- Разрешите присесть?
     Голос раздался совершенно неожиданно и будь я лет на двадцать моложе – подскочил бы выше склонившейся над скамьёй вишни. А так – только моргнул и начал медленно поворачивать голову, поочерёдно хватая взглядом: чистые, сверкающие чёрные туфли. Чёрные брюки с удивительно острой стрелкой. Чёрный, застегнутый, несмотря на предгрозовую духоту, на все пуговицы строгий пиджак. Цветом под стать костюму, галстук, прямо таки светящийся на фоне белоснежной рубашки. И наконец, чёрные непрозрачные очки, широкой полосой разделяющие жиденькие, зачёсанные без пробора волосёнки и светлое веснушчатое лицо. Стоял рослый незнакомец, расставив ноги на ширину плеч, руки держал за спиной, и в целом походил на суперагента из какого-нибудь фантастического боевика. Вот только лицом не тянул он на суперагента – больно уж «домашнее» оно у него. Детское в чём-то даже. Явно один из городских, к бабке за пропитанием приехал.
     - Разрешите присесть? – мягко повторил он.
     - Садись, коли не шутишь, - отозвался я.
     И аж скривился в душе. Дважды подряд: вначале – уж больно скрипуче прозвучал мой ответ против его баритона, а второй раз – от предчувствия. Ведь наверняка про политику балаганить начнёт, это ж их, городских, излюбленная тема.
     Меж тем он подошел и сел. Да так гладко, почти нежно, без единого лишнего движения. Танцор, видать. Или ниндзя – люблю я фильмы про них. Этот ходит, наверное, так же, по-кошачьи бесшумно, потому-то я его и не слышал.
     - Чем занимаетесь? – поинтересовался он с другого конца четырёхметровой скамьи.
     Хорош вопрос! А то сам не видит. Чем занимаюсь... Отдыхаю! Чем ещё прикажешь заниматься одинокому старику семидесяти восьми лет от роду, живущему на отшибе всё более пустеющей с каждым годом деревни? В доме чистота, огород вчера дождь полил, клубника уже отошла, вишня ещё не поспела...
     А! Он, верно, шутит. Ну, дело привычное: внучата у меня тоже шутники. Раз в год, в августе, приедут, нашутятся и потом я полгода их «шуточки» исправляю. А этот, видно, интеллигент - поострить любит. Ну и я не сухарь, юмор ещё понимаю.
     - На небо гляжу, облака считаю, - со вздохом отвечаю ему, как и прежде сгорбившись и уставившись на плывущие в лужице тучки.
     Незнакомец замолк. Надолго. Видно, ответ переваривал. А я почувствовал раздражение – его напряжённое молчание звучало оскорбляюще.
     - Так небо-то вверху, а вы вниз, в землю смотрите, - наконец, произнес он. Да с таким искренним недоумением, что я невольно развеселился.
     - Низко сижу, да далёко гляжу... бху-бху-бху... – попытался было отшутиться в ответ, да зашёлся в кашле. С весны никак не долечусь.
     Он опять помолчал, а затем убил меня. Наповал, одним вопросом:
     - Прошу прощения, не поясните ли, что означают слова: ... – И с точностью до интонации повторил мой кашель.
     У меня аж челюсть отвисла. Невольно поднявшись, я лишь мелко качал головой из стороны в сторону, не находя слов и не в силах закрыть рот. Шутки шутками, но не до такой же степени!
     Так и не найдя подходящих слов, я оскорблёно поджал губы и засеменил мимо «шутника» к дому, стараясь, насколько позволяла ноющая спина, высоко и гордо держать голову. Но именно за это и поплатился: на полпути к крыльцу споткнулся и выронил трость - мою верную опору последних лет. Я уж было нагнулся за ней, да в пояснице схватило так, что ни шевельнуться! Ну и застыл я в позе кочерги, сгорая со стыда от беспомощности.
     И тут сзади раздаётся:
     - Позвольте, я вам помогу.
     Совесть в нём проснулась! Да ладно, думаю, лишь бы помог, за такое и «шутку» простить можно. Чуть расслабившись, стою, жду. Секунда проходит, другая. Сзади – ни шороха. Медленно, чтоб не схватило ещё сильнее, поворачиваюсь.
     Святые угодники! Застыв в воротах, уставился на меня своими белёсыми глазёнками и, вытянув вперёд руки, пальцами шевелит.
     Я аж вскипел от злости. Позабыв про боль, выпрямился во весь свой полутораметровый рост и вскинул в его сторону дрожащую в руке не от слабости, но от ярости трость:
     - Т-ты... остряк хренов... – только и просочилось на язык сквозь сито вежливости из той бури мата, что бушевала в душе. Впервые в жизни я пожалел о своей воспитанности.
     Затем, чувствуя, что большего мне не произнести, я подобно вихрю влетел в дом и так захлопнул дверь, что со столика слетела накопленная за месяц почта и во всём доме задребезжали стёкла. Метнувшись взглядом по комнате, «зацепился» за зеркало и с трудом поймал взгляд собственного отражения – меня изрядно трясло.
     Отец когда-то внушительно поучал: «Не сумеешь удержать себя в руках – ничего уже в них не удержишь». Вспомнив его наказы, я попытался успокоиться привычным способом, направив мысли в иное русло. Но пока взгляд скользил по привычной обстановке в безуспешном поиске новой темы, мысли, хоть и немного успокоившиеся, упрямо цеплялись за незнакомца.
     Теперь было ясно: он даже не дальний родственник никого из местных. Уж слишком нахальный. Но кто он тогда? Кто?
     И только тут я обратил внимание, что стою перед веером рассыпанной почтой, в которой каждый второй лист пестрел рекламой «самой лучшей продукции» или «самой беспроигрышной лотереи».
     Меня как громом ударило: рекламный агент!
     Да нет, думаю, не похож он на агента, даже на рекламного. Те должны заинтриговывать, а не издеваться. Да и глаза его не вызывают доверия...
     Привычно семеня ногами, я подошёл к окошку и, приотодвинув рукой занавеску, посмотрел на как столб стоящего в воротах незнакомца. Невольно потёр поясницу.
     Боли не было! Вот ведь, что значит как следует разозлиться! Да ему спасибо можно сказать. Эх, знал бы раньше – давно сходил бы поскандалить к Варваре-собачнице, не таскался бы годами по врачам.
     А всё-таки, он как-то странно себя ведёт. То столбом стоит, то очки в руках крутит да на лес оглядывается. Будто не получилось чего и теперь не знает, как дальше быть...
     Стоп! Скрытая камера! Точно, это же нынче любимая тема на всех телеканалах. Да и с чего бы это ещё ему по захолустной деревеньке в чистеньком костюме таскаться? Х-хе, городские, значит, решили поизгаляться над деревенским. Ну-ну, посмотрим ещё кто кого!
     Выйдя на крыльцо, я уселся на ступеньки и подозвал незнакомца, похлопывая рядом с собой. Это такая маленькая месть – ступеньки далеко не так чисты, как его костюм, а отказаться он не сможет, камера-то всё снимает.
     Он и не отказывался, подошёл и сел рядом. А я ещё раз подивился лёгкости его походки: на размокшей после ночного дождя дорожке даже следов не осталось.
     - Ты ведь неспроста ко мне подошёл, тебе что-то надо было, да? - начал я, глядя на него снизу вверх. Невольно подтянулся: он даже сидя выше меня на две головы оказался. Эх, приятно, когда спину не ломит!
     - Ты прости старика, один я живу, раздражительный больно стал.
     Незнакомец задумчиво повертел в руках очки, убрал в карман. Пристально глядя на меня, проникновенным голосом негромко промолвил:
     - Я сейчас кое-что вам сообщу. Только вы не реагируйте... бурно. Хорошо?
     Я вполне убедительно угукнул, разглядывая его удивительные маленькие глаза. Белок в них отдавал небесной синевой, радужная оболочка была ненормально однотонная, светло-фиолетовая; а зрачок – что кончик иглы. Эх, не стоит прогресс на месте! Сын как-то говорил, что контактные линзы, изменяющие вид глаза, можно отличить по неестественному блеску и выпуклости. А у этого никакого блеска в глазах нет. Только грусть в них и какое-то тоскливое ожидание.
     - Я инопланетянин, - после непродолжительной паузы выдохнул он.
     А вот это плохо. Не верю я в пришельцев, хоть и смотрю в свободное время все фильмы по всем каналам без разбору.
     Эх, да чего не сделаешь ради славы! Придётся играть отведённую роль, лишь бы себя по телевизору увидеть.
     - Вот и прекрасно, - вполне будничным тоном заявляю ему. Мелочи, мол, каждую неделю пришельцев в гостях принимаю. – Добро пожаловать на Землю!
     «Пришелец» заметно огорчился.
     - Вы мне не верите. Ладно, смотрите.
     Он вскочил, начал оглядываться в поисках чего-то. А я с грустью отметил, что его брюки по-прежнему идеально чисты. Наверное, это и есть та самая, часто упоминаемая в телерекламе тефлоновая ткань.
     «Пришелец» же, ещё раз повторив: «Смотрите», указал на вишню. Вдруг его рука начала удлиняться. Причём, самое удивительное, что рукав пиджака удлинялся вместе с рукой!
     Бесшумно нырнув в ветви, рука вернулась с зажатым в кулаке пучком листьев. Приняв обычные размеры, «пришелец» повертел ими перед моим носом и отбросил в сторону.
     Голограмма, догадался я – накануне как раз показывали передачу про такую же в Диснейленде. Сразу стали понятны и его бесшумная и невесомая походка, и неестественная чистота костюма. «Пришелец» тем временем прищурился, рассматривая моё не блещущее убеждённостью лицо.
     - Вы всё ещё не верите.
     И он опять начал оглядываться. А я понял, что для сохранности моего имущества его срочно нужно убедить в обратном.
     - Да что ты, верю, конечно же верю, - торопливо говорю ему, обхватив себя руками, дабы удержаться от соблазна вцепиться в гостя. – Я и сам уже догадывался, что ты – прише... э-э-э... инопланетянин. Кстати, «бху-бху» - это просто у меня такой кашель, побочный эффект болезни, так сказать. Горло у меня больное.
     Для пущей убедительности ещё разок кашлянул и потёр горло.
     - Позвольте, я вам помогу, - радостно отозвался «пришелец», снова присев рядом.
     Думал, он опять пальцами шевелить начнёт. Ан нет, поглядел пристально, зрачки на мгновение расширились и всё. Но что значит – самовнушение! Мне даже дышать легче стало.
     - Ох, спасибо, спасибо тебе, - совершенно искренне обрадовался я, в который раз с трудом удерживаясь от близких контактов: попытка обнять голограмму на экране выглядела бы глупо.
     А мысли тем временем сами вернулись к вопросу: кто всё-таки он такой? Он здесь уже добрых полчаса, столько скрытой камерой не снимают, у них вся передача тридцать пять минут, включая рекламу. Да и оборудование для таких качественных голограмм наверняка стоит весьма и весьма недёшево, чтоб тащить его в захолустную деревеньку...
     - Да, вы – именно тот, кого я уже давно ищу, - аж светясь от гордости, что наконец-то нашёл, объявил «пришелец». – Вы единственный вполне цивилизованно восприняли то, что я – инопланетянин.
     Ага, вот оно что! Значит, я выиграл в отборочном туре какого-то розыгрыша и только что выдержал первое испытание. Ну что ж, тогда надо постараться, всегда приятно получить что-нибудь задаром и почти без усилий. А судя по первым признакам, это «что-нибудь» будет весьма весомым.
     - Не может быть, чтобы вас никто не принял! – В «удивлении» всплеснул руками я, уважительно переходя на «вы».
     - Никто, никто не принял, никто сразу даже не поверил - горестно закачал головой гость. – Я посещал различные страны в порядке снижения в них социального благополучия. Так меня отовсюду гнали. Или того хуже...
     И он, найдя в моём лице внимательного слушателя, принялся описывать каждый такой случай, ни один, впрочем, не выделяя особо, будь то попытка расстрела, совращения, подкупа или простого обмана. Вскоре в душном воздухе над двором вперемежку с моими сочувственными вздохами витали имена и страны: Майкл Кэрби, США; Ямота Кризихама, Япония; Лолита Шинзё, Швейцария...
     «Розыгрыш имеет международный масштаб!» - торжествовал я про себя, с каждым «охом» и «ахом» увеличивая стоимость моего будущего приза. Наконец, сбившись со счёта где-то на сотне миллионов, решил прервать его бесконечные излияния.
     - Так что или, точнее, кого вы ищите? – Заботливо поинтересовался я, как только он в очередной раз прервался для вдоха. На мгновение замер, прислушиваясь к далёкому грому. Скоро гроза придёт и сюда, а значит и развязка не за горами. – Зачем вас послали на Землю?
     Глаза «пришельца» благодарно сверкнули на столь правильный вопрос, и я занёс ещё один плюс на свой счёт.
     - Великое Галактическое Содружество сочло Землю достойной стать одной из Великих Цивилизаций и уполномочило меня передать землянам Дар.
     Хм-м... Мне теперь что, нужно отстаивать независимость родной планеты?
     - Земляне никогда и никому не подчинятся!
     - При чём тут «подчинятся»? – удивился гость. А я понял ошибочность агрессивной линии.
     – Вы, получив Дар, автоматически встанете на путь Великих Цивилизаций и сами войдёте в Содружество.
     Всё чуднее и чуднее… Этот Дар что, «Троянский конь»? Придётся порасспросить, раз уж он так его навязывает. Я не хочу получить кота в мешке. Тем более, якобы, от имени всей планеты.
     - Что это такое – Дар? Что он с нами сделает? – Медленно спросил я, внимательно следя за лицом слишком уж эмоционального «пришельца».
     - О, Дар – это высшее достижение развитого разума. - Его глаза светились... патриотизмом, что ли? Убеждённостью? С таким взглядом обычно наш парторг на митингах выступал… Во всяком случае, сомнений в его искренности не возникало.
     – Приняв его, любая цивилизация сразу переходит на высший уровень развития, минуя долгий и не всегда успешный путь осознания исключительности разума во вселенной. Но принять Дар способно далеко не каждое разумное существо.
     Он ободряюще улыбнулся, как бы подтверждая, что задача этого испытания – показать себя достойным этого Дара.
     - Приняв Дар, ваша цивилизация наконец-то встанет на путь мира и познания.
     И опять замолчал, явно ожидая моей реакции.
     - Мир – это значит, не будет войн, не будет вражды? И болезней не будет никаких? – Уточнил я, старательно делая счастливое лицо от вида «открывшегося» мне будущего. Да без войн и болезней при нынешнем уровне развития мы все скоро будем жить как кильки в бочке. Большая такая будет бочка килек. Добродушных и миролюбивых, но о-о-очень голодных килек.
     - Ваши войны основаны на жажде обладать материальными ценностями. – В голосе «пришельца» гармонично переплелись отвращение, осуждение и жалость. – Дар эту жажду у-у-у...
     - У-у-уничтожит? – предположил я.
     - Удовлетворит! – «Пришелец» неодобрительно покосился на меня, и я буквально печёнкой почувствовал, как тают мои шансы на победу.
     - Дар удовлетворяет любое материальное желание. Нужно только чётко и искренне осознавать, чего желаешь, и это желание воплотится. Понимаете? А когда благодаря Дару отпадёт потребность в заботе о материальных благах, у вас появится куда больше свободного времени для познания мира и духовного совершенствования!
     Хотя такой ерунды я доселе ни в одном – даже в Голливудском! – фильме не слышал, всё же сделал умное лицо и старательно закивал головой. Правда, кажется, немного перестарался – «пришелец» даже чуть нахмурился, как учитель над нерадивым учеником. Но почти сразу, под очередной раскат пока ещё далёкого грома, широко улыбнулся:
     - Да, вы несомненно подходите.
     Я облегчённо выдохнул. С горем пополам, но и второе испытание пройдено. Сейчас мне, наверняка, будет предложен этот самый «инопланетный Дар». Нужно только правильно принять его, и приз – мой.
     Я расслабился и весь отдался интуиции.
     - Я, Драоегиоозет, цивилизованное существо, добровольно и бескорыстно передаю Дар, - высоким торжественным голосом провозгласил «пришелец» и поднял руку раскрытой ладонью ко мне.
     - Я, Конашуров Валерий Петрович, цивилизованное существо, добровольно и бескорыстно принимаю Дар, - в тон «пришельцу», не задумываясь, отозвался я. Тоже поднял руку и, правильно истолковав намёк во взгляде гостя, начал медленно приближать свою ладонь к его, гадая, когда мне остановиться, чтобы не проникнуть внутрь голограммы.
     Но сантиметрах в пятнадцати от его ладони я почувствовал тепло, в десяти – жар. Чёрт, горячо-то как! Сильно захотелось плюнуть на получение этого «Дара» и отдёрнуть руку. Но заполучить уже такой близкий приз хотелось ещё сильнее, и потому я с усилием заставил себя по-прежнему медленно приближать ладонь, чувствуя, что это и есть третье, главное испытание. По сути, Дар этот «инопланетный» мне и даром не нужен, но я обязательно должен правильно его принять – только тогда приз будет мой!
     Правда, ещё мелькнула мысль: как же это они в голограмму нагревательную спираль спрятали? Но её смела волна боли – всё тело будто огнём вспыхнуло, когда «пришелец» сам резко подался вперёд. А сразу за болью, я ещё и руки отдёрнуть не успел, пришло облегчение. По всему телу. Будто из парилки да в прорубь.
     Пока я приходил в себя, «пришелец» встал.
     - Живи и совершенствуйся! – Воскликнул он и, сделав странный жест обеими руками, пошёл прочь.
     - Эй, стой. Стой! – опомнился я. – А мой приз? Где мой приз?!
     - Что?.. – «Пришелец» резко остановился и медленно повернулся. Его глаза наконец-то стали похожи на человеческие, большие и круглые.
     - Я же тебя не прогнал. И выслушал, и Дар этот чёртов принял... – Не чувствуя под собою ног от разочарования, автоматически разминая «обожжённую» правую ладонь, я медленно подходил к нему.
     – Я же так старался, я все испытания прошёл. Хоть и не верю в пришельцев, но ведь всё правильно делал. Или... что-то не правильно?
     Тут «пришелец», издавая какие-то булькающие звуки, начал сгибаться, терять форму. И это перекинулось на всё вокруг: стол стал похож на присевшего паука, вишни вытянулись в тополя, забор завился в трубочку, а ворота растеклись лужицей. Я в шоке отступил, но всё уже вернулось назад, в привычные глазу формы.
     - Вы имитатор... симулянт... актёр? Вы актёр? – полным горечи голосом спросил «пришелец», вновь надевая очки.
     - Н-нет, я... Я... – Мне вдруг почему-то вспомнился председатель колхоза Запругин и моя последняя выволочка. Это возродило подзабытый рефлекс: - Я заслуженный агроном! Ветеран войны и труда! У меня есть высшее образование! Я всю жизнь проработал на благо Родины! Вы не имеете права... вы не смеете... вы не можете...
     - Не имеет значения, я всё понял, - пресёк он мой дальнейший лепет. Затем коротко и горько хохотнул: – Верите, не верите – уже всё равно. Вы правильно говорили и правильно думали, вы действительно бескорыстно принимали Дар. И теперь вы – первый Дароноситель. А моя миссия окончена. Живи и совершенствуйся!
     Повторив странный жест, он обратился в столб света и исчез в быстро темнеющей выси. А следом хлынула гроза.
     Как я оказался в постели – уже не помню...
    
     * * *
     С того памятного дня прошло уже полгода. Первое время я довольно подолгу просиживал перед телевизором, часто щёлкая каналы и ожидая сообщений о награждении победителя нового розыгрыша. Или хотя бы упоминаний о его проведении...
     Затем ждал сына и внуков – не соседям же жаловаться на свой проигрыш. Но они не приехали. Видно, дела...
     А потом начались странности. То, что спина больше не болит – это мелочи. То, что лысина зарастать стала – просто приятная неожиданность. А вот когда зубы кровоточить начали, было очень, очень плохо. Пока в город не съездил, к стоматологу. Когда того привели в чувство, он «обрадовал»: у меня, мол, новые растут. И удалил все вставные...
     Кстати, с недавних пор я перестал сокрушаться о том провале. Розыгрыш продолжается – за мной всё ещё следят. Не знаю как, но следят, это точно. Стоит мне, когда сильно захочу пить, вытянуть руки в сторону какой-либо ёмкости, зажмуриться, пошевелить пальцами и несколько раз натужно провыть: «Воды-ы-ы!», как в той ёмкости оказывается вода. Невкусная, правда. Но зато, как сказал доктор, очень чистая, дис-тил-ли-ро-ван-на-я. Вот.
     А ещё в последнее время меня прямо таки распирает от желания похвастаться, рассказать, поделиться хоть с кем-нибудь... Может, это тоже предусмотрено условиями розыгрыша? Так или иначе, а завтра я еду в соседнюю область, к Татьяне, подруге по переписке. Она тоже стара, тоже больна и одинока. А главное – она тоже НЕ ВЕРИТ В ПРИШЕЛЬЦЕВ!