Рецензия Александра Лаптева

Млечный Путь
Сверхновый литературный журнал, том 2

     на рассказ Джека Кларка «ПОСТЪЯДЕРНЫЙ БИТ»


    Рассказ показался мне сыроватым. Заметно, что автор очень старался, но недостаток опыта не позволил ему решить все задачи, которые он ставил перед собой.
    Но прежде чем писать критику, я хотел бы похвалить автора за его дерзость. Он взял очень непростую тему (хотя и не новую в литературе). Тема эта – последствия для человечества ядерного апокалипсиса. Неважно, отчего он случился и кто первый нажал на кнопку запуска ракет. Главное – это то, что будет после катастрофы. Я очень надеюсь, что её не случится. Но в литературе возможно всё. Есть даже такой жанр – антиутопия. В этом жанре написано множество великолепных произведений. Я назову лишь три – «451 по Фаренгейту» Брэдбери, «Мы» Замятина и «1984» Оруэлла.
    Джек Кларк, строго говоря, составил компанию этим авторам, с чем я его и должен поздравить.
    Ну а теперь вернёмся на грешную землю. Далее речь пойдёт о недостатках рукописи.
    В общем-то, к стилистике рассказа у меня нет особых претензий – он написан нормальным человеческим языком (хот и без особых изысков). Кое-где не хватает запятых, в одном месте написано "одевать" вместо "надевать". Не обошлось без прозаизмов.
    В самом начале рассказа герой надевает "крутые защитные очки на глаза". Слово "крутые" можно понять двояко. Само по себе оно заезжено до безобразия. Лишний раз вставлять его даже в разговорную речь - дурной тон. А уж о литературном языке и говорить нечего. Также имеет смысл подумать о том, можно ли надеть очки на глаза? Если человек надел очки – то этим уже всё сказано. Надеть на глаза – это то, что филологи называют мудрёным словом «плеоназм» (избыточность речи). Если уж акцентировать внимание на этом действии, то лучше написать: «опустил очки на глаза» (или что-то в этом роде).
    Точно таким же плеоназмом показалось мне выражение: «… упорно настаивала» . Если кто-то настаивает на чём-либо, то упорство уже подразумевается. Другое дело, если бы «настаивание» было каким-нибудь мягким, подспудным, хитро запрятанным (то есть, нетипичным). Тогда было бы уместно употребить соответствующий эпитет. Это относится вообще ко всем эпитетам. Нужно избегать их там, где они ничего не привносят. Эпитеты уместны там, где они что-то уточняют, дают дополнительную информацию (существенную, как правило).
    Также мне показалось необязательным употребление в рассказе так называемой сниженной лексики: хрень, чувак, бардак, не тупи, твою мать, не парься, хрен его знает, по барабану, ништяк (все они выделены жёлтым цветом в тексте).
    Понятно, что герой рассказа - такой простой парень, человек из народа. Но всё же, это фантастический рассказ, действие происходит в будущем. Как-то ведь надо подчеркнуть это будущее? Наверное, через несколько десятков лет (уж не говорю - веков) - изъясняться будут несколько иначе. Все эти словечки ("ништяк", "хрень" и проч.) — это наш современный жаргон (быстропроходящий). Ещё можно употребить эти слова в сугубо реалистическом рассказе, но не в фантастическом. То есть, употребить-то можно, но эффект будет сомнительным.
    Само по себе употребление в литературном произведении такого рода словечек представляется мне ошибочным. Вспомним Достоевского, Шаламова, Солженицына. Все они сидели в тюрьмах, насмотрелись такого, чего нормальный человек не должен видеть и знать. Но найдите у них хоть одно бранное слово! Никто из них ни разу не написал слово "хрень", или "хрен", или "ништяк". Уж я не говорю о матершине, которую они слышали по сто раз на дню (и блатную феню тоже слышали). При этом, Шаламов и Солженицын писали, в основном, о лагерях, их герои – заключённые. И ведь они показали всё, что хотели! При этом они совершенно обошлись без того безобразного лексикона, которым усеяна речь их героев. Вот это и есть высочайшая культура слова! Это – тот инстинкт, который никогда не покидает настоящего художника.
    Я акцентировал внимание на этой стороне дела, чтобы уберечь автора от ошибки, которую я называю дурновкусием. Как ни страшно или грязно то, что описывает автор в своём произведении, сам он должен оставаться на высоте положения. Он не должен опускаться до ругани, пошлости, вульгарности. И его герои не должны быть вульгарными (кроме откровенных негодяев или специально назначенных на эту роль действующих лиц).
    А такой вот диалог из Вашего рассказа выглядит вульгарно:

     «– Что. Твою мать. Происходит, – сказал я, чеканя слова.

    – Да ничего особенного, не парься».


    Я бы заменил эти слова на что-нибудь другое. Скажем, первую реплику можно сократить, а вторую слегка исправить:

     «— Что происходит? - спросил я, чеканя слова.
    — Да ничего особенного. Расслабься!..»

    В целом, рассказ имеет право называться рассказом. Его даже можно будет напечатать (после редактирования). Возникнут, конечно, вопросы. Например такой: почему у Кукурузо под конец разговора в глазах заблестели слёзы? Это выглядит неправдоподобно. Это то, что называют "авторским произволом". То он говорит в начале рассказа, что ему "в принципе, по барабану", а то вдруг пускает слезу. Если он и понял что-то, то в рассказе это не показано. Такие вещи нужно объяснять, чтобы и читатель поверил в такую метаморфозу.
    Концовка рассказа заставила меня улыбнуться, но не более того. Всё же, ситуация предельно трагичная: судя по всему, большая часть человечества погибла. Оставшихся в живых ждёт очень трудная жизнь. Перспективы неясны, что делать - непонятно.
    Признать этот рассказ юмористическим нет никакой возможности. К сожалению.
    Я думаю, что автору нужно для начала писать рассказы без претензий. То есть не думать о том, что это будет юмористический рассказ, или наоборот, серьёзный и глубокомысленный. В начале творческого пути нужно писать так, как пишется (и дышется – по выражению поэта). Но при этом нужно следить за стилистикой. Всё-таки, разговорная речь отличается от литературной.
    Обобщая сказанное, я могу сказать, что рассказ «Постъядерный бит» - это проба сил. Видно, что автор — человек безусловно талантливый. Но талант нужно шлифовать. Работа тут ведётся по двум направлениям:
    1. Выработка литературного стиля.
    2. Поиск свежих идей.
    Не имея оригинальной идеи, нет смысла браться за перо. В самом деле: какой смысл повторять то, что давно известно? Никому не интерсны банальности и общие рассуждения. Но даже те, у кого есть что сказать остальному миру - даже они не могут обойтись без литературной выучки. Нужно научиться выражать свою мысль! В ораторском искусстве это называется красноречием (а иногда - краснобайством). А у писателей это называется - овладеть литературным стилем. Причём, не общеупотребительным стилем, а таким, который присущь тебе лично, который максимально полно выражает твою личность и твои идеи. И это очень и очень непросто.
    Но эти две задачи автору предстоит решить. Джек Кларк уже проделал немалый путь (об этом свидетельствует рассказ), но впереди ещё семь раз по столько же.
    К этой рецензии я прилагаю рассказ со своими замечаниями, поскольку в рецензии я написал далеко не обо всём. Да этого и не требуется. Проще и удобнее работать напрямую с текстом, где ошибки и неточности выделены жёлтым и красным цветом. Рецензия лишь дополняет эти сведения, даёт объяснение позиции, на которой находился рецензент, когда анализировал рукопись.

    23.08.2009