Дело было на исходе субботы, народ, расслабленный отдыхом и молитвой, не сразу и воспринял случившееся. Однако кто-то из репатриантов, которым до всего есть дело, позвонил в редакцию "Новостей дня". Редактор, естественно, не поверил, но когда настырный оле начал рассказывать подробности (яркий свет в небе, серый диск, примятая трава), решил все же дать информацию в номер. Заметку назавтра читали все, пересказывать ее нет смысла, тем более что смысла в ней действительно не было. Тарелка и тарелка. Не в первый раз.

Моше Кац, хозяин аптеки, оказался проворнее. Он не только видел посадку с балкона своей виллы, не только прибежал одним из первых и не только оказался одним из немногих, способных рассуждать здраво, но он же записал на диктофон первую речь трехметрового пришельца, похожего на куклуксклановца в балахоне с тремя вырезами для глаз. Пришелец сказал на чистейшем иврите, который, впрочем, при трансляции по программе "Мабат" превратился для олим хадашим - в русский, для арабов - в арабский, а для членов "Натурей карта" - в несомненный идиш:

- Мое имя Ной. Мой корабль называется "Ковчег". Цель моего прилета та же, что и двенадцать тысяч лет назад. Я должен погрузить в "Ковчег" и увезти с собой каждой твари по паре. А когда в развитии вашей планеты минет критический период, "Ковчег" вернется, чтобы возродить жизнь на Земле.

Пресс-конференция у "Ковчега", состоявшаяся на следующее утро, произвела, как любят говорить комментаторы, впечатление разорвавшейся бомбы. Ной был откровенен. Вот, к примеру:

Вопрос ("Маарив"): откуда ты прилетел? Кто тебя послал?

Ответ: меня  послал Создатель (каждому,  кто слушал запись, тут почудилось свое. Одним - Бог, другим - Аллах, третьим - Будда, а кое-кому - Совет галактики Эм Тридцать один).

Вопрос ("Джерузалем пост"): Вы сами, что ли, будете отбирать каждой твари по паре? И людей тоже?

Ответ: отбор растений и животных уже ведется. В "Ковчеге" полетят особи с оптимально подобранным генетическим фондом, чтобы потомство их оказалось полноценным. А двух представителей рода людского выберете вы сами. Человек разумен и способен принимать решения.

Так было сказано Слово.

После недолгого молчания корреспондент "Нашей родины" проговорил с некоторым, впрочем, сомнением в голосе:

- Самым достойным является, конечно, руководитель партии "Авода", наш премьер-министр и министр обороны...

На что Ной ответил:

- Вам предстоит выбрать одного из них.

На этом пресс-конференция закончилась, журналистам нечего было больше спрашивать.

Летающая тарелка, висевшая до того в воздухе на уровне второго этажа, опустилась на землю, и в освещенные иллюминаторы можно было увидеть, как приезжий куклуксклановец уставил все три глаза в огромные экраны, где сменяли друг друга программы множества телестанций.

Смотреть, действительно, было на что. Представитель партии "Авода" выступил в Кнессете и заявил, что альтернативы Рабину конечно, нет, но вовсе не в том смысле. Ему нет альтернативы здесь, в Эрец Исраэль, ибо если Ной увезет его в своем "Ковчеге", что станет с мирным процессом, который и без того находится в состоянии клинической смерти?

Депутаты от оппозиции потребовали от Рабина четкого ответа: почему системы ПВО допустили посадку неопознанного объекта. Это раз. И второе: лететь должен только представитель "Ликуда", поскольку ни "Авода", ни тем более "Мерец" не смогут во время долгого путешествия сохранить идеи целостности еврейского государства. Если они уже сейчас готовы поступиться Голанами, то легко представить, что они отдадут после утомительных бдений в одной летающей клетке с козами и прочими, совершенно некошерными тварями.

Организация репатриантов "Северные эльфы" выдвинула ставший затем очень популярным лозунг "Ной - не ной!" Олим вовсе не горели желанием полететь в "Ковчеге" - с них было достаточно и одного перелета, тем более, что неоплаченный долг перед банком "Идуд" не позволял воспользоваться приглашением пришельца, даже если бы оно и последовало.

Все ивритские газеты в утренних выпусках поместили фотографии Ноя на фоне тарелки, снабдив их такими подписями: "Он вернулся, чтобы дать истину", "Пророк? Самозванец?". Или того почище: "Пришелец - антисемит". Умозаключение репортера из "Давара" было поистине блестящим: пришелец прибыл в разгар борьбы Израиля за существование, пришелец хочет лишить страну лидера, появление тарелки уже привело к распрям и раздору в обществе в такой ответственный для страны момент. Это специально продуманная акция антисемитов, а сам Ной - провокатор.

Русскоязычная пресса до подобной глупости не додумалась. Фантазии репортеров из "Вечности" хватило лишь на то, чтобы увидеть в явлении "Ковчега" очередной трюк с целью отвлечь внимание правительства от проблем алии, а особенно - от предложений по поводу немедленного вселения олим в пустующие виллы в Кейсарии. "Сообщения" философски заявили: "Ной или не ной, но выбирать нужно". И лишь ведущая газета на русском языке "Новости дня" коротко и ясно предложила послать Рабина в паре с Шамиром. И чем дальше полетит "Ковчег", тем лучше: власть в партиях перейдет к молодым, активным, что и нужно сейчас нашей исторической родине, которую мы, выходцы из бывшего Советского Союза, хотя и слишком поздно, но все же приобрели. Причем по бросовой цене,- как заметил по этому поводу молодой оле хадаш, заталкивая номер газеты в дипломат, а дипломат в багажник новой "Мазды".

В Рафиахе и Газе патрули ЦАХАЛа подверглись ожесточенной камнеметательной акции: необходимо было показать Ною и стоящим за ним еврейским оккупантам, что никакие акции, даже под видом галактического вмешательства, не отвлекут палестинцев от борьбы за свои законные права на эту землю.

Впрочем, самыми активными оказались поселенцы с Голан. Когда в Кнессете еще только приступали к дебатам, от Кацрина к Кфар-Хитину вышла странная процессия: около тысячи человек, нарядившись в балахоны с прорезями для глаз, несли плакаты на трех языках - иврите, английском и русском, полагая, что хоть на одном языке Ной что-нибудь да поймет. Тексты гласили: "Мы не пришельцы на этой земле", "Ной, тебе ведь известно, что Голаны - наши!" и даже "Ковчег - в ЦАХАЛ!"

Отрезвление пришло, когда ближе к вечеру (в Нью-Йорке, впрочем, только настало утро) Совет Безопасности ООН, созванный на срочное заседание, почти без обсуждения принял очередную антиизраильскую резолюции номер 1001. Резолюция гневно осуждала Израиль за присвоение себе права решать судьбу цивилизации.
Выбирать Ною попутчиков может только ООН - причем ни у какого народа или религии не может быть преимущественного права, ибо, есть Бог или нет его, но он один для всего человечества.

В Кнессете наступила минута молчания, и даже поселенцы с Голан, успевшие разбить лагерь перед "Ковчегом", не нашли слов, чтобы ответить на эту антисемитскую вылазку международного сообщества.
И лишь тогда взоры обратились к мудрецам Торы. И лишь тогда люди удивились: а почему, собственно, до сих пор не было слышно их голоса?

В рядах религиозных партий царило замешательство. Собственно говоря, явиться с неба мог лишь Мессия, а признать таковым этого гоя-балахонщика не осмелился бы ни один самый прогрессивный рав. Но слова "Ной", "Ковчег", да и сам вид пришельца - тоже ведь созданного Творцом,- не позволяли просто отвернуться от события и продолжать внутрипартийные распри.

Любавический ребе, хотя и больной, да еще и находящийся вдали от событий, первым возвысил свой слабый голос. Впрочем, возвысил он не голос, а руку, и погрозил пальцем. Никто не сомневался: ребе назвал пришельца пришельцем и наказал ему не пудрить мозги верующим, ограничив сферу своих действий секулярными кругами, привыкшими не только к самозванцам, но даже к досрочным выборам.

Следом и оба верховных раввина запретили всем евреям, верующим, а равно и атеистам, приближаться к летающей тарелке, которая, хотя и является, конечно, Его творением, но послана Им в мир именно как искушение, каковое нужно отвергнуть, тем более, что, согласно сообщениям ПВО, космический корабль приземлился не в моцей шабат, как писала пресса, а за семь минут до захода солнца, осквернив святость субботы и тем самым доказав свою нечестивую природу.

И спорить тут не о чем. Транспорт, нарушающий шабат, будь он сто раз космическим, - грех. Ясно?
Восемнадцать процентов населения Израиля с облегчением вздохнули, ибо им сразу все стало ясно. Остальные восемьдесят два процента продолжали спорить - теперь уже о том, нужно ли менять правительство, неспособное справиться не только с алией из бывшего СССР, но даже с такой маленькой проблемой как явление одного-единственного пришельца. Да, к тому же, допустившее принятия антиизраильской резолюции, отрицающей избранность еврейского народа.

Поздно ночью, чтобы пригасить страсти, первая программа телевидения провела сеанс здоровья, во время которого несколько психотерапевтов, сменяя друг друга, давали установки на всеобщее умиротворение и излечение от всех болезней кроме маниакально-депрессивного синдрома. Проведенный на сутки раньше сеанс, возможно, и достиг бы цели, но время было упущено, и хотя сотни тысяч людей теперь митинговали, непрерывно вращая головами или всем туловищем, никаким умиротворением не пахло.

Олимпийское спокойствие сохранили только израильские астрофизики. В статье "О некоторых досужих домыслах", опубликованной в газете "Маарив", было четко разъяснено, что аномальные явления в атмосфере имеют естественнонаучное объяснение, а всякие там контакты третьего рода - выдумка одурманенного сознания...

Первые признаки развязки заметили энтузиасты, следившие через иллюминаторы летающей тарелки за поведением Ноя. Просидев больше суток совершенно неподвижно, он неожиданно начал проявлять беспокойство, заструился по каюте, переключал изображения с одного телевизионного канала на другой, умудряясь ловить картинки из помещений, где вовсе не должно было быть передающих камер. Летающая тарелка приподнялась над землей, опустилась опять, и биометристы утверждали, что видели, как прямо из воздуха, будто льдинки на морозе, конденсировались животные, птицы, рыбы и всякая другая живность и исчезали в летающей тарелке, просачиваясь сквозь обшивку. Процесс все ускорялся, пока прибывающие твари не слились в одну жужжащую, ревущую и мычащую ленту, а потом вдруг возникла тишина, воздух стал чист, свеж и прозрачен, и Ной явился в отворившемся люке, все три его глаза сверкали подобно лучам лазера, а балахон колыхался волнами.

Он сказал:

- Все. Улетаю. "Ковчег" загружен.

Ораторы в Кнессете, на площадях, улицах и ешивах осеклись на полуслове. Вопль был подобен единому вздоху:

- Как? А люди?!

Вздох пришельца был подобен воплю:

- Разум ваш еще не окреп... Прав был Господь, говоря, что потоп грядет...

Фигура в балахоне исчезла, иллюминаторы погасли, тарелка взлетела. Тихо стало вокруг. Умаявшись от демократии, народ спал.

*   *   *
А я смотрел как удаляется, слепя облаками и отсверкивая бликами на океанской глади, родная планета. Было немного тоскливо, но рядом стояла моя Ева, любимая моя Ева смотрела на меня, и ей было все равно, летим ли мы в космос или счастье наше продолжается на Земле - она была со мной. Не знаю, почему Ной выбрал меня. Мне все равно. Я знаю, что вернусь, и что наши с Евой дети будут жить счастливо на берегу лазурного моря в шалаше, который зовется Раем.

В загоне замычала корова. Пора доить. Пора, Ева. Пойдем.