – Нет, – покачал головой Игаль. – Это часто бывало: он не подходил к телефону, мобильник отключал, хотел, чтобы его не трогали. Так что у нас и в мыслях не было...
     – Часто у него бывали такие приступы? – поинтересовался Беркович.
     – Нет... иногда. Все началось после смерти мамы, он ее очень любил.
     – В субботу, когда вы у него были, отец говорил, что собирается искупаться в море?
     – Нет, иначе мы бы его отговорили. Были высокие волны...
     – Почему же отец ваш отправился на море в такую погоду, хотя не умел плавать?
     – Вы хотите сказать, – нахмурился Игаль, а Дана пристально посмотрела Берковичу в глаза, – вы хотите сказать, что папа сделал это... намеренно... потому что...
     – Не исключено, – вздохнул Беркович. – Смерть жены, депрессия... Я хочу у вас спросить: если это предположение верно, где ваш отец мог бы оставить записку?
     Игаль посмотрел на сестру.
     – В кабинете? – неуверенно сказала Дана. – Наверное, в кабинете, больше негде.
     – Вы не смогли бы поехать со мной? – предложил Беркович. – Возможно, это... м-м... предположение неверно и ваш отец утонул случайно, но проверить нужно, вы согласны?
     Часа два спустя Беркович вышел на балкон виллы Брискина, чтобы полюбоваться открывавшимся видом на район Савьона: поиск не привел ни к каким результатам. Если Моше Брискин и покончил с собой, бросившись в бурное море, предсмертной записки он не оставил. Похоже, что после отъезда детей у него начался обычный приступ депрессии, погнавший старика прочь от дома – на берег, туда, где волны манили и обещали покой...
     Оставив до следующего утра выполнение нелюбимой обязанности – составление отчета, – Беркович вернулся домой и провел вечер в обществе жены и сына, рассказывая Наташе смешные истории из собственного детства и качая Арика на руках, хотя в этом и не было никакой необходимости. Он говорил и смеялся, а сам продолжал думать о гибели Брискина. Все вроде было ясно, но Берковичу казалось, что он то ли забыл о какой-то важной детали, то ли не обратил на нее внимания.
     – Борис, – сказала Наташа, – у тебя усталый вид. Может, пойдем спать, а то Арик ночью проснется...
     – Давай, – согласился Беркович, продолжая думать о своем. Ночью ему приснилась так самая деталь, которую он не мог вспомнить. Беркович проснулся, но мысль исчезла, не оставив следа. А тут и Арик заплакал, пришлось вставать и менять сыну подгузник. В общем, на работу Беркович приехал с головной болью и был точно уверен, что ничего нового по делу о смерти (или самоубийстве?) Моше Брискина он не придумает. Написав отчет и переслав файл на сетевой компьютер управления, Беркович спустился к Рону Хану.
     – Ты уже выдал родственникам тело Брискина? – спросил старший сержант.
     – Скоро должны подъехать люди из "Хевра кадиша", – сказал эксперт. – Документы оформлены, тело повезут прямо на кладбище. А что, у тебя возникли какие-то сомнения? Уверяю тебя, Брискин действительно утонул. И ничего удивительного: плавать он не умел, а волны были больше метра.
     – Удивительно, что его вообще потянуло на берег. И еще удивительнее...
     Беркович замолчал и сжал пальцами виски: он вспомнил наконец явившуюся ему во сне мысль и теперь старался ее не упустить.
     – Голова? – участливо спросил Хан. – Хочешь, я тебе дам таблетку?
     – Погоди... Я вот что вспомнил: водолаз, который нашел тело Брискина... Он опустился под воду и сразу увидел, верно? Будто специально.
     – Ну и что? – недоуменно сказал эксперт. – Мог и не увидеть, если бы Брискин зацепился рубашкой за другой штырь, в десятке метров. Или вообще бы не зацепился, тогда его могло унести в море...
     – Вот именно. Должно было унести в море, но не унесло. Мог зацепиться за другой штырь, но зацепился именно за этот, где водолаз проводил работу. И еще: одежду он оставил в автомобиле и пошел купаться. А где ключ от машины? На теле его нет.
     – Может, он ключ на цепочке себе на шею повесил, и его сорвало течением? – пожал плечами Хан. – А может, просто выбросил, если действительно покончил с собой...
     – Я все думаю об этом водолазе...
     – Считаешь, что это он Брискина и утопил, потянув за ноги? – ехидно спросил эксперт. – Чем тебе водолаз не нравится?
     – Я тоже долго думал: что мне до водолаза... Ночью вспомнил, а потом опять забыл. И вот сейчас вспомнил окончательно. Видишь ли, муж Даны, дочери Брискина, работает в компании "Хоф ха-ям". В числе прочего эта компания осуществляет также и водолазные работы – в прошлом году именно они доставали со дна упавший спортивный самолет.
     – Этот случай я помню, – кивнул Хан. – Ну и что?
     – Я вот думаю, – проговорил Беркович, – а не работает ли водолаз, нашедший тело Брискина, в этой же компании?
     – И что же, если работает?
     Ничего не ответив, Беркович потянулся к телефонной трубке. Ему понадобилось сделать всего три звонка, чтобы получить нужную информацию. Хан между тем закончил писать свои бумаги.
     – Я был прав, – торжествующе сказал старший сержант. – Водолаз Шай Бар-Лев, нашедший тело, работает в "Хоф ха-ям" и прекрасно знаком с мужем Даны. Следовательно...
     – Ты говоришь глупости, Борис, – раздраженно сказал эксперт. – Тело пролежало в воде около суток, я тебе это как эксперт говорю. Так что бедняга водолаз никак не мог утопить Брискина – вчера была суббота, и никаких водолазных работ, естественно, не велось.
     – Да, я понимаю, – пробормотал Беркович. – Послушай, Рон, когда должны забрать тело Брискина?
     – Возможно, уже забрали.
     – Узнай, пожалуйста. Если тело еще в морге, у меня будет к тебе последний вопрос.
     – Надеюсь, что действительно последний, – сказал Хан и, справившись по телефону, сообщил: – Тело еще здесь, но за ним уже приехали.
     – Вот что мне нужно обязательно знать, – заторопился Беркович и объяснил эксперту, ответ на какой вопрос он хотел бы получить.
     Час спустя он ехал в патрульной машине домой к Дане Брискин и думал о том, какими глазами будет смотреть на него женщина, утопившая собственного отца. Полуобернувшись к сержанту Соломону, сидевшему на заднем сидении, Беркович излагал ему свою версию убийства:
     – Дети наверняка считали, что старик зажился на этом свете. Во всяком случае все подобного рода преступления совершаются обычно ради наследства. В субботу Дана и Игаль, как обычно, приехали к отцу и пошли с ним купаться в бассейн. Свидетелей не было, и милым деткам не составило труда утопить собственного папу. Тело оставили в воде, а ночью вывезли на пляж, где ждал Шай Бар-Лев, который, будучи профессионалом, прицепил тело под водой к штырю как раз в том месте, где ему же утром предстояло проводить водолазные работы.
     – Зачем такие сложности? – спросил Соломон. – Бросили бы тело в море...
     – Им нужно было, чтобы отца обязательно нашли и чтобы ни у кого не было сомнения, что Моше утонул, купаясь в штормовую погоду. Если бы тело исчезло, дело о наследовании могло тянуться много месяцев, понимаешь?
     – Вот оно что, – протянул Соломон. – И что же, ты хочешь сказать, что они признались? Разве они психи? Тело же действительно нашли в море, Брискин действительно утонул...
     – Мы с Роном вовремя успели! Еще полчаса, тело увезли бы на кладбище, и никто бы ничего больше не доказал! Видишь ли, Рон провел анализ воды, взятой из легких погибшего. При вскрытии ему и в голову не пришло это сделать – человек утонул, естественно, что в легких вода. Так вот – это была пресная вода из бассейна, а не соленая морская! Бар-Лев перепугался до смерти, когда ему это сообщили, и сразу всех выдал.
     – Дети, – вздохнул сержант Соломон. – Холишь их, лелеешь, а они тебя утопить готовы.
    
     Следующая глава