Посылку доставили поздним-поздним вечером в пятницу, когда Ефим, разомлевший после ванны, сытного ужина и горячего чая, готовился отойти ко сну. Пятнадцатью часами позже именно в этом увидел он причину и своего невнимания, и полного отсутствия у себя удивления невесть откуда свалившейся на него тяжёлой коробке. Одинокий холостяк, посылок он ниоткуда и никогда не получал, и эта тоже адресована ему быть не могла. Тем не менее, Ефим коробку принял и расписался где надо, даже не взглянув в лицо курьеру. Бросил посылку в коридоре, под дверью ванной, и через минуту уже спал глубоким сном вымотанного за трудовую неделю человека. Он не видел в эту ночь ни одного сна, ни обычного, ни, тем более, вещего. Жаль…
     Жаль, потому что вещий сон вполне мог бы удержать Ефима от поступков необдуманных, рискованных, и, честно говоря, даже смертельно опасных, совершённых им вопреки его утверждению: «Глупо тратить на удовольствия день отдыха – не тот шик». Даже на рыбалку, до коей был ужасно охоч, Ефим старался ходить в рабочее время. Нет ничего проще, чем смотаться по заданию на объект и, быстро там управившись, провести затем часок на набережной, забросив в воду две-три закидушки. Лесками и крючками были набиты все карманы Ефимовой жилетки, а вместо заколки галстука красовалась его лучшая блесна-самоделка. «Не поверите, – иногда хвастал Ефим, – я вчера на эту блесну вот такущую щуку взял. С моста, в центре города!» Конечно же, ему не верили, но мой рассказ не об этом…
     Следующее, субботнее уже, утро выглядело совершенно обыденно – выходной как выходной. За окном отсвечивало омытое осенним дождём небо – синего, с серым отливом, цвета. Золотился в лучах нежаркого ноябрьского солнца листопад. Асфальт уже подсох, и только налипшие на него мокрые листья доказывали дворникам, что ночью был дождь. Дворники же кляли на чём свет и ночной дождь, и осыпавшиеся за ночь листья, и шоркали, шоркали по асфальту мётлами, стараясь соскрести с него жёлтых упрямцев. Известно каждому, что дворники, как и короли, выходных не имеют. Такая уж им досталась ненормированная работа… Впрочем, этот мой рассказ и не дворниках с королями…
     Назойливое шорканье мётел выдернуло Ефима из глубины сна и помешало ему понежиться в постели, испортив сие немалое удовольствие, положенное работнику в законный выходной. Бедняга неохотно поднялся и, всё ещё сонный, побрёл к умывальнику. По пути споткнулся о давешнюю коробку, едва не расквасив нос лакированной дверью ванной, и скорчился над посылкой, окончательно утратив остатки сна.
     Обычная картонка для почтовых отправлений, глубокая, со съёмной крышкой, обмотанная крест-накрест липкой лентой. В адресной табличке заполнена одна только графа: КОМУ. Там стояло непонятное, выписанное печатными буквами слово «МУЧКиМ». Ясное дело, что это – аббревиатура некоего загадочного учреждения. Ни почтового адреса, ни города, ни страны назначения. Лишь косая, на манер резолюции, надпись в стороне от адресной таблички, сделанная химическим карандашом – такая редкость в наше время. Ефим даже не поленился послюнить палец и размазать часть надписи – верно, химический карандаш. Мокрые буквы посинели, да и палец чистым не остался. Но это так, пустяки… Мелочи... Поразителен был сам карандашный текст.
     «Мучкин Ефим Лазаревич, – гласила карандашная надпись, – улица Космонавтов дом 8, квартира 56».
     Его, Ефима, имя и адрес. Правда, последнюю «н» в фамилии правили несколько раз – на «м» и обратно, пока окончательно не остановились на «н». Из-за этого вместо буквы получилось неразборчивое пятно, а после Ефимовых слюней – и вовсе клякса. Посылка, действительно, предназначалась не ему, но кто-то переадресовал её, воспользовавшись сходством в названии учреждения и фамилии Ефима… Вот, только зачем? С какой целью? Может, розыгрыш? Кто-то из приятелей сейчас, наверное, укатывается со смеху… Хотя… Если бы Ефим вскрыл посылку вчера и обнаружил бы там набор из разного хлама, и приятель стал бы тому свидетелем, тогда – да, тогда и укатываться можно было над попавшим впросак Ефимом… Но ожидать развития шутки целую ночь любой хохмач замучается, устанет, и будет ему уже не до смеха… Нет, что-то здесь получалось другое… Что-то нестандартное… Что-то из ряда вон…
     И Ефим вскрыл посылку…
     Хлама в ней не было. То, что находилось в коробке, никак не являлось хламом. Сорок новеньких, сверкающих никельным покрытием, дверных ручек-скоб РС 100-2, выполненных в полном соответствии с ГОСТом 5087-80 «Ручки для окон и дверей. Типы и основные размеры». Цена одной такой ручки-скобы была около двадцати рублей, а все вместе… Восемьсот рублей на сомнительную шутку? Ручки-то новёхонькие, с пылу, с жару, в смысле – только-только изготовлены, муха не сидела.
     Ефим озадачено поскрёб в затылке – самое верное средство для стимуляции умственной деятельности. Помогло – пока чухал затылок, разглядел тоненькую книжицу со словом «Инструкция» на титульном листе.
     «Инструкция по использованию полного комплекта путешественника по мирам». Во как! Брошюрка тоже не из дешёвых – бумага глянцевая, плотная. А главное – содержание. Такой бред, что в него как-то сразу веришь. Ефим читал:
    
     «1. Перед использованием комплекта путешественника по мирам ознакомьтесь с данной инструкцией и в дальнейшем следуйте её рекомендациям. Ответственность за неправильное использование комплекта полностью несёт сам путешественник, и рассчитывать в пути он может только на свои силы и сообразительность.
    
     2. Помните, что данный комплект является всего лишь средством перемещения между мирами, и специальное снаряжение (такое, как акваланги, жаростойкие костюмы, космические скафандры и прочее) в него не входит. Необходимое снаряжение каждый путешественник приобретает сам, исходя из своих возможностей и предпочтений. Вовсе не обязательно использовать в путешествии все имеющиеся в наличии дверные ручки-скобы – посетите лишь несколько миров, но сделайте это, не причиняя вреда своему здоровью и не подвергая свою жизнь опасности.
    
     3. Состав комплекта:
    
     А) – ручка-скоба дверная (чертёж прилагается) – 40 штук, в том числе:
     а) ручка-скоба дверная для прохода в кислородные миры по типу земного – 15 штук, маркировка – зелёный ободок,
     б) ручка-скоба дверная для прохода в водные миры океанского типа – 10 штук, маркировка – синий ободок,
     в) ручка-скоба дверная для прохода в расплавленные миры огневого типа – 10 штук, маркировка – красный ободок,
     г) ручка-скоба дверная для прохода на безатмосферные астероиды и планеты – 4 штуки, маркировка – чёрный ободок,
     д) ручка-скоба дверная для возвращения путешественника в его родной мир – 1 штука, маркировка – золотистый ободок.
    
     Б) – специальный фломастер с водо-, огне- и хладо- стойким красящим составом – 1 штука. Перед использованием фломастера посмотрите на дату его заправки – это важно. Срок годности красящего состава – 1 год с момента наполнения фломастера, поэтому следите за длительностью путешествия, чтобы успеть вовремя вернуться домой.
    
     В) – инструкция по эксплуатации комплекта путешественника по мирам – 1 штука.
    
     4. Способ путешествия между мирами.
     а) выберите разновидность миров, с которой начнёте своё путешествие.
     б) подготовьте снаряжение, которое понадобится вам в путешествии.
     Внимание! Багажа следует брать столько, сколько вы сможете нести сами и притом – длительное время. Использование тележек, тачек, носильщиков – недопустимо! Совет: если вы идёте в мир с агрессивной или чуждой вам средой, защитные средства лучше надеть заранее – при открывании двери вы можете не успеть обезопасить себя. Помните, что защитный экран изолирующего поля сможет надёжно разделять миры всего 4,26 секунды. Экран настроен на пропуск только одного путешественника со снаряжением, и только из мира, в котором установлена ручка-скоба.
     Внимание! Дверь между мирами не закроется, пока вы через неё не пройдёте. Не подвергайте опасности свой мир – открыв дверь, сразу же шагайте в образовавшийся проход, не стойте на пороге. По истечении 4,26 секунд с момента открытия двери между мирами ваш мир перестанет быть защищённым от воздействия мира иного типа (если вы отправляетесь в таковой). Даже если вы ошиблись в выборе защитных средств, и ваша жизнь под угрозой, всё равно идите через дверь – вам уже нет разницы, где погибать, но ваш мир, возможно, уцелеет
     в) подготовившись к путешествию, на выбранной вами ровной вертикальной поверхности (стена вашей комнаты, наружная стена дома, постамент памятника, каменная глыба и т. п.) укрепите одну из дверных ручек-скоб нашего набора. Для этого достаточно всего лишь приложить ручку к поверхности стены. Если проход в этом месте возможен, ручка пристанет к стене.
     г) когда ручка-скоба пристанет к выбранной вами поверхности, нарисуйте фломастером вокруг ручки-скобы дверь, по размерам достаточную для вашего прохода, следуя прилагаемому рисунку и указанным на нём соотношениям размеров. Только в этом случае экран защитного поля будет работать правильно и надёжно.
     д) возьмите багаж и, потянув за ручку-скобу, откройте дверь «на себя».
     е) идите в открывшийся проход.
     Внимание! Дверь за вами закроется автоматически, и вернуться через этот проход вы уже не сможете. Для возвращения домой у вас есть ручка-скоба с золотистым маркером. Помните, что прервав своё путешествие, вы уже не сможете его возобновить с этим набором – у вас не будет гарантии возврата домой.
     ж) при переходах в иных мирах поступайте аналогичным образом – находите ровную вертикальную поверхность, крепите ручку, рисуйте дверь, открывайте и проходите.
     Внимание! В водных и огневых мирах поиски ровной поверхности могут быть затруднены, поэтому надёжнее иметь в своём багаже несколько листов водо-, огне-, хладо- стойкого пластика соответствующего размера. Их вы можете приобрести там же, где прочее снаряжение.
     Приятного вам отдыха в иных мирах».
    
     Здорово, да? Ещё бы! Но мой рассказ и не об этом…
     Миры океанского, огневого типов и безатмосферные астероиды с такими же планетами Ефим отверг сразу. Тут и думать было нечего – ни акваланга, ни жаростойкого костюма, ни космического скафандра у него не имелось. Но и пятнадцати миров земного типа вполне достаточно для прогулки. Даже много, наверное, для первого раза. А будет ли второй? Куда обращаться за новой ручкой-скобой с золотистым ободком? Никаких данных изготовитель о себе не оставил. Коробка – ладно. Секретность и всё такое. Но в инструкции можно же было хотя бы намекнуть, по какому адресу обновляют путешественникам между мирами комплекты для создания двери? Можно? Ан, нет, ни словечка про это, ни буковки.
     «Постой-ка, Фима, погоди! Фломастер – где? А то и первого раза попутешествовать не получится. Ага, вот! Толстенный какой. Оно и понятно – на сорок дверей должно краски хватить… Вот и дата заправки! Вчерашняя! Значит, времени впереди – год! Ну, почти год, без одного, нет, без двух, дней – надо оставить какой-то запасец, чтобы не застрять где-нибудь в иномирье. Решено: завтракаю и начинаю собираться. Только вот, что с собой брать? Еды и денег на весь год у меня нет, да и не унесу столько еды-то… Опять же, наши рубли там вряд ли ходят… Эх, золота бы мне сейчас, да камней драгоценных… Увы, увы, увы…»
     Ясное дело, нет смысла надеяться, что путешественник в пути будет обеспечен всем необходимым. Если уж не положено ему снаряжение, то и денежное довольствие совместно с пропитанием никто выдавать не станет. «Ответственность… полностью несёт сам путешественник, – вспомнил Ефим слова инструкции, – и рассчитывать в пути он может только на свои силы и сообразительность». Вот так-то! На год уходить не стоило… Даже на месяц… Что там месяц! Неделю, с непривычки, и то не продержаться.
     – А смотаюсь-ка я туда на выходные, – решил Ефим. – Чтобы в понедельник уже на работе быть… Всё лучше, чем вообще не идти… Такой шанс! Такой шанс! Не упустить бы!
     Чтобы не упустить этот шанс, Ефиму пришлось здорово попотеть. Сначала завтрак – святое дело. Затем – укладка рюкзака: дверные ручки-скобы (четырнадцать с зелёным маркером и одна с золотистым), спальник, свитер, котелок, двухлитровая канистра с водой, бутерброды, рыболовные снасти (как же без них?), топорик, банка шпрот, банка бычков в томате и килограмм макарон. Тёплый камуфляж (стёганную ватную куртку и ватные штаны) Ефим надел заранее, на шерстяной тренировочный костюм: мало ли, какая там погода – как раз в зиму и угодишь. Зашнуровал высокие армейские ботинки и приступил к прилаживанию пятнадцатой ручки-скобы с зелёным маркером к стенам своей квартиры.
     Ручка упорно не желала держаться ни на одном из открытых пространств. Ей не подошли ни стены спальни, ни стены зала, ни стены кухни. Коридор, ванную, санузел и наружную стену дома (на застеклённой лоджии) дверная ручка также не приняла во внимание. Не помогло и передвижение мебели: стены, скрытые сервантом, одёжным шкафом и кухонным буфетом не смогли удержать ручку ни на мгновение – та падала на пол, едва Ефим отнимал от неё руку.
     Ефим упрел… Ефим огорчился… Потом – расстроился… Потом – обозлился. Он сделал уже достаточно много, чтобы чувствовать себя полноправным идиотом. Хорошо, хоть свидетелей его глупости не было – можно будет всё отрицать, когда дружки-юмористы поднимут его на смех. Не видели – не докажут…
     Но как же хотелось в иные миры! Продолжать прикладывание дверной ручки на лестничной площадке? Но там-то уж наверняка кто-нибудь увидит, как усиленно утеплённый балбес с рюкзаком лепит ручку к стенам то в одном месте, то в другом, роняет её, нагибается, поднимает и снова – лепит, лепит, лепит… А та, зараза, не прилепляется никак…Нет, из квартиры выходить нельзя: потом позора не оберёшься, если вся история с посылкой – розыгрыш… А если – не розыгрыш? Тогда должен иметься способ закрепить клятую ручку на стене. Должен быть… Должен быть… Должен быть… Есть! Есть такой способ!
     Инженер крупной строительной компании не мог не найти выхода из создавшейся ситуации. Пусть он всего лишь инженер по технике безопасности. Всяко-разно, но понятие о различных инструментах у Ефима имелось. Как имелись и некоторые навыки в работе с ними. В наше время трудно представить тридцатилетнего мужика, ни разу не бравшего в руки электродрели. Половина мужиков, как минимум, обладают собственной электродрелью и держат её в гараже (у кого есть гараж) или в кладовке среди прочего полезного в хозяйстве инструментального набора.
     У Ефима дрель была. Великолепная самоделка (постарались умельцы на фирме) большой мощности и с регулируемым числом оборотов. С шикарным набором свёрл – от плоских фигурных (для дерева) до победитовых (на бетон любой твёрдости). Дверные же ручки-скобы, хвала создателям ГОСТа 5087-80, имели по четыре замечательных отверстия под шурупы. А шурупы у Ефима тоже были! С пластмассовыми дюбелями. Просто, как очистить апельсин.
     Вжик… вжик… вжик… вжик… Всей работы-то – пара пустяков. Ручку, правда, Ефим закрепил на стене, ранее скрытой одёжным шкафом. На всякий случай – если проход в иномирье не откроется, а нарисованную фломастером дверь стереть с обоев не удастся. Бережённого, как говорится, сам бережённый и бережёт.
     Час ушёл на тщательную разметку будущего прохода. Все пропорции двери, считанные-пересчитанные, Ефим аккуратно перенёс с рисунка в инструкции на стену, обвёл контур фломастером (под линейку, не как-нибудь), добавил в рюкзак дрель, свёрла и шурупы, и к тринадцати сорока пяти был готов ступить в нарисованную дверь. Что и проделал ровно в тринадцать сорок шесть, готовый сразу же, на первом шагу, определить, куда он попал… Шагнул и… отключился, потерял сознание…
     А в тринадцать сорок семь он уже безошибочно знал, что – попал. Действительно – попал. Попал круто и окончательно. Влип, короче говоря, по самое не балуй. Нет, дверь открылась, как и обещала инструкция (не розыгрыш, ура!), но иномирье оказалось прозрачной кубической клеткой два метра на два да на два (уже совсем не «ура!»). Причём, Ефим был не одинок в своём заточении. Любителей шататься по иным мирам здесь, похоже, считали не на тысячи даже – на миллионы. И клеток, в которых они находились, было не счесть – сверху, снизу, с боков, сзади… Сколько позволяли видеть прозрачность стенок и шевелящиеся в клетках обитатели… Только впереди, перед сонмом клеток, копошилось и дышало нечто гигантское, однородное на всей видимой поверхности, и однородность эта внушала ужас, что неудивительно при столь невообразимых размерах.
     Когда Ефим очнулся, он сразу же посмотрел на часы. Отсюда и точное время – тринадцать сорок семь. Но за ту минуту, что прошла с момента сделанного шага, в экипировке Ефима успели произойти некоторые изменения. Пропал рюкзак со всем уложенным в него багажом. Тёплый камуфляж тоже пропал, что было удивительно, особенно в части ватных штанов – Ефим помнил, как, обуваясь, заправил штанины в ботинки. Шнуровка ботинок, как и завязка самих шнурков выглядела нетронутой. Если верить часам, прошедшей минуты недостаточно для столь сложного раздевания…
     – Да, ну! – сказали рядом. – Так-таки и недостаточно…
     И с левой ноги Ефима исчез ботинок.
     – Ещё что-нибудь убрать? Чтобы поверил? Да не озирайся ты по сторонам, сюда посмотри!
     Посмотрел, куда было сказано. Гигантское однородное изменилось и приблизилось…
     – Приблизилось-приблизилось, вернее – приблизился. Я – это «он», а вовсе не «оно».
     – Как же я сразу не разглядел! – умудрился огрызнуться Ефим, стараясь не показать охватившего его страха. Однородное больше не было однородным – вся видимая часть гигантского организма покрылась язвами раззявленных ртов, по одному на каждую клетку. Даже не ртов – беззубых круглых пастей, диаметром примерно два метра. Между пастями шевелились вперемешку щупальца, когтистые лапы и ноги с копытами.
     – Копыта нужны, чтобы панцири разбивать, – пояснила пасть. – У тебя панциря нет, так что тебе их опасаться не следует.
     – Утешает, – ответил Ефим. – Сразу полегчало…
     – Это я тебе успокаивающее ввёл – терпеть не могу, когда меня боятся. Страх портит вкус, а я – гурман. Единственный уцелевший межвселенский гурман. Так меня и называй – Гурман, можно просто Гуря. Не больно, нет?
     Ефим осмотрел себя в поисках места, где могло быть больно, и увидел – в левую его ногу через носок воткнулась (надо же – даже не почувствовал!) тонкая трубочка, другим концом скрывающаяся в щупальце-лаповых зарослях вокруг пасти. Шевельнул ногой – трубочка не мешала. Замахнулся в сторону пасти – ногу сдавило так, что от боли слёзы навернулись на глаза.
     – Не делай глупостей, и мы прекрасно проведём время за умной беседой, – сказала пасть, то есть, сказал Гуря. – Хочешь, я обучу тебя разным магическим штукам, которых ты ещё не знаешь?
     – Я никаких не знаю, – признался Ефим. – Я даже не знал, что они бывают на самом деле.
     – Они отправили в путешествие самого нерадивого ученика? Или вовсе постороннего?
     – Не знаю, о чём ты говоришь, Гурман. Кто – «отправили»? Зачем – «отправили»?
     – Раскусили, разгадали, значит, мой трюк с ручками, – огорчился монстр. – Я посылал ручки в МУЧКиМ – Международный Университет Чародейства, Колдовства и Магии. Такие в каждом приличном мире есть. Самые вкусные мозги встречаются только у магов, а я, как уже упоминалось ранее, гурман… Эх, такая наживка не сработала, как надо…
     – Наживка?!
     – Ну, да. Ты же рыбу ловишь? Вот и я себе ловлю… рыбу…
     – Но я же не рыба!
     – А разница в чём? Я сделал и забросил наживку, ты – попался. Я тебя поймал, следовательно, ты – моя рыба. Пища, так сказать, для рыболова. То есть, для меня. Правда, ловил-то я не тебя…
     – Отпустишь?
     – А ты много пойманной рыбы обратно в речку отпустил? А? То-то! Я тоже рыбу не отпускаю.
     – Я не рыба! Я – Homo sapiens, человек разумный, живу своим разумом, а не инстинктами, как рыба живёт!
     – Ну, был бы ты разумный – не попался бы. А инстинкты, – Гуря захохотал, причём не только ртом, нацеленным на Ефима, но и множеством соседних. Безмерная масса противно заколыхалась и задёргалась в неудержимом веселье. Но постепенно затихла, замерла.
     – Инстинкты – это выдумка твоих соплеменников, – заговорил уставший смеяться рот Гурмана. – Нет никаких инстинктов, и не было никогда. Есть разумная деятельность живых существ. Главная функция разума – получить информацию из окружающей среды, осознать её, принять решение и поступать согласно этому решению. Все живые организмы действуют аналогично, отличаясь только тем, что, в зависимости от условий существования, они обладают разумом разной сложности. То есть, каждый вид разумен в достаточной степени, чтобы существовать в привычной для себя среде обитания. Твои же соплеменники выдумали инстинкт, как доказательство неразумности прочих организмов твоего мира. Это – чтобы не прятать стыдливо глаза при взгляде на поедаемых ими животных.
     – А что выдумал для этого ты? – поинтересовался Ефим.
     – Ничего, – ответил Гурман, – у меня нет глаз.
     – Как же ты смотришь?
     – Всей своей кожей. Я не такой примитивный, как ты – к моим услугам весь существующий частотный диапазон. Так что, вижу всё, слышу всё, знаю всё, помню всё. А доступная мне вкусовая гамма настолько широка, что я справедливо называю себя единственным межвселенским гурманом. Я чувствую не только вкус разума, но и вкус мысли. Тебе не доступно подобное удовольствие. Какая жалость, что ты не маг… Да, кстати, а как же ты ручкой сумел воспользоваться? Это только магу под силу.
     Ефим объяснил.
     – Буду иметь в виду, – обрадовался Гуря. – Маленькое, конечно, знание, но мне и такое сгодится. Сообразительный ты парень, человек, прямо как я в молодости…
     – Что же ты сообразил, если не секрет? – поддержал беседу Ефим. – Поделился бы воспоминаниями.
     – Ну, много чего. Например, такое: поедая своих соплеменников, добиваешься двойного выигрыша. Во-первых, получаешь сразу весь набор белков, углеводов и пищевых добавок, наиболее подходящих твоему организму. Во-вторых, устраняешь конкурентов из своей пищевой цепочки. Как говорят твои сородичи: меньше народу – больше кислороду.
     – И много их было – твоих соплеменников?
     – Много, не много, а никого больше нет. Один я теперь остался. Единственный межвселенский Гурман…
     Ефиму показалось, что чудище вот-вот разрыдается. Но – нет, всего лишь показалось.
     – Они сами виноваты, – продолжал Гуря, – нечего было становиться настолько вкусными. К тому же, я усвоил все их знания и навыки. Я вообще усваиваю все знания и навыки съеденной мною пищи. Вот и ищу в мирах чего-нибудь повкуснее – чтобы не поглощать всякую ерунду. И чтобы знания были всегда новые, что тоже немаловажно в моей жизни.
     – Вот как?! – Ефим не сумел скрыть удивления. – Как же ты их используешь?
     – Делаю всякое-разное… Для добычи вкусностей… И большое, и маленькое… От Вселенных, в которых еда размножается, до твоих дверных ручек. Всё время я чем-то занят, ни минутки покоя… Забыл уже, когда спал… весь… целиком… Отдыхать по частям приходится…
     – Ты создаёшь Вселенные?
     – Конечно. Иначе, где мне столько пищи набрать? Я такой большой, что и не знаю уже, насколько. А чем я больше, тем больше есть хочется. Вот и сижу между Вселенными, охочусь. Оттого и межвселенский.
     – И целыми Вселенными закусываешь?
     – Нет, зачем же? Вот проглотишь ты, к примеру, бочку с красной икрой. И – толку? Ни вкуса, ни прочего удовольствия. Одна тяжесть в животе. Другое дело, если ту же бочку икры да по икринке съесть. Одну раскусил, порадовал вкусовые пупырышки, глотнул… другую… третью… Наслаждение… Улавливаешь мою мысль, человек?
     – Это сколько же у тебя ртов, Гурман?
     – Понятия не имею. Много, очень много. И ни один из них не бездействует. Что еда, что беседа – всё равно удовольствие. Поговорил, и будто поперчил или подсолил блюдо – в зависимости от того, какой разговор выйдет. Был бы ты маг, ещё вкуснее бы получилось. Но ладно, и так сойдёт.
     – Это верно, что Вселенные бесконечны?
     – Верно.
     – Ты, получается, тоже бесконечен?
     – Я?! Почему?! Разве ты, человек, не видишь моего края? На нём ещё рот, которым я с тобой разговариваю.
     – Какой же ты тогда межвселенский? А, Гурман?
     – Ну… я ж не для всех Вселенных межвселенский, а только для тех, что создал сам… Это же само собой разумеется.
     – Ага-а! – обрадовался Ефим. – Точно! Для своей Вселенной ты не столь огромен. И оттуда ты уязвим. Если найти твою Вселенную, можно запросто и тебя самого на колбасу пустить. Признайся, я – прав? Что скажешь, громила?
     – Я тебя не понимаю, человек!
     – Всё ты прекрасно понима… – успел выговорить Ефим, прежде чем его сгребли щупальца Гурмана и отправили в рот, который тут же сомкнулся и снова раскрылся, уже пустой.
     – Всё я прекрасно понимаю, – сказал сам себе рот, – но зачем это понимать другим? Надо за его мирком приглядывать, как бы чего не вышло – вдруг он не один там такой шустрый… Развёл тут, понимаешь, болтологию, с угрозами полез, а сам на вкус намного хуже подгнившего борботуна… Тьфу, – сплюнул раздосадованный Гурман, и в опустевшую клетку шлёпнулся правый ботинок Ефима…
     Затем клетка растворилась в воздухе, растаяла без следа. Щупальца сразу подтащили на освободившееся место следующую. Существо в новой клетке всё ещё было без сознания…
    
     Собственно, к чему я это всё вам понарассказывал? Ах, да!
     Может нам, людям, не стоит спешить с поисками иных разумных существ? А то, ведь, найдём – на свою голову! Плохо, если они будут сильно отличаться от нас – тогда мы вряд ли поймём друг друга, и, видимо, не сумеем договориться с ними ни до чего путного. Но ещё хуже, если они окажутся подобными нам. Тогда уж точно ни о каких договорах мечтать не придётся – слишком хорошо понимая друг друга, мы неизбежно начнём конфликтовать, так как признаём лишь свои собственные интересы и только своё собственное право на всё. Мы никогда не станем делиться тем, в чём нуждаемся сами, а наша похожесть с иными сделает схожими и наши нужды.
     И тут уже – кто кого…