Павел Амнуэль
«Расследования Бориса Берковича»


    Главная

    Об авторе

    Млечный Путь

    Блог

    Друзья

    Контакты

Рейтинг@Mail.ru


Глава 7


ЧИСТО ЕВРЕЙСКАЯ МЕСТЬ

    
    
     Лайза вернулась домой рано утром – в аэропорту ей пришлось взять такси, потому что муж ее не встретил. Она бегала по Парижу, искала этому ленивцу хороший подарок, а он... Нет, Лайза не думала, что Шимон за время ее отсутствия решил развлечься с девочками, чушь какая, он на такие подвиги не способен. Вот заснуть в ответственный момент – это пожалуйста. Он, конечно, хотел встретить жену, возвращающуюся из поездки в Европу, но заснул перед телевизором – совершенно ясно. Потому и к телефону не подходит – когда Шимон спит, в доме можно хоть из автомата стрелять.
     Лайза открыла дверь своим ключом и в недоумении остановилась на пороге. В салоне царил страшный разгром – дверцы серванта были распахнуты, изумительного севрского сервиза на месте не оказалось, на полу валялись обрывки бумаги, телевизор почему-то сняли с тумбочки и перенесли на журнальный столик, а видеомагнитофон куда-то исчез.
     – Шимон! – крикнула Лайза, догадываясь уже, что произошло непоправимое.
     Шимон молчал, и Лайза, бросив на пол дорожную сумку, направилась в спальню. Если муж способен спать при таком разгроме...
     Он действительно спал – но мертвым сном, и это было видно с первого взгляда, потому что постель была в крови, а пустой взгляд Шимона устремлен в потолок.
     Лайза закричала не своим голосом и потеряла сознание. Соседи прибежали на вопль, они же и полицию вызвали.
     – Стреляли, вероятно, из пистолета с глушителем, – тихо сказал инспектору Берковичу эксперт-криминалист Рон Хан после того, как осмотрел тело. – Никто ведь не слышал выстрела?
     Беркович покачал головой.
     – И людей, выносивших вещи, никто не видел тоже, – сказал он. – Странное дело. Когда, ты говоришь, он умер?
     – От семи до десяти часов назад, – повторил Хан свое предварительное заключение.
     – То есть между десятью вечера и часом ночи, верно?
     – Именно так, – кивнул эксперт.
     – Тогда я решительно не понимаю, почему грабителей никто не видел, – сказал Беркович. – Выход из этого блока один – если, конечно, преступники не полезли на крышу...
     – С видеомагнитофоном и севрским сервизом? – удивился Хан.
     – Да, с сервизом по крышам не побегаешь... Значит, вышли на улицу – а там до двух часов были люди. Напротив входа расположено кафе, и здесь сидят допоздна. Соседи, кстати, уже не раз жаловались на шум, приезжал патруль, делал замечание, и пару ночей было тихо, а потом начиналось опять. Так вот, этой ночью народ опять сидел в кафе. По словам Орена Лугаси, хозяина, он закрыл заведение в два часа пятнадцать минут. Троих посетителей я уже допросил – они живут в соседнем доме. Сейчас допрошу еще несколько человек – это завсегдатаи, Лугаси сообщил их телефоны. Но и без них ясно: между десятью вечера и часом ночи у входа не останавливалась ни одна машина...
     – Грабители могли поставить машину вдалеке, – сказал Хан.
     – И рисковать, вынося вещи под взглядами десятков свидетелей? К тому же, те посетители, которых я успел опросить, в голос утверждают, что никто из чужих не входил в подъезд и не выходил из него. Не говоря уж о том, чтобы кто-нибудь выносил вещи. Не было такого.
     – Что значит – не было? – нахмурился Хан. – Вещи-то исчезли. Вынести сервиз в кармане никто не мог. Не говоря о видеомагнитофоне. Значит, твои свидетели увлеклись разговором и пропустили все на свете.
     – Лугаси утверждает, что постоянно держал подъезд в поле зрения. Никакие подозрительные личности с сумками не выходили.
     – А с чего это он все время на подъезд смотрел? – удивился Хан.
     – Да просто потому, что стоял за стойкой, а стойка расположена прямо напротив подъезда. Хочешь-не хочешь, а подъезд все время в поле зрения.
     – И хозяин никуда не отлучался?
     – По его словам, не больше, чем на минуту-другую. Кстати, он неоднократно и в подъезд заходил – там, в подвале, у него небольшой склад. Если бы кто-то что-то выносил, то Лугаси обязательно это увидел бы.
     – Если ты хочешь заверить меня, что Герштейна убили после двух часов ночи, то можешь не тратить энергию, – сухо сказал Хан.
     – Ну что ты обижаешься? – улыбнулся Беркович. – Я всего лишь обращаю твое внимание на противоречие. Конечно, ты прав. Но ведь не могут все очевидцы фантазировать?
     – А это уже твоя работа – разрешать противоречия, – заявил эксперт. – Окончательное заключение получишь вечером. И вообще, держи меня в курсе, мне действительно интересно... Потряси свидетелей, Борис. Кто-то обязательно должен был видеть. Не невидимки же разгром в квартире устроили!
     Разгром устроили, конечно, не невидимки, но, тем не менее, никто из посетителей кафе грабителей не видел. К обеду Беркович разыскал и опросил еще восемь завсегдатаев кафе "У Сары". В этом заведении не распивали крепких напитков – сидели, спорили до хрипоты, ели шварму, фалафель и салаты, пили соки и минеральную воду.
     – Пойми, инспектор, – утверждал некий Арон Брумель, проводивший в кафе практически все вечера, вчера он ушел одним из последних, после его ухода Лугаси принялся заносить стоявшие на улице столики, – пойми, мы знаем всех, кто живет в этом доме. И Шимона тоже, конечно, знаем... знали. Никто из посторонних в дом не входил, можешь поверить, я бы точно увидел, если бы пришли посторонние.
     – А не посторонние? – спросил Беркович. – Кто-то входил в дом, выходил из него. Посторонних не было – допустим. А из своих?
     – Тоже никого, – подумав, заявил Брумель. – После полуночи – точно никто не входил и не выходил. А до... Пришла Авиталь, она живет в третьей квартире, приятная девушка – должно быть, на вечеринке была. Ее молодой парень привез на машине. Проводил до подъезда и уехал, в дом не входил. Еще... Да, вернулись Илан с Бертой. Вошли и больше не выходили. Вот и все, пожалуй.
     Беркович кивнул. Показания Брумеля в общем совпадали с тем, что рассказали другие посетители кафе "У Сары". Но, черт возьми, вывод экспертизы тоже невозможно было оспорить! Могли ли слова двух десятков независимых свидетелей перевесить строго научное заключение о температуре тела и скорости отвердевания мышц?
     Размышляя об этом странном преступлении, Беркович дошел даже до того, что предположил: а вдруг Шимона убил и квартиру ограбил кто-то из соседей? Тогда понятно, почему посетители кафе не видели грабителей, выносивших вещи: их вынесли из одной квартиры и занесли в другую. Здравая была идея, но инспектору все-таки пришлось от нее отказаться. Все соседи были вполне приличными людьми – бизнесмен, известный писатель, третий владел магазином на Алленби, – и просто нелепым выглядело предположение, что кто-то из них мог заняться грабежом в собственном подъезде. Да еще и убийством не побрезговал. Беркович только намекнул одному из соседей о том, какое у него возникло подозрение, и несколько минут спустя к нему явились все жители подъезда с предложением провести в их квартирах тотальный обыск. Инспектор сначала отказался было от этого предприятия, но потом все-таки передумал. Обыски, конечно, ничего не дали, что и следовало ожидать.
     – Убить Шимона! – восклицал, воздевая руки, известный писатель Арик Шапира. – Его все обожали! И его, и его жену – замечательные люди. А вынести видеомагнитофон – это, извините, просто бред! В доме живут состоятельные люди, у каждого по два видеомагнитофона, а у меня так вообще три и три телевизора – все, знаете ли, хотят смотреть свои программы.
     – Если у вас такая состоятельная публика, – сказал Беркович, – почему дверь подъезда не запирается? Каждый может войти...
     – Запирается, конечно, – возмутился Шапира. – Но эти электронные замки – они такие ненадежные... Каждый месяц портятся. Вот и вчера тоже.
     – А все остальное время...
     – В подъезд можно войти только если знаешь код или имеешь ключ, – сказал Шапира. – Ну и, конечно, если позвонишь по интеркому в нужную квартиру. Надеюсь, что сегодня замок уже починят.
     – Во всяком случае, – заметил Беркович, – убийце не пришлось взламывать замок, чтобы войти в подъезд.
     – Получается так, – нахмурился писатель. – Наверное, он узнал о том, что замок опять испортился...
     – От кого он мог это узнать? – задумчиво произнес Беркович, на что Шапира ответил:
     – Вы сначала скажите, кто это сделал, а тогда можно будет выяснить источник информации.
     – Справедливо, – вздохнул Беркович.
     Под вечер, когда у инспектора уже распухла голова от множества проведенных допросов и от разговоров, не давших никакого результата, он спустился в лабораторию к Хану и пожаловался на то, что никак не удается найти хотя бы одну стоящую улику.
     – Ты даже пальцевых отпечатков не нашел, – посетовал Беркович.
     – Нет, – покачал головой Хан. – Убийца был в перчатках. С пальцевыми отпечатками сейчас вообще туго – все умными стали...
     – И противоречие со временем убийства никак не могу разрешить, – продолжал Беркович. – Каким образом грабителям удалось вынести вещи под взглядами десятков человек? Невидимки какие-то...
     – Послушай, – сказал Хан, – ты же прекрасно знаешь, как решаются такие противоречия.
     – Теоретически, – кивнул инспектор. – Разнесение противоречивых факторов во времени. Убийство произошло в одно время, грабеж – в другое. Но ведь и убийцу никто не видел!
     – Ты исключаешь соседей?
     – Исключаю, – решительно сказал Беркович. – Никаких мотивов. К тому же, я провел обыски – с согласия жильцов.
     – Понятно, – протянул Хан. – Ну, если не соседи, то остается один человек, который входил и выходил на глазах у всех.
     – Ты имеешь в виду хозяина кафе "У Сары"? Да, он входил и выходил – там ведь у него склад. Но ему-то...
     – Вот именно, – усмехнулся эксперт. – Он приносил со склада коробки с напитками и другие вещи. В любую из них мог положить и сервиз, и видеомагнитофон.
     – Но зачем? – удивился Беркович.
     – Хочешь, чтобы я объяснил?
     – Нет, – отказался инспектор. – Если ты убил человека, то захочешь отвести от себя подозрения, изобразив ограбление.
     – В кафе ты обыска, конечно, не проводил?
     – Мне и в голову не пришло... А сейчас, скорее всего, уже и бессмысленно – если он убийца, то давно вывез все улики. Погоди... Если он хотел убить Шимона, то мог сделать это в любое время – ведь у него был ключ от подъезда!
     – Да? И навлечь на себя подозрения?
     – Ты прав, он должен был дождаться, когда замок испортится, раз уж такое неоднократно случалось... Пожалуй, я займусь этим типом. Черт возьми, на него я бы подумал в последнюю очередь!
     В кафе было, как всегда, шумно и многолюдно. Беркович не стал подходить – следил издалека. Хозяин несколько раз входил в дом и выходил, держа в руках то ящик с фруктами, то коробку с соками. Похоже, он чувствовал себя вполне уверенно. Беркович принял решение.
     – Он действительно убийца, – рассказывал инспектор своему приятелю Рону Хану на следующее утро, после того, как закончился первый допрос, продолжавшийся всю ночь. – И с Шимоном у него были давние счеты. Женщина. Шимон женился на Лайзе, а она раньше встречалась с Лугаси.
     – Так это же было, наверно, давным-давно? – поразился Хан.
     – Представь себе, всего три года назад. Да, они люди не первой молодости, но разве любят только в восемнадцать? Лугаси купил это кафе после того, как здесь поселились Шимон с Лайзой. Что они могли сделать? Ничего, все было законно. Да и вел себя Лугаси тихо, супругам не докучал, Лайза уже решила было, что вражда забылась. А он обдумывал убийство...
     – Почему она сразу не сказала тебе об Орене? – спросил Хан. – Она должна была подумать, что он...
     – Лайзу тоже сбило с толку ограбление. Ну действительно, не станет же Лугаси грабить квартиру своей любимой женщины! Особенно, зная, что она просто обожала этот севрский сервиз.
     – Сервиз, кстати, нашли?
     – Осколки. Вот на чем Лугаси выместил свою злость! Шимона он убил, а Лайзе отомстил таким вот образом.
     – Чисто еврейская месть, – со вздохом заключил эксперт.
    
    
Следующая глава