Денис страдал от бессонницы вторую ночь подряд. Он понятия не имел, с чем это связано, но так или иначе, утром придется взять на работе отгул.
     «Попытаюсь поспать днем», - подумал он, бросая с балкона окурок и наблюдая, как тот светящейся точкой исчезает в темноте.
     Быть на свежем воздухе июльской ночью – что может быть лучше. Если только, это не вторая бессонная ночь подряд.
     В комнате раздалась телефонная трель.
     «Сашка, - подумал он. – Надо сказать ей, что сплю, чтоб не беспокоилась».
     Денис прошел по мягкому ковру босыми ногами и нашарил в темноте мобильник.
     - Да.
     - Денис. – Голос принадлежал не Саше.
     - Мама? Что случилось?
     - Твой дед умирает. Приезжай.
     - Ма... – попытался возразить он.
     - Он взял у смерти два часа отсрочки. Ты должен успеть.
     Денис нажал «отбой». Он ненавидел своего деда, и никуда не хотел ехать. Тем более – среди ночи.
     Старику, по словам родителей, почти двести лет, он – последний колдун на земле. Ради лишних ста лет жизни он заключил договор со смертью. Теперь, видимо, срок действия истек, но он как-то сумел задержаться еще на два часа.
     Когда деду было сто двадцать, он силой взял бабушку Дениса Агату в жены. Она умерла десять лет назад – случайно вошла ночью в комнату, когда дед проводил колдовской ритуал.
     Денис очень любил бабушку, и не мог простить деду ее смерти. Скорей бы этот старый хрыч отдал концы, - всегда думал он, вспоминая старика.
     Было три часа ночи. Денис с неохотой натянул одежду и, взяв со столика ключи от «форда», вышел из квартиры.
     ххх
    
     Он ехал по пустым улицам и перекресткам. Дениса не оставляло ощущение, что он спит. Бессонница, наконец, сдалась? Странно, но он не чувствовал отстраненности от того, что видел, как обычно бывает во сне. В небе одна за другой проносились падающие звезды. На западе посреди бездонной черноты расцвел яркий огненный цветок, будто вновь взорвалась колесница Фаэтона.
     Денис видел диковинных зверей: по тротуарам вслед за машиной бежали причудливого цвета барсы, из углов улиц, куда не достигал свет фонарей, смотрели выверны и василиски.
     Когда на дорогу выбежал единорог, Денис едва успел затормозить.
     Дед жил на окраине города в старом частном доме у заброшенного парка. Вокруг давно выросли многоэтажки, но окруженный садом дом никто не сносил – старик защитил свое гнездо магией.
     Возле окружавшего дом забора в свете фар Денис заметил машину родителей. Старенький «Фольксваген», купленный лет восемь назад по объявлению.
     У калитки путь Денису преградила пара белых тигров. Обнюхав его своими шершавыми носами, они с тихим рычанием расступились.
     В обвитых плющом окнах горел свет. Мать с отцом сидели на кухне, допивая остывший чай. Отец по обыкновению добавлял в него коньяк.
     На лицах родителей лежала печаль и усталость.
     - Ты вовремя, - сказала мать, когда Денис вошел. – Старик тебя ждет.
     - Пусть катится к черту, - сказал он неприязненно, усаживаясь за стол. – Зачем ты вообще мне позвонила? Мне почти удалось заснуть. – Ложь вырвалась у него ненамеренно, он отвел глаза.
     Отец поднялся и включил электрический чайник.
     - Сынок, в смерти Агаты нет его вины. Пора бы уже это понять.
     - Я так не считаю. Кстати, что это за тигры у входа в дом? Да и на улицах я видел невесть что.
     - Тигры пришли проводить его в страну мертвых, - сказала мать, в ее голосе звучали нотки настойчивости. – Волшебные звери на улицах прощаются с хозяином. Ты должен с ним повидаться – он мой отец и твой дед. Тем более, он об этом просил.
     Денис молчал, стиснув зубы.
     - Это надо сделать, - пробасил отец. – Когда его не станет, просто забудешь о нем.
     - Хорошо. – Он нехотя поднялся и прошел через просторный зал к двери с облупившейся краской.
     В комнате было прохладно, в открытое окно врывался горьковатый запах трав. На подоконнике, понурившись, сидели два крохотных человечка с крыльями. Их полупрозрачные тельца тускло светились.
     Старик лежал на кровати у завешенной ковром стены. На нем была зеленая мантия, посох у изголовья кровати украшали руны и искусные изображения змей.
     Денис узнал оба эти предмета – в глубоком детстве с позволения деда, Денис время от времени облачался в мантию, брал посох и играл в Мерлина.
     Но это было задолго до того, как умерла бабушка Агата. В ее смерти виноват дед, Денис не сомневался. Тем не менее он хорошо помнил ни с чем не сравнимое чувство, когда будучи ребенком брал в руки этот посох.
     Денис коснулся набалдашника и ощутил приятное тепло.
     - Ты все-таки пришел, - раздался хриплый надтреснутый голос.
     Он отошел от кровати, чтобы лучше видеть деда. Старик выглядел как всегда, лицо избороздили морщины, за исключением усталости в глазах, которой теперь стало больше.
     - Это не из любви к тебе.
     - Знаю. Тебя мать попросила.
     - Ну раз ты в курсе, встречу можно считать завершенной. – Денис повернулся к двери.
     - В тот вечер все произошло не по моей вине, - сказал колдун, – Агата вмешалась в ритуал, это влечет за собой смерть. По-моему, она сделала это специально.
     - Зачем бы ей это?
     - Из-за болезни, которую скрывала от всех вас. Рак в четвертой стадии не лечится даже магией. Она предпочла более легкий путь.
     Несколько мгновений Денис молча смотрел в окно. Когда он перевел взгляд на деда, в глазах появился намек на теплоту.
     - Кажется, я был к тебе несправедлив.
     - Я рад, что мы с тобой все выяснили. – Колдун тяжело поднялся с кровати и, опираясь на посох, подошел к внуку. – Иначе мое последнее деяние могло не состояться.
     Брови Дениса вопросительно сдвинулись. Равнодушие, с которым дед воспринял примирение, его задело.
     - Послушай, - сказал старик, глядя на внука снизу вверх, - мое время и силы уходят, а я должен тебе кое-что показать.
     Вопроса во взгляде Дениса прибавилось.
     - Видишь ли, я не просто колдун. Простых всех сожгла Инквизиция. Я – посланник Страны Солнца.
     Они стояли у окна, старик, не глядя протянул руку к сидевшим на подоконнике эльфам. Крохотные существа перелетели к нему на ладонь.
     - Это место – родина магии и волшебства. Там писатели черпают сюжеты для сказок, а поэты – вдохновение.
     - Бред. – Денис смотрел на эльфов, черес чур пристально, чтобы не встречаться взглядом в дедом. Всю свою недолгую взрослую жизнь он знал, что тот – колдун, но в глубине души не принимал это всерьез. Однажды он назвал колдуном своего преподавателя, точно угадавшего результат футбольного матча. Но теперь, когда он увидел этой ночью на улицах сказочных зверей и этих эльфов сейчас, его мнение стало меняться.
     - Я – вроде проводника, по которому бежит ток, - продолжал старик, поглаживая эльфов по головам. – Кроме меня было еще семеро, но они ушли. Двадцатый век нас потеснил. Я – последний колдун. Без меня и других волшебников ваш мир засохнет, как лист в октябре. Люди превратятся в бездушные куклы. Вы лишитесь стихов, литературы, музыки – даже этого ужасного рэпа и рока. Не станет ни кино, ни театра. Любое искусство есть смесь Воображения и Вдохновения, а это – духи-братья из Страны Солнца. Вслед за художниками исчезнут мыслители и ученые, которые также зависят от Вдохновения. Вы деградируете и вернетесь в пещеры, тратя всю жизнь на выживание и добычу еды. – Колдун протянул ладонь, и эльфы пересели Денису на плечо.
     Парень непроизвольно дернулся, эльфы вспорхнули. Но затем вернулись. Один уселся ему на левое плечо, другой – на правое.
     Денис уже начинал догадываться, к чему клонит дед.
     - Ты должен занять мое место, - старик зашелся приступом кашля. – Станешь посланником. Вместе с посохом к тебе перейдет моя колдовская мощь. Цена всему этому – одиночество. Но поверь, когда ты вхож в Страну Солнца, одиночество среди людей – не стоящая внимания мелочь.
     Дениса передернуло от его небрежного тона. Выглядело так, словно все уже решено.
     - К черту. Найдешь другого.
     - Кроме тебя, никого нет.
     Будничный и уверенный тон деда вывел Дениса из себя.
     - А как же моя жизнь! Мне всего двадцать семь, у меня работа, я встречаюсь с девушкой, черт побери!
     - Решай сам. Мое дело предупредить.
     Силы оставляли колдуна. Он медленно вернулся к кровати, поставив посох у изголовья.
     На лице у Дениса было смятение. Заметив, что дед молчит, и не слышно его старческого дыхания, он подошел ближе. Крохотные эльфы по-прежнему сидели у него на плечах.
     Старик выглядел спящим, но грудь его покоилась неподвижно. Тело, вспыхнув нежным золотым сиянием, начало таять.
     Комнату накрыла темнота, лишь тельца эльфов излучали слабый свет. За окном раздался тоскливый звериный вой.
     С минуту Денис стоял в молчании, слушая ночь за окном. В ней появилось нечто, чего не было раньше – множество негромких звуков, шипение, едва слышные всхрапы, хлопанье крыльев.
     Он взял дедовский посох, и ощутил чудовищный жар, изображенные на посохе руны и змеи вспыхнули голубым сиянием.
     Денис очнулся и обнаружил, что лежит на полу. По часам он понял, что пролежал без сознания почти полчаса.
     Взяв посох, он вышел из комнаты. Эльфы летели рядом, справа и слева.
     В пустой кухне горел свет.
     Денис задумчиво попил воды из чайника. Все выглядело так, словно родители были с дедом в сговоре. Мать вызвала его сюда, а после того, как убедила войти к старику в комнату, они с отцом уехали, наверняка зная, что будет дальше. Денис снова ощутил гнев, но потом задумался – какой смысл злиться? Решение принял он сам. Кстати, насчет колдовской мощи... Он вытянул руку в направлении газовой плиты, и, повинуясь его жесту, на ней распустилось четыре огненных цветка. Денис посмотрел на висевший у раковины шкаф для посуды – дверца открылась и закрылась сама по себе, стоило только мысленно приказать.
     «Вот она, колдовская сила деда. Теперь я – посланник Страны Солнца». Взор его вдруг заслонило видение: изумрудные холмы, цепи гор, леса с водопадами. По необъятным зеленым просторам мчатся стада белых единорогов, в лесах резвятся эльфы, среди скал мелькают тела василисков. Крики драконов в небесах, к его удивлению, ласкали слух.
     Денис снова оказался на кухне. Он чувствовал рядом присутствие крохотных эльфов, но теперь в нем угадывалось что-то родное. Крепче сжав посох, он вышел в сад. Калитка сама открылась перед ним с негромким скрипом.
     Белые тигры исчезли, как и машина родителей. Силуэты уличных фонарей едва угадывались в темноте.
     Справа от Дениса возвышались темные громады высотных домов, слева – раскинулся лесной парк. Аттракционы в нем не работали, покрытые пятнами ржавчины карусели издавали скрип от малейшего толчка. Отсыревшие деревянные лавки прогнили. Туда ходили гулять местные мальчишки да женщины возили на колясках детей.
     Эльфы, до этого летевшие у Дениса за плечами, выпорхнули вперед и стали увлекать его вперед.
     Деревья расступились, Денис ступил на усыпанную сосновыми иглами землю. В воздухе пахло хвоей, кожу ласкал ветерок.
     Из глубины парка неслышно появился единорог. На бортиках старой песочницы неподвижно сидели два выверна. Рядом шумно хлопал крыльями сияющий феникс, перелетая с дальней елки на ближнюю.
     Сказочные звери выходили из глубины заброшенного парка и направлялись к новому посланнику. К ним присоединились и эльфы.
     Со всех сторон на него смотрели молчаливые морды со светящимися в темноте глазами.
     - Привет, ребята, - сказал он, вдруг ясно почувствовав породившее их волшебство, их мысли, желания и скорбь по ушедшему деду. – Теперь эту работу делаю я.
     К Денису подошел единорог, которого он едва не сбил, пока мчался на машине по ночному городу, и потерся мордой о его руку.