Девушка, ожидавшая Пуаро в гостиной, не выглядела испуганной. Она с любопытством оглядывала помещение, взгляд ее скользил по корешкам книг, по коллекции оружия на стене, и наконец, остановился на хозяине квартиры, тихо вошедшем в комнату.
- Месье Пуаро? - сказала посетительница, и голос ее прозвучал напряженно, хотя и без тени робости.
- Эркюль Пуаро, к вашим услугам,- отозвался великий сыщик и, пройдя к своему креслу, сел так, чтобы видеть не только лицо неожиданной гостьи, но и всю ее ладную фигуру.
- Вас зовут...
- Диана Мейберли,- быстро сказала девушка,- я живу в Лойд-Мейноре..
- И дело, которое привело вас ко мне, касается вашей семьи, причем вам бы очень не хотелось какой-либо огласки.
- Да...- протянула Диана и неожиданно выпалила на одном дыхании: - Месье Пуаро, он не мог сделать того, в чем его обвиняют!
- Его? - Пуаро сложил руки на животе и с интересом посмотрел на посетительницу.- Вашего жениха? Брата?
- Моего отца, месье! Чарлза Чендлера.
- Чендлер,- Пуаро приподнял брови.- Ваша фамилия - Мейберли, сказали вы?
- Да... Видите ли, месье Пуаро, Чарлз мне не отец, а отчим, он женился на моей матери, когда мне было всего три года, и всегда относился ко мне, как родной отец... нет, даже лучше, чем мог бы...
Девушка запнулась, и Пуаро подбардивающе кивнул:
- Продолжайте, пожалуйста. Кто же и в чем обвиняет вашего отчима Чарлза Чендлера?
- Трудно сказать в двух словах... Началась эта странная история довольно давно...
- В таком случае, начните с самого начала. И прошу вас, не нужно волноваться.
- Хорошо, месье Пуаро. Наш дом, Лойд-Мейнор, находится в Кавершеме, это в десяти милях от Лондона, в Оксфордшире. Кавершем - городок небольшой, там редко что случается. И поэтому, когда три месяца назад разгромили квартиру миссис Лоуренс, город обсуждал это целую неделю.
- Разгромили? - заинтересованно спросил Пуаро.
- Ночью кто-то проник в дом через заднюю дверь и учинил настоящий разгром в комнате, которая примыкает к спальне. Сбросил на пол книги, вытащил ящики из столов, повалил торшер и стулья...
- Я полагаю, в доме в этот час никого не было?
- Там живет старая миссис Лоуренс, ей семьдесят, и она глуха, как тетерев. Она утверждала, что слышала сквозь сон какой-то шум, но так и не поняла, то ли это ей снится, то ли что-то на самом деле падает и грохочет... Во всяком случае, она не встала, и обнаружилось все только утром, когда пришла служанка, чтобы приготовить миссис Лоуренс завтрак.
- Что-нибудь украли?
- По словам миссис Лоуренс - ничего. Во всяком случае, драгоценности, которые она хранила в нижнем ящике стола, остались на месте, хотя сам ящик лежал на полу.
- Возможно, вор искал какой-то документ? - сказал Пуаро.
- Полиция сначала тоже высказала такое предположение,- кивнула девушка.- Но неизвестный разгромил не только комнату, но еще и на кухне все перевернул вверх дном. А там никогда никаких бумаг не было в помине, разве что книга кулинарных рецептов мадам Турень, но ее не тронули. Зато все кастрюли оказались на полу, половина тарелок побита, соль и сахар рассыпаны... Но самое странное...
Мисс Мейберли неожиданно замолчала, прикусив губу.
- Да, да,- встрепенулся Пуаро.- Самое странное, сказали вы...
- На полу возле двери, которая вела из кухни в коридор, полицейские нашли носовой платок, который не принадлежал миссис Ларсон. Мужской платок с вензелем. Три буквы: Ч.М.Ч.
- Ч.М.Ч.,- повторил Пуаро.- Чарлз...
- Майкл Чендлер,- удрученно сказала мисс Мейберли.- Это был платок моего отца.
- Замечательно! - воскликнул Пуаро.
- Замечательно? - растерянно переспросила Диана.
- О,- Пуаро взмахнул руками.- Я полагаю, мадемуазель, что в ту ночь ваш отчим Чарлз Чендлер спал крепким сном в своей постели? В конце концов, согласитесь, платок - очень ненадежная улика. Его могли потерять, кто-то мог им воспользоваться... Но продолжайте, прошу вас!
- Инспектор Драммонд пришел поговорить с отцом и спросил о платке. Все разъяснилось, как вы и предположили: у отца несколько недель назад потерялся платок, наверное, просто выпал из кармана... А ночью отец спал.
- И это подтвердили по крайней мере два свидетеля...
- Да... То есть, нет, кто мог это подтвердить? Все спали, никто ничего не слышал, а утром двери в доме были заперты изнутри, как всегда... Но самое ужасное, месье Пуаро... Уходя, инспектор Драммонд обратил внимание на туфли, которые стояли в прихожей. Черные туфли... На них был какой-то белый налет... Инспектор поднял их и стал рассматривать. И сказал, что кто-то наступил в этих туфлях на просыпанную соль... Вы понимаете, месье Пуаро? Это были туфли моего отца!
- Вполне достаточно для провинциального полицейского, чтобы придти к вполне определенным выводам,- вздохнул Пуаро.- Вероятно, еще у двух десятков жителей Кавершема можно было обнаружить туфли, выпачканные в соли или сахаре.
- А платок, месье? Был еще платок...
- И что же? Инспектор предъявил вашему отчиму обвинение?
- Нет, он только сказал, что все это очень подозрительно. И потому, когда подобное произошло во второй раз...
- Во второй? - поднял брови Пуаро.- Вы хотите сказать, что в доме миссис... э-э... Лоуренс...
- Нет, это произошло у Паркинсонов. Прошло почти полтора месяца, все начали забывать о том, что случилось. У миссис Лоуренс, в конце-то концов, ничего не пропало. Но слухи в городе ходили... Вы же знаете эти провинциальные города, где из любой мухи делают слона, а каждый намек, особенно неверно истолкованный, воспринимается как надежное доказательство...
- Да-да...- пробормотал Пуаро.- А ваш отчим, мадемуазель, в каких отношениях он был с этой мадам Лоуренс?
- Ни в каких, месье! Он и не подозревал о ее существовании до того утра, как... Да и сама старуха Лоуренс, когда инспектор начал расспрашивать ее об отце, твердо сказала, что никогда не встречалась с мистером Чендлером, хотя, конечно, слышала о нем. Семья Чендлеров много лет живет в Кавершеме, и нет ничего удивительного, что...
Диана замолчала, глядя на солнечный зайчик, смело перебравшийся с потолка на книжную полку.
- Вы сказали,- напомнил Пуаро,- что второй раз это произошло в доме...
- В доме Паркинсонов. Полтора месяца спустя. Кто-то проник через черный ход...
- Похоже,- пробормотал Пуаро,- что черный ход в ваших домах специально существует для того, чтобы им пользовались грабители.
- В Кавершеме,- с некоторой гордостью в голосе заявила Диана,- многие не запирают на ночь черный ход. А некоторые - и главный. У нас нет воров, месье Пуаро. То есть, не было до...
- Значит, у Паркинсонов что-то украли? - заинтересованно спросил Пуаро.
- Это неизвестно,- покачала головой Диана.- У них в доме такой тарарам, что сами хозяева порой не могут найти вещь, которую держали полчаса назад. Не пропало ничего ценного - это точно. Просто потому, что ничего ценного Паркинсоны в доме не держат. Это муж и жена, обоим под шестьдесят, не очень приятные люди, живут на доходы с каких-то акций, но толком об этом никто не знает...
- И что же произошло в их доме?
- Такой же разгром, как у миссис Лоуренс.
- Паркинсоны спали без задних ног и ничего не слышали?
- В тот вечер они были в гостях и вернулись очень поздно. В кабинете мистера Паркинсона все было перевернуто вверх дном, в спальне тоже, и даже из чулана часть вещей кто-то выбросил в коридор.
- А на кухне?
- Нет, на кухне все осталось на своих местах. Кухня - это единственное место в доме, где есть порядок, потому что их кухарка, старая Мэри Бирст, никому не позволяет прикасаться к кастрюлям... А по остальным комнатам будто разъяренный бык пробежал.
- Разъяренный бык...- пробормотал Пуаро, и глаза его заблестели.- Бык, посвященный Посейдону. Критский бык...
- Что вы сказали? - недоуменно спросила Диана.
- Ничего, мадемуазель. Я берусь за это дело. Критского быка можно поймать только в тонкую сеть, если... Но продолжайте, прошу вас. Я полагаю, что и в доме Паркинсонов полицейские нашли какие-то улики, показавшие на вашего отчима, верно?
- След башмака, месье. В тот вечер шел дождь, а позади дома Паркинсонов непролазная грязь. И этот... неизвестный... изрядно наследил. На следующее утро инспектор Драммонд имел наглость явиться в Лойд-Мейнор и потребовать, чтобы отец показал ему свои туфли. Будь моя воля, я бы просто выставила инспектора за дверь - у него с собой не было ни ордера, ничего. Но отец утверждал, что ему нечего скрывать, поскольку он всю ночь спал и даже может рассказать, какой кошмарный сон ему снился...
- Рассказать сон, о Господи...- вздохнул Пуаро.
- Вот и инспектор тоже... В общем, месье, на туфлях отца не было грязи, как, видимо, надеялся инспектор, они оказались тщательно вычищены, причем вакса еще блестела. А наш слуга Стивен, который всегда чистит обувь, утверждал, что последний раз чистил эти туфли вчера утром, после этого отец несколько раз выходил из дома, дождь уже и днем накрапывал.
- То есть,- прервал девушку Пуаро,- кто-то тщательно почистил туфли вашего отчима вечером или ночью.
- Видимо, так, и это очень озаботило инспектора.
Диана замолчала, пытаясь справиться с волнением. Пуаро покачал головой.
- Не очень приятная история,- сказал он.- Я полагаю, что Критский бык проявил свой нрав еще раз?
- Критский бык? - Диана недоуменно подняла глаза на Пуаро.
- О, мадемуазель, это всего лишь оборот речи, но, судя по вашему взгляду, я прав, не так ли?
- Да, - неожиданно всхлипнув, сказала девушка,- был еще и третий раз, и четвертый...
- Четвертый! - воскликнул Пуаро.- Представляю, как взбешен инспектор... э-э... Драммонд. Предполагаю, что и в этих случаях имеются косвенные улики против вашего отца.
Диана кивнула.
- Неделю назад разорению подвергся дом Летиции Пембридж, он стоит на отшибе, а задняя дверь выходит на пустырь и потому постоянно закрыта. Миссис Пембридж живет одна, муж ее умер лет десять назад, оставив ей скромную ренту. В ту ночь ее не было дома, она гостила у дальних родственников в Рочестере. Вернувшись, обнаружила, что в комнатах вещи разбросаны как попало, в общем... все то же самое... А задняя дверь открыта.
- Там был надежный замок? - спросил Пуаро, думая, казалось, о чем-то своем.
- Инспектор Драммонд утверждает, что дверь можно было открыть практически любым ключом. Он говорит, что жители Кавершема очень беспечны...
- А улики?
- В кладовой была пролита синяя краска, месье. Инспектор Драммонд явился в Лойд-Мейнор, когда еще все спали, и попросил экономку, миссис Девоншир, показать корзину с грязным бельем. Хозяев просил не будить, мол, зачем беспокоить их по такому пустяковому поводу. И в корзине он обнаружил брюки отца с несколькими синими пятнышками. Правда, брюки лежали в глубине корзины, а не сверху, как ожидал инспектор, а отец, который проснулся и спустился вниз, устроил скандал и на этот раз действительно прогнал Драммонда, а тот кричал, что найдет на отца управу и докажет...
- Мистер Чендлер как-то объяснил наличие синих пятен?
- Дня за два до происшествия он красил сарай во дворе и запачкался. Тогда же и положил брюки в корзину с бельем.
- А в ту ночь?
- Все спали, как обычно, никто ничего не слышал.
- И, наконец, четвертый случай? - спросил Пуаро.
- Четвертый случай произошел вчера. Разорена была квартира мистера Клейтона, хозяина магазина "Все для дома". На этот раз дело оказалось серьезнее, мистер Клейтон упал с лестницы и сломал два ребра. Дело в том, что спальня расположена на втором этаже, и ночью он услышал грохот внизу. Миссис Клейтон перепугалась, ведь уже весь город знал об этом... быке... Она попросила не выходить, но мистер Клейтон решил вызвать полицию. Телефон находится в холле на первом этаже, мистер Клейтон начал спускаться по лестнице, в это время кто-то толкнул его в спину, и он покатился по ступенькам...
- И опять ничего не взяли?
- Ничего.
- Какие же улики на этот раз указывали на вашего отца?
- Никакие, месье, это и насторожило инспектора больше всего.
Брови Пуаро удивленно поползли вверх.
- Понимаете, месье,- торопливо сказала девушка,- мистер Клейтон очень осторожный и мелочный человек. В Кавершеме его хорошо знают, отец время от времени сам покупает у мистера Клейтона гвозди и прочую мелочь. Когда начались эти странные истории, а особенно, когда пошли слухи об отце... Как-то отец зашел в магазин, и мистер Клейтон стал громко говорить о том, что сменил в доме все замки, и ему не страшен теперь никакой взломщик. Отец послушал и сказал, что, будь он на месте неизвестного взломщика, то непременно в следующий раз показал бы мистеру Клейтону, чего стоят эти хваленные замки. Это слышали несколько человек. Но в следующий раз разгромили дом миссис Пембридж, и разговор в лавке как-то подзабылся. А когда это случилось с Клейтоном...
- Во всей этой странной истории,- задумчиво произнес Пуаро,- есть один момент, о котором вы не сказали ни слова. Если кто-то что-то искал в этих домах, должно быть нечто, объединяющее эти дома или эти семьи.
Диана покачала головой.
- Инспектор Драммонд думал так же,- произнесла она.- Но нет, месье, никто из этих людей даже не был знаком друг с другом.
- А ваш отец был знаком только с хозяином магазина?
- Да.
- Не обнаружив связи и логического мотива,- сказал Пуаро,- инспектор наверняка решил, что ваш отец просто сбрендил и совершает эти набеги, будто лунатик?
- О, месье, именно так он и сказал после того, как учинили разгром в доме миссис Летиции. "Я не утверждаю,- сказал он,- что вы, мистер Чендлер, делаете это в здравом уме и твердой памяти. В вашей семье были люди, страдавшие душевной болезнью..." После этого отец открыл дверь и выставил инспектора на улицу.
- И что инспектор? - с усмешкой осведомился Пуаро.
- Поставил своих людей около нашего дома. Два констебля дежурили с вечера до утра. Но это не помешало кому-то учинить разгром в доме Клейтонов.
- И это означало, что подозрения с вашего отца должны быть сняты?
- Нет, месье... Та ночь была очень темной, освещения позади дома нет. Полицейский утверждает, что ничего не слышал, а инспектор Драммонд уверен, что он просто задремал...
- Очень любопытная история,- пробормотал Пуаро.- Ясная и непонятная одновременно. И боюсь, что...
Он замолчал, и выражение его лица становилось все более мрачным.
- Да,- сказал он наконец, когда мисс Мейберли стала проявлять признаки нетерпения,- да, конечно, это так и есть.
Он неожиданно вскочил на ноги.
- Скорее! - бросил он.- Я очень надеюсь, что мы не опоздаем.
- Что... что вы решили? - со страхом спросила девушка.- О чем вы?
- Об убийстве, черт возьми. И мы должны успеть, понимаете?

II
Поезд отошел от вокзала Виктория, и за окном потянулись мрачные пригороды юго-запада. Пуаро молчал, постукивая тростью о пол, а Диана не решалась прервать раздумья великого сыщика. Когда поезд миновал Мейденхед и вырвался на зеленые просторы Беркшира, Пуаро неожиданно улыбнулся и сказал отеческим тоном:
- Ну-ну, молодая леди, не нужно так нервничать. В вашем возрасте думать о плохом попросту неприлично. Нам ехать еще полчаса, расскажите-ка мне пока о семье. Вы очень любите отчима, верно?
- Он мне как родной отец,- горячо сказала Диана.- Да что это я, даже родной отец не так заботился бы обо мне, как Чарлз...
- Вы хотите сказать, что мать не очень-то обращает на вас внимание, верно?
- О, месье Пуаро, у нее много проблем. Вечные нелады с прислугой, вы же знаете, как трудно сейчас найти людей преданных и трудолюбивых...
- Вы живете втроем?
- Нет, с нами живет еще Хью, это брат Чарлза, он художник, и говорят - неплохой. Я ничего не понимаю в живописи, месье Пуаро, а дядя Хью ни о чем, кроме картин, не говорит. На чердаке он оборудовал себе мастерскую. Он хороший человек, но ужасный домосед. По-моему, он подрывает себе здоровье, все время смешивая краски. Они так неприятно пахнут...
- К сожалению,- философски заметил Пуаро,- мне тоже не по душе современная живопись. А что, дядя Хью не женат?
- Нет. По-моему, у него в юности была какая-то романтическая история, он был влюблен, и девушка его бросила, он очень страдал и с тех пор не любит никого и ничего, кроме своих картин.
- А как ваша мать и дядя отнеслись к обвинениям инспектора Драммонда?
- Мама готова засвидетельствовать где угодно, что отец спит, как сурок, и никуда не выходил из дома по ночам.
- Жена не может быть свидетелем в деле мужа,- покачал головой Пуаро.
- Вот и инспектор говорит то же самое... А дядя Хью утверждает, что большей чепухи не слышал за всю свою жизнь. Но советует отцу вести себя с инспектором осторожнее, чтобы не давать ему лишних поводов для обвинения.
- А почему дядя Хью живет с вами?
- У него была своя студия в Лондоне, но в последнее время дела шли неважно, ему не удавалось почти ничего продать... В общем, он оказался на мели, и отец вытащил его к нам. Это было года два назад...
- Подъезжаем,- прервал Пуаро рассказ девушки.- Давайте поторопимся.

III
Лойд-Мейнор оказался, как и ожидал Пуаро, викторианским домом довольно мрачной архитектуры, не ремонтированным еще со времен войны. Дом окружал сад, о котором хороший садовник сказал бы, что это насмешка над принципами садоводства. В полутемном холле их встретил слуга, принявший у Пуаро пальто, шляпу и трость.
- Мистер Чарлз хочет вас видеть немедленно, мисс Диана,- обратился он к девушке.- Прошу вас, сэр,- слуга повернулся к Пуаро и сделал приглашающий жест,- подождите в гостиной.
- Сейчас, Стивен,- сказала Диана,- я иду.
Девушка поднялась наверх с озабоченным выражением на лице, а Пуаро прошел следом за Стивеном в большую гостиную, интерьер которой не свидетельствовал о высоком вкусе хозяев.
Тяжелая дверь распахнулась, и в гостиную широким шагом вошел - а точнее сказать, ворвался - сам мистер Чендлер, в точности соответствующий тому представлению, которое составил себе о нем Пуаро. Ростом чуть выше шести футов, двести фунтов веса, неуклюжие движения и проницательный взгляд.
- Мистер Пуаро! - воскликнул Чарлз Чендлер.- Я и раньше говорил Диане, и теперь повторяю, что она совершенно напрасно потревожила вас. Все это - совершеннейшая чепуха, у инспектора Драммонда мозги набекрень.
- Отец,- тихо сказала Диана, появившаяся следом, и Чарлз мгновенно умолк, обернувшись к падчерице,- отец, позволь месье Пуаро составить свое представление об этом деле.
- Ну конечно,- смутился Чендлер, превратившись из неповоротливого медведя в огромного домашнего кота.- Конечно, Диана, раз ты так считаешь, то я готов ответить на любой вопрос мистера Пуаро. Вот только толку от этого, я думаю...
Пуаро так и не узнал, о чем еще думает Чарлз Чендлер, потому что в дверь начали трезвонить с таким неистовством, будто здание охватило пламя. Из прихожей послышались возгласы Стивена, чьи-то возбужденные голоса, дверь распахнулась, и на пороге возник плотный человечек с глазами навыкате. Из-за его спины выглядывали два дюжих констебля.
- Послушайте, Драммонд,- неприязненно сказал Чендлер,- вы, прости Господи, взяли уже за дурную привычку врываться в мой дом, и я...
- Сэр,- торжественно заявил инспектор,- протяните-ка руки, чтобы я мог защелкнуть наручники.
- Что?! - вскричал Чарлз Чендлер, но констебли выступили вперед, и не успел ошеломленный хозяин пошевелиться, как руки его оказались скованными.
- Отец! - закричала Диана и повернулась к инспектору.- Что все это значит?
- Я арестую вас, мистер Чендлер,- сухо сказал инспектор,- по обвинению в убийстве Джона Райса. Уведите,- приказал он, и констебли повели ничего не соображавшего Чендлера на улицу. В прихожей послышались крики, женский вопль, чья-то скороговорка, потом хлопнула входная дверь, и на минуту в доме воцарилась мертвая тишина. Диана стояла посреди гостиной, глядя на инспектора расширенными от ужаса глазами, инспектор с видом удовлетворенного тщеславия разглядывал Пуаро, а великий сыщик невозмутимо сидел в кресле, ожидая, когда в гостиной появятся остальные действующие лица.
Они не замедлили явиться - высокая женщина с огненно-рыжей копной волос и лицом постаревшей мадонны и мужчина, в котором нетрудно было признать брата Чарлза - Хью, хотя, казалось, между этими двумя мужчинами было очень мало сходства. Хью был худощав, с длинными руками и тонкой шеей, вид его не свидетельствовал о крепком здоровье, но лицом он был очень похож на брата - такой же разлет бровей, тот же нос с легкой горбинкой; без сомнения, это был младший Чендлер.
- Вы? - вопросительно сказал инспектор Драммонд, обращаясь к Пуаро.
- Эркюль Пуаро,- вежливо представился сыщик и добавил: - Насколько я смог оценить ситуацию, нынче произошло убийство, и улики вполне определенно показали на Чарлза Чендлера?
- Именно так, сэр, именно так,- кивнул Драммонд.
- Но... этого быть не может,- прошептала Каролина Чендлер, бессильно опускаясь на широкую софу.
- Мне знакомо ваше имя, сэр, - продолжал Драммонд,- я слышал о некоторых ваших делах.
Пуаро расцвел.
- По-моему,- сказал Драммонд,- дело это настолько ясное, что вам не имело смысла покидать Лондон.
- Нет ничего запутаннее ясных дел,- сказал Пуаро, взглядом подбадривая Диану, готовую упасть в обморок.- Я был бы вам чрезвычайно благодарен, инспектор, если бы вы рассказали о том, что случилось.
- Нынче ночью кто-то попытался проникнуть в дом Джона Райса, хозяина заправочной станции, живущего на улице Молочников. Райс и его жена проснулись от грохота, доносившегося со стороны кухни. Райс пошел посмотреть, что случилось, и не вернулся. Некоторое время спустя жена спустилась вниз и обнаружила мужа посреди кухни. Он был мертв. Убит ударом тяжелого предмета по голове. На кухне, в холле и столовой был полный разгром. Ясно, что мистер Райс застал погромщика, когда тот не ожидал, и...
- При чем здесь мой отец? - воскликнула Диана, прижимая руки к щекам.
- При том, мисс,- объяснил инспектор,- что убит был Джон Райс обухом топорика, лежавшего на кухонном столе. Этот топорик со следами крови был обнаружен моими людьми час назад в канаве возле задней двери вашего дома. Далее. Убийца случайно наступил на кровь у тела Райса. На ботинках Чарлза Чендлера, тех, что стоят в прихожей, я только что обнаружил следы крови. И наконец, несколько свидетелей утверждают, что слышали шум в доме Райсов, видели, как некто выбежал оттуда через заднюю дверь и побежал в сторону улицы Часовщиков. В сторону Лойд-Мейнора, мисс.
- Они опознали в бегущем мистера Чендлера? - осведомился Пуаро.
- Было слишком темно, сэр, чтобы свидетели могли кого бы то ни было опознать. Одни видели промелькнувшую тень, другие слышали звук шагов. Но в совокупности с остальными уликами и предыдущими случаями разбойных нападений, сэр, все это не оставляет никаких сомнений.
- Прошу всех,- инспектор обвел взглядом присутствовавших,- никуда не отлучаться из дома. Разумеется, к вам, мистер Пуаро, это не относится.
- Вы поняли? - инспектор остановился в дверях.- Из дома не отлучайтесь, пока я не сниму ваших показаний. Впрочем,- добавил он,- констебль будет дежурить у входа.

IV
- Этого я боялся больше всего,- вздохнул Пуаро, когда Драммонд вышел.
- Нужно что-то предпринять,- сказал Хью Чендлер. Он выглядел растерянным, но, во всяком случае, не потерял способности соображать, в отличие от женщин, находившихся в полуобморочном состоянии.- Не может же так быть, чтобы человека упекли за решетку без достаточных доказательств!
- Боюсь, мистер Чендлер,- мягко сказал Пуаро,- что у инспектора Драммонда такое количество улик, которого хватит на два обвинительных заключения. Единственное, что мне непонятно в этом деле, - мотив.
- Мотив? - пробормотал Хью.- Инспектор утверждал, что мой брат...
- Да? - подбодрил Пуаро.
- Он говорил, что Чарлз просто... буйное животное, которому нравится крушить все вокруг.
- У Чарлза действительно есть в характере такая черта?
Хью покрутил своей тонкой шеей и встревоженно посмотрел на женщин.
- Мадемуазель,- обратился Пуаро к Диане.- Пожалуй, вам лучше подняться с матерью наверх.
- Да...- сказала Диана.- Мама, пойдем, я уверена, что месье Пуаро сделает все возможное...
Она бросила на Пуаро умоляющий взгляд, сыщик поднялся, учтиво поклонился женщинам и сказал:
- Мадам, я сделаю не только все возможное, - я узнаю правду.
Он не был, впрочем, уверен в том, что миссис Чендлер хотела бы знать именно правду...

V
- Вы не ответили на мой вопрос,- сказал Пуаро, когда они остались вдвоем с Хью.- Судя по тому, что вы не хотели, чтобы нас слышала миссис Чендлер, характер вашего брата действительно...
- Сложный характер,- кивнул Хью. - Брат подвержен буйным вспышкам. Это у него от отца, наш отец тоже был буйного нрава. Но Чарлз умеет быть и нежным мужем, и замечательным отцом для мисс Дианы. Он... Понимаете, мистер Пуаро, мы этого не афишируем, впрочем, инспектору Драммонду наверняка известно... Несколько лет назад Чарлз лежал на лечении в психиатрической клинике - у него были запои. Вышел он из клиники совершенно нормальным человеком. Я его просто не узнавал. Вскоре умер наш отец, и вы бы видели, мистер Пуаро, как заботился Чарлз о матери, я в те дни не мог посвящать ей достаточно времени, у меня готовилась выставка в Челси, это был единственный шанс, и если бы я не... Впрочем, неважно.
- Ваша мать,- кашлянув, перебил Пуаро,- живет в Лойд-Мейноре?
- Жила,- поправил Хью.- Здесь мы все и жили много лет назад. Потом я уехал в Лондон, у отца здесь были скотобойни, сейчас ими занимается Чарлз. А мать несколько месяцев спустя после смерти отца переехала к своей сестре в Девоншир. Она говорила, что не в силах оставаться здесь, где ей все напоминает... Ну, вы понимаете, месье Пуаро, ей было тяжело.
- Понимаю,- пробормотал Пуаро.
- После отъезда матери Чарлз жил здесь с Каролиной и Дианой,- продолжал Хью,- Каролина... вы же видели ее, месье Пуаро, какое у вас сложилось впечатление?
Пуаро неопределенно пожал плечами.
- Я предпочел бы,- сказал он,- оставить пока свои впечатления при себе.
Хью пристально посмотрел на Пуаро.
- Да, я понимаю,- сказал он без уверенности в голосе.- Это просто ужасно. Ужасно и непонятно. Инспектор думал сначала, что Чарлз что-то искал в доме миссис Лоуренс. Но после второго случая... с Паркинсонами... с ними Чарлз даже и знаком не был... инспектор пришел к выводу, что это поступки бешеного быка, не отдающего отчет в своих действиях. Как ни прискорбно, мистер Пуаро, но, возможно, он прав. Я думал, что эти приступы закончились навсегда...
- Когда это произошло в первый раз,- сказал Пуаро,- и когда нашли улики, почему вы не убедили брата пройти еще один курс лечения?
- Видит Бог, я пытался, но это оказалось бесполезно. Сначала Чарлз был совершенно убежден, что не имеет ко всему этому никакого отношения. Но, когда это случилось в третий раз, он, по-моему, начал сомневаться. Он действительно ничего не помнил из того, что происходило ночью. Ему казалось, что он крепко спал, но, по его словам, ему снились кошмары, и... В конце концов, лунатики никогда не помнят того, что делают ночью. И все-таки Чарлз и слышать не хотел о том, чтобы пройти еще один курс лечения.
- Если Чарлз по ночам выходил из дома,- задумчиво сказал Пуаро,- то кто-то должен был это видеть или слышать. Вы, миссис Каролина, мисс Диана или кто-то из слуг.
- Моя спальня в противоположном крыле дома, слуги в доме не ночуют, Диана молода и спит без задних ног, а Каролина утверждает, что Чарлз не покидал спальню. Инспектор ей не верит...
- А вы?
Хью помолчал.
- Не знаю,- признался он.- Возможно, ей действительно кажется, что она говорит правду. Впрочем, по ее же словам, она в те дни сильно утомлялась и сразу засыпала...
- Я вижу,- сказал Пуаро, поднимаясь,- что сами вы, мистер Чендлер, готовы поверить в то, что ваш брат убил человека?
- Я не знаю, мистер Пуаро. Я сам не знаю, во что верить. Я люблю Чарлза и готов присягнуть где угодно, что это человек большой души и добрейшего сердца. Но улики говорят вполне однозначно... И те старые приступы... Я не могу присягнуть, что Чарлз этого не делал...

VI
Инспектора Драммонда Пуаро застал в его кабинете.
- Садитесь, мистер Пуаро,- обрадованно вскричал инспектор, настроение у него было прекрасным, и он торопился поделиться впечатлениями со своим именитым коллегой.- Дело закончено, и теперь я могу спокойно вздохнуть.
- Мистер Чендлер признался? - спросил Пуаро, с опаской усевшись на скрипевший стул.
- Признался? Пока нет, да я и не думаю, что в этом есть нужда. Все указывает на то, что Чендлер опасно болен, завтра коронер, без сомнения, пошлет несчастного на освидетельствование. Видите ли, мистер Пуаро, Чендлер уже лечился от приступов бешенства несколько лет назад. Думаю, что его не повесят, но дни свои ему придется провести в не очень приятной компании.
- Да, печально...- протянул Пуаро, и что-то в его тоне заставило инспектора внимательно посмотреть на сыщика.
- Вы полагаете,- спросил Драммонд с улыбкой,- что в деле Чендлера есть какие-то неясности?
- Почему же? В нем все ясно,- удивился Пуаро.- Я хотел спросить, инспектор, вы давно работаете здесь?
- Два года, мистер Пуаро.
- Так-так! Скажите-ка, инспектор, отец братьев Чендлер, э-э...
- Патрик,- подсказал инспектор.
- Да...
- Я не застал его в живых, - развел руками инспектор.
- Я не о том. Вам должно быть известно, были ли у Патрика Чендлера приступы буйства? И что вам известно о его... э... любовных похождениях?
- Мистер Пуаро,- нахмурился инспектор.- Не знаю, как у вас во Франции, но мы здесь не любители сплетен.
- Я бельгиец,- механически поправил Пуаро.- И сплетни меня не интересуют.
- Франция, Бельгия,- пробормотал инспектор.- Я расследовал дело Чарлза Чендлера, а не его покойного отца. Может, вам пришло в голову, что Чарлз - внебрачный сын, а? Они с братом действительно мало похожи, но к делу это не относится, вы не находите?
- Я и не думал утверждать, что Чарлз - внебрачный сын! - изумленно воскликнул Пуаро.
- Рад был познакомиться,- сухо сказал инспектор, поднявшись.

VII
Лавку на углу улицы Молочников содержал старый Хиггинс, грузный мужчина лет семидесяти на вид. Он сидел за кассой на вращающемся стуле, чтобы было удобнее следить за покупателями, выбиравшими товар. Пуаро минуту постоял у двери, пока обращенный к нему взгляд Хиггинса не стал подозрительным.
- Мое имя Пуаро,- сказал сыщик, подходя к кассе,- и если у вас найдется свободная минута, мне бы хотелось поговорить с вами об этом страшном убийстве, что произошло сегодня.
- Пуаро? - переспросил Хиггинс.- Иностранец? Почему иностранцы интересуются нашими делами?
- Пожалуй, - задумчиво сказал Пуаро,- я смог бы вам это объяснить, если бы вы уделили мне время.
- Мария! - крикнул Хиггинс, и из внутренней двери показалась женщина, которая была полной противоположностью своему мужу: высокая и худая, с седыми волосами, аккуратно уложенными на затылке.
- Мария,- сказал Хиггинс.- Постой-ка тут, мне нужно поговорить с этим джентльменом. Он расскажет, почему иностранцы ужасно любопытный народ.
Должно быть, миссис Хиггинс тоже была об иностранцах невысокого мнения - взгляд ее, брошенный на Пуаро, был неприязненным, если не откровенно враждебным.
В подсобном помещении, куда Хиггинс ввел Пуаро, сесть было негде, и сыщик с ужасом подумал о том, что разговаривать придется, стоя среди нагромождения коробок, мешков и тюков. Но Лоуренс проследовал к дальней стене, где была еще одна дверь, и ввел Пуаро в аккуратную гостиную. Здесь стоял круглый стол, стулья с прямой высокой спинкой и огромный, во всю стену, буфет, доставшийся мистеру Хиггинсу, скорее всего, от горячо любимой прабабушки.
Кивнув на один из стульев, Хиггинс пронес свое тело прямиком к буфету, и через минуту на столе стояли бутылка шотландского виски, две хрустальные рюмки и тарелка с хрустящими хлебцами.
Пуаро сделал рукой отстраняющий жест, и Хиггинс, пожав плечами, налил себе на полпальца темной жидкости.
- Вы, иностранцы,- пробормотал он,- предпочитаете пить вина, от которых только мысли заплетаются. Лучше пусть заплетаются ноги, а?
Он рассмеялся своей шутке, но сразу оборвал смех.
- Послушайте, мистер Пьеро...
- Пуаро,- поправил сыщик, поморщившись
- Прошу прощения... Так вот, мистер Пуаро, если иностранные газеты будут писать о бедняге Чендлере, имейте в виду - он не виноват.
- Вы хотите сказать, что он не убивал вашего соседа, мистера Райса? - спросил Пуаро.
- Бедняга Райс,- произнес Хиггинс, воздев очи горе, но Пуаро не услышал в голосе бакалейщика и тени сожаления.- Когда я услышал сегодня, как Чарлз с ним расправился, то на секунду пожалел, что это сделал не я. Гнусная личность, скажу я вам как иностранцу, вы не разбираетесь в нас, англичанах, между тем, каждый житель Кавершема вам скажет - Райс был негодяем и шантажистом.
Хиггинс даже покраснел от возмущения. Наверняка, подумал Пуаро, бакалейщик тоже был жертвой шантажа и потратил немалую сумму, чтобы откупиться. Интересно, на чем мог поймать Райс этого добродушного на первый взгляд старика? А на чем он мог поймать Чарлза Чендлера?
- Вы думаете, что мистер Райс шантажировал Чендлера, и тот...
- Нет! - воскликнул Хиггинс.- Положительно, вы, иностранцы, ничего не понимаете. Может быть, Райс и шантажировал Чендлера, но Чарлз не в состоянии - поймите вы, наконец,- не в состоянии, повторяю я, убить человека, будучи в здравом уме и твердой памяти.
- То есть, вы хотите сказать...- закивал Пуаро, будто ему пришла неожиданная мысль, которую он не решался высказать вслух.
- Конечно! Лет шесть-семь назад Чарлз сильно страдал от запоев, я слышал, что он даже лежал в клинике. И вылечился, несколько лет он был тихим, как голубь. А потом, видимо, кровь отца взяла свое.
- Отец братьев Чендлер был... э... не в себе? - спросил Пуаро с озабоченным видом.
- Патрик Чендлер был джентльменом! - воскликнул Хиггинс.- Он бывал буйным, как-то он снес дверь у миссис Пембридж, так на это были свои причины.
- Да? Какие? - быстро спросил Пуаро.
- Что? - Хиггинс уставился на Пуаро непонимающим взглядом. Похоже, что бакалейщик слышал только себя.- Вот я и говорю, умер Патрик Чендлер от удара, а миссис Этель сразу отсюда уехала, оставив детей с носом. Собственных детей, заметьте!
Хиггинс замолчал, чтобы налить в рюмку еще на полпальца виски и опрокинуть его одним глотком.
- Значит,- сказал Пуаро, нахмурившись,- мать Чарлза и Хью прибрала к рукам деньги мужа и уехала, оставив собственных детей без средств к существованию?
Хиггинс захохотал так, что, как показалось Пуаро, со стен посыпалась штукатурка. Бакалейщику доставляло удовольствие просвещать непонятливого иностранца, а после второй рюмки виски Хиггинсу было уже трудно удержать язык на привязи.
- Без средств, скажете тоже,- фыркнул Хиггинс, отсмеявшись.- Впрочем, откуда вам знать, действительно? - удивился он собственной догадке.- Вы ведь не жили в Кавершеме! Так вот, я вам скажу, братья Чендлер получили Лойд-Мейнор, в котором живут сейчас, и небольшую скотобойню, от которой вдова сама отказалась. А деньги - да, деньги братьям не достались. Собственно, на деньги им и рассчитывать было нечего, при живой-то матери, верно?
- Большие деньги? - полюбопытствовал Пуаро.
- Поговаривали о сотне тысяч фунтов, мистер! Патрик Чендлер хорошо вел дела, не то, что сыновья. Младшему, Хью, нужно только одно - красками малевать, а старший, Чарлз, тоже оказался неважным хозяином. А особенно, когда начались эти... да... так он и вовсе стал какой-то странный...
- Странный? - встрепенулся Пуаро.- Буйный, вы хотите сказать?
- Буйный? - с сомнением произнес Хиггинс и, чтобы поддержать мыслительную деятельность, налил себе еще немного виски, покосившись на закрытую дверь в подсобное помещение.- Я его ни разу в буйном состоянии не видел, и слава Богу. Он частенько наведывался в лавку, и, я вам скажу, в последнее время был какой-то сам не свой.
- Еще бы,- сказал Пуаро, пожимая плечами,- будешь сам не свой, когда не можешь справиться с собственными эмоциями.
- Вы думаете? - спросил Хиггинс, с подозрением глядя на иностранного гостя.- Нет,- добавил он решительно.- Я видел его и пьяным, и трезвым, а в последнее время Чарлз был... мрачным... Вот! Именно мрачным, если вы понимаете, что я хочу сказать, мистер. Мрачным...
Он еще раз повторил это слово, сопоставляя его с собственными впечатлениями, и остался доволен.
- Смотрел на вас и будто не видел? - сказал Пуаро.
- Именно так, мистер, именно так!
- Прошу прощения, - сказал Пуаро, поднимаясь, - за то, что отнял у вас время.
Хиггинс сделал широкий жест.
- Надеюсь,- сказал он,- что теперь иностранные газеты не будут писать о Чарлзе Чендлере напраслину. Сюда, мистер, вот в эту дверь.
- Не будут,- пообещал Пуаро, выходя в коридор, который вел в холл дома Хиггинсов. Через минуту за ним захлопнулась парадная дверь, и Пуаро несколько минут стоял в неподвижности, хмуря брови и разглядывая носки собственных туфель.
- Должно было быть именно так,- пробормотал он,- но тогда непонятно...
Неожиданно он хлопнул себя ладонью по лбу с такой силой, что две девочки, разглядывавшие витрину лавки Хиггинса, испуганно отошли подальше от странного господина в шляпе и с тростью.

VIII
Старуха Лоуренс была глуха, и уже через минуту разговора Пуаро понял, что из дома можно было вынести всю мебель, а женщина, читавшая книгу в своей спальне, даже не повернула бы голову на грохот.
- Очень разумно с его стороны,- сказал Пуаро, отвечая скорее на собственные мысли, нежели на вопрос миссис Лоуренс, почему французы интересуются сумасбродным мистером Чендлером.
- Что вы сказали? - крикнула старуха.
- Я сказал, миссис Лоуренс, что вы еще легко отделались! Ведь он мог ввалиться и в вашу спальню!
Старуха захихикала, по-своему истолковав замечание Пуаро.
- Ну да, ну как же! - завопила она, тыкая в Пуаро пальцем.- Тогда он бы и меня убил, как бедного Райса! Этот Чендлер просто зверь, я вам скажу!
- Значит, у вас ничего не пропало?
- Ничего! Я все пересчитала, у меня строгий учет, каждая ложка на своем месте! Я же говорю - просто зверь!
- Вы были с ним знакомы? - прокричал Пуаро.
- Знакома? Никогда не видела, никогда! Бог миловал!
- Может, отца его знали, мистера Патрика Чендлера?
- Никого из этой семейки, мистер! Я тут всю свою жизнь живу, и родители мои тут жили, и ни с какими Чендлерами не знались!
- Ну и хорошо,- сказал Пуаро, поднимаясь с жесткого стула, на котором сидеть было так же удобно, как на придорожном камне.
- Что вы сказали, мистер?
- Я сказал, что желаю вам дожить до ста лет! - крикнул Пуаро, направляясь к двери.
- Вашими молитвами...- неожиданно тихо пробормотала миссис Лоуренс.
- Господи,- сказал себе Пуаро, выйдя на улицу,- почему бы ей не купить слуховой аппарат?

IX
Паркинсоны оказались полной противоположностью миссис Лоуренс: два благообразных человечка, о каких говорят "божьи одуванчики". Мистеру Паркинсону было около шестидесяти, жене его чуть меньше, оба невысокого роста и тщедушного телосложения. Пуаро был встречен весьма любезно, более того, оказалось, что мистер Паркинсон и прежде слышал фамилию... как вы сказали... конечно, Пуаро, конечно... очень известная фамилия, популярный политический деятель, член Национального собрания Франции...
- Вообще говоря...- Пуаро поморщился, но все же не стал объяснять мистеру Паркинсону его заблуждение.
Пуаро провели в аккуратную гостиную, где, конечно, уже не осталось никаких следов разгрома, и усадили в глубокое кресло, выбраться из которого без посторонней помощи было бы затруднительно.
- Мы как раз собирались пить чай,- радостно сообщила миссис Паркинсон.- Вы не откажетесь?
- Благодарю вас,- торжественно сказал Пуаро, поскольку именно такой интонации ожидали от него хозяева.
- Сиди, Сара,- сказал мистер Паркинсон,- сиди, я распоряжусь сам.
Он покинул гостиную быстрыми шагами, и миссис Паркинсон сказала, понизив голос:
- Мистер Пуаро, у моего мужа больное сердце, и воспоминания о том... происшествии... Вы понимаете меня?
- О, конечно,- отозвался Пуаро.- Собственно, я вовсе не собирался расспрашивать вас о подробностях того неприятного вечера. Вовсе нет! Мои вопросы совершенно нейтральны. Вот, к примеру: давно ли вы живете в Кавершеме?
Миссис Паркинсон задумалась.
- Нет... Сейчас я вам скажу точно. Мы переехали в этот дом три года и девять месяцев назад. До этого жили в Бирмингеме, но мужу оказался вреден климат, вы, наверное, не знаете, но там зимой так сыро, что у Роджера...
Она оборвала себя на полуслове, потому что вернулся мистер Паркинсон и сообщил, что чай будет подан через пять минут.
- У вас широкий круг знакомых? - спросил Пуаро.- Я имею в виду, часто ли вы ходите в гости, и часто ли ходят к вам?
Мистер Паркинсон, пересчитав в уме всех своих знакомых, сказал, не торопясь:
- Восемь семей. Это весьма респектабельные люди нашего круга и возраста. Пожалуй, у нас нет ни одного незанятого вечера. Или приходят к нам, или мы посещаем друзей сами. Приятная беседа - лучшее, что нам осталось в жизни.
Он улыбнулся, и Пуаро энергично кивнул головой, выражая согласие.
- Приятная беседа хороша тем,- сказал он,- что в ней узнаешь больше нового, чем из книг. Что до меня,- пожаловался он,- то я плохо запоминаю написанное, иное дело - когда слышишь нечто из уст человека, которому доверяешь.
- Совершенно с вами согласен, мистер Пуаро,- сказал Патриксон.
Служанка, такая же маленькая, как хозяева, а возрастом, пожалуй, даже постарше, вошла в гостиную и поставила на стол поднос с тремя чашками, хрустальную сахарницу и вазочку с вареньем.
- Очень приятная женщина,- сказал о служанке Пуаро,- она и живет здесь, с вами?
- Нет, что вы, мы вполне обходимся без посторонней помощи. Миссис Рэдрикс приходит, чтобы приготовить обед и немного прибрать в квартире. Иногда остается, как сейчас, если у нас гости. Обычно мы ее отпускаем в пять часов.
- Разумно,- сказал Пуаро, отхлебывая холодный чай, вкусом напоминавший пожухлую траву. Помолчав, он все-таки решился затронуть неприятную для мистера Паркинсона тему, не потому, что это представлялось ему таким уж необходимым, но ведь хозяин ждал от гостя вопроса, непременно связанного с давешними событиями, иначе о чем же он расскажет вечером своим друзьям?
- А старого Чендлера вы уже не застали в живых? - спросил Пуаро.
- Старого Чендлера? - переспросил мистер Паркинсон.- Я слышал о нем... уже после того, как случилось эта ужасное нападение... друзья выражали нам свое сочувствие и кое-что рассказали об этой семье. Но самого-то мы не застали, он умер раньше, чем мы сюда переехали. Он был не старым, знаете ли. Видимо, буйный нрав не идет на пользу здоровью.
- Я слышал,- сказал Пуаро, - что жена ему изменяла. Готов в это поверить, братья Чендлеры совершенно не похожи друг на друга.
- Ну что вы, - покачал головой мистер Паркинсон,- мы слышали как раз противоположное. Сара, кто говорил нам о том, что покойный Чендлер имел любовницу?
- Сэм Горн,- с готовностью вступила в разговор миссис Паркинсон.- Правда, я не помню, называл ли он чье-то имя...
- Нет,- покачал головой мистер Паркинсон,- не называл, я бы запомнил. Да и откуда ему знать, он сам слышал какие-то разговоры, ничего конкретного...
- Благодарю вас за чай и приятную беседу,- сказал Пуаро и сделал попытку подняться.
- Вы уже уходите? - разочарованно спросила миссис Паркинсон.- Род, пригласи мистера Пуаро остаться, сегодня к нам должны придти Мейсоны, очень приятные люди, которые...
Третья попытка выбраться из кресла оказалась удачной, и Пуаро поклонился.
- Сожалею, миссис Паркинсон, но дела не позволяют мне...
- Жаль,- флегматично заметил мистер Паркинсон,- дела всегда мешают человеку жить так, как ему хочется.
Пуаро не стал возражать.

X
По дороге к миссис Пембридж Пуаро зашел к бедняге Клейтону, чьи стоны слышны были с улицы. На звонок вышла хмурая женщина, которая могла быть и самой миссис Клейтон, и служанкой, либо домоправительницей. Во всяком случае, фартук, который был надет на женщине, показался Пуаро достаточно непрезентабельным.
- Могу ли я поговорить с мистером Клейтоном? - спросил сыщик, приподняв шляпу.- Мое имя Эркюль Пуаро, я частный детектив и расследую дело, одним из пострадавших в котором оказался по несчастливой случайности ваш... э...
- С мистером Клейтоном? - удивилась женщина.- Вы что, не местный? А, вижу, иностранец... С мистером Клейтоном, скажете тоже... Проходите, мистер.
Несколько озадаченный, Пуаро прошел в мрачного вида гостиную, главной достопримечательностью которой был лежавший кверху ножками диван. Поскольку стульев и, тем более, кресел, в комнате не было, то сесть Пуаро не предложили. Откуда-то продолжали доноситься странные звуки, которые Пуаро принял за стоны. Скорее, это был какой-то заунывный вой, сродни наигрышам на волынке, от которых у Пуаро начинала болеть голова. По его глубокому убеждению, подобные звуки были специально придуманы дьяволом, чтобы мешать работе серых клеточек - единственному, чем человек отличался от своих меньших братьев.
- Не обращайте внимания,- резко сказала женщина,- это мой муж делает вид, что поет оперные арии.
- Вот как? - теперь Пуаро действительно начало казаться, что он узнает знакомую мелодию одного из Рихардов: то ли Вагнера, то ли Штрауса, композиторов, которых он не любил не меньше, чем звуки шотландской волынки.
- Ваш муж уже оправился после нападения? - спросил Пуаро, внимательно разглядывая ножки дивана.
- Мне нужно было самой спуститься,- заявила миссис Клейтон.- Тогда оправляться пришлось бы этому негодяю Чендлеру!
- Не сомневаюсь,- вежливо сказал Пуаро.
- Но я не намерена оставлять это без последствий! - продолжала миссис Клейтон.- Я подала судье заявление о компенсации. Пусть Чендлер заплатит прежде, чем его повесят! Вот, поглядите, что он сделал с диваном!
По мнению Пуаро, единственное, что сделали с диваном,- это перевернули его вверх ножками, причем, сделал это, скорее всего, вовсе не взломщик. Впрочем, вступать в спор с хозяйкой Пуаро не собирался. Он намерен был задать один-единственный вопрос и задал его, улучив паузу в словесном Везувии миссис Клейтон.
- А отец Чарлза Чендлера,- сказал Пуаро, - вы его хорошо знали?
- Кого? - подозрительно спросила миссис Клейтон.- Какой еще отец? Старый олух помер несколько лет назад, пусть земля ему будем пухом. Знала! А кто ж его не знал? Это был бабник, каких мало! Ни одной юбки не пропускал. Бедная Этель так с ним намучилась, что, когда этот греховодник отправился на тот свет, она и месяца не прожила в Кавершеме. Не хотела встречаться на улице со всякими...
Миссис Клейтон неожиданно замолчала, и одновременно - по странному совпадению - умолк голос мистера Клейтона. От возникшей тишины у Пуаро зазвенело в ушах.
- Со всякими, сказали вы...- начал он.
Но миссис Клейтон, видимо, решила, что сказала больше того, что хотела.
- Простите, мистер,- женщина открыла дверь в прихожую и недвусмысленно показала Пуаро дорогу к выходу,- я поднимусь к мужу, иначе этот дуралей встанет с постели. С его-то переломами... Будьте здоровы, мистер сыщик.
- Значит, Патрик Чендлер пытался и за вами приударить? - спросил Пуаро, стоя на пороге.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Пуаро удрученно покачал головой и медленным шагом направился к дому миссис Летиции Пембридж, который находился на соседней улице.
- Все так,- бормотал он,- все это не могло быть иначе. Но чего он добивался? Или...
Пуаро неожиданно остановился на середине проезжей части и тихо рассмеялся.
- Ну, конечно,- сказал он, не обращая внимания на раздраженные окрики водителей,- я должен был об этом подумать с самого начала! Надо же было быть таким ослом!
Сделав это красноречивое замечание, Пуаро продолжил свой путь и несколько минут спустя звонил в дверь небольшого особнячка. Уже начало темнеть, и в домах кое-где жители включили электричество. В окнах миссис Пембридж было темно, и на звонок никто не откликался.
- Мистер! - услышал Пуаро голос с противоположной стороны улицы и, обернувшись, увидел мужчину лет сорока, стоявшего в дверях кондитерской лавки.
- Если вы ищете миссис Пембридж,- крикнул мужчина,- то ее нет!
Пуаро пересек улицу и подошел к хозяину лавки мистеру Генри Кристоферу - это имя большими буквами было выведено на вывеске, изображавшей руку с большим куском именинного пирога.
- Мое имя Эркюль Пуаро,- представился он,- и я писатель. Хочу написать книгу о последних событиях в вашем городе. Ну, вы понимаете, что я имею в виду.
Мистер Кристофер кивнул, продолжая разглядывать Пуаро.
- Конечно, я бы хотел побеседовать с миссис Пембридж, поскольку она тоже стала жертвой этого разъяренного быка...
- Это вы точно сказали, мистер,- разъяренного быка, иначе не скажешь,- произнес Кристофер и сделал приглашающий жест.
В лавке стоял сладковатый конфетный запах, на прилавке лежали торты в коробках, конфеты в прозрачных упаковках и россыпью - в изящных стеклянных вазочках. Покупателей не было, мистер Кристофер прошел на свое место к кассе и пригласил Пуаро сесть на высокий табурет наподобие тех, что стоят у стойки в баре. Пуаро на глаз оценил шаткость трехногого сооружения и предпочел вести разговор стоя.
- В своей книге, мистер,- начал Кристофер,- вы будете рассказывать только о Чендлере и его жертвах или...
- Конечно, нет! - с энтузиазмом воскликнул Пуаро.- Это будет большое полотно, на котором я намерен запечатлеть каждого, кто хоть как-то оказался... Кстати, мистер... э... Кристофер, ваша лавка расположена как раз напротив дома миссис Пембридж. Значит, с этого самого места вы могли видеть, как все происходило?
В душе Кристофера боролись два желания - ему очень хотелось быть запечатленным на литературном полотне, но очень не хотелось при этом отступать от жизненной правды, каковая, без сомнения, должна присутствовать в талантливом произведении. Не придя к определенному заключению, мистер Кристофер предоставил решать профессионалу.
- Ну...- произнес он несколько смущенно,- я действительно многое видел, но не в ту ночь, а до и после.
- Конечно,- с готовностью согласился Пуаро.- В ту ночь вы вряд ли могли что-то видеть, если, конечно, не ночевали в лавке, верно? Вы сказали "до"?
- "До", я имею в виду... э...- Кристофер в некотором смущении повертел головой и, наконец, решившись, сказал: - Понимаете, мистер, о миссис Пембридж говорят сейчас всякое... Будто она и Чарлз Чендлер были любовниками, она его бросила, так он в отместку и устроил все это...
- Что? - удивился Пуаро.- Миссис Пембридж его бросила, а он в отместку разгромил дома миссис Лоуренс и супругов Паркинсонов, сломал ребра Клейтону и убил Райса? К тому же, миссис Пембридж немного стара для Чарлза, а?
- Вот я и говорю: ерунда все это. Если услышите такое от кого-нибудь, не верьте. Слухи бывают такими нелепыми, но ведь многие верят тому, что слышат, а потом еще и сами добавляют...
- Да, вы правы, - согласился Пуаро.- Но вы-то, конечно, знаете больше, чем...
Он сделал многозначительную паузу.
- Дыма без огня не бывает,- изрек мистер Кристофер очередную сентенцию.- Так я вам скажу, мистер... э...
- Эркюль Пуаро, к вашим услугам.
- Вы француз?
- Бельгиец, так будет точнее.
- Но ведь Бельгия - это французская провинция, где-то неподалеку от Бретани?
- Я бы не сказал,- уклонился Пуаро от обсуждения географии Европейского континента.- Так вы говорили...
- Я говорил, мистер Пуаро, что к миссис Пембридж частенько захаживал старый Чендлер, отец Чарлза и Хью. То есть, не такой уж он был старый, ему и шестидесяти не было, когда он умер... Миссис Пембридж уже давно вдова, а Патрик был видный мужчина, хотя, скажу я вам, характером был так же горяч, как Чарлз. Хью не такой, говорят, он хорошо рисует, хотя сам я...
- Так вы говорили о том, что Патрик Чендлер и миссис Пембридж...- Пуаро попробовал ввести разговор в нужное русло.
- Да... По вечерам он частенько сюда захаживал. А бывало,- точно вам говорю,- и на ночь оставался. Вечером я лавку закрываю и вижу, как он подходит к двери и отпирает ее своим ключом. А утром прихожу - Патрик Чендлер выходит, оглядывается по сторонам и идет себе вон в ту сторону.
- А миссис Чендлер,- удивился Пуаро,- она что, не знала, где ее муж проводит ночи?
- Знала, наверное, или, во всяком случае, догадывалась. Когда Патрик умер, вдова быстро отсюда уехала. Видимо, не очень приятной была ее жизнь с Патриком.
- Он что, тоже буйствовал, как его сын?
- Такого, чтобы квартиры разорял, не припомню, но о скандалах слышал. Сын пошел в отца, это вам каждый скажет.
- И долго это было... я имею в виду роман между Патриком Чендлером и миссис Пембридж?
Кристофер подумал.
- Несколько лет. Да, не меньше. До самой смерти мистера Чендлера.
- Наверное, она очень переживала, когда он умер... я имею в виду миссис Пембридж.
- О да! Смотреть было страшно. Но на похороны не пошла, знала, что о ней будут говорить... Я к чему все это рассказываю, мистер, смотрите, как судьба складывается: отец эту женщину любил, а сын в припадке буйства разгромил ее квартиру.
- Вы думаете, он сделал это специально? - полюбопытствовал Пуаро.
- Боже, конечно, нет! - возмутился мистер Кристофер.- Просто я хочу сказать, какие, мистер, бывают случайности. Вот я, к примеру, три года назад оступился на пороге и повредил лодыжку, так, обратите внимание, ровно три года спустя, день в день, я на том же самом месте падаю и растягиваю...
- Очень любопытно,- прервал Пуаро рассуждения Кристофера.- Я имею в виду мистера Чарлза Чендлера. Вдруг он знал о похождениях отца и переживал, ну, вы понимаете, что я имею в виду, а характер у него необузданный, он ведь не очень-то понимал, что делал, когда бывал не в себе. Вот и громил дома бывших отцовских...
Кристофер расхохотался, откинув голову.
- Ну, вы скажете, мистер,- сказал он, отсмеявшись.- Это с миссис Лоуренс он, по вашему мнению... Или с миссис Клейтон?
- Я не настаиваю,- отступился Пуаро и добавил: - Еще один вопрос, и я откланяюсь. В вашу лавку Чарлз Чендлер захаживал?
- Нет,- покачал головой Кристофер.- Он, я слышал, не любитель сладкого.
- Всего хорошего,- сказал Пуаро.

XI
- Вы возвращаетесь в Лондон? - удивился инспектор Драммонд.- Я полагал, что вы серьезно заинтересовались этим делом и останетесь хотя бы до завтрашнего слушания у коронера.
- Нет,- покачал головой Пуаро.- Я предпочитаю вернуться последним поездом. В моем возрасте, инспектор, лучше спать в собственной постели.
Разговор происходил в кабинете инспектора Драммонда. Инспектор благожелательно смотрел на Пуаро, размышляя о том, что слава этого человека наверняка преувеличила его реальные достоинства, которые этот иностранный сыщик не проявил.
- Мой поезд в двадцать один сорок,- продолжал Пуаро.- Я хотел бы, инспектор, попросить вас вот о чем...
Он понизил голос, и по мере того, как Пуаро излагал свои соображения, инспектор Драммонд все больше хмурился и пробовал возражать, но умолкал на полуслове.
- Хорошо,- сказал он, когда Пуаро смолк.- Я сделаю так, как вы хотите, хотя, разрази меня гром, все это представляется мне весьма сомнительным.
- Благодарю вас, инспектор Драммонд,- сказал Пуаро.

XII
В половине восьмого, поужинав в ресторане "Ливерпуль", Пуаро позвонил в дверь Лойд-Мейнора. Открыла мисс Диана и, схватив сыщика за руку, быстро втащила в прихожую.
- Месье Пуаро! Я получила вашу записку, но ничего не поняла. Вас так долго не было, я решила, что вы забыли обо мне и...
- Но я надеюсь, вы сделали все, как я просил? - спросил Пуаро, подавая девушке пальто, шляпу и трость.
- Конечно. Мама плохо себя чувствует, к ней приходил врач, но она обещала в восемь спуститься. Дядя Хью у себя, когда ему плохо, он всегда рисует какие-то мрачные пейзажи... Он тоже обещал выйти к восьми. Вы видели отца, месье Пуаро?
- Нет, я был занят другими делами.
- Другими? - разочарованно сказала Диана.
- Не беспокойтесь, девочка,- успокоил ее Пуаро.- Думаю, все образуется.
В дверь позвонили. На пороге стоял сухонький старичок в черном твидовом пальто и шляпе, державший в руке кожаный портфель.
- Мистер Вильямс? - удивилась Диана.
- Добрый вечер, мисс Диана,- вежливо сказал старичок,- давненько я вас не видел. Вы похорошели, просто красавица.
- Это мистер Вильямс, адвокат,- повернулась Диана к Пуаро.- А это месье Эркюль Пуаро, частный детектив.
- О, месье Пуаро,- адвокат расплылся в улыбке,- я много слышал о вас, и ваше присутствие в этом доме вселяет в меня надежду на то, что пребывание Чарлза Чендлера в тюремной камере не затянется надолго.
Пуаро промолчал, а Диана только коротко вздохнула и провела Вильямса и Пуаро в гостиную, усадив обоих в кресла поближе к камину. Оставив пальто в прихожей, мистер Вильямс стал будто еще суше, а усевшись в кресло, и вовсе начал производить впечатление эфемерного создания. Портфель он положил себе на колени и протянул к огню озябшие руки.
- Я распоряжусь, чтобы подали чаю,- сказала Диана и вышла.
- Славная девушка,- пробормотал адвокат,- не хотелось бы доставлять ей неприятности.
- Вы получили мою записку, мистер Вильямс? - спросил Пуаро.
- Иначе я бы не был сейчас здесь,- сказал адвокат.- Я не вполне понимаю вашу игру, месье Пуаро, но все же сделал то, что вы просили. Ваша репутация служит мне залогом того, что здесь нет ничего незаконного.
- Безусловно,- подтвердил Пуаро.- Моя единственная цель - расставить сеть на пути свирепого быка.
- Простите? - мистер Вильямс поднял на Пуаро недоумевающий взгляд, и сыщика спасло от объяснений появление в гостиной двух персонажей: Каролины и Хью. У миссис Чендлер были красные глаза, к которым она то и дело подносила промокший платочек, а Хью выглядел мрачным и сосредоточенным. Придвинули кресла к камину, и образовался полукруг, в центр которого на низкий журнальный столик слуга Стивен поставил поднос с чашками. Диана встала за креслом матери и, в ответ на взгляд Пуаро, сказала:
- Я не хочу пить. Просто не могу...
- Что ж,- сказал Пуаро.- Господа, мисс Диана сегодня утром посетила меня и попросила разобраться в деле ее отчима, мистера Чарлза Чендлера. В то время она еще не знала, что нынче ночью произошло убийство. Мисс Диана полагала, что я сумею отвести от Чарлза Чендлера нелепые, по ее мнению, обвинения. Но, видите ли, господа, взявшись за дело, я не занимаюсь спасением клиента или его обвинением. Я выясняю истину, которая может оказаться вовсе не такой, на какую рассчитывает...
Диана вскрикнула:
- Вы... Отец не может быть виновен!
Пуаро покачал головой.
- Вам бы лучше присесть, мисс Диана,- участливо сказал он.- Разговор будет долгим.
Диана отступила на шаг и, продолжая смотреть на Пуаро расширенными глазами, опустилась на стоявший у стены диванчик.
- Итак,- начал Пуаро,- в течение последних трех месяцев произошли пять преступлений. Никто не пострадал во время первого, а сегодня был убит человек. Каждый раз улики указывали на одного и того же - на Чарлза Чендлера. Если бы это были прямые улики, например, отпечатки пальцев, я бы еще сомневался, но улики были косвенными, и это почти однозначно говорило о том, что Чарлз Чендлер - преступник.
- Вы не оговорились, месье Пуаро? - поднял брови адвокат.- Вы делаете такой вывод на основании косвенных улик?
- Конечно! Если бы каждый раз на месте преступления находили отпечатки пальцев Чарлза или нечто иное, прямо указывавшее на его присутствие, я бы действительно усомнился - даже безумный преступник не оставляет визитной карточки с упорством самоубийцы. В любом безумии есть своя логика. Но, с другой стороны, любой, самый здравомыслящий, преступник, не в силах предусмотреть всех мелочей. Он никогда не оставит прямых улик, но практически всегда на месте преступления можно обнаружить улики косвенные. Чаще всего полиция просто не обращает на них внимания. Допустим, на месте ограбления найден платок с вензелем, указывающим на одного из жителей города. Может ли это быть основанием для ареста, если больше ничто не связывает этого человека с местом преступления? Как по-вашему, мистер Вильямс?
- Что? - встрепенулся адвокат.- Нет, месье Пуаро, не может. Платок мог попасть на место преступления десятком совершенно невинных способов.
- Совершенно с вами согласен,- кивнул Пуаро.- Но если происходит серия преступлений, и если каждый раз существует косвенная улика, указывающая на одного и того же человека? Скорее всего, именно этот человек и является преступником. Во-первых, мы знаем, что хоть какую-то оплошность совершает даже гений. Во-вторых, серия оплошностей позволяет вычислить преступника не хуже, чем единственная прямая улика, вроде отпечатков пальцев.
- Если,- пробормотал адвокат,- кто-то намеренно не оставляет следов...
- Вот именно! Но, видите ли, когда некто пытается свалить вину за преступление на другого, он обычно подставляет человека так, чтобы у полиции не возникло сомнений. Уже по этому хороший сыщик может определить, является ли оставленный след имитацией... В данном случае, по мере того, как мисс Диана излагала мне эту странную историю варварских нападений, я все больше приходил к мысли, что она ошибается, и что ее стремление доказать невиновность отчима основано на личном к нему отношении, а не на реальных фактах. Но я не мог отказать мисс Диане и приехал сюда, тем более, что один момент в этой серии разгромов выглядел очень странно. Вы не обратили внимания, господа?
Хью и адвокат переглянулись, а миссис Каролина, слушавшая Пуаро с закрытыми глазами, осталась безучастной.
- Во время первого разгрома, у миссис Ларсон, старуха даже не проснулась. Не было никакого риска для преступника, кем бы он ни оказался. Во время второго разгрома, у четы Паркинсонов, хозяева были в гостях, но ведь они могли в любую минуту возвратиться, и преступник довольно сильно рисковал, пробравшись в дом в столь ранний час. Во время четвертого разгрома, у Клейтонов, хозяин услышал шум и пошел посмотреть, что происходит. В результате он оказался в постели с переломами ребер. В то время я еще не знал о пятом преступлении, но мне очень не понравилась тенденция.
- Третий разгром,- напомнил Хью.- Вы не сказали о нем. А между тем...
- Да, вы правы,- согласился Пуаро.- Миссис Пембридж была в отъезде, и опасность попасться была для преступника даже меньше, чем в первом случае. Третий разгром выпадал из схемы, но ведь это могло быть и исключением, которое, как известно, подтверждает правило. У меня не было доказательств ни того, ни другого! И следовательно, я должен был предположить худшее, пока не убедился в лучшем. Иными словами, можно было ожидать пятого преступления, когда переломами ребер дело бы не ограничилось! Я поспешил в Кавершем и, к сожалению, убедился в том, что был прав: пятый налет закончился убийством...
- Если это безумие,- продолжал Пуаро,- то в нем прослеживается четкая система. И, на мой взгляд, инспектор Драммонд допустил непростительное легкомыслие, когда не арестовал Чарлза Чендлера после третьего или четвертого случая. Испектор старался быть предельно объективным, он полагал, что для присяжных косвенные улики, которыми располагала полиция, не станут решающим доказательством вины... И он просмотрел тенденцию, допустил дело до убийства.
- Как вы можете так говорить! - воскликнула Диана, гневно глядя Пуаро в глаза.- Допустим, что отец действительно был... немного не в себе... Но то, о чем вы говорите, свидетельствует о холодном уме, а не о безумии!
- Почему же? - удивился Пуаро.- Я уже сказал: в любом безумии есть система. Сам безумец ее может вовсе и не осознавать. В приступе ярости он вламывается в дом старухи, все обходится без последствий для взломщика, и в следующий раз он уже будет менее осторожен, риск возрастает с каждым новым налетом. Это сродни риску попасть в аварию, если постоянно нарушать правила движения. Согласитесь, что один раз вам все сойдет с рук, но, войдя во вкус, вы непременно когда-нибудь задавите пешехода и попадете за решетку...
- Я не понимаю,- с отчаянием сказала мисс Диана.- Вы хотите убедить всех в том, в чем они и так убеждены? А я все равно в это не верю!
- С вашего позволения, мисс Диана, я продолжу,- сказал Пуаро,- потому что в этой безумной системе просматривается еще один момент, возможно, приближающий нас к разгадке. Заметьте: между первым и вторым налетом прошли полтора месяца. Между вторым и третьим - три недели. Между третьим и четвертым - шесть дней. Пятый произошел через два дня после четвертого. Процесс все ускорялся, что, кстати говоря, тоже говорило о безумии преступника - болезнь, чем бы она ни была вызвана, прогрессировала...
- По сути,- продолжал Пуаро,- когда мне не удалось предотвратить пятое преступление, оставалось только одно: разобраться в том, чем было вызвано безумие мистера Чарлза Чендлера. Только ли плохой наследственностью? Почему безумие проявилось именно сейчас, ведь, как я узнал, Чарлз лечился несколько лет назад и, казалось бы, совершенно поправился. Значит, должна была существовать внешняя причина, из-за которой Чарлз Чендлер вновь впал в безумие. И еще один вопрос: почему ни разу никто из домашних не обратил внимания на то, что Чарлз по ночам, а один раз так даже поздно вечером, а вовсе не ночью, покидает дом? Да, да,- кивнул Пуаро, заметив протестующий жест Хью,- вы мне уже объясняли, что спите в противоположной части дома, а комната мисс Дианы тоже далеко от спальни Чарлза, но миссис Каролина должна была...
Миссис Чендлер, все это время сидевшая, опустив голову и сохраняя на лице отрешенное выражение, подняла на Пуаро отсутствующий взгляд.
- Я... Я могла бы поклясться,- тихо сказала она,- что Чарлз не вставал с постели. Могла бы...
- Могли бы...- повторил Пуаро.- Но... В вашей фразе, миссис Чендлер, содержится невысказанное "но".
- Я сплю очень крепко, мистер Пуаро. И, если бы меня действительно заставили дать присягу... Я не смогла бы утверждать...
- Вы всегда спите так крепко? - Пуаро наклонился вперед.- А по утрам просыпаетесь с тяжелой головой, верно?
- Не всегда, но случается.
- И именно в те ночи, когда ваш супруг уходил из дома, вы спали крепко и просыпались поздно... А проснувшись, обнаруживали Чарлза рядом с собой...
- Да.
Пуаро покачал головой.
- Вот и ответ, господа. Снотворное. Миссис Каролина не принимает никаких препаратов, но в те ночи... Вы понимаете, что я хочу сказать?
- Безусловно,- сердито произнес Хью.- Вы хотите сказать, что брат подсыпал Каролине снотворное, чтобы она не смогла свидетельствовать против него.
- О, Господи,- пробормотала Диана.
- Возможно, что именно так и было,- философски заметил Пуаро.- Но я продолжу свою мысль. Чарлз Чендлер, избавившийся от своей наследственной болезни, вдруг неожиданно впадает в буйство, но при этом странным образом помнит, что в те ночи, когда он уходит из дома, нужно позаботиться о том, чтобы это осталось незамеченным. Он забывает о мелочах, как каждый из нас, но, как любой преступник, помнит, что не нужно оставлять отпечатков пальцев... Похоже, что мистер Чендлер не столько был безумен, сколько изображал безумного. Но тогда, господа, он вовсе не случайно выбрал для первого налета дом глухой миссис Лоуренс, для второго - дом отсутствующих мистера и миссис Паркинсон, и так далее. Совершая налеты, он преследовал какую-то вполне определенную цель. И тогда система, о которой я говорил, видится уже совершенно иначе, вы не находите? Он что-то искал, разбрасывая вещи, что-то вполне конкретное. Что?
- Боже, о чем вы говорите, месье Пуаро! - воскликнула Диана, вскакивая на ноги.- Что мог искать отец у миссис Лоуренс, которую никогда не видел? Для чего ему были бедные Паркинсоны, о которых он не имел ни малейшего представления? И что общего у отца могло быть с миссис Пембридж?
- Да,- прервал девушку Пуаро,- действительно, что общего могло быть у вашего отца с миссис Пембридж? У Чарлза Чендлера - ничего, согласен. А у Патрика Чендлера?
- Все эти слухи не стоят и ломаного гроша! - гневно сказала Диана.- Но даже, если дед бывал у миссис Пембридж, что понадобилось у нее моему отцу?
- Но это же очевидно,- удивился Пуаро.- Обратите внимание: разгром учинялся в гостиных, в кабинетах, на кухне, где много шкафчиков, в которых можно спрятать какую-нибудь бумагу. Бумагу он и искал. Ведь Патрик Чендлер умер, не оставив завещания, верно?
- Да,- кивнул Хью.
- Он не любил свою жену, и вы, оба брата, это хорошо знали. А любил он последние годы жизни миссис Пембридж, и об этом вам тоже было хорошо известно. Он проводил у миссис Пембридж вечера, а то и ночи, там же, бывало, занимался делами, подписывал бумаги... Я не ошибаюсь?
- Нет,- буркнул Хью.- И что из этого следует?
- Да только то, что, составив завещание, отец ваш мог передать его на хранение, временное или постоянное, миссис Пембридж. И возможно, в этом завещании он отказывал в наследстве своей жене Этель - в пользу сыновей или других родственников. Потом Патрик скоропостижно умирает, вдова прибирает деньги к рукам и покидает город, оставив детям лишь дом да скотобойню, с которой ни Чарлз, ни, тем более, вы, Хью, не можете управиться. А миссис Пембридж хранит бумаги Патрика, поскольку он не дал ей никаких указаний на этот счет. К сожалению, я не смог поговорить об этом с миссис Пембридж, ее сейчас нет в городе...
- Как бы то ни было,- продолжал Пуаро, взглядом попросив Диану сесть,- не так давно Чарлзу стало известно о существовании завещания. Самое естественное предположение: отец оставил деньги ему, как старшему сыну. Или поделил между сыновьями, что тоже составило бы немалую сумму. Что должен был предпринять Чарлз? Пойти к миссис Пембридж и потребовать завещание отца? Но, если женщина молчала столько лет, значит, у нее были к тому основания. Стала бы она разговаривать с Чарлзом? Весьма сомнительно. Если же она стала бы все отрицать, а Чарлз потом взломал замок и попытался сам обнаружить бумаги, то сразу стало бы ясно, кто и, главное, с какой целью произвел взлом. Он придумал иной ход: имитировать собственное буйство. Он знал, что ни брат, ни падчерица не заметят его отлучек, а жене он подсыпал снотворное. Он не мог сразу пойти громить квартиру миссис Пембридж, чтобы полиция не сделала очевидных выводов. Ведь он не мог быть полностью уверен в том, что завещание существует, и что оно действительно находится у миссис Пембридж. Поэтому он сначала разгромил дом глухой миссис Лоуренс. Это было совершенно безопасно, старуха ничего не слышала. Потом он отправился к Паркинсонам, зная, что их нет дома. Здесь он рисковал больше, но все обошлось. И лишь затем он выполнил свою задачу. Миссис Пембридж гостила у родственников, и все удалось как нельзя лучше.
- Вы хотите сказать,- воскликнул Хью, приподнимаясь,- что Чарлз нашел завещание отца?
- Терпение, сэр! У нас ведь есть еще два налета, и в этих двух случаях дело, к сожалению, не обошлось без жертв. Если Чарлз обнаружил завещание, то зачем он отправился громить Клейтонов и Райсов?
- Чтобы замести следы,- пробормотал Хью,- это же очевидно.
- Но, если он нашел завещание,- терпеливо сказал Пуаро,- зачем было рисковать? И уж подавно он не стал бы делать глупость, сталкивая мистера Клейтона с лестницы. Нешуточное дело! Если Чарлз не был безумен, он не должен был  нападать на мистера Клейтона и тем более - убивать мистера Райса. Если же Чарлз не отдавал отчета в своих действиях, то ему нечего было искать в доме миссис Пембридж. И в любом случае - что он сделал с завещанием?
- Вы так говорите об этом завещании,- тихо произнесла миссис Чендлер,- будто твердо уверены в его существовании. Это ведь всего лишь...
- Всего лишь мое предположение, согласен,- кивнул Пуаро.- Но если исходить из того, что Чарлз не был безумцем... И если он нашел то, что искал, как он поступил с этим документом? Как,  подумал я, поступил бы я сам, если бы обнаружил важную бумагу, и если бы не мог пока ни предъявить ее открыто, ни хранить у себя дома, где каждый момент следовало опасаться обыска. Ведь инспектор Драммонд только и ждал момента...
- И к какому выводу вы пришли? - нетерпеливо спросил Хью.
Пуаро повернулся к адвокату, о присутствии которого все, казалось, забыли. Мистер Вильямс сидел, откинувшись на спинку кресла, и внимательно слушал, ни словом, ни жестом не проявляя своей заинтересованности в разговоре.
- Мистер Вильямс, расскажите, пожалуйста, о том, что произошло неделю назад.
- Я получил по почте пакет,- не торопясь, произнес адвокат,- внутри которого находился запечатанный конверт, адресованный компании "Говард и Вильямс".
- Говард...
- Мистер Майкл Говард был адвокатом семьи Чендлер и моим компаньоном,- пояснил Вильямс.- Он скончался два года назад.
- Вы вскрыли письмо?
- Нет,- с достоинством ответил адвокат,- потому что на конверте было написано "Вскрыть в случае предъявления имущественных претензий". Ниже стояла подпись мистера Патрика Чендлера и дата - 23 мая 1931 года.
- Дед умер зимой тридцать второго,- сдерживая слезы, произнесла Диана.
- Что вы сделали с письмом? - поинтересовался Пуаро.
- Я нашел в делах, оставшихся после мистера Говарда, бумаги, касавшиеся семьи Чендлер, и сличил почерки. Надпись на конверте, безусловно, была сделана рукой покойного Патрика Чендлера.
- Завещание,- вырвалось у Дианы.
- После этого,- продолжал адвокат,- я положил письмо в сейф и достал его оттуда лишь сегодня по письменному указанию прокурора Мак-Кензи. Меня посетил инспектор Драммонд...
- В конверте действительно было завещание покойного Патрика Чендлера? - нетерпеливо спросил Пуаро.
- Да,- кивнул адвокат и, увидев напряженные лица присутствующих (даже Каролина наклонилась вперед, стараясь не пропустить ни слова), добавил: - В двух словах могу сказать, что Патрик Чендлер завещал все свои деньги падчерице старшего сына, мисс Диане Мейберли.
- Мне? - воскликнула девушка, прижав руки к груди.
- О, Диана...- сказала Каролина.- Патрик был так добр к тебе...
- Глупости! - отрезал Хью, пристально глядя на адвоката.- Не было этого в завещании! Вы лжете!
Адвокат спокойным движением открыл портфель, лежавший у него на коленях, достал с десяток бумаг и начал медленно перебирать их в поисках нужной.
- Да вот она, вы ее держите в правой руке! - Хью вскочил на ноги и попытался выхватить бумагу.
- Позвольте, мистер Чендлер,- сказал Пуаро,- откуда вам известно, что это именно та бумага? Вы видели ее прежде?
Хью не слышал вопроса, все его внимание было приковано к бумаге, которую он, наконец, сумел вырвать из пальцев адвоката. Он повертел лист в руках и отшвырнул в сторону.
- Вы! - крикнул он.- Где завещание? Это чистый лист!
- Спокойнее, мистер Чендлер,- раздался еще один голос, и в гостиной появился инспектор Драммонд.- Завещание Патрика Чендлера, которое вы послали адвокату, находится в сейфе, где ему и положено быть. Дайте-ка ваши руки, я арестую вас по подозрению в убийстве мистера Райса и разбойных нападениях.
Хью издал громкий крик и бросился к двери, но инспектор встал на его пути, и неизвестно, кто одержал бы верх в потасовке. Но два констебля, ввалившиеся в гостиную, скрутили Хью Чендлера, продолжавшего изрыгать проклятия.
- Спасибо, мистер Вильямс,- вежливо сказал Пуаро, пожимая адвокату руку.- Сам Гаррик не сыграл бы лучше.

XIII
На следующее утро, после завтрака, во время которого Пуаро с аппетитом съел тосты и крутое яйцо, а женщины не ели ничего, поскольку внимание их сосредоточилось на Чарлзе, умявшем огромную порцию омлета, все собрались в гостиной. Утро выдалось сумрачным, шел дождь, Пуаро сел поближе к камину и прервал очередное восклицание Чарлза "О Господи, Хью!" словами:
- Разве вы так уж удивлены поступком брата?
Чарлз Чендлер сложил на груди свои мускулистые руки.
- Нет, месье Пуаро,- сказал он, подумав.- Нет, не удивлен. И знаете, что я вам скажу? Все было против меня, и мне действительно начало казаться, что я мог вставать во сне и учинять все эти кошмары!
- На это и рассчитывал Хью,- кивнул Пуаро.- Он допускал, что вы, сломленный и ничего не понимающий, могли признать свою вину. В любом случае, вас ожидала или веревка, или психиатрическая лечебница до конца дней...
Чарлз содрогнулся.
- О, мистер Пуаро,- воскликнула Каролина, взяв мужа за руку,- что же происходило на самом деле? Вы - великий человек!
- Не мне судить,- Пуаро с достоинством провел пальцами по своим великолепным усам.- Напротив, я считаю, что с самого начала проявил непростительное легкомыслие. Я правильно определил, что следующее преступление может привести к убийству. Но, предвидя следствия, я не мог определить мотив. К тому же, поговорив с людьми, я так и не нашел никакой связи между пятью пострадавшими. Я не мог самому себе ответить на вопрос: были это действия безумца или разумного человека? Но, когда я узнал о связи миссис Пембридж с Патриком Чендлером, все встало на свои места. Стало понятно, почему именно этот случай оказался исключением из правила. И стало очевидно, что действовал Чарлз Чендлер в полном сознании.
- Вы сказали - Чарлз? - воскликнула Диана.
- В то время у меня еще не было оснований для того, чтобы думать иначе. Но когда я понял, что в доме миссис Пембридж искали и, скорее всего, нашли некую вещь, я понял, что преступником не мог быть ваш муж, миссис Каролина. Ибо тогда все последующие действия, и уж тем более - убийство, становились бессмысленными.
- Почему же? - возразил Чарлз.- Если я, по-вашему, не хотел показать, что интересовался именно домом миссис Пембридж, то должен был бы совершить еще один-два налета, чтобы запутать картину, верно ведь?
- Нет, неверно,- сказал Пуаро.- Допустим, что это действительно были вы, и что вы искали документ, предполагая, что в нем закреплены ваши права на наследство. В противном случае этот документ вам был бы просто не нужен. Но, если так, то, найдя его, вы обязаны были предать документ гласности - иначе для чего было рисковать?
- Ну... безусловно,- протянул Чарлз.
- Далее. Если вы действовали в здравом уме и твердой памяти, зачем нужно было учинять вообще эти разгромы? Разве вы не могли, воспользовавшись отсутствием миссис Пембридж, в полной тишине войти, как это и было сделано, и потихоньку обшарить дом? А потом предъявить найденный документ? И никому бы в голову не пришло, что вы получили его не совсем законным путем.
- Да... пожалуй,- согласился Чарлз.
- Все события можно было уложить в совершенно иную схему, и я думал о ней, но она выглядела противоречивой, потому что не объясняла двух последних событий. Я имею в виду предположение, что некто намеренно изображал буйный нрав и подбрасывал улики, компрометирующие Чарлза Чендлера. Этот некто сам был заинтересован в чем-то, имевшемся в доме миссис Пембридж. Если некто искал завещание Патрика Чендлера, то логично было предположить, что это один из вас троих. Одно время я даже подозревал мисс Диану!
- Меня? - воскликнула девушка.
- Ну, месье, это просто глупо,- покачал головой Чарлз.- Так разгромить помещение не могла бы слабая женщина...
- Вы полагаете? - улыбнулся Пуаро.- По сути, я обнаружил только один предмет, который мисс Диана или миссис Каролина не смогли бы самостоятельно перевернуть. Это - диван в гостиной Клейтонов. Мысль о возможной виновности мисс Дианы мелькнула у меня именно тогда, когда я понял, что диван перевернула миссис Клейтон, потратив немало усилий,- она хотела изобразить разгром большим, чем он был на самом деле. Нет, мистер Чендлер, разбрасывать бумаги и кастрюли, устраивая при этом грандиозный шум, могла бы и слабая женщина.
- Так вы что же,- осведомился Чарлз,- могли предъявить обвинение Диане?
- О! - поднял руки Пуаро.- Я недолго пребывал в заблуждении. Мисс Диана не могла этого сделать по другой причине. Вы же видите, мистер Чендлер, как к вам относится ваша падчерица. Как к родному отцу, верно? А тот, кто устраивал эти налеты, вел дело к обвинению в убийстве! Вот, что мне нужно было понять с самого начала. Я искал мотив. Я его нашел - преступник искал завещание, которое хранила миссис Пембридж. Но целью, истинной целью, и я должен был это видеть, ведь цепочка была ясна с самого начала,- истинной целью было убийство! Убийство ставило точку. Преступнику нужно было не просто списать на Чарлза Чендлера налеты, ему нужно было, чтобы Чарлза Чендлера обвинили в убийстве!
- Когда я, наконец, понял эту деталь, стало очевидно, кто преступник,- закончил Пуаро, торжествующим взглядом оглядев слушавших его с варажением ужаса на лицах Каролину, Диану и Чарлза.- Ибо только одному человеку было выгодно навсегда убрать Чарлза со своего пути.
- Не понимаю,- прошептала Диана.
- Но это очевидно! Что могло содержаться в завещании Патрика Чендлера? Наверняка там не шла речь о миссис Этель, иначе Патрик не стал бы хранить бумаги у любовницы. И вряд ли в завещании говорилось о мисс Диане или миссис Каролине, эти женщины были ему, по сути, чужими, хотя, как я понял, он хорошо к ним относился. Значит, скорее всего, завещание было составлено в пользу сыновей. Или одного сына. Следовательно, в завещании были заинтересованы либо вы, мистер Чендлер, либо ваш брат Хью. Как я уже говорил, ваши действия были неразумны и нелогичны. Значит, оставалось одно - предположить, что завещание искал ваш брат Хью, который остро нуждался в деньгах, особенно в последнее время, когда он наделал огромное количество долгов.
- Каким-то образом Хью узнал о завещании отца,- продолжал Пуаро.- Возможно, просто догадался путем логических умозаключений, умом он не обделен. Он понимал, что, если завещание составлено в вашу пользу, Чарлз, то ему так и не избавиться от роли нахлебника. Если деньги были оставлены обоим сыновьям, то придется отдать вам половину, что тоже не казалось Хью правильным. Но если старший брат совершает преступление, например, убийство, если он признается недееспособным или вовсе... Вы понимаете? Тогда единственным наследником остается он, Хью Чендлер. Вот почему ему было совершенно недостаточно обнаружить бумагу! Ему нужно было, чтобы вас, Чарлз, обвинили не только в буйном поведении, но непременно в гораздо более тяжком преступлении - убийстве! На месте мистера Райса мог оказаться кто-то другой, но кто-то непременно был бы убит, и безумца Чарлза Чендлера упекли бы в желтый дом или послали на виселицу. А потом Хью является к адвокату, предъявляет имущественные претензии, завещание, которое он самолично запечатал в пакет и отправил мистеру Вильямсу по почте, вскрывают и... Цель достигнута.
- Ужасно, ужасно! - воскликнула Каролина.- Родной брат! Значит, я была права, и Чарлз никогда не уходил от меня по ночам?
- Как он мог это делать, если, как и вы, спал крепким сном? Хью давал снотворное вам обоим. Скорее всего, и мисс Диане тоже. В те ночи вам снились кошмары, и наутро вы не могли отделить сон от яви, а когда приходил инспектор Драммонд, Чарлз даже не мог с уверенностью утверждать, что не делал того, что ему приписывали...
- А если бы Хью не попался, когда вы с мистером Вильямсом разыграли этот спектакль? - со страхом в голосе спросила Диана.
- Он не мог не попасться,- улыбнулся Пуаро.- Сеть была прочной. Хью все эти дни жил в сильнейшем напряжении. Согласитесь, он не был прирожденным убийцей. И когда вдруг все пошло прахом... Хью - художественная натура. Он эмоционален, он умен, и поймать его на логических противоречиях было невозможно. Как тонко продумал он систему улик против собственного брата! Ни одного прямого доказательства. Он брал с собой ботинок Чарлза и пачкал его краской. Он ронял платок Чарлза. Он не подбрасывал орудие убийства в комнату брата, а ронял топорик неполеку от дома... Нет, господа, против такого человека, как Хью, могла сработать лишь эмоциональная ловушка...
- Достаточно ли будет для присяжных одного только признания Хью? - глухим голосом спросил Чарлз.
- Одного признания, конечно, мало,- согласился Пуаро.- Но теперь инспектору Драммонду нетрудно будет добыть и более надежные доказательства. Снотворное, например, которое Хью выписывал якобы для себя, несколько пачек были обнаружены при обыске в его комнате. Следы его пальцев - как ни старался, он все же оставил отпечаток на конверте...
- Я так вам благодарна, мистер Пуаро! - воскликнула Диана.
- Дорогая мисс,- галантно ответил сыщик,- я всего лишь поймал сетью быка Посейдона.