Марта проснулась среди ночи, потому что ей показалось, что в комнате кто-то есть. Она прислушалась, не открывая глаз. Рядом похрапывал муж, под окном тихо шелестел кондиционер, воздух в комнате был прохладен и свеж...
Чьи-то легкие шаги послышались, как показалось Марте, со стороны книжного шкафа. Она раскрыла глаза и села в постели. Рассеянный свет уличных фонарей разбрызгивал желтоватые отблески, было достаточно светло, чтобы понять - в комнате никого нет.
Шаги послышались у трюмо, стоявшего напротив кровати. Марта вся сжалась, хотела крикнуть, но голос пропал, она лишь прижала ладони ко рту, потому что ей показалось: белесая фигура отразилась в зеркале. Отражение существовало само по себе - и еще звук. Шаги теперь слышались совершенно явственно, будто кто-то шлепал по плиткам пола босыми ногами.
А потом звук шагов затих, и чей-то мрачный, низкий, неузнаваемый, но все же узнанный голос сказал:
- Марта, я жду тебя. Почему ты медлишь? Мне так тоскливо здесь...
Последнее слово было произнесено с жутким придыханием, будто говорившему сжали горло крепкими пальцами, не дозволяя закончить фразу.
И настала тишина.
Только после этого Марта закричала.

*   *   *
Конечно, Арик ей не поверил. Скажите на милость, чему он должен был верить: среди ночи жена будит его диким воплем и срывающимся на писк голосом начинает утверждать, что приходил первый ее супруг Рони, скончавшийся, светлая ему память, три года назад от какой-то редкой болезни крови. Явился Рони, сами понимаете, в своем астральном теле, и потому видно было лишь его слабое отражение в зеркале. Но сказал он ясно и четко, что Марта зажилась на этом свете, и пора ей присоединиться к умершему супругу.
- Чушь,- бормотал Арик, - тебе приснился кошмар, так ты мне теперь до утра спать не дашь...
Марта понемногу затихла - может, действительно, это был сон? В спальне так уютно, какие тут могут, на самом деле, быть привидения? Марта переехала в новую квартиру с новым своим мужем Ариком лишь три месяца назад. Хороший район, квартира, правда, не новая, дому уже больше полувека, но планировка удачная, нет, Арик молодец, сделал хороший выбор. Зимой Марте стукнет пятьдесят, она непременно позовет всех родственников - именно сюда, а не в ресторан, где все так нелепо, громко и невкусно...
Арик прав - приснилось. Марта повернулась на правый бок и закрыла глаза.

*   *   *
На следующую ночь Рони явился опять - на сей раз это был только голос. Может быть потому, что фонари на улице почему-то не горели, ведь даже астральному телу, нематериальному по сути, нужно, видимо, какое-то освещение, чтобы отразиться в зеркале.
- Марта, жена моя,- сказал Рони.- Мне так тоскливо... Почему ты заставляешь ждать себя так долго? Приходи... Ведь это так просто...
- Как - просто? - вырвалось у Марты. Она сидела в постели, глядя в темный угол спальни, почему-то ей казалось, что дух Рони притаился именно там, хотя голос, похоже, был рассеян в воздухе комнаты, будто странный, затхлый, ни с чем не сравнимый запах. Теперь она точно знала, что не спит, потому что чувствовала острую боль под левой лопаткой, и еще локоть Арика лежал на ее бедре, Рони это, видимо, не понравилось, и голос сказал:
- Ты изменила мне... Ты мне изменила... Ты не пришла ко мне... Ты осталась в мире и изменила нашей любви с этим...
Он опять, как и в прошлую ночь, не договорил - будто чьи-то пальцы сдавили ему горло. Если ТАМ у Арика было горло, и если ТАМ существовали чьи-то пальцы...
- Арик...- прошептала Марта, на крик у нее не было сил, боль разлилась, захватив всю левую сторону груди,- Арик... Он здесь...
- Что? - спросил муж, просыпаясь.
- Мне плохо,- сказала Марта и потеряла сознание.

*   *   *
Приехавшая по вызову "скорая" отвезла Марту в больницу, где расторопные медики, несмотря на поздний (или слишком ранний?) час, быстро провели все нужные манипуляции, после чего толстый, похожий на надутый резиновый шарик, врач отвел Арика в сторону и сказал:
- Ничего страшного. Сердечный спазм. Возможно, ваша жена вчера перенервничала или чего-то сильно испугалась. Мы купировали боль и снизили давление. Можете забрать ее домой, думаю, все будет в порядке.
Вернулись они на такси в пятом часу утра, уже начало светать, в семь Арику нужно было на работу.
- Я не останусь одна,- заявила Марта.- Ни за что! Он придет опять.
- Не городи чепухи,- сердито сказал Арик.- Ты не можешь забыть своего Рони, вот он и снится тебе каждую ночь. Не путай причину и следствие. Просто у тебя поднялось давление...
Он ушел, а Марта лежала в постели и прислушивалась. Конечно, Арик прав - но только в том, что днем призраки не появляются. Еще одной такой ночи она не переживет. Нет, она сделает так: не будет спать и заставит мужа бодрствовать вместе с ней. Пусть он тоже послушает.
Марта была уверена, что Рони явится вновь.

*   *   *
Арик перенес в спальню телевизор и до двух ночи смотрел спортивный канал - без звука, конечно, чтобы, если явится Рони, услышать его голос. А Марта пыталась читать, но внимание рассеивалось, под лопаткой опять начала зарождаться боль, и Марта больше прислушивалась к собственным ощущением, чем к тому, что происходило вокруг.
Потом Арик уснул - видимо футбольный матч, который передавали из Ливерпуля, оказался слишком скучным. Книга уже полчаса лежала на полу, Марте не хотелось нагибаться, чтобы поднять ее. Она погасила ночник - как она раньше не догадалась, что при свете Рони не придет?
Выключила телевизор, толкнула локтем мужа - что ж это он спит, когда именно сейчас...
Шаги сегодня были тяжелыми, будто Рони надел ботинки. Бух, бух... Может, это стучало сердце?
- Ну, Марта, Марта...- сказал голос.- Долго мне еще...
- Рони! - взвизгнула Марта.- Рони!
- Какой, к черту, Рони? - вспылил Арик, просыпаясь.- Если он тебе...
Арик осекся, потому что только глухой мог не услышать топота и низкого, утробного баса:
- Марта, Марта, приди, я жду тебя...
Остаток ночи супруги провели на диване в салоне. Здесь было тихо, хотя и жарковато - кондиционер, установленный в спальне, был слишком слаб, чтобы охладить всю квартиру.
Время от времени Арик вставал, подходил к двери в спальню и прислушивался. За дверью было тихо, должно быть, Рони давно ушел, но все-таки никто - ни Арик, ни, тем более, Марта - так и не решился войти, пока не стало светло.
На работу Рони не пошел, хотелось спать, да и оставить жену одну он не мог - мало ли...

*   *   *
Через неделю супруги окончательно переселились в салон. Раздвигали диван, дверь в спальню запирали на ключ, раскрывали окно, на улице было шумно, проезжали машины, кричали приблудные кошки, но при закрытом окне становилось душно. Кондиционер выключили, все равно толка от него не было.
Рони приходил каждую ночь. Марта не переступала порога спальни, а Арик, демонстрируя твердый мужской характер, каждый раз, когда вставал в туалет, непременно заставлял себя отпереть дверь, войти и... И тут же выскочить обратно, потому что Рони бродил по спальне, как по своей комнате, звал Марту, угрожал сделать что-то жуткое то ли с собой, то ли со всем миром.
Однажды Арику тоже показалось, что в зеркале мелькнула какая-то тень, но это было, скорее всего, игрой воображения.
- Он там? - спрашивала Марта, когда муж возвращался из похода, произнося под нос ругательства, которых никогда прежде никто от него не слышал.
- Там, дьявол его задери,- отвечал Арик, обнимал Марту, так они и засыпали - под утро. Арик уходил на работу весь разбитый, а Марта предпочитала проводить время до его возвращения вне дома - у подруги Сары или на набережной, где можно было часами сидеть в кафе и смотреть на волны.
- Может, пожаловаться в полицию? - спросил как-то Арик после того, как, заглянув в спальню, услышал от Рони обвинение в свой адрес: призрак без тени сомнения утверждал, что будущий муж его жены уже давно был ее любовником, а потом убил его, Рони, чтобы жениться на Марте.
- В полицию! - Марта не сдержала нервного смеха.- И они тебе поверят!
- Одному - нет, но нас двое...
- Двое сумасшедших! Или ты попросишь, чтобы полицейский пришел переночевать в нашей спальне?
Арик представил себе эту картину и снял предложение с повестки дня.

*   *   *
Когда начала спадать летняя жара, супруги Донат расклеили в квартале объявления о срочной продаже квартиры. Им здесь нравилось, это был замечательный район, один из самых приятных в Тель-Авиве, они так долго искали именно такую квартиру, но жить в ней стало невозможно.
В последних числах августа приехал из Цфата на шабат Шмуль, сын Арика от первого брака. Поместили его, конечно же, в спальне, больше в квартире просто не было места. В конце концов, Рони не знал Шмуля, мог бы и не пугать его своим появлением. А если все-таки придет...
Что ж, тогда хотя бы будет ясно, что они не спятили.
Отец с сыном проговорили на кухне до двух часов, Марта маялась в постели, делая вид, что спит. Потом пришел Арик, а Шмуль отправился в спальню, повозился там, щелкнул выключателем, потом тихо загудел кондиционер...
Голос Рони не был слышен из-за двери, он почему то будто растворялся в воздухе спальни, и даже, когда дверь была открыта, не достигал салона. Но Шмуля они услышали сразу. Сначала ворчание, потом окрик, а затем упало что-то тяжелое, и Шмуль возник на пороге, в руке его был башмак. Второй он, видимо, уже запустил в призрака.
- Что? - спросил Шмуль.- Что происходит?
К утру они пришли к решению, что квартиру нужно продавать. В старой квартире, где Арик с Мартой прожили год после свадьбы, никаких призраков не водилось. Надо полагать, что и в новой Рони не появится.
- А если таки да? - сказала Марта, ежась от страха.
- Это можно установить только экспериментальным путем,- сказал Шмуль.- Ясно, однако, что здесь он вам жить не даст.
- Может, позвать экстрасенса, чтобы снял порчу? - сказала Марта.
- Ты веришь этим шарлатанам? - возмутился Арик.
- Я и в призраки не верила,- вздохнула Марта.
- У меня нет лишних денег, чтобы выбрасывать их на ветер,- отрезал Арик.- А относительно продажи квартиры... Может, это, действительно, выход...

*   *   *
Первый покупатель явился через два дня после того, как объявления о продаже появились на столбах и автобусных остановках. Это был молодой щеголеватый мужчина, он быстро осмотрел салон, кухню, ванную, заглянул в спальню, спросил:
- Сколько?
- За такую квартиру, да еще в таком районе? Сто восемьдесят.
- Сейчас,- сказал покупатель,- цены везде падают. Сто двадцать.
Арик даже спорить не стал, сказал "нет" и выпроводил гостя.
В ту же ночь кто-то сорвал все объявления.
- Сто двадцать! - негодовал Арик.- И ведь не поленился, весь квартал обошел, даже на остановке пятого маршрута объявление сорвал!
Пришлось расклеивать по второму разу, и еще Арик отнес текст в газету "Тель-Авив".

*   *   *
- Я не могу,- говорила Марта,- я больше не могу... Я не могу спать, когда знаю, что он там ходит...
Она осунулась, у нее пропал аппетит, и наконец, Марта, не выдержав испытания молчанием, рассказала обо всем подруге своей Саре. Ей не совета хотелось, а просто женского участия, теплого слова. Сара ахала, но - Марта была в этом уверена - не поверила ни слову.
- Ты всегда была такой впечатлительной,- сказала она.- Тебе нужно переменить обстановку. Поезжай с Ариком в Париж, на Рош а-Шана, говорят, есть хорошие скидки...
И еще Марта рассказала соседке - просто к слову пришлось, встретились на лестнице, начали разговор с того, что дорожают продукты, а закончили...
Следующий покупатель, когда Арик назвал цену, только присвистнул:
- Да что вы, - сказал он.- Таких денег вам никто не даст.
- Почему? - рассердился Арик.- Нормальная цена для этого района.
- Для района - да,- согласился покупатель.- Но слава у вашей квартиры дурная. Привидения, то-се... Говорят, вы хотите срочно съехать, потому что здесь завелся призрак бывшего мужа вашей жены...
- За каким чертом,- кричал Арик на Марту после того, как дал покупателю от ворот поворот,- и за каким дьяволом ты трепалась об этом с Сарой и с Ханой? Теперь весь Тель-Авив в курсе того, что творится в нашей спальне! Ясно, что никто не верит, но попробуй теперь убедить кого-нибудь дать за квартиру нормальную цену!
- А может, это твой Шмуль...- робко возразила Марта.
- Шмуль! - Арик даже задохнулся от возмущения.- Из Цфата! Кого он в Тель-Авиве знает? Ты думаешь, что говоришь?
Впрочем, разве это было важно - откуда пошел слух? Молва - явление еще более загадчное, нежели призраки. Призрак приходит в одно и то же место, а слухи расплываются волнами, и кто скажет, где можно будет завтра услышать историю, рассказанную сегодня в Тель-Авиве?
В конце сентября, за неделю до Нового года, Марта впервые за весь месяц вошла в спальню, чтобы протереть пыль и пропылесосить ковер. Был полдень, в комнате нечем было дышать, Марта раскрыла окно, но и на улице стояла духота, второй день Тель-Авив мучился от хамсина.
Марта пробыла в спальне пять минут. Нет, Рони молчал, но все равно она не могла дотронуться ни до зеркала, ни до постели, ни даже до оконных стекол, покрывшихся пылью. Ей казалось, что ее пальцы могут коснуться нематериальной руки умершего мужа, она понимала, что это, скорее всего, просто глупость, но... Сам воздух в комнате, видимо, успел пропитаться духом Рони, его невидимое присутствие ощущалось так же, как ощущался запах валерьяновых капель, оставленных Мартой еще месяц назад на туалетном столике.
Она вышла и закрыла дверь.
Вечером хамсин закончился, и, как это обычно бывает, налетел ветер с моря, стало прохладно. Упала осень, будто влажное холодное покрывало.
В ту ночь Рони впервые вышел из спальни в салон и сказал Марте:
- Я не могу без тебя... Не заставляй меня ждать... Я приду за тобой... Я приду...

*   *   *
- Успокойся,- повторял Арик,- если ты будешь так нервничать, то окажешься в больнице.
- Пусть в больнице! - взорвалась Марта.- Лучше в больнице, чем на том свете! Ты же слышал сам, что он сказал... "Я приду за тобой"... Он придет! И я умру.
Хотел бы Арик уверить жену в том, что голос Рони ей всего лишь послышался, но он не мог этого сделать: Арик слышал все своими ушами. И шаги, когда дух Рони проник сквозь запертую дверь спальни, и тихое покашливание, и голос, мрачный, напряженный, низкий, будто расплывающаяся на полу черная жидкость...
Сам Арик не остался бы в этой квартире ни минуты, но с Мартой... В Цфат, к Шмулю, он взять жену не мог: во-первых, там и места мало, а во-вторых, что было куда важнее, Марта и Яна, жена Шмуля, не сошлись характерами, и свести этих женщин на едином пространстве квартиры было равнозначно объявлению войны с применением неконвенциональных методов ведения боя.
Лучше уж Рони - он хотя бы не дерется.
- Купим палатку,- безнадежно сказала Марта,- и поставим на пляже.
- Осень уже,- возразил Арик.- По ночам холодно.
- Продай квартиру,- потребовала Марта.- Завтра же. Сколько дадут, столько и бери.
- Ты же слышала, что говорят клиенты... Сама растрезвонила о своем Рони по всему свету, теперь никто не даст больше сотни тысяч, а что купишь за такие деньги?
- В Беэр-Шеве можно купить и дешевле,- отрезала Марта.- Не ищи отговорок.
- Ты же хотела именно этот район, именно Тель-Авив, и именно с окнами на юг, чтобы солнце...- мягко напомнил Арик.
- Я хотела! - взвизгнула жена, потеряв самообладание.- Я знала? Если бы я... То ни за что!
- Ну хорошо,- сказал Арик, вздохнув. Ему тоже было не по себе, они сидели с Мартой на кухне, за окном уже занялся рассвет, пора было на работу. Опять он не спал, опять у него все будет валиться из рук, и его в конце концов уволят...- Ну хорошо,- повторил он,- я продам квартиру первому же покупателю, какую бы цену он ни назвал. Ты только успокойся... И потом... Если даже мы прямо сегодня с кем-то договоримся, все равно подписание договора займет время... адвокаты, то-се... А еще нужно искать квартиру, и ты права, не ближе Беэр-Шевы... Это все - время. В лучшем случае - месяц.
- Я не выдержу здесь,- зарыдала Марта.- Он уже в салоне, я не могу спать в туалете...
- Успокойся,- в последний раз повторил Арик и поднялся. Не хотелось ему оставлять жену дома одну, но что делать? Взять отпуск? Невозможно, сейчас в фирме самая горячая пора. Все равно придется бросать работу, но не сейчас, когда так нужны деньги!

*   *   *
В тот день никто не приходил смотреть квартиру, а перед сном Марта приняла ударную дозу снотворного - сразу три таблетки, потому что две на нее уже не действовали. Свалилась как убитая, а посреди ночи кто-то тронул ее за руку и сказал мрачно:
- Скоро я приду за тобой, Марта. Уже немного осталось, и мы навсегда будем вместе. Уже совсем немного...
Марта не могла раскрыть глаза, она будто выглядывала из сна в реальность, не отличая одно от другого, и ей казалось, что Рони стоит у изголовья и холодными пальцами касается ее волос.
Она окончательно проснулась, когда поняла, что мужа нет рядом. Заставила себя разлепить веки, комната плыла, растягиваясь и сжимаясь, Арик ходил в трусах, заглядывая под стол, под диван, за шкафы. Что он там искал - тень Рони?
- Ты тоже слышал? - спросила она.
Вместо мужа ответил бесплотный тяжелый голос, ворочавшийся в воздухе, будто черная туча:
- Марта, Марта, уже мало времени... Навсегда вместе... Там, где я сейчас...
Арик замер, пытаясь определить, откуда доносится голос, но это было невозможно, голос шел отовсюду.
- Рони,- прошептала Марта, протянув вверх руки,- я иду, я иду...
- Что ты несешь, дура? - рявкнул Арик и швырнул в темноту лежавшую на столе пепельницу. Что-то грохнуло в кухне, со звоном упало на пол и покатилось.
Марта попыталась встать, но ее уже не слушались не только ноги, но все тело. Тело больше не принадлежало ей. Тело принадлежало Рони, как принадлежало ему всегда, когда он был жив. Тело взлетело в воздух, став таким же невесомым, каким стал Рони после своей смерти, и Марта увидела себя лежащей на диване - рука свесилась до пола, глаза смотрели открыто и пусто...
- Марта,- с тоской сказал Арик, приближаясь к постели,- Марта...

*   *   *
- Надо было раньше заявить в полицию,- сказал комиссар Хутиэли, пододвигая Арику для подписи бланк протокола.
- А что бы вы сделали? - тусклым голосом спросил Арик.- Я бы сказал вам, что в моей квартире завелся призрак, а вы...
- Да, я бы вам не поверил,- согласился инспектор.- В привидения я и сейчас не верю. Мои эксперты, полагаю, все вам объяснят. Может, резонанс какой-нибудь в квартире... А вам казалось, что это звуки голоса... Сначала показалось вашей жене, а потом и вы поддались самовнушению... Если бы заявили раньше, то эксперты давно нашли бы источник звука, и все было бы в порядке...
- Нет тут никакого источника,- слова давались Арику с трудом, он проталкивал их через гортань, он ненавидел этого инспектора, ничего не понимавшего ни в привидениях, ни в психологии.- И я еще не рехнулся... Во всяком случае, не настолько, чтобы принять за речь какой-нибудь гул...
- Подождем результата,- спокойно сказал Хутиэли.
Разговор происходил в кабинете инспектора через три часа после того, как судмедэксперт выдал разрешение на захоронение тела. Патологоанатом сказал, что непосредственной причиной смерти стал обширный инфаркт, вызванный, в свою очередь, сильнейшим стрессом. Впрочем, не нужно было быть экспертом, чтобы увидеть выражение смертельного ужаса на застывшем лице Марты.
- Вы вернетесь домой или...- сказал инспектор.
- После похорон я уеду к сыну в Цфат,- сказал Арик.- В эту квартиру я больше не войду. Он все еще там. Если ваши люди останутся на ночь, то услышат сами.
- Вы думаете? - хмыкнул Хутиэли.- По вашим же словам, этот... м-м... Рони звал важу жену к себе. Ну, и дождался. Теперь она с ним. Зачем же ему приходить опять? Я уже попросил сержанта Беркина переночевать в вашей квартире... с вами, если вы согласитесь... Но уверен, что этот... больше не явится.
Инспектор хотел добавить "да никогда и не являлся", но промолчал, увидев выражение лица Арика.
- Первому же покупателю,- неожиданно произнес Арик, он думал об этом все время; если бы он согласился на сто двадцать тысяч, Марта была бы жива,- первому же, кто придет, и за любую цену... А потом уеду к сыну в Цфат.
Хутиэли кивнул. Все нормально,- подумал он,- сначала шок от смерти супруги, а потом естественная мысль о том, что и денег терять не стоит. Еще немного времени, и он придет в себя настолько, что поймет, насколько ошибался. Эта экзальтированная Марта попросту гипнотизировала мужа своими нелепыми страхами, вот ему и мерещилось...
Зазвонил телефон, Хутиэли поднял трубку. На проводе был эксперт-криминалист Рон Мирский.
- Ничего,- сказал он,- совсем ничего. Никаких встроенных динамиков, никаких "жучков", вообще никакой электроники... Так что, инспектор, это либо самогипноз, либо...
Мирский замялся.
- Либо - что? - спросил Хутиэли, поглядывая в сторону Арика, тот вытягивал шею, стараясь услышать хотя бы слово из разговора.
Мирский хмыкнул.
- Либо, действительно, привидение. Есть, правда, еще одна возможность, но, чтобы ее проверить, нужна санкция прокурора.
- Ты думаешь, что...- начал инспектор. А что, почему бы нет? Этот Ариэль Донат хотел избавиться от жены и потому сам говорил голосом ее покойного мужа, довел женщину до инфаркта...
- Послушай, Рон,- сказал Хутиэли в трубку.- Я сейчас не могу с тобой разговаривать, зайди ко мне через полчаса, хорошо?
Положив трубку, инспектор посмотрел на мрачное, с безнадежным взглядом, лицо Доната, и усомнился в собственной версии. Новая идея пришла ему в голову, тоже, впрочем достаточно нелепая...
- Сколько вам предлагали за квартиру? - спросил он.

*   *   *
Через три дня вечером над Тель-Авивом появилась первая дождевая туча, порывистый ветер разогнал смог, чтобы капли могли падать с неба, не пачкаясь в пыли, и хлынул ливень.
Инспектор Хутиэли и эксперт-криминалист Мирский сидели за столом в салоне Доната, сам Арик примостился на краешке дивана, готовый в любое мгновение вскочить и ринуться за дверь. Сын его Шмуль ходил по квартире, что-то измеряя складной рулеткой и бормоча под нос числа. Окно было раскрыто, и капли дождя уже образовали на полу небольшую лужицу.
- Можно и закрыть,- предложил Хутиэли.- Теперь это безопасно. А то натечет...
- Нет! - вскрикнул Арик. Он все еще не верил, ему все еще казалось, что, если закрыть окно и немного подождать, то опять послышатся шаги...
- Я не очень понимаю мотив,- сказал эксперт Мирский.- Техника - да, но зачем ему это было нужно?
Хутиэли кивнул.
- Я тоже все время думал об этом,- сказал он,- но только сегодня сложил всю мозаику. Видишь ли, дом этот был построен еще до Войны на независимость по старому проекту и по технологии времен британского мандата. Каменная кладка, стены толщиной в метр... Собственно, именно поэтому вы и купили эту квартиру, господин Донат?
- Что? - вздрогнул Арик.- А... Это Марта... ей обязательно хотелось, чтобы квартира была в европейском доме, и чтобы окна на юг, и чтобы...
Он закашлялся и замолчал.
- Вот,- удовлетворенно сказал инспектор.- Теперь представьте ситуацию. Прежние хозяева этой квартиры, арабы, удирая из Палестины в сорок восьмом, спрятали свои драгоценности в одной из стен, благо стены толстые... Им и в голову не приходило, видимо, что уезжают они навсегда. Люди они были богатые, собирались вернуться... Брать с собой драгоценности в путь опасно... Короче, в квартиру вселились евреи, которые не предполагали, что где-то в стенах замуровано целое состояние.
- Откуда вы все это взяли? - нетерпеливо спросил Мирский.
- Минуту! - поднял руку инспектор.- В пятьдесят шестом эту квартиру продали другим хозяевам, а потом - до господина Доната - она еще дважды переходила из рук в руки. Купив квартиру, господин Донат, видимо, понятия не имел о том, кто были ее первые хозяева.
Арик покачал головой.
- Я не спрашивал, меня это не интересовало,- сказал он.
- А через месяц после вашего вселения в Израиль приехал из Европы этот самый Михаэль Штокман.
- Так его зовут Штокман...- пробормотал Арик, вздрагивая.
- Да, вы еще его увидите в суде,- пообещал инспектор.- Он прилетел из Парижа, где в свое время познакомился с арабами, которые... Короче говоря, прилетев в Тель-Авив, он знал, в каком доме и в какой квартире спрятаны драгоценности. Не знал только - где именно. Бывшие хозяева охотно болтали об оставленном в Израиле состоянии, но, естественно, молчали о точном месте тайника. Может, еще надеялись вернуться?
- Перепланировать можно,- сказал Шмуль, сворачивая рулетку и присаживаясь за стол рядом с Мирским.- Но это влетит в кругленькую сумму. Отец, если ты согласишься...
- Погодите,- с досадой прервал эксперт,- вам неинтересно, что рассказывает инспектор?
- А,- Шмуль пожал плечами.- Нам-то ничего не досталось, так что же говорить...
- Помолчи,- сказал Арик и повернулся к Хутиэли.- Я все равно не понимаю. Этот Рони, он ведь был на самом деле...
- Конечно,- подтвердил Хутиэли, вызвав на лице Арика гримасу отвращения.- Смотрите, Штокман приезжает, зная номер квартиры, где в стене замуровано состояние. Квартира недавно переменила хозяев, и новые жильцы наверняка не собираются ее продавать. Можно, конечно, предложить полмиллиона, от таких денег никто не откажется... Но их у Штокмана нет. А если бы и были, предложи он такую сумму, непременно возникнут подозрения... Нет, Штокман - человек изобретательный, недаром во Франции его до сих пор не смогли посадить за многочисленные мошенничества, не было доказательств... Так вот, он снимает за семьсот долларов в месяц квартиру в доме напротив. Вон ту...
Инспектор обернулся к окну и показал на темные окна в доме, который стоял через дорогу. Шторы в квартире были опущены. Арик бросил в окно короткий взгляд и опустил голову.
- Господи,- сказал он.- Достаточно было протянуть руку...
- Недостаточно,- возразил инспектор.- Сначала нужно было догадаться, а вы с Мартой были парализованы страхом... Итак, он снял квартиру и приступил ко второй стадии плана, то есть приобрел акустический проектор...
- Что приобрел? - спросил Шмуль, чертивший на бумаге план квартиры после будущего ремонта.
- Акустический проектор,- пояснил Мирский,- обычно используется для промышленного шпионажа. Это приемопередающее устройство, в Израиле его нет в продаже, но в Париже эту штуку можно купить в Латинском квартале, есть там такой магазинчик, где торгуют всякими приспособлениями... Достаточно недорого, кстати. Так вот, проектор снимает с поверхности, например, стекла любой разговор, который ведется за этим стеклом. Вы можете стоять с этой штукой на улице, направить растр в сторону любой квартиры с закрытыми окнами, и слушать все, что говорят в комнате, даже если разговор идет вполголоса.
- Совершенно верно,- подтвердил Хутиэли.- Но с помощью этого же проектора можно и передавать сквозь стекло речь, музыку... все, что хотите. Слышно будет только в той комнате, на окно которой вы направите растр. Система такая: ваш голос преобразуется в аппарате в ультразвук, который излучается в сторону... ну, скажем, вашей спальни, господин Донат... Если окно не закрыто, то ничего и не происходит, ультразвук отражается от стен и рассеивается. Но, попав на поверхность оконного стекла, ультразвук поглощается и вновь переизлучается уже в комнате, причем в низком диапазоне... Впечатление, будто источник звука занимает весь объем комнаты...
- Да,- пробормотал Арик,- весь объем. Весь объем...
"Приди, Марта,- вспомнил он,- приди, я жду тебя".
- Дальше, надеюсь, ясно,- сказал Хутиэли.- Вы ничего не слышали, пока не поставили в спальне кондиционер, и ваша жена закрыла на ночь окно. Именно тогда, если я не ошибаюсь, голос Рони раздался впервые?
- Да...- протянул Арик.- Не помню точно, но, наверное, да.
- Достаточно было открыть окно, и вы избавились бы от кошмара,- назидательно сказал инспектор.- Но такое вам в голову не пришло. Я понимаю - жара...
- А потом,- мрачно сказал Арик, вспоминая,- мы перешли спать в салон, и он довольно долго не приходил...
- Конечно, в салоне нет кондиционера, и вы вынуждены были спать с открытым окном. А Рони бесновался в спальне... Потом стало прохладно, вы закрыли в салоне окно, и в ту же ночь...
Он не договорил, даже в полумраке было видно, как побледнел Арик.
- Так это,- пробормотал он,- этот... кто предлагал сто двадцать тысяч...
- Да,- кивнул Хутиэли,- он самый. Штокман. Он таки довел бы вас до того, что вы продали бы ему квартиру даже за семьдесят тысяч. Или пятьдесят. Собственно, он назвал бы любую сумму, и вы бы согласились, лишь бы подписать договор немедленно... Я прав?
Арик не отвечал.
- Я прав,- сказал инспектор.- Если бы Марта не...
- Черт возьми,- заявил Шмуль.- Где они спрятаны, эти бриллианты или алмазы, или что там...
- Не беспокойтесь,- усмехнулся Хутиэли.- Все изъято еще вчера и приобщено к делу. В кухне, за шкафом, отсюда не видно, нужно отодвинуть...
- Сколько ему дадут? - спросил Арик, сжимая ладонями виски, голова болела все сильнее, нужно выпить лекарство, пусть только они уйдут, эти полицейские.- Он ведь убил Марту!
- К сожалению,- вздохнул инспектор,- ни в убийстве, ни даже в попытке покушения на убийство его не обвинишь. Мошенничество... Применение запрещенных в Израиле технических средств... Думаю, года три максимум. Адвокат у Штокмана хороший...
- Года три...- пробормотал Арик.
- Все-таки он добился своего,- сказал он минуту спустя, прерывая наступившее молчание.- Все-таки он дождался.
- Штокман? - переспросил инспектор.- Ничего он не добился...
- Рони! - воскликнул Арик.- Рони, черт бы его побрал! Он звал Марту к себе, и она пошла! Она пошла, а я остался!
Напряжение, в котором Арик находился все эти дни, отпустило его, и он заплакал.