Ложится на бумагу тушь, стучат по клавишам ладони!
     Искоростень над речкой Уж готов к труду и обороне. Но граду суждено упасть, и приговор его известен: убитый Малом Игорь-князь из-под земли взывает к мести. И вот пехоту без числа — и конных океан безбрежный — княгиня Ольга привела и осадила град мятежный.
     Я расскажу об этом дне.
     До штурма оставалось время. Княгиня Ольга на коне сидела в панцире и шлеме. Ушло письмо «ИДУ НА ТЫ!». Войска готовы к беспределу — стучали воины в щиты и в луки вкладывали стрелы. Бойцы не веруют в Христа, от мыслей в жилах кровь застынет. Но вдруг открылись воротА — посол несет привет княгине.
     Посол явился не один — под белым флагом, феерично князь Мал, древлянский властелин, с посольством прибыл самолично. Его встречает холодна, готова в камень превратиться, царица Киева одна. (Ну, не совсем еще царица...)
     — Тебя я слушать не хочу! — в сердцах воскликнула княгиня, — ты будешь предан палачу, а твой народ — моей дружине.
     — Постой! К чему такая прыть? — Мал приготовился к ответу. — Мы можем миром завершить войну бессмысленную эту. Сестра, зачем сражаться вновь? Ведь мы славяне, мы же братья! Довольно лить на землю кровь, давай вергельд тебе заплатим!
     Молчала Ольга. В тишине ее враги совсем раскисли. Блуждали мысли на челе, и под челом блуждали мысли.
     — Я не прощу, полночный тать, злодейское убийство мужа и буду вечно проклинать. Но, правда, воевать не нужно. С колен, мятежный духом, встань, я отпущу тебя без брани. И очень легкой будет дань, не бойся, подлый мой древлянин. Я буду к жителям добра, но должен ты поторопиться: вели от каждого двора мне принести по голубице.
     «И все?! Какой же в этом прок? Я вижу здесь сигнал тревожный», — подумал князь, но на замок закрыл уста свои надежно.
     Таким наивным быть нельзя! (Пока замечу между нами — вы тоже вспомнили, друзья, легенду о несущих пламя?)
     Но было все куда страшней — и вот гонец от Ольги скачет. Оставьте сказки для детей — взаправду было все иначе. В тылу готовился пожар, под бронированным вагоном. Там византийский эмиссар следил за греческим сифоном.
     «На дикарей не нужен кнут. Запомни правила простые: пока они друг дружку бьют, спокойны стены Византии. А если, поднимая вонь, придет Орда (помилуй, Веста!), то снова греческий огонь поставит варваров на место. Пока не опустилась Ночь на наши форумы и храмы, мы сможем варварам помочь — они свои получат шрамы. Нет, я совсем не изувер, но я устрою избиенье!» — так думал римский офицер, готовясь к штурму Коростеня.
     Однако на исходе дня забыл добавить глицерина, и под давлением огня взорвалась адская машина!!! Удар ужасный всколыхнул земли окрестное пространство, как будто адский Вельзевул решил угробить христианство. Куда пропал походный стан?! Осколки брызнули стальные — и полководцы киевлян в миры отправились иные. И только погребальный звон простится с павшими устало. Взорвался греческий сифон, и так спаслась держава Мала.
     ...От переделки обомлев, не отслужившая обедни, лежала Ольга на земле на издыхании последнем. А рядом с ней, десятка три, как будто павшие кумиры, под светом утренней зари лежат другие командиры. Какая смертная тоска! Совсем немного жертв от взрыва, но обезглавлены войска и разбегаются лениво. Встает над миром новый день, летят, курлыча, голубицы.
     Остался город Коростень Руси единственной столицей.