Приснится же такое!
    
     Это был мой первый процесс, и я изрядно волновался. Правда, стоило заглянуть в обвинительные материалы, как моё беспокойство улетучилось. Дело представлялось заведомо выигрышным. Одно непонятно – зачем прокуратура передала его в суд? На всякий случай я попытался созвониться со следователем, но его не оказалось на месте.
     Обвиняемый Иванов, которого мне предстояло защищать, был настроен пессимистично. С немалым трудом я отговорил его пойти на сделку с обвинением. У меня не было сомнений, что доводы прокуратуры удастся разбить сразу же, и единственное, что меня огорчало – время, которое придётся отнять у судьи, человека занятого и усталого.
     Вот наступил день судебного заседания. Я приехал заранее, с запасом в полчаса, надеясь в последний момент убедить обвинителя пощадить время – как собственное, так и моё и судьи. Однако до начала слушания мне не удалось улучить нужный момент: обвинитель страдал несварением желудка, а потому появился из туалета буквально за секунду до того, как прозвучала сакраментальная фраза: «Встать, суд идёт!»
     Признаться, я не очень внимательно слушал выступления свидетелей и экспертов: они просто повторяли то, что мне было известно из материалов дела. Когда же наступила моя очередь, я решил не тратить попусту чужое время, а сразу взять быка за рога:
     - Уважаемый суд! – начал я. – Обстоятельства дела представляются совершенно очевидными. В момент, когда произошла кража, мой подзащитный Иванов Сергей Гаврилович находился в больнице, где ему удаляли аппендицит. Это с очевидностью вытекает из медицинской справки и материалов допроса свидетелей. Итак, алиби налицо, и уважаемый обвинитель этого не оспаривает. Более того: как мы слышали только что от следователя, который вёл дело, подлинный преступник установлен – это господин Сидоров Александр Петрович. Таким образом, имеются все основания для того, чтобы признать моего подзащитного невиновным, за отсутствием в его действиях состава преступления, и немедленно освободить из-под стражи.
     Не желая лишней болтовни, я тут же умолк, вернулся на своё место и посмотрел вокруг, желая видеть, какой эффект произвела моя речь. Обвинитель и судья выглядели озадаченными. Народ в зале оживлённо шушукался. Мой подзащитный горестно вздыхал, покачивая головой. Странно! Неужели он не понял, что через минуту выйдет отсюда свободным и незапятнанным?!
     - Ваша честь! – заговорил обвинитель. – Вы позволите мне возразить господину защитнику?
     - Да, разумеется, - величественно кивнул судья.
     - Уважаемый представитель защиты! – обратился ко мне обвинитель. – Боюсь, из-за своей неопытности вы слабо разобрались в материалах дела и можете повредить подсудимому, господину Иванову. Вы говорите: виноват Сидоров. Вы что же предлагаете – отправить Сидорова за решётку, поставить на нём клеймо вора?
     - Не понимаю вас! – возразил я. – Следствие же установило, что украл именно он!
     - Да, но вы разве не прочитали, что его отец, генерал-полковник милиции в отставке, человек слабого здоровья, у него больное сердце?
     - При чем тут отец Сидорова? – удивился я.
     - Как это – при чем? А вдруг он не выдержит позора семьи? Вы готовы взять на себя ответственность за его возможную смерть? – громоподобно возгласил обвинитель. Мне стало не по себе, и я поёжился. Такого оборота дела я, признаться, не ожидал.
     - А жена Сидорова должна остаться одна, с двумя маленькими детьми на руках? – сурово продолжал обвинитель, делая обличающий жест пальцем в мою сторону. – Кто будет их кормить? Вам наплевать на неизбежную голодную смерть двух обездоленных сирот и их несчастной матери?
     - Но… - попытался было возразить я, однако не нашёлся, что ответить.
     - И я категорически протестую против того, чтобы вы называли господина Сидорова вором! – возмущённо заявил обвинитель. – Согласно закону, преступником может объявить человека только суд!
     - Да, уважаемый защитник! – кивнул судья. – Я принимаю протест обвинения! Попрошу вас быть корректнее в своих высказываниях. Вы имеете право защищать господина Иванова, но не должны порочить других людей.
     Я совершенно растерялся, не зная, что возразить на это.
     - А теперь посмотрим, кого вы защищаете, господин адвокат! – громогласно продолжал обвинитель. – Ваш подзащитный Иванов был в детстве хулиганом, обижал маленьких, отбирал у них игрушки! Он неоднократно лазил в чужие сады, разбивал стёкла у соседей и в школе! А вы можете гарантировать, что, окажись он на месте господина Сидорова, не совершил бы кражу? А? – и обвинитель перегнулся со своего места вперёд, пронзая меня обличающим взглядом.
     - Не могу гарантировать, - промямлил я, чувствуя себя не в своей тарелке: в самом деле, ведь я видел Иванова второй раз в жизни, откуда мне знать, как бы он поступил на месте Сидорова? Всё, чему меня учили на юридическом факультете университета, шло прахом, и я не понимал, как теперь быть.
     - Как видите, ваша честь, - обратился обвинитель к судье, - даже представитель защиты не уверен, что обвиняемый безопасен для общества! А ведь именно этот критерий – опасен человек для нас или нет – должен быть решающим при определении наказания! Как же мы можем выпустить на свободу такую опасную, зловещую, угрожающую всем нам личность? – и обвинитель обвёл зал торжествующим взглядом. Наступила тягостная пауза.
     - Я кончил! – гордо провозгласил вдруг обвинитель и сел на место. Я почувствовал себя раздавленным. Кто-то ещё выступал, мой подзащитный произносил последнее слово, но всё это едва доходило до меня. Наконец, наступил момент оглашения приговора, но и тут я не сразу очнулся…
     … Подсудимый Иванов приговаривается к пяти годам лишения свободы с конфискацией имущества! – менторским тоном провозгласил судья. – Однако, учитывая невиновность подсудимого Иванова, суд считает возможным назначить ему наказание условно и освободить его немедленно из-под стражи!
     В зале поднялся невообразимый шум. Мой подзащитный плакал от радости, следователь снисходительно пожимал плечами, обвинитель недовольно качал головой. Судья вышел из-за своего стола и с отеческой улыбкой обратился ко мне:
     - Поздравляю вас, юноша! Несмотря на отсутствие опыта, вы отлично провели дело! Блестящее начало адвокатской карьеры, молодой человек! Ваше выступление мне очень понравилось! То, что подсудимый получил всего лишь условное наказание, полностью ваша заслуга!
     Я упал в обморок… и проснулся.
    
     С тех пор, когда мне снится, что я адвокат и должен вести чьё-то дело, я в ужасе просыпаюсь…