Посвящается М.Гамбурд, как частица
     В е ч н о с т и.
     Автор.
    
     Я решила оставить своих пчелок. Дедушка сказал, что двери в широкий мир открыты, но не каждому удаётся в них войти. Мое место на пасеке, потому что я люблю пчел и они меня понимают и дают нам много меда. Мои папа и мама тоже хотят заглянуть в другой мир, поэтому они работают не разгибаясь. Хватит ли у них сил или всей жизни, не знаю
     Я с дедушкой не спорю, но очень хочу узнать, как живут люди в другом мире. Я не верю телевизору. Там техникой все закручивают так, что люди летают без крыльев, рушатся целые города, а на самом деле все как жили так и живут: никто не обходится без завтрака и всего, что дают нам трудяги-пчелки, даже если это огромные коровы.
     Ещё потому мне хотелось побыть без дома, что никто мне грубого слова не сказал, отвечали только добром, но серьезного ничего не поручали; даже одноклассники не приглашали ни в спорт, ни в другие свои увлечения.
     Ты не такая как все, говорили, а почему не объясняли. Я подумала, что совсем чужие люди отнесутся ко мне, как к незнакомке, и я пойму, почему я не такая как все…
     Деньги мне, конечно, дали в дорогу. Но откуда мне было знать, что та же мята, которую у нас козы не едят, стоит с чаем, как полкурицы!
     Я вошла в яркий город, что-то кушала, пила чай и незаметно быстро все деньги закончились.
     Кругом люди отдыхали в кафе, рестораны были спрятаны за темными окнами. Люди рассеянные, веселые и сердитые повсюду спешили. Никому ни до кого не было дела!
     Этот дом, на тихой улице, мне показался каким-то задиристым: он будто хвастал, что своим обшарпанным видом не похож на заносчивые и гладкие виллы вокруг.
     В высоком окне первого этажа появился старик, борода у него была очень похожа на старую метлу. Таких в городе уже нет. Я улыбнулась старику.
     - Зайди деточка! - крикнул мне приветливо старик. Он был уверен, что я не пройду мимо. Я вошла в открытые двери. На первом этаже были не комнаты, а большой зал, заваленный скульптурами и скрученными из железа каркасами.
     - Тебя кто ко мне подослал? - сердито спросил старик.
     - А кого к вам подсылают? Подсылают ведь нехороших людей, а я вас не знаю.
     - Точно не знаешь?! И никто не знает тебя?! Вот это судьба! Садись! Буду лепить с тебя ангела. Теперь ангелов не хватает. Избыток чертей!
     - А что нужно делать, дедушка?
     - Сидеть на табурете неподвижно. Если понадобится, и раздеться.
     - Можно я чаю попью? - увидела я целую свалку еды на столе у холодильника.
     - Конечно, конечно! Голодных детей мне ещё тут не хватало! - ворчал старик и включил чайник.
     - Спасибо, - взяла я не то надкусанную, не то отломленную булку, макнула её в варенье.
     - Ты точно меня не знаешь? Странно. Меня каждая собака в городе знает. Знают, что знаменит, думают, что деньги загребаю за монументы, а то, что камень жрет деньги, за мастерскую дерут и заказов давно нет, всем наплевать. Может быть, и тебя, чтобы признал за внучку, подослали?! - спросил скульптор.
     - У меня есть свой дед. Он пасечник. Пчелы медом делятся с нами. Мне чужой дед не нужен, - ответила я скульптору.
     - Тогда уговор! Больше никому не позируй! Будут просить, назови мое имя! Со мной никто не станет связываться! Я не то что гипсовые скульптуры могу крушить, но и настоящие головы, если рассвирепею, - сказал старик-скульптор совсем не сердито.
     Я напилась чая. Я не верила, что этот старый скульптор может сердиться. «Наверное, у него не все получается, что ему хочется сделать. Разозлиться он может только на себя», - успела я подумать, как скульптор показал мне на высокий табурет и стал мять и бросать глину на деревянный кусок доски перед собой. Я уже видела, что голова очень похожа на мою и даже прядь волос как-то ловко держалась на лету, когда скульптор ударил кулаком сверху и смял глиняную голову.
     - Мне конец! Мое дело уже в морге у мертвецов отпечатки снимать! На большее я не способен! Калека! Ну и ты хороша! Откуда такое неземное сияние?! Вся загадка в твоем взгляде, а ни один скульптор ещё глаз не создал, и у меня не получится!
     - Но голова уже была симпатичная, - хотела я утешить скульптора.
     - Детка! Ты о чём говоришь?! Я делал копии великих мастеров Рима и Греции! Говорили, что они ярче, чем подлинники! Идиоты! Повторить можно не хуже, работает и свежесть камня. Разница же, как между живым телом и мумией! Это ты понимаешь?! Повторить шедевр, на самом деле, невозможно! Надо искать свое открытие! Какая насмешка судьбы! Подставила мне ангела, чтобы убедился, что я камнелом, ремесло моё ассиметричные уроды! Я давно не Творец! Ясную истину мало кому удаётся открыть! Если во мне её уже нет, откуда ей взяться в скульптуре! - Из какого-то сухого пня вытащил старик бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Я увидела на тяжелой квадратной бутылке слово «ВИСКИ».
     - Дедушка не надо пить. Я буду сидеть, сколько вам надо.
     - Тогда окаменеешь, и у меня получится очередной урод, которого, возможно, одни будут хвалить из презрения ко мне, другие ругать, из добрых симпатий, в итоге амбициозный ворюга купит и эту работу! Я получу деньги на другие камни и отливки, чтобы уводить людей ещё дальше от красоты. Иди отдыхай! В конце мастерской душ и диван есть. За свежесть простынь не ручаюсь, зато ни клопов, ни мышей нет. У меня не разживешься….
     Я стояла под душем, когда почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Взгляд скульптора был удивленный и трезвый.
     - Тебя и ущипнуть не за что, а впечатление, что тело есть, но оно будто соткано из воздуха! Не удивительно, что у меня ничего не получается! Тут бы и Роден оторвал ногу своему «МЫСЛИТЕЛЮ», чтобы добраться до истины! – Вернулся скульптор к своему станку и долго кидал мял и снова лепил глину, пока не повалился от усталости в ближнее кресло и захрапел. После звонкой тишины пасеки среди мертвых камней и храпа заснуть было трудно. Только под утро, зажав уши ладонями, я заснула.
     Когда я проснулась, было уже давно светло. На столе шипела яичница. В вымытом стакане было молоко. Разорванные булки были аккуратно обрезаны.
     Я посмотрела на рабочий станок скульптора. Там стояла моя голова! Но очень смешная!
     Я руками закрыла уши, а лицо смеялось!
     - Здорово получилось! - сказала я вслух.
     - Случается ещё вдохновение. А что ты видишь? - серьезно спросил скульптор.
     - Можно сказать? - Я помнила, как одернул меня мастер.
     - Даже обязательно!
     -Я думаю, я думаю, что рада своему миру и слышать не хочу о всамделишном! Можно так сказать?
     - Вернее не скажешь!!! Слушай, детка! У меня тут есть мелочишка, сходи-ка в кино, посиди с мороженым где-нибудь, а мне не терпится утереть нос кое-кому, может быть, сразу найду и покупателя на отливку! Никогда, никому не говори. что за час до рассвета я сделал этот шедевр! - глаза скульптора были веселы. Сейчас он мне напоминал сам дом: неуклюжий, старый, но симпатичнее и живее холеных вилл. Я пошла погулять. Откуда мне знать жизнь художников! Лучше бы мне не уходить, не случилось бы беды!
     Когда я вернулась, чтобы рассказать деду, какой симпатичный я видела мультфильм, а зал был почти пустой, и те, кто сидел, как крысы, грызли попкорн, я увидела страшный разор, и, главное, на станке не было головы. Трудно было поверить, что ком глины на полу это всё, что от нее осталось!
     - Что за налет случился тут?! Не плачьте! Давайте сделаем все сначала.
     - Я плачу? Да меня с пеленок никто не видел в слезах! Это мои враги, они же и друзья проклятые, сейчас валяются с синяками и шишками по домам! Грозили вызвать полицию! Черта с два! Они ко мне пришли, и я могу доказать, что они все перебили и разрушили! Я могу им даже выставить счет! Но я посчитал, лучше морды набить! Гады! Ничтожества! Такого лица не может быть, орали. В античной Греции это не удалось! Я притаился. Думал, ты войдешь и на них штаны лопнут - разорвет их от совпадения! Так нет! Они стали кричать, что не может быть такой композиции, чтобы человек зажимал уши, не слышал и смеялся! Чему голова смеется, когда не слышит окружающий мир?! Если это существо, вырвавшееся из дурдома, так в мире хватает и на свободе ненормальных, а если это ангел вещающий, какого черта он закрыл уши! Тут я сдался. Начал их бить. Художник, сволочь, знает, как лучше навредить собрату - сбросили голову и растоптали. Правда, и сами они едва выползли из моей мастерской. Очень хотелось мне убить гадов, но у меня клаустрофобия - не перенесу жизни в камере! Всех сокамерников не дадут убить, а смертная казнь отменена! Посадят, как собаку, на цепь и миску с едой ногой подвигать будут. Решил на свободе дожить…Чего смотришь? Шедевр невозможно повторить! Тебе этого не понять. В удаче сходится всё: опыт, интуиция, выброс энергии! Ты же не можешь вернуть вчерашний день?! Ничего не получится!
     - Попробуйте, дедушка! Я тоже постараюсь. Я буду, если нужно, долго кричать!
     - Я сказал, не получится!
     - Но будет похоже? Кто узнает разницу?
     - Ты что сказала: похоже?! Ты не видишь разницы между чучелами в парках и на улицах, а мне говоришь, что никто не заметит разницы?! Я замечу и буду гнить уже изнутри! Вон отсюда, говно! Бог подарил тебе лицо, а не ум - не путай! Пропади, чтобы я о тебе не слышал, как раньше, не знал! Дорогу-то помнишь к пасеке? Туда и вернись, и живи себе растительной жизнью!
     Никто ещё меня так не обижал. Я ушла. Оставила старого одинокого мастера. Я не знала, как отличить обиду от унижения…
     Но мне уж интересна стала жизнь художников, и я пошла в квартал, где многие из них ютились и жили.
     Тут все дома стояли в развалку, как компания нетрезвых приятелей, которые не знают; то ли вместе идти, то ли разойтись в разные стороны. И одеты здесь многие были во что попало, но так любопытно, что можно подумать, что это очень модная одежда. Брюки с бахрамой продают в магазинах для богатых, а тут была настоящая бахрома и разбитая обувь, со вторых рук и третьей пары ног. Некоторые выгуливали собак, таких же странных, будто живьем обглоданных. Цирка не надо. Мне было весело, но нужно было думать и о ночлеге. Если бы не обида, вернулась я бы к старику скульптору! Надоело ночевать на автостанции, говорить дежурным, будто я ожидаю ранний автобус.
     Опять случилась как будто удача.
     В толпе яркой, как хвост павлина, заметила я высокую, стройную женщину. Наши глаза встретились.
     - Откуда ты, девочка?! - остановила меня эта женщина. - У нас давно таких не найти! Тебе здесь интересно?!
     - Я люблю птичек, цветы и дружу с пчелками. Мне хочется узнать, как их кристаллики-души находят людей, чтобы в них поселиться. Ведь их тельца не живут долго…
     - Пойдем ко мне в мастерскую, Хочу ближе с тобой познакомиться! - сказала мне Женщина.
     Я поняла, что эта женщина тоже Художник. Конечно, я согласилась.
     Сразу было видно, что в этой мастерской живет Женщина. Стулья не нужно вытирать. Можно сразу садиться. Головы из гипса и глины рядком лежали вдоль стен. Все они были разными, но красивых не было. Будто кони топтали их лица, после того как их отрубили от туловищ.
     Я рассматривала и пробовала фрукты и конфеты на столе, запивала сладости компотом, Художница быстро чертила на листах бумаги линии, из которых вдруг получались мощные человеческие фигуры. Я поняла, что это женщины, когда увидела уже готовые раньше рисунки.
     - Здорово получается, - сказала я.
     - Иначе и не должно быть! За этими страстями истории, которые не гаснут тысячи лет, - сказала мне Художница, что рисунки её - изображение событий, о которых люди читают и слышат …
     Художница часто вскидывала голову в мою сторону. В эти минуты она было похожа на орла в охоте! Я увидела, что в уголке новых листов с рисунками появляется и мое лицо. Смешно мне было видеть себя нарисованной. Никакой серьезности, а я давно сама все решаю!
     - Что за чертовщина! - сердилась на свою руку с карандашом Художница. - Стоит явиться твоему личику, и мои гиганты киснут, как медузы, выброшенные на солнце. Куда девается их энергия?! Кажется, меня не коснулась ещё мировая зараза - вирус «тёщи»…
     - А что это за болячка? - О такой болезни я и не слышала.
     - О, это гадость, от которой все беды людей; когда уходящее поколение не может справиться с завистью к молодым!
     - А зачем нужна зависть, - спросила я.
     - Так сказать может только свалившаяся с неба! Ты счастливое солнышко, девочка!
     Отчего же великие страсти не выдерживают и лучика истины?! Ведь я нашла к ним дорогу! Неужели такой тяжелый путь тоже к обрыву?! - Художница устало отложила листы с новыми рисунками.
     - А сильные страсти разве это хорошо? - сказала я.
     - Ну уж лучше скользких и гадких! А что ты знаешь об этом, солнышко? - спросила Художница. Глаза её были добрыми, но в них не было веры моему ответу.
     - Можно правду? - спросила я.
     - Только правду! - ещё веселее улыбнулась Хуложница. Она точно решила, что я совру. Ведь я не знала, какие легенды раскрывают её рисунки.
     - Эти страсти из древности? Тогда ведь все люди ходили обнаженными. А сейчас красивых и раздетых называют, противно, секс-символами! Ваши рисунки могут стать насмешкой над человеческими страстями сегодня…
     - Так ты это понимаешь? – как подружку, тихо спросила меня Художница.
     - Таких настоящих страстей не бывает. Я так думаю.
     - Ты что, сыроедством увлекаешься, девочка? - спросила Художница.
     - Нет. Я мало ем. Больше мне не нужно.
     - Сегодня у меня уж нет сил. Не думала, что так устану! Беспощадна к бездарям, а своей руке и голове приказать не могу! Приходи завтра, девочка! Возьми на столе деньги. Тебе они пригодятся…
     - Можно я останусь у вас поспать? У вас так интересно…
     - Дорогая, я же тебя совсем не знаю! Потом должна прийти моя дочь. Чтобы не потерять последнюю радость, я просто не могу без нее решать такие вопросы. Я отказалась даже от третьего мужа, чтобы не травмировать ребенка, хотя дочери уже тридцать лет…
     - До свиданья, - сказала я. - Спасибо за гостеприимство.
     - Почему ты не взяла деньги? Забери! Это твой труд! Позвони всё-таки вечером. Я дочери объясню, с каким ангелом встретилась!
     Художница видела, что у меня нет коробочки телефона и свой номер она забыла назвать.
     «Наверное, Художница расстроена, что не получились рисунки, и ей обидно, что зависит от настроения дочери. Если так живут и другие люди в городе, им очень тяжело», - не обиделась я на Художницу.
     Вслед я услышала: «Обязательно! Обязательно приходи! Я уж без тебя не представляю свою работу!»
     «Как просто с позирующими за деньги! Деньги против работы! А может быть, права эта девочка; истины нет в набитых жрачкой телах, как нет и настоящей страсти, а мне только кажется движение этой силы?!» - услышала я уже с улицы. Эти слова Художница сказала громко, но точно, что только для себя! Я знала, что больше в эту мастерскую не приду…
     Среди говорилок и кривляк на улице, я увидела интересного мальчика: он был высокого роста и сложен, как атлет, а лицо ребенка, только небритое!
     - И ты смеешься? Чего смешного? - подошел ко мне этот парень.
     - Ты приклеил бороду или нарисовал, чтобы старше казаться? - спросила я.
     - Вот темнота светлая! Сейчас же модно косить под неандертальца! Все-таки первопроходец в человечество!
     - А тебе зачем?
     - Чтобы дураки спрашивали!
     Я хотела уйти.
     - Постой! Это к тебе не относится! Ты чистое любопытство, а есть кретины! Им бы только влезть в чужую душу! Сразу начинают выпрямлять и выстраивать, а я им в ухо!
     Я улыбнулась, потому что не поверила насчет уха.
     - У меня предложение! Умеешь молчать? Вижу умеешь, раз заметно, что грузишь и голову.
     Этот чудак взял меня за руку и вывел на ближний бульвар, где были выставлены в тени деревьев столики кафе и ресторанов. Я туда никогда не подходила. Там все очень дорого.
     Прямо к ближнему ресторану и подвел меня новый знакомый.
     - Приятного аппетита! Не переедайте, господа земляне! Прошу ради вашего же здоровья сдайте нам немного денег на похожий обед! Вам это пойдет только на пользу! А поскольку мы не каждый день едим, и нам не повредит. Мы не профессиональные попрошайки, мы члены объединения: «СЕБЕ В УБЫТОК». А пригласил я этого ангела, чтобы свидетельствовать на небе вашу щедрость и душевность. Прошу деньги, по состоянию души и настроению класть на этот поднос. - Взял парень какую-то подставку с пустого стола и, не отпуская моей руки, стал обходить сытых людей. В застолье царило веселое настроение. Убегать было поздно, да я и не вырвалась бы из крепкой руки этого небритого мальчишки. Теперь уж не хотелось и его подвести.
     - Продолжайте тешить свой аппетит! - Собрал мой сопровождающий деньги с подноса, и мы удалились.
     - Делить не будем, вместе и проедим. Ну ты удача! Тут денег, сколько нормальный работяга за полмесяца зарабатывает, а мы, не у самых дармоедов их собрали, за десять минут! Видишь, как мир устроен несправедливо! Правда никому не нужна!
     Мы не будем сорить деньгами, как те пижоны! Они думают, что отдыхают, а на самом деле, разменивают жизнь на элементарную загрузку желудка! Скажем, обед в ресторане это рабочий день на чужого человека!
     - Ты учишься или работаешь? - спросила я небритого мальчика.
     - Это ещё зачем? Я что больной, каждый день куда-то ходить! Мои родители служат в оркестре. Страшное дело! Я послушал Малера, повеселился с Моцартом, отлично! Но если из месяца в месяц, из года в год это играть, все равно что варить суп! Удовольствие ещё можно получить, но никакой радости!
     - Что же ты хочешь делать?
     - А если ничего, предлагаешь повеситься?!
     - Ты не говоришь правду!
     - Какая серьезная! Все психи со своими «тараканами в голове»! Я, например, когда попаду под машину, стану писать роман о железных монстрах, которые охотятся на людей. Пока не сел за руль, ты даже не солдат, а когда в твоих руках руль, ты уже не человек, а сердце этого железного оккупанта дорог.
     - Разве человек не думает за рулем?
     - Теперь там компьютер всем заправляет, а наше дело выжимать скорость. На скорости в двести километров мозги уж не работают… Доказано.
     Мы несколько дней бродили по закоулкам, где я увидела, в какое удушье может втиснуть себя человек, лишь бы доказать, что он не такой как все, что может без других обойтись, но когда кушать хочется все сползаются к раздаче. Благотворительные фонды и разные секты рады такой работе. Милостью свыше кормят бездельников, поддерживают опустившихся алкоголиков и наркоманов. Противная благотворительность! Бездельников бы отправить в лес или на остров холодный, но повсюду земля уж занята. Когда-то и Австралия не принимает таких. Мой новый приятель брезгливо обходил раздачу. Если очень допекало, рассказывал, возвращался домой на «восстановление отношений». В этот раз он не стал втягивать меня в новое побирательство, сказал, что нет куража и спектакль может сорваться в позор: сунут пару булок с начинкой вчерашними овощами, и на улицу два дня не выйдешь! А у него в съемной комнате один туалет. Очень смешная комната, Под лестницей, в настоящей вилле. За контрамарки от его родителей на дорогие концерты, хозяева виллы дали мальчику комнату, как бы бесплатно. Нужно было только поливать цветы и газоны ранним утром и поздним вечером. На самом деле, обязательство обернулось одним поливом: глубокой ночью. Так и для земли вернее и никто не видел гордого мальчика, униженного шлангом в руках. По мне же кормить землю и цветы водой прекрасная работа! Вода это жизнь, мы все из воды, наверное, вышли и из нее состоим…
     Друг уговорил меня провести два дня, как все живут, в квартире его родителей.
     Шуточки у него были не из легких. Заодно, сказал, проверю, умеешь ли ты читать и писать. Если грамотность подтвердится, научу пользоваться и компьютером…
     - Я умею, - ответила я тихо.
     - Может быть, в тебя вообще встроен сотовый телефон и связь с космосом напрямую? Уж очень точно и уверенно ты всегда отвечаешь. И что совсем ненормально - говоришь правду! Ещё одно открытие и ты меня исправишь: вернусь в школу и возьму в руки противный музыкальный инструмент…
     Родители мальчика встретили нас сдержанно. Вопросы задавать не торопились. В воздухе не было добра.
     Мы поблагодарили за обед и пошли в комнату друга. Он будто нечаянно, выхватывал с полок книги непростых писателей и предъявлял мне.
     - Читала, - отвечала я коротко и пересказывала сюжет или главную мысль автора. А когда я на компьютере нашла любимый международный музыкальный канал, я услышала:
     - Сдаюсь! С завтрашнего дня мою уши, чищу зубы и пойду в школу, но и ты со мной!
     - Выйди, сын! Нужно поговорить, - пригласил отец сына в гостиную. Мальчик взял меня за руку, и мы вернулись в гостиную.
     - Зачем беспокоишь свою гостью? Оставил бы девушку у телевизора! Там море программ!
     - Она не смотрит телевизор! - ответил сын.
     - Ладно. Будем говорить как взрослые, Где родители девочки? Вы спросили их разрешение жить у нас? Не рано ли вам быть вместе…
     - Слушай, пап! Неужели ты из тех, у кого не было детства?! Ты что не видишь, кто к нам пришёл?
     - Я на экстрасенс, я простой человек…
     - В мире такое творится, уму непостижимо! - поддержала строгость отца мать мальчика. -Я вчера прочитала, что девочка забеременела, плавая в бассейне…Ужас! А может быть, она так хотела привязать дружка?!
     - А я прочитал, что в лаборатории из стволовых клеток получили мужскую сперму, а ночная дежурная приняла колбу за йогурт и выпила! Теперь наука поставлена на уши: как из этой женщины рассадить двести восемнадцать зародышей в суррогатных матерей и какой нации помочь в решении демографической проблемы…
     - Для тебя не существует авторитетов, так не живут в обществе! - голос отца стал громче.
     - Я тебе когда говорил, пап, что твоя погремушка не флейта Моцарта. Играй себе на работе! Если ты помолчишь, хотя бы год, увидишь, все образуется!
     - А ты будешь хипесничать и нас с мамой нервировать?!
     - Я понимаю, в консерватории жизни не учат, но надо бы знать, что хипповать это одно дело, в общем безобидное и проходящее, а хипесничать - это выворачивать карманы клиента, пока он увлечен проникновением в тебя. Это специальность проституток! Не говори мне грубости!
     - А ты не забывай, что находишься в моей квартире и должен уважительно относиться к тому, кто её заработал нелегким трудом!
     Тут терпение мое кончилось. Я тихо встала и вышла. Очень противно, когда близкие люди ведут себя как враги….
     - Если эта девочка не вернется, я поломаю о ваши головы музыкальные инструменты, -последнее, что я услышала этом доме…
    
     Я ушла на другой конец города. Решилась какой-то бабушке помогать за крышу над головой и еду, чтобы подумать, ещё осмотреться. Я уже боялась вернуться к своим пчелкам. Они могут меня не узнать, столько нездоровых запахов и плохой энергии в меня заселилось. Старушка была, ещё меньше меня, совсем одуванчик, но оказалась жадной и подозрительной. Она не верила, что я мало кушаю, и стала ночью вставать и проверять холодильник. Я ушла.
     Главной рекой в этом городе гордятся, хотя вода в ней коричневая, не чистая, но все-таки это вода. Поэтому реку вспоминают в стихах и поэты. Какая бы не была вода, в ней рождается жизнь, с нее все начинается и ей нужно все возвращать…Мне было грустно, но я улыбалась… потому что я знала уже, ЧТО ЗДЕСЬ, В ЭТОЙ ЖИНИ Я НЕ ОСТАНУСЬ…
    
     Старик скульптор метался по городу и бормотал: «Ну что за сволочь человек, просто гад, негодяй! Если бы явился сам Бог, я бы и его обхамил! Послали ангела - не выдержал такой чистоты! Нет мне прощения!» На самом деле скульптор повсюду искал случившийся образ! В дешевое кафе для придурков его занесла жажда. Взял бутылку пива и решил передохнуть. Но на то кафе для придурков, что тут не только кофе десятилетнего урожая, но и галдят вокруг, как вороны, эти самые придурки.
     Среди общего шума, расслышал старик скульптор перепалку:
     - Куда спрятал девочку?
     - Наверное, изнасиловал и зарезал.
     Что там резать: кости да кожа…
     - Ну, правда, скажи куда дел!
     - Утопил, идиоты, чтобы она вас не видела! И парень назвал короткое имя девочки.
     В следующую секунду на голову этого парня обрушился стул, и скульптор рычал в лицо мальчику с небритым лицом: «Куда дел её, сволочь! Говори! Убью, гад!»
     Второй раз старику скульптору не удалось поднять стул. Его руку перехватил небритый мальчик, хватка у него была спортивная, цепкая.
     - Ты что дед, с ума сошел?! Я сам ищу этого ангела! Ты забыл куда попал! Ты в кафе придурков, а хочешь услышать нормальное слово?! Тогда поменяй правительство!
     - Где! Где её искать! - Опустился на стул скульптор. - Она же тоньше тени! Не захочет - не увидим!
     - Тут один газетчик пробегал. Охотник за жареным. Что-то сказал, что в городском морге странная утопленница.
     - Бежим! Вскочил старик скульптор. Схватили такси. По дороге скульптор вспомнил, что денег на такси не хватает. И у мальчика не было нужных денег. Пришлось вступить в переговоры с таксистом. Старик назвал своё имя. Таксист его не знал. Случайно обнаружилась визитка.
     - Я мастер надгробий. Никто без меня не обходится. Сегодня одел не те штаны. Зайдешь - отдам деньги. Пришлось таксисту поверить старику.
     Мальчик уже звонил по телефону отцу и велел привезти деньги к моргу. Не объяснил почему. Просил привезти, сколько есть…
     Испуганный отец мальчика уже ждал их у дверей морга. Мальчик выхватил деньги у отца и сунул в карман скульптору.
     Служащий хотел отослать неожиданных и упорных посетителей к начальству, но немного денег и страшные глаза мальчика и старика заставили его открыть последнее поступление.
     На цинковом столе из холодильной камеры лежала ОНА. Но кто это был?! Ни тлен, ни грязь не коснулись тела девочки. Но самым удивительным было лицо! На неугасшем лице была радостная улыбка! Дед бессильно опустился на пол, но тут же вскочил
     - Я не могу так просто сдохнуть, - прохрипел он. – Машина есть? - спросил он отца мальчика. Тот кивнул. Видно и отец мальчика давился слезами. - Мухой ко мне в мастерскую и обратно: гипс шпатель, марлю. – Сунул ключ от мастерской мальчику скульптор. Я здесь остаюсь, чтобы никто не коснулся этого волшебства! Прощения нам не будет!!!
     Отец мальчика хотел что-то сказать, может быть, оправдаться.
     - Лучше ничего не говори и как можно дольше, - оборвал отца мальчик.- Поехали! Быстро!
     Скульптор дул на засыхающую маску, будто боялся, что в гипсе попадутся затвердения, которые оцарапают лицо девочки. Все плакали молча. Служащий тихо подошел и сунул обратно деньги в карман скульптора. Видно, вспомнил, что и он ещё живой человек.
    
     Наверное, родителям мальчика открылось ошибка. Они не тревожили сына.
     А он вспомнил свою задумку и попросил знакомцев организовать ему встречу с машиной на малой скорости, чтобы перелететь через капот и получить пару ушибов. Мальчику, казалось, что тогда жизнь двинется с ускорением…
     Выбрали свободный участок дороги, чтобы не пугать прохожих и двинулись навстречу машина и мальчик с обочины… До машины было метров пятьсот и друзья решили устроить экстрим. Со старта набрать скорость, а в нужный момент сбросить её до шага лошади. То ли заболтались ребята, то ли у сидевшего за рулем сработал обратный рефлекс, только машина на место встречи влетела на скорости двести километров. Мальчика разнесло в куски.
    
     Старый скульптор влез в долги, но похоронил девочку, как родную. В руках у него теперь была удивительная посмертная маска улыбающегося ангела. Глядя на это лицо, он больше не брал в руки глину. Небесную силу нельзя превзойти.
     Приходили какие-то люди с заказами, с просьбами и даже советами. Не все забыли одинокого старого скульптора.
     Однажды зашел настоящий пират по обличию. От него даже пахло соленым морским ветром!
     - В моей жизни большой перебор всего, что только можно представить, - сказал он.
     - А я тут при чем? - проворчал старик скульптор.
     - Хочу остановиться, но не знаю как?
     - Я тут при чем? - опять спросил старик.
     - Слух идет, что ты встречался с настоящим ангелом и хранишь лицо его…
     - У слуха и спрашивай, - ответил старик, уже не скульптор.
     - Слушай, старина! Всю жизнь меня вела интуиция и на этот раз привела к тебе. Я не сам по себе явился. Я всегда был далек от культуры и тебя вовсе не знал и вдруг такой знак получаю! Неужели тебе не интересно, что откроется грубо сколоченному жизнью авантюристу?!
     - Может быть, это и для меня важно, - согласился старик. Они прошли к
     маленькой комнатке, которая была заперта, и ключ висел на груди старика.
     В комнатку они вошли вместе. В мягком рассеянном свете на пурпурной подушечке лежало Лицо!
     Улыбка жила на Лице, не угасая...
     -Я видел эту девочку у дальнего родственника, очень давно. Такое лицо нельзя забыть! -прошептал гость.
    
     - Предлагаю, - сказал гость уже громче, когда они вышли из комнаты и старик запер дверь, - на все, что я наворовал, ограбил и отнял, я покупаю замок, и там будет жить это Лицо. Замок и Лицо мы завещаем монашествующему ордену, в традициях которого блюсти честь и память. Может быть, монашествующие внесут Лицо в число святых - это уж их забота. Легенда и долгая жизнь Лицу ангела будут обеспечены, и мы спокойно, в свое время, покинем этот мир.
    
     Так решили к обоюдному согласию последние свидетели истины о девочке, умершей с улыбкой….
    
     * * *
     Из газетной хроники 1900г.: в Париже, из реки Сены выловлена юная утопленница. Состояние тела и выражение лица её так поразили работников морга, что они пригласили Художника, чтобы он снял Маску с улыбающегося лица мертвой девочки.
     Весть о странной находке облетела мир. Культ Маски стал модным. Её повторяли в миниатюрах в металле и кости, Маска стала украшением модниц, предметом поклонения и загадочной тоски по великой тайне смерти!
     Как всегда человек отдавал предпочтение легенде, загадке, вместо любви к живым людям.
     И в ХХ1 веке, среди океана тотемов, символов, знаков, не потерян интерес к Маске.
     Недавно Маска была представлена на одной из выставок.
     Никому не известно, какая по числу это копия. Никто не знает, где хранится подлинная улыбка девочки, счастливо избежавшей долгой жизни.
    
     * * *
     Маска или её копия побудили поэтические фантазии Райнера Марии Рильке,
     философа-эссиста Мориса Бланшо и Владимира Набокова.
     Альбер Камю назвал Маску любимой скульптурой.
     Александр Блок был вдохновлен Маской при создании «НЕЗНАКОМКИ»
     Витезслав Незвал был поражен улыбкой маски.
     Грета Гарбо строила свой образ в сравнении с Маской.
     Манн Рейн, фотограф- сюрреалист, сделал из Маски один из лучших портретов.
     Маска стала символом целой эпохи…
     Из документального эссе Мириам Гамбурд.