Мой родной дядька, житель Барсуковки Александр Павлович Морозов, разжалованный математик и непризнанный физик, терпеть не мог священнослужителей. Единственного из служителей культа он жаловал только местного батюшку, отца Полифилия. В отличие от подавляющего большинства своих коллег отец Полифилий был нежаден, равнодушен к спиртному и женскому полу и склонен к философским размышлениям. Поскольку и дядя Саша был склонен пофилософствовать, они часто схватывались в ожесточённых спорах глобального масштаба.
     Видимо, их притягивала друг к другу одинаковая судьба. В своё время мой дядька загремел вниз с вершин научного Олимпа за свои безумнейшие идеи общемирового плана. Поэтому он осел в забытой богом Барсуковке, где предавался самостоятельным размышлениям об устройстве Мира. Отец Полифилий в своё время тоже вылетел из духовной академии и получил беднейший барсуковский приход с вечно пьяным клиром. А выгнали его из академии за крамольное высказывание, что бог материален. Раз материя – это то, что существует независимо от нас и нашего представления о нём, и бог существует независимо от наших мыслей о нём, значит, он материален, так рассуждал тогда ещё юный выпускник семинарии.
     От скучной жизни в Барсуковке отца Полифилия начали одолевать мысли одна кощунственнее другой. С полгода назад он донимал дядьку очередной гениальной мыслью. По его новой точке зрения бог был всё-таки абсолютным разумом, а так как разум не может существовать без носителя, то носителем абсолютного разума являлась вся Вселенная. А раз мозг – носитель человеческого разума, значит, Вселенная есть один большой мозг для абсолютного разума. Дядька, услышав такое, разумеется, плевался, ругался и некрасиво советовал священнику последить лучше за собственным мозгом.
     В это воскресенье мне удалось вырваться из города в Барсуковку. Жена, стопроцентная горожанка, терпеть не могла отдыхать в деревне, а у сына шла подготовка к соревнованиям по плаванию, поэтому я, к своей великой эгоистичной радости, отправился в гордом одиночестве. Подойдя к калитке дядькиного дома, я услышал крики и ругань, доносящиеся с веранды. У дяди Саши дома стоял дым коромыслом: они с отцом Полифилием ожесточённо спорили. Как я понял из их спора, на отца Полифилия снизошла очередная идея. Начитавшись книг о множественности вселенных и о вакууме, из которого они рождаются, он пришёл к мысли, что вакуум является носителем самого что ни на есть абсолютного разума, а в рождающихся вселенных появляются свои собственные разумы. Эти разумы являются как бы генеральными конструкторами, которые конструируют всё, что есть в каждой «подчинённой» вселенной. Таким образом, отец Полифилий объяснял малопонятную концепцию святой троицы: бог-святой дух – это разум вакуума, бог-отец – разум вселенной, а бог-сын то ли разум Галактики, то ли земной местный разум. Разумеется, дядька злился, в сотый раз ссылался на самоорганизацию материи, мол, материи конструктор не нужен, она и сама сконструирует что хочешь, и, в общем, вёл себя не очень корректно. На меня они не обратили никакого внимания. Обозлившись на такой «тёплый» приём родственника, я взял удочки и отправился на реку успокаивать нервы.
     Однако нервы мне успокоить не удалось. Клевало отвратительно, точнее, совсем не клевало. Я обсидел всё «побережье», но не выловил ни одного даже самого паршивого ёршика, и от этого ещё больше взвинтился. В общем, вернулся я к дядькиному дому злой, как чёрт, весь в репьях и к тому же голодный. Эти два умника всё ещё полемизировали. В сенях я специально загремел посильнее, чтобы они, наконец, обратили на меня внимание. Они обратили. Дядька спросил, почему я так быстро пришёл с рыбалки, хотя я таскался по берегу битых три часа. А отец Полифилий осведомился, где я нацеплял на штаны столько «волчцов». Потом он спохватился, что уже поздно и его ждёт матушка и ушёл. А дядька всё ещё не мог долго успокоиться.
     - Вот ведь упёртое создание! – сетовал он за ужином на батюшку. – И слышать не хочет про самоорганизацию материи! Я ему, кадилу бородатому, и так и сяк доказывал! А он: «Почему же сейчас ничего не самоорганизуется?».
     Дядька зло передразнил профессиональное подвывание батюшки.
     - И слушать ничего не хочет про то, что оно так быстро самоорганизоваться не может, что нужны специальные условия и тэ пэ. Вынь да выложи ему немедленную самоорганизацию на его глазах! Не может, мол, глина сама организоваться в горшок, горшечник обязательно нужен! Я его, конечно, убеждал, что глина – неудачный пример, она однородна, а, значит, ни о какой её самоорганизации не может быть и речи.
     - Но она и в самом деле не может сама довести себя до состояния горшка, - заметил я.
     - Для этого глина слишком примитивна, - объяснил дядька, - Чтобы была качественная самоорганизация системы, я подчеркну, системы, а не однородной массы, должно быть мощное взаимодействие между частицами этой системы. Самоорганизация – следующая за взаимодействием ступень, тип движения.
     - Форма движения материи? – уточнил я, вспомнив изрядно подзабытую «Диалектику природы» Энгельса.
     - Я не про то! – с досадой отмахнулся дядька, - Формы движения, жизнь там, разум и прочее, - это другой аспект. Я говорю, скорее, о типе движения. Точнее о прямой зависимости типа движения от количества движущихся частей. Есть собственно движение – перемещение частей, нулевой тип движения. Есть взаимодействие – уже более сложный тип движения, первый тип. А есть самоорганизация – второй тип движения, более сложный чем взаимодействие. При нём образуются устойчивые связи между движущимися частицами. И материя, таким образом, структурируется в разные образования: атомы, молекулы, планеты и даже в таких вот непреклонных отцов Полифилиев.
     - А есть и третий тип движения, и четвёртый. И, вероятно, типы движения уходят в бесконечность из-за бесконечности материи, - продолжил я, зная дядькину страсть доводить любую количественную категорию обязательно до бесконечности.
     Дядя Саша с уважением покосился на меня. Бывший профессор был явно поражён моими глубокими мыслями.
     - Молодец, Витька! Не зря со мной общаешься, кое-чему научился, - самодовольно произнёс он.
     Я просто хорошо знал о дядькиной идеи «комплексовизации количества», он в своё время мне все уши про неё прожужжал. Он считал: всё, что в мире может быть измерено количественно, должно, в конце концов, измеряться комплексными числами. И даже приводил типичную цепочку, как люди до этого доходят. Сперва, мол, они измеряют количество этого самого «чего-то» натуральными числами, потом доходят умом до нулевого количества, потом до бесконечного, потом до дробного, потом до положительного вещественного, потом до отрицательного, и, наконец, до комплексного. В некоторых исключительных случаях открытие отрицательного количества предшествует открытию дробного. Он любил в пример приводить размерность пространства: математики сперва пользовались натуральномерными пространствами, потом открыли нульмерное – точку, потом бесконечномерное, в последние годы – дробномерные. А дядька уже давно оперировал в своих расчётах отрицательномерными и комплексномерными пространствами.
     С этой самой комплексовизацией он просто помешался. Он дошёл до того, что написал письмо в министерство финансов с просьбой ввести дробные и вещественные денежные единицы, хотя бы положительные, аргументируя это тем, что наступил новый этап в комплексовизации денежных единиц – положительно-вещественный. Он даже набросал эскизы монет достоинством «пи» и «е» рублей. Как ни странно, из министерства финансов ему пришёл ответ, в котором дядьке в мягкой форме посоветовали длительное лечение галоперидолом.
     На следующий день дядька до обеда пропал в сарае, который одновременно представлял собой лабораторию и, в редких случаях, полигон. К обеду он из какого-то хлама в сарае собрал громоздкую установку.
     - Это организатор материи, - скромно объявил конструктор чудо-машины, - С педальным приводом. Думаю, что у нашего религиозного деятеля, вздоха угнетённой твари, тоже все ритуалы утренние закончились, и я ему наглядно продемонстрирую его вчерашнюю неправоту.
     - А что этот твой организатор делает? – спросил я.
     - Он ускоряет процессы самоорганизации материи, - ответил изобретатель, - Чтобы материя самоорганизовалась, её нужно очень много, да и энергия движения и взаимодействия должна быть высокой. У нас тут такого под руками нет. Поэтому пришлось быстренько собрать эту машинку, которая самоорганизует материю даже при небольшом её количестве. Я докажу этому бородатому, что материя может самоорганизоваться!
     Дядька развил бурную деятельность: сбегал в церковь за отцом Полифилием, сходил к соседу Захарычу и уговорил его дать напрокат старенький «Урал» с коляской, с моей помощью выволок агрегат из сарая. Как мы умудрились загрузиться, одному богу известно. Дядя Саша устроился в коляске, сверху на него общими усилиями водрузили неуклюжую установку. За руль сел Захарыч, так как он категорически отказался доверять кому-либо своё сокровище, я умостился на заднем сиденье, а между сиденьями втиснул своё крупногабаритное, как у всех священников, тело отец Полифилий. Словом, я оказался в полуподвешенном состоянии позади отца Полифилия и удивительно, как я не умудрился свалиться, когда мы ехали по ухабистым барсуковским дорогам.
     Прокатившись с ветерком через всю Барсуковку и удивляя случайных прохожих, мы покинули деревню и, проехав километров пять, оказались на свалке. Дядька быстро разрешил загадку и сказал, что он решил показать работу своего организатора на примере самоорганизации мусора. Он обосновал это тем, что мусор состоит из большого числа разнородных частиц, которые легче всего организовать во что-то приличное.
     Свалка была огромной. Мусор сюда свозили из трёх деревень, включая Барсуковку, а также из некоторых районов нашего города. Мы установили организатор материи на краю этого царства дурных запахов и по очереди начали крутить педали агрегата, вырабатывая энергию самоорганизации. Скоро на свалке что-то зашевелилось. Я сперва решил, что это крысы, но дядька, подпрыгнув от восторга, радостно провозгласил о том, что мусор начал самоорганизовываться и подавать первые признаки жизни.
     Отец Полифилий упорствовал и не признавал своё поражение в споре. Он аргументировал это тем, что дядька сотворил мусорную жизнь, а не она сама организовалась. А это, мол, ничем не отличается от, скажем, создания автомобиля. Дядька доказывал, что мусорная материя организовалась сама с помощью устройства, которое эти процессы только ускорило. В общем, дошло до того, что батюшка, обидевшись, пошёл домой пешком. А мы ещё некоторое время стояли и смотрели на чудо зарождения новой формы жизни.
     - Это жизнь, первый уровень развития материи, - сумничал я, - А когда второй, разум, появится?
     - Это не жизнь, Витька, - возразил мне дядька, - Ты наслушался наших философов, которые всё по полочкам разложили: неживое – нулевой уровень, жизнь – первый уровень, разум – второй. Ты ведь помнишь мой принцип комплексовизации?
     - Неужели здесь полуторный уровень? – деланно удивился я.
     - Гораздо сложнее, - объяснил дядя Саша, - Ты вытащи своё воображение из линии и переведи на комплексную плоскость. Во Вселенной может быть миллион других форм движения, кроме жизни, но ей подобных. Почему все учёные упирают на то, что обязательно материя должна развиться в жизнь? Разве не может быть других сложных жизнеподобных систем? В которых, например, не действует закон самосохранения или естественного отбора? С точки зрения определения жизни такие системы не являются жизнью. Но, в то же время, они достаточно сложны и интересны для изучения. Я такие жизнеподобные системы назвал псевдожизнью. По своему уровню они равны жизни, но качественно от неё отличаются. То же самое можно сказать и про разум: я допускаю развитие во Вселенной псевдоразумов самых причудливых видов.
     - А почему ты решил, что на этой помойке развивается именно псевдожизнь? – подал голос сообразительный Захарыч.
     - Потому что маловероятно, что из всех жизнеподобных форм движения тут будет развиваться именно обычная жизнь, - пояснил дядя Саша. – Вероятность развития банальной жизни из неживой материи мизерна.
     Профессора было, разумеется, интересно слушать, но мне было уже пора возвращаться в город, да и Захарыч ворчал возле своего мотоцикла, что, мол, его супруга загрызёт за то, что он где-то шатается. Мы поторопили дядьку, который, немного побурчав, согласился. Поэтому мы ещё минут пятнадцать повертели педали организатора и, погрузив профессора с агрегатом в люльку, по темноте поехали домой. На последний автобус в город я еле успел.
     На следующей неделе у нас в редакции был аврал: в следующие выходные намечались выборы кого-то куда-то (я уж запутался, если честно, кого и куда мы каждый раз выбираем), поэтому каждый выпуск газеты был напичкан предвыборным материалом. Материала приходилось обрабатывать настолько много, что я возвращался домой не раньше десяти вечера. Само собой, в выходные я был тоже занят: всю редакцию у нас бросили на освещение сего важнейшего мероприятия в политической жизни города. Мне удалось позвонить дядьке только в следующий понедельник.
     - Зря ты не приехал в выходные, Витюха! – орал дядя Саша в трубку. – У нас тут жизнь, как говорится, кипит! Точнее, псевдожизнь кипит.
     Он кратко, уложившись в полчаса, изложил историю развития материи на свалке. Организатор материи породил большое количество форм псевдожизни. Профессору удалось их расклассифицировать и поименовать. Теперь на свалке жили маленькие сорюшки, шустрые помойщики, страшненькие объедяки, неповоротливые свальники, подающие большие надежды толковые отбросники и ещё целая россыпь разнообразных странных порождений мусорных куч. Законы этой мусорной братии - псевдожизни – отличались от обычных биологических законов. Во-первых, эти существа не напоминали ни животных, ни растения. Они представляли собой причудливые образования, висящие над свалкой и медленно передвигающиеся в воздушных потоках. Питание, видимо, они получали из насыщенного воздуха свалки; тут дядька ещё не разобрался как следует. Во-вторых, смерть индивидов происходила следующим образом: пара мусорных старцев подплывала друг к другу и слипалась, их молодые частички составляли новое существо, а состарившиеся частички падали вниз, превращаясь опять в мусор. В-третьих, рождение новых существ тоже происходило по иному: перед смертью каждый старик лепил из неживого мусора пару-тройку потомков и оживлял их каким-то образом, точнее псевдооживлял.
     У мусорной псевдожизни полностью отсутствовал естественный отбор. Видимо, источником их развития служила не борьба с окружающей средой, а совершенствование навыков лепки потомков из строительного материала – мусора. Каждое новое поколение, поэтому, рождалось всё совершеннее и совершеннее. Инстинкт самосохранения у них тоже отсутствовал, скорее всего, из-за огромного количества мусора, из которого можно было налепить сколь угодно много новых индивидов, а, может, из-за того, что смерть у них была не так ярко выражена, как у обычных биологических существ. Дядька радовался, видя, что у мусорной псевдожизни, мусорожизни, как он её назвал, столько достоинств. Нет среди них ни хищников, ни притесняемых жертв. Не нужно унижаться, бегать в поисках пищи. Размножение совершенное, было бы побольше мусора.
     В следующие выходные я опять был занят какими-то домашними делами и не поехал в Барсуковку, а напрасно. На этот раз позвонил мне Захарыч и, круто матерясь, рассказал о дальнейшем развитии мусоросферы. Оказывается, дядька в прошлый раз умолчал, что он уговорил Захарыча ещё раз отвезти организатор материи на свалку, где профессор-спортсмен полдня крутил педали этого «велотренажёра». В результате уровень самоорганизации мусора возрос до такой степени, что появились первые псевдоразумные существа. Они развились из отбросников, дядька их назвал мусорявками. Эти мусорявки стали вылетать за пределы свалки, некоторые из них добрались до окраин Барсуковки и порхали там, пугая своим видом барсуковцев. Пришлось звонить дядьке и выяснять, что он там натворил.
     - Витька, тут такие дела! – возбуждённо кричал в трубку профессор, - Как я и предполагал, из псевдожизни развился псевдоразум. Потому как маловероятно, хотя и возможно, что на базе мусорожизни разовьётся обычный разум.
     - А чем этот самый псевдоразум отличается от нашего с тобой? – спросил я, не имея представлений о том, какие ещё могут быть сущности, подобные разуму.
     - У этих мусорявок всё шиворот-навыворот. Наш человеческий разум преобразует материю, изготавливая технические средства, накапливает и обменивается информацией и использует энергию, преобразуя её из одного вида в другой. А мусоразум, я так его назвал, накапливает и обменивается материей, использует информацию, преобразуя её из одного вида в другой, и преобразует энергию, изготавливая из неё псевдотехнические средства. Наоборот всё. В этом их отличие.
     Пытливый дядя Саша попытался вступить с мусоразумной цивилизацией в контакт. Так как роль информации у них играла материя, он сделал вывод, что с ними разговаривать можно только на языке вещей. Ему пришлось с помощью Захарыча тащить на свалку кучу хлама из сарая, чтобы, раскладывая определённым образом эту рухлядь, попытаться донести какие-то сведения до мусорявок. Оказалось, что мусорявок особо не интересует контакт с цивилизацией. Правда, некоторые вещи из дядькиного барахла они многократно продублировали аналогично тому как мы, люди, дублируем и размножаем информацию. В результате, дядька был просто завален кучей нового хлама, который везти назад в деревню Захарыч наотрез отказался.
     Барсуковке же мусорявки принесли много вреда. Из огородов, бань и сараев жителей стали пропадать разные вещи. В деревне и так процветало воровство, а тут оно просто перешло все разумные границы. Иногда взамен мусорявки давали жителям другие вещи, видимо производя обмен материей вместо информации, но эти вещи были или непригодны, или непонятного назначения. В деревне появились своего рода «сталкеры», которые отбирали из данных мусорявками предметов наиболее интересные «артефакты» и продавали их на ближайшем рынке у железнодорожной станции. А то, что мусорявки умеют изготавливать интересные предметы, дядьку не удивляло, ведь люди тоже могут с помощью информации проделывать интересные штуки, создавать произведения искусства. Термин «мусорявки» в деревне уже прижился, несмотря на неудовольствие местного участкового Дубинкина, который в термине углядел для себя обидный намёк.
     В нашем городе мусорявки появились через неделю. Жена рассказала, что её знакомая их видела у «Рябинки», возле которой вечно толкутся городские алкаши. Скорее всего, мусорявок заинтересовало спиртное. Полки магазина опустели, взамен мусорявки расставили на полках невообразимые сосуды со странного цвета пойлом. Ходили слухи, что местные пьяницы, выпив этой жидкости, напрочь бросали вредные привычки, но мне в это не сильно верилось. После мусорявки стали появляться возле газетных киосков и книжных магазинов, видимо потребляя информацию. Особенно их интересовала, почему-то, «жёлтая» пресса, после чтения которой они вели себя неадекватно. Наверное, статьи из «жёлтых» газетёнок играли у мусорявок роль алкоголя. Хуже было то, что они эту информацию перерабатывали из одного вида в другой. После них газеты, правда, оставались газетами, но в них уже была написана чушь. Но люди этого не замечали, потому как в «жёлтой» прессе и так пишут не слишком умные вещи, и их искажение не вызывало подозрений.
     Ещё через неделю в нашем городе мусорявок уже не боялись. К их нелепому виду привыкли. В продаже стали появляться необычные кухонные гарнитуры, посуда странных форм, детские игрушки: всё это было результатов обмена с мусоразумом. Мусорявки начали появляться и в областном центре, в котором их привлекало, по-видимому, изобилие вещей. До города они добирались на собственном энергетическом транспорте, чем-то напоминающем огромные шаровые молнии. К сожалению, оттуда достоверных сведений не поступало, так как мусорявки активно использовали информацию для подпитки, и она поступала в сильно искажённом виде. Например, на областном сайте вместо новостей как-то появились диковинные пейзажи. Дядьку это тоже не удивляло, ведь, по его мнению, мусорявки использовали информацию так же, как мы энергию, то есть потребляли и перерабатывали.
     Обеспокоенные внедрением в человеческую жизнь мусоразума, областная администрация создала рабочую группу в составе трёхсот человек для изучения данного феномена и разработки способов борьбы с ним. Под это благое дело в областном бюджете была выделена статья расходов. Рабочая группа сделала вывод, что мусорявки – это зло, мусоразум должен быть приравнен к экстремизму, с которым нужно бороться силовыми методами. Однако, в рабочей группе выделилась инициативная подгруппа, которая защищала мусоразум и предлагала пойти с ним на взаимовыгодное сотрудничество. Например, обменивать всякий хлам на интересные вещи, порождаемые мусорявками. Или делать заказы у мусорявок на фантастические приборы или устройства, которые они могут породить. В последствие оказалось, что члены этой подгруппы сами являются мусорявками. Тогда из Москвы была прислана специальная комиссия, которая с ужасом обнаружила, что треть должностей областной администрации уже занимали ушлые мусорявки. Они умело маскировали свой дурной мусорный запах обильным поливанием дезодорантами и одеколоном. А то, что они имели страсть к накоплению различных вещей, их не выдавало, потому как подавляющее большинство чиновников администрации тоже имели такую страсть. Начались массовые зачистки, под которые попало немало чиновников-людей. Даже заместителя главы администрации, вполне человека, «зачистили» благодаря анонимному доносу, что он коллекционирует автомобили.
     Отец Полифилий, видя во что обратилось его упрямство и чувствуя себя косвенно виноватым в расползании мусора по области, пришёл к дядьке и уговорил его ликвидировать мусорную цивилизацию.
     - Два способа есть, Витька! – говорил мне по телефону дядька. – Мой организатор материи позволяет работать ещё в двух режимах: дезорганизации и реорганизации. Как ты думаешь, какой режим лучше применить? Реорганизация позволит материи пересамоорганизоваться в новые формы. Может, они будут менее заметны и более дружелюбны.
     - Лучше дезорганизацию примени, - посоветовал я. – Мало ли во что реорганизация выльется. Может, реорганизованный псевдоразум насчёт материю преобразовывать из одного вида в другой. А это обернётся страшными последствиями.
     Следующие две недели дядька с Захарычем носились на мотоцикле по всей области с организатором. Чтобы не крутить педали, дядька переделал устройство так, что оно дезорганизовывало материю от двигателя «Урала». Для того, чтобы не вызывать подозрений, отважные мусороборцы взяли собой в турне отца Полифилия. У нас население более чем лояльно относится к священнослужителям, поэтому, стоило только батюшке помахать кадилом, как люди переставали обращать внимание на странных его спутников с не менее странным приспособлением.
     Борьба была упорной и, наконец, дядька позвонил мне и радостно объявил, что мусорная цивилизация ликвидирована и про мусорявок можно забыть.
     Правда, после всех этих событий умы обывателей ещё долго бродили. Люди теперь не покупали новые вещи и не нагружали полные тележки продуктов в супермаркетах, боясь обвинений в принадлежности к недобитым мусорявкам. И в этом был некоторый положительный эффект, потому как потребительский бум в области значительно снизился. Но находились скептики, которые утверждали, что мусорявки проникли в другие регионы страны, потому как потребительство там по-прежнему цвело махровым цветом.