Я поднялся на эскалаторе, надавил плечом тяжеленную дверь, вышел на площадь и сразу зажмурился. Все эти дни в здании, где проводился эксперимент, поддерживался ровный, но неяркий свет, и сейчас полуденное апрельское солнце ослепило меня на мгновенье. Башенные часы показывали двенадцать. Два месяца назад я вошел в эту дверь из мира талого грязного снега и голых деревьев, хмуро отражающихся в серых лужах, под звуки барабанящего по мостовой дождя. А сегодня вернулся в мир теплый и солнечный: здесь шелестела молодая зеленая листва, деревья пышно цвели белой и розовой пеной, а вдоль обочин пестрели гордые нарциссы и веселые юные тюльпаны.
     Университетская Площадь неслась мне навстречу и звучала на все лады: стайки щебечущих девушек, лирическая гитара уличного музыканта, гудки автомобилей, монотонная речь экскурсовода, резкие возгласы проповедника, приглушенные голоса нищих, клянчащих мелочь, и громкие - зазывал. Один из них всучил мне рекламный листок с обещанием скидки на радиотовары каждому, кто успеет заглянуть сегодня до закрытия ... может и загляну - магазин закрывается в восемь, а деньги за участие в эксперименте выдадут в шесть.
     Я несколько раз обошел площадь, глазел на девушек в коротких юбках, рассматривал весенние витрины, читал афиши и вдыхал аромат акации, жадно впитывая краски, звуки и запахи этого мира. Остановился у лотка с канцелярскими принадлежностями, подивился товарам: ручки для записи секретов и тайн, блокнот для сокровенных желаний и двухцветная тетрадь для сновидений. Если бы мне попалась такая тетрадь до начала эксперимента, я, пожалуй, догадался бы записать сны.
     - Если хотите, чтобы сон сбылся, запишите его на синих листках со звездочками. А чтобы не сбылся - на белых, - посоветовал продавец диковинок.
     - И мне одну тетрадку, - сказал знакомый голос за спиной.
     Я обернулся и увидел Тима.
     - Рад тебя видеть, старик! - вскричал он. - Куда запропастился? Не болел ли часом?
     Тим - добродушный богатырь с румянцем во всю щеку. В школе он опекал меня, защищал от недругов - я был значительно ниже ростом и драться совсем не умел, - за что я давал ему списывать домашние задания по физике и математике. После школы я поступил в университет, а он занялся мелким бизнесом.
    
     - Расскажу, Тим. Я в эксперименте участвовал. А пошли в закусочную? Ты не голоден?
     - А давай лучше в кафе "Аэлита" посидим, новое, отличное, с баром, столики на веранде есть.
     - Тим, там дорого, наверно, а мне деньги только вечером выдадут.
     - Угощаю! Я сегодня хорошо заработал. Это ты все науку грызешь, а в карманах пусто.
     Возле кафе мы засмотрелись на живые статуи - богини плодородия, римского воина и кудрявой куклы в розовом платье - на ее постаменте было написано "хочу стать настоящей девочкой".
     Сейчас- то я привык к тому, что студенты подрабатывают подобным образом: наряжаются, гримируются, влазят на самодельные постаменты, изображая статуи. С ними охотно фотографируются дети и туристы и оставляют в благодарность у постамента пару монет. Помню как увидел эти статуи впервые: вышел на площадь после сдачи экзамена, и вдруг одна из статуй спрыгнула с постамента и побежала по улице, я тогда помотал головой и решил, что совсем заучился.
     Университетская Площадь, пожалуй, самое оживленное и симпатичное место города: тут даже нищие и те оригинальные, ну вот этого взять хотя бы - аккуратная стрижка, очки, держит картонку, на которой выведено: " Не хватает 20 баксов, чтобы заплатить за квартиру". "Тим бросил ему доллар, и тот тут же исправил "20" на "19".
     "Слишком некрасив, чтобы стать альфонсом "- сообщала надпись на картонке у низкорослого приземистого мужичка с большим носом. Тим прочел, кивнул с пониманием и бросил в его стаканчик пару монет. К нам тут же подбежал тощий белобрысый паренек. - Мне нужно купить травы, покурить - сообщил он Тиму доверительно. - По крайней мере, я вас не обманываю, что мне не хватает денег на квартиру или не на что кормить детей. У меня нет ни детей, ни квартир, мне покурить бы...
     Тим и ему дал монетку.
     На углу, чуть поодаль, сидел серьезный бородатый мужчина. У его ног примостился рыжий лохматый пес. Увидев нас, мужчина поднял грязноватый плакат с рваными краями, на котором зеленым фломастером было выведено "Я- инопланетянин. Помогите добраться до звездолета".
     -- Надо же! посочувствовал Тим и бросил ему довольно крупную купюру.
     Я промолчал.
     -- Говорю же, я сегодня хорошо заработал, - сказал он мне. - Ну как не помочь нуждающимся...
     - ... Инопланетянам, - добавил я язвительно.
    
     Через минуту мы уже сидели на веранде кафе, пили пиво, слушали уличного музыканта, вспоминали былое, потом заказали кое-чего покрепче.
     Я рассказывал Тиму про участие в эксперименте.
     - Не знаю как ты это выдержал, старик, - пожалел он меня. - Я бы с ума сошел - два месяца без друзей, девушек, телевизора, компьютера... Небось и в сеть нельзя было ходить?
     -- Конечно нельзя. Там же время можно узнать. Даже компьютерных игр не было, потому что по ним можно время засечь.
     -- Девушки хоть были среди участников?
     -- Немного, но были, - ответил я и сразу вспомнил ту, сероглазую, с веснушками. Чаще всего я встречал ее в библиотеке, она слегка краснела, завидев меня.
     -- Ну, с девушкой, я бы еще уединился.
     -- Нам не рекомендовалось проводить время вместе. Можно было, конечно, поздороваться и перекинуться словом в столовой или спортзале, но не больше.
     -- И что, не было возможности нарушить запрет? - Тим хитро подмигнул.
     -- Была, конечно, но я не хотел нарушать чистоту эксперимента. Да и под наблюдением мы были почти все время.
     -- Намучался ты, бедняга!
     -- Да нет, как раз все отлично! Успел за это время прочесть гору материала по своей теме, решить задачи - ничто не отвлекало, ни телефон, ни телевидение, ни Интернет. Ешь себе, да спи, в спортзал ходи, в библиотеку. Никогда еще у меня не было такой продуктивности. Я доволен, Тим. Трех зайцев убил сразу - и подработал, и задачи решил, да еще и вклад в науку внес своим участием. А вот сны мне там снились удивительные - многосерийные и яркие, и спал я крепче и глубже, чем обычно - видимо потому, что ни о чем не беспокоился, никуда не спешил и жил в своем ритме.
     -- Ага, вот почему ты тетрадку для записывания снов купил? Хочешь, чтобы сбылись?
     -- Ну... тетрадку... да просто она удобная. Красивая и недорогая. А сны можно и в другую записывать.
     -- А что в эту тогда?
     -- Да что угодно. Не сны. Хотя я бы не отказался, чтобы некоторые сбылись.
     -- Ну, так запиши их на синих листках.
     -- Да ну... Тим, не верю я в это, ты же знаешь.
     -- Знаю, да, - Тим вздохнул почему то.- А я свои запишу. Мало ли что.
    
     Босоногий седой музыкант вдруг заиграл на гитаре одну из моих любимых мелодий. Я встал, чуть пошатываясь, подошел к нему, и тоже бросил несколько монет в раскрытый футляр.
     -- Музыкантам подаешь, значит, а нищим - нет, - заметил Тим.
     -- Ну, он меня хоть мелодией порадовал, а нищие что? Да они и выглядят подозрительно прилично. Вроде в рубище, а подстрижены аккуратно, выбриты, а от того некрасивого даже одеколоном пахло. Нищие на Университетской Площади вполне могут оказаться студентами- социологами, а то и профессорами. Изучат реакцию населения на нищих, потом статьи напишут...
     -- Ишь ты. Мне бы такое в голову не пришло. И инопланетянин притворяется?
     -- Инопланетянином? - я рассмеялся. - А плакат у него забавный.
     -- У меня есть тост, - вдруг объявил Тим. - Давай выпьем за общую незашоренность!
     -- Это как?
     -- Шоры - знаешь что такое?
     -- Что-то лошадиное?
     -- Ага. Часть сбруи. Чтобы лошадь смотрела прямо перед собой. Люди усвоили, что что-то бывает, а чего-то нет. И свернуть с этой колеи не могут. Если объявятся на Земле инопланетяне, им никто не поверит и они так и улетят ни с чем. А все почему? Потому что все зашоренные!- продолжал слегка захмелевший Тим.
     -- Ну, я вроде, не зашоренный, но и я не поверю.
     -- А если тебе кто-нибудь скажет, что он - инопланетянин, ты что подумаешь?
     -- Подумаю, что это прикол.
     -- А почему?
     -- А потому, что прикол куда вероятнее, чем контакт с внеземным разумом.
     -- Не поверишь, значит?
     -- Нет.
     -- И тем, кто летающие тарелки видел, тоже не веришь?
     -- Нет.
     -- Думаешь, они все врут?
     -- Думаю, да.
     -- А зачем?
     -- Чтобы привлечь к себе внимание. Это вероятнее, чем тарелки...А может сумасшедшие. Это тоже вероятнее, чем инопланетяне.
    
     Тим явно расстроился.
    
     -- Да ладно, успокоил его я. - Если и есть на земле пришельцы, то они, скорее всего, тут, на площади.
     -- Почему?
     -- А где же им еще быть? Ну, подумай, Тим, если инопланетянам и вправду понадобилась бы помощь, разве стали бы они милостыню просить? Куда бы они обратились?
     -- И правда, куда?
     -- Ну, конечно, в большой научный центр, как наш Университет.
     -- Думаешь, там есть незашоренные?
     -- Наверняка есть.
     Тим обвел глазами площадь, внимательно вглядываясь в прохожих, будто размышляя кто из них может оказаться инопланетянином.
     -- И им бы поверили?
     -- Во всяком случае, у них был бы шанс продемонстрировать доказательство своей инопланетности, супер-знания, перед учеными.
     А потом мы еще выпили и я рассказал Тиму про сероглазую девушку. Ничего удивительного, что она мне снилась, я ведь пялился на нее когда мы сталкивались в столовой или библиотеке. Мне снился секс с ней... ну это понятно, два месяца... Надеюсь, она придет сегодня за деньгами, в шесть. Эксперимент завершен, и теперь можно ее пригласить... в кино, например.
    
     Когда Тим вышел в туалет, я достал новую тетрадку и записал на синих листках:
    
     ...дома без окон, с круглыми поросшими мохом крышами, пещерообразным входом, зеленый цвет холмов слишком интнсивен, чтобы казаться правдоподобным, машины круглые, выезжающие из трубообразных тоннелей... Я въезжаю на круглой машине прямо в дом. Круглая комната пуста, по стенам вьются диковинные растения. Если остановиться и сделать движение будто садишься, в любом месте вырастает круглое зеленое кресло или лежанка покрытая бархатным зеленым мхом. Мне так нравится эта игра, что я хожу по комнате и "выращиваю" кресла...
    
     Сны становились все продолжительнее, и не забывались, не улетучивались из памяти как обычно, и в каждом из них фигурировали круглые дома между зелеными холмами. Пожалуй, первое, что я сделаю по возвращении домой, это запишу все сны, просто так, мало ли что - как Тим говорит.
    
     Распрощавшись с Тимом, я еще побродил по площади, потом долго сидел на лавочке возле административного корпуса и смотрел на предзакатное небо, темнеющие облака, купол башни с часами и здание астрофизического факультета. Конечно, окажись инопланетяне в городе, они пошли бы именно туда. Во всяком случае, я бы так и сделал, оказавшись на другой планете.
     Зазвонил телефон. Анна Дончева, ассистент профессора Миллера, просила зайти желательно сегодня же.
     -- Какие-нибудь проблемы?
     -- Все в порядке. Я обзваниваю участников эксперимента, к которым у профессора есть вопросы.
     Ну вот и славно: заодно время убью до шести. А после получу деньги за экперимент, зайду в магазин радиотоваров - раз уж там сегодня скидка, и уеду в свой пригород, на электричке. А если встречу сероглазую девушку и она согласится пойти со мной вечером в кино, то... после можно заночевать у друзей, в общежитии или... А что если записать один из эротических снов с ее участием на синих листках, чтобы сбылся прямо сегодня вечером? Пусть даже без вырастающих из-под земли лежанок из зеленого мха и чаши с голубым молоком миркаля, которое она подавала мне, улыбаясь, - это было частью обряда и означало согласие и желание быть со мной. А миркали - не слишком эстетичные звери - лохматые и довольно вонючие шерстяные шары, медленно ползущие по ядовито- зеленым холмам. А вот молоко дают сладкое, с ароматом кльоты, да, именно так называлась в снах трава, покрывающая холмы...
    
     Я вошел в кабинет профессора Миллера, она была уже там. Улыбнулась мне как старому знакомому и чуть задержала руку в моей - хороший знак. Эх, чувствую, не добраться мне сегодня до своего дома, в пригороде.
    
     -- Во-первых, позвольте вас еще раз поблагодарить за участие, - сказал профессор. - Результаты нашего эксперимента дополнили базу данных по изучению биологических ритмов человека. Когда люди живут без часов, не зная времени суток, и им предоставляется полная свобода сна и бодрствования, то большинство продолжает жить в двадцатичетырехчасовом режиме. Наши данные потвердили результаты похожих экспериментов - суточный земной ритм встроен в психику человека: участники спали, в среднем, восемь часов и бодрствовали - шестнадцать. Мы старались свести общение между участниками до минимума, чтобы избежать нарушений естественного для вас режима. Например, в обыденной жизни случается, что вы засиживаетесь с друзьями далеко за полночь, а утром вскакиваете по будильнику, чтобы попасть в ритм дня. Однако есть исключения: небольшой процент участников в течение первых же дней экперимента переходит на тридцатишестичасовой режим: спят двенадцать часов и бодрствуют двадцать четыре. Вы оба попали в этот процент.
     -- Что это означает?- спросили мы с сероглазой девушкой одновременно, не сговариваясь.
     -- Прежде, чем делать какие-либо выводы, мы бы хотели продолжить изучение индивидуумов, для которых тридцатишестичасовые сутки являются более естественными. Мне нужно ваше предварительное согласие на участие. Как только будет утвержден грант на дальнейшие исследования, мы планируем собрать группу из участников прошлых экспериментов, попавших в этот процент. Вам предстоят тесты - психологические и лабораторные...
     Мы опять, не сговариваясь, посмотрели друг на друга и кивнули. Как здорово, что мы с ней... попали в этот процент.
    
     ... Мы возвращались с ночного сеанса, и нам не хотелось спать ничуть. В этом мире - глубокая ночь, а наш ритм, наш общий с ней ритм, видимо, предполагал разгар дня. Она пригласила меня к себе, зайти на чашку...
     Нет, я пока умолчу о голубом молоке миркаля, которым она угощала меня во сне. Хотя вполне возможно, что она вспоминает о том же, но не рассказывает.
    
     Мы прошли мимо здания астрофизического факультета. Завтра же зайду туда и аккуратно расспрошу знакомых ребят про планету, где в сутках тридцать шесть часов, у которой две луны - красная и серебряная. А про миркалей, дающих сладкое голубое молоко, покрытые кльотой холмы и круглые дома с пещерообразным входом - не скажу ни слова, а то еще вызовут психушку.
     У нее зазвонил мобильник. Мне надоело ждать пока она закончит разговор, и я сам набрал номер Тима.
     -- Ты чего так поздно?- спросил он. -- Случилось чего?
     -- Да. Тим, а что если я инопланетянин?
     -- Это прикол? - спросил он.
    
     Университетская Площадь была пустынна, только на углу спал, подложив под голову свой плакат, все тот же серьезный бородатый мужчина. Я тихонько положил в его стаканчик пятерку. Рыжий пес приветливо вильнул мне хвостом.