Уважаемые читатели, близится окончание года, и вместе с ним вековой рубеж, а также окончание тысячелетия. В декабре принято начинать подводить итоги ушедших двенадцати месяцев, однако по случаю финиша столетия мы решили одновременно порассуждать: что оставил после себя ХХ век (замахнуться на все тысячелетие не хватило смелости). Поэтому, начиная с этого номера, мы опубликуем ряд статей, рассказывающий об истории эпохальных, на наш взгляд, фантастических произведениях ХХ века, а начать хотелось бы с прекрасного романа «Волкодав» Марии Семеновой; также поведаем и об экранизации книги, благо судьба литературного произведения и фильма тесно переплетены.
    
     Волкодав
    
     В 20-е годы ХХ века во многих странах происходило зарождение и развитие жанра, позже названного фэнтези. В Великобритании Джон Рональд Руэл Толкин начинал создавать первые произведения, позже легшие в основу легендариума мира Средиземья, Клай Льюис только задумывался о мире Нарнии, Говард Лавкрафт конструировал ужасающих монстров. Новорожденный СССР в этом плане ничем не мог похвастаться: конечно, фантастика развивалась, но происходило это в сугубо научно-фантастическом направлении, среди которого особой популярностью пользовались романы Алексея Толстого — «Аэлита» на долгое время стала хрестоматийным произведением советской фантастики — и Александра Беляева.
     В это время молодая выпускница археологического факультета Ленинградского государственного университета Мария Семенова ездит в первые научные экспедиции, где занимается раскопками древних славянских городищ. Возможно, именно непосредственное соприкосновение с древней историей нашего народа оказало решающее влияние на тематику произведений Семеновой. В перерывах между археологическими экспедициями Мария с жадностью поглощает литературу по истории и быту древних славян, изучает славянский фольклор, благо огромные архивы Государственного университета и библиотек Ленинграда предоставляли для этого максимум возможностей. Можно предложить, что, пройдя подобную подготовку, автор займется написанием исторических произведений, но Марию влекло создание собственных миров. Да и, по воспоминаниям Семеновой, ее не привлекала перспектива отражать события прошлого исключительно в духе марксисткой теории.
     И вот в 1930-м году Мария начинает создавать роман о бывшем рабе, который мстит обидчикам, становится телохранителем кнесенки и всячески помогает слабым. Работа над книгой шла тяжело: сказывалась общая атмосфера 30-х годов, а также трудности, с которыми сталкиваются любые первопроходцы жанра, тем более создающие дебютное произведение. Семенова постоянно задается вопросом: то ли я делаю? правильно ли делаю? нужен ли кому-то мой труд?
     В 1935-м году, когда работа над романом подходит к концу, в Ленинград прибывает делегация Коммунистической партии Великобритании, в которой оказывается уже немолодой британский последователь Маркса Джон Толкин. Будучи исследователем древнеевропейской литературы, Толкин совершает визит в Ленинградский университет, где Семеновой удается с ним пообщаться. В ходе состоявшейся беседы Рональд Руэл рассказывает Марии, что заканчивает работу над романом «Хоббит», действие которого происходит в выдуманном мире, населенном гномами, эльфами и прочими сказочными персонажами. Информация о том, что в Британии находится человек, работающий в идентичном направлении, очень вдохновляет Марию, и она с новым силами принимается за работу над романом, которая заканчивается в октябре 1935 года. А в декабре того же года Ленинград посещает делегация Коммунистической Партии США во главе с профессором русской словесности Робертом Говардом. Мария передает ему текст «Волкодава», который Говард прочитывает за ночь и приходит в дикий восторг, наутро осыпая Марию тысячами комплиментов. Влияние «Волкодава» на Роберта Ирвина оказалось столь значительным, что, прибыв в США, он со скоростью печатной машинки создает цикл произведений о варваре Конане, в котором без труда можно узнать Волкодава из рода Серых Псов.
     Однако романы и рассказы о «Конане-варваре» не находят признания у американских читателей, а Семеновой не удается издать произведение, не вписывающееся в рамки соцреализма. Три года Мария обивает пороги издательств, вступая в споры с книгоиздателями, пока в 1937-м году в отчаянии не отсылает рукопись, с предложением переработки в сценарий, Сергею Эйзенштейну, бывшему тогда заведующим кафедрой режиссуры Государственного института кинематографии. Сергей Михайлович обещает посмотреть роман, однако через несколько недель оказывается в опале по идеологическим соображениям и лишается возможности преподавательской деятельности. Однако в 1938-м Эйзенштейн вновь на коне после съемок историко-патриотического фильма «Александр Невский», получившего Ленинскую и Сталинскую премии. Сергей Михайлович прочитывает залежавшегося в столе «Волкодава» и, как ранее Говард, приходит в неописуемый восторг. Эйзенштейн хочет снять опосредованное продолжение «Александра Невского», ибо Волкодав у него ассоциируется с новгородским князем. Оба фильма объединяет одна тематика — борьба с силами зла. По сохранившемуся сценарию можно сказать, что эйзенштейновский «Волкодав» стал бы острополитической лентой: Жадоба — предводитель бандитов — представлялся с усами-щеточкой и челкой, низкорослым и крикливым, его солдаты носят коричневую форму со свастиками. Однако сценарий фильма не приходится по вкусу цензорам. Им не нравится постоянное обращение к божествам, пусть и не христианскому Богу, политическая ситуация резко меняется с заключением «Пакта о ненападении», поэтому об антинемецкой направленности фильма можно было забыть, да и сам Эйзенштейн охладевает к фэнтезийному сюжету, все более задумываясь о давно зревшей идее снять масштабный фильм о царствовании Ивана Грозного. В итоге «Волкодав» так и оказывается неэкранизированным.
     В 1953-м Сталин умирает, дуют ветры «оттепели», и Семенова, понимая, что ситуация в стране меняется, вновь пробует издать роман, не забывая напоминать издателям, что он был «зарезан» сталинской цензурой. Наконец в 1955-м году выходит в свет первое издание «Волкодава». Роман сразу же становится популярным, приобретая — пусть и небольшое — число поклонников. Воодушевленная Мария пишет продолжение «Волкодав. Право на поединок», вышедшее в 1957-м году, а в 1959-м дилогию «Волкодав. Звездный меч», состоящую из «Волкодав. Знамение Пути» и «Волкодав. Самоцветные горы».
     По поводу того, что произошло дальше, существует интересная легенда. Ранним утром 1964-го совсем недавно вступивший в должность Леонид Ильич Брежнев ехал по Москве и, осматривая столицу сквозь стекло генсековского автомобиля, заметил на стене одного из домов огромную надпись краской «ВОЛКОДАВ ЖИВ!», появившуюся, по всей видимости, ночью. Леонид Ильич очень возмутился: «Как это так? Жив должен быть Ленин! А не какой-то Волкодав!». Брежнев потребовал разобраться: кто такой Волкодав и почему он не менее живой, чем Ленин. В итоге на стол генсека легли все романы цикла о Волкодаве. Произведения Семеновой очень понравились Леониду Ильичу, он распорядился приставить автора к награде, которую вручил собственноручно, горячо расцеловав Марию, а узнав, что сценарий «Волкодава» отклонили в 38-м году, настоятельно потребовал исправить ошибку сталинского режима.
     Насколько правдива легенда, мы не знаем, однако в 1965-м году на экраны страны вышел фильм «Волкодав», снятый Геннадием Сергеевичем Казанским, ранее прославившемся экранизацией «Человека-амфибии» Беляева. «Волкодав» стал лидером проката 65-го года. Советского зрителя не оставили равнодушным красивые пейзажи, обращение к славянской истории, характер бесстрашного и благородного Волкодава, его отношения с кнесенкой Елень и борьба с ужасным Жадобой. Говорят, многие женщины плакали на киносеансах, наблюдая финальную сцену венчания Волкодава и Елень.
     Как обычно и бывает после успеха фильма, широкое признание пришло и к литературному первоисточнику. Циклом о Волкодаве зачитывался весь Советский Союз, а вскоре, после переводов, и европейские страны соцлагеря.
     Европейские издатели, посмотрев на успех Семеновой, вновь выпустили уже порядком забытый «Властелин Колец» Джона Толкина, а в США реанимировали произведения Говарда, и фэнтези начало победное шествие по всему миру, завоевывая миллионы читателей. В СССР после успеха «Волкодава» и «Человека-амфибии» возник интерес к фантастике: страна стала зачитываться романами Ефремова и первыми повестями Стругацких.
     Джордж Лукас всегда лукаво улыбается и молчит в ответ на вопрос, почему облик и голос Дарта Вейдера так напоминают Жадобу из фильма Казанского или почему Люк Скайуокер отрубает Дарту Вейдеру руку, точно так же как это сделал Волкодав в схватке у святилища Мораны, а уж о используемых джедаями световых мечах и говорить нечего. Журнал «Советский кинематограф» в 1975, после премьеры «Звездных войн», ехидно заметил: «Разлагающийся западный кинематограф в очередной раз продемонстрировал, что даже в своих самых популярных фильмах он не может обойтись без неприкрытого заимствования из лучших образцов советского кинематографа».
     Сегодня, на рубеже веков, мы можем с уверенностью сказать, что «Волкодав» Марии Семеновой является одним из немногочисленных романов, оказавших огромное влияние на развитие фантастической литературы и легших в основу направления «фэнтези меча и магии».
     В 1975-м году, спустя сорок лет, в Ленинградском государственном университете состоялась историческая встреча Марии Семеновой и Джона Толкина, на которой была сделана легендарная фотография: Семенова и Толкин стоят плечом к плечу, а внизу подпись «Основатели фэнтези».
    
     Журнал «Фантастический обзор». № 48 (215) 1999 г.