От любви до ненависти у каждого своя дистанция. Василий, например, точно знал, что в его случае это тысяча шестьсот пятьдесят шагов. Именно столько ему предстоит пройти, чтобы оказаться в очередной командировке. И с каждым шагом Сидоров будет любить свою работу всё меньше и меньше, пока не возненавидит всеми фибрами души.
     Нет, ему нравится бывать в новых местах, первым узнавать о важных событиях и общаться с людьми. Собственно, в этом и заключается его любимая работа. Дело всей жизни. И если бы ради командировок не надо было пользоваться метро, Сидоров был бы самым счастливым человеком на свете. Но, увы, сегодня ему никак не избежать тесной и душной изнанки современного мира. Потому что до Курио-Сити иначе не добраться – пешком не дойти, на тесле не доехать, на слайдере не доплыть. Туда даже шаттлы не летают…
     Да, всему виной метро. Удивительно, как после трёх научно-технических революций и одной технологической контрреволюции уцелел этот пережиток позапрошлого века! Судя по древним записям, в подземке с тех пор ничего не изменилось: эскалаторы, лениво ползущие вниз-вверх, суетливая толпа, сжимающая тебя со всех сторон, гулкие своды некогда роскошных станций. Громкое и невнятное бормотание попутчиков, нескромные или напротив, безразличные взгляды, резкие неприятные запахи… Всё как всегда, исхода нет. Видимо, сама идея спрятать общественный транспорт под землю была навеяна дьяволом, а не творцом…
    
     ***
     Изнуряя себя тлетворными мыслями, Василий прошёл уже половину пути. Улицы, мокрые после утреннего дождя, сверкали на солнце. Лёгкий ветерок теребил листву на деревьях, добавляя к запахам моря и цветочным ароматам неизбежные нотки асфальта и бетона. Субботним утром людей вокруг было меньше обычного, но все они приветливо улыбались друг другу и Сидорову, невольно распаляя его ненависть. Разумеется, у них хорошее настроение, ведь им не надо с утра пораньше спускаться в метро!
     На Сенной все четыре входа бурлили, выплёскивая в столицу рвущихся к развлечениям обитателей окраин. Репортёр невольно задержал дыхание, когда плотная человеческая масса обступила его со всех сторон. Теперь улыбки прохожих будили в нём противоречивые чувства. С одной стороны, этих людей можно понять, ведь они уже вырвались из метро и впереди у них целый день до возвращения. С другой стороны, как же их много! А внизу ещё больше…
     В этот момент Сидоров почти ненавидел свою работу. До точки кипения оставалось совсем чуть-чуть: вниз по эскалатору и пятьдесят шагов вдоль платформы. И тут его настиг спасительный вызов. Василий поправил гуглы, съехавшие с переносицы, и раздражённо рявкнул:
     – Алло!
     – Сидор-сан? – сквозь толпу проступила симпатичная мордашка редактора Рэночки, – срочно корректируем тему.
     Репортёр сбился с шага, и Рэночка сразу это уловила:
     – Не злитесь, маршрут прежний, мы только смещаем приоритеты…
     – …! – не смог сдержаться Сидоров.
     Гуглы на миг затуманились, транслируя ему сумму административного штрафа. Подтверждать транзакцию не требовалось, поэтому Василий досадливо помотал головой, восстанавливая перед глазами привычный вид. Рэночка никуда не делась, более того она и не умолкала:
     – …и незачем так сквернословить, Сидор-сан. Интервью с городским головой на второй план, теперь главное посетить централ-парк.
     – Боже, это ещё зачем?!
     Гуглы мигнули, демонстрируя автоматическое уведомление о нестрогой епитимье за упоминание всуе господа нашего. Василий устыдился и взял себя в руки. Эскалатор уже нёс его к платформе, вдоль которой стояли вагоны, призывно распахнувшие свои двери.
     – Сидор-сан, мы ценим ваш талант и не собираемся тратить его на всякие мелочи. У нас инсайдерская инфа, в парке Курио-сити расцвела…ну, вы меня понимаете…
     – Реально?! – Василий непроизвольно ссутулился и огляделся по сторонам. Разумеется, никто не мог подслушать слова его редактора. Но привычку никуда не денешь, особенно если она досталась тебе по наследству.
     – Да, это случилось пару минут назад, скоро все ленты взорвутся сообщениями. Мы здесь посчитали, что вы успеете раньше всех. Даже если начнёте с интервью…
     – К чёрту интервью!
     В этот момент Сидоров впервые в жизни обрадовался, что живёт так близко от метро. В конце концов, он любит свою работу, а метро это просто неудобный, но очень быстрый транспорт. Самый быстрый из всех, что придумало человечество.
     Не обращая внимания на мигающую иконку новой епитимьи, Василий поблагодарил Рэночку и припустил по платформе. Нужный ему вагон осаждали туристы выходного дня, но шумную и пёструю компанию почему-то не пропускал турникет. Сидоров выждал минутку и вежливо поинтересовался, в чём причина. Оказалось, туристы никак не могут договориться, кто из них платит за проезд. Как дети, честное слово. Он включил над собой голограмму «Пресса» и словно Моисей сквозь воды Красного моря прошёл к вагону.
     – Место назначения? – запросил автомат.
     – Курио-Сити, Барсум.
     – Тариф доставки?
     – Экспресс.
     – В этом случае стоимость вашего перемещения составит…
     Репортёр кивнул, подтверждая транзакцию. Командировочные поступили на счёт ещё вчера, так что можно было шиковать. Вагонная дверь дёрнулась и с тихим скрежетом встала на место, отсекая свет и звуки со станции, едва он миновал турникет. Только успел добраться до ближайшего сиденья, как в вагоне стало совсем темно. Очевидно, туристы так и не успели договориться между собой. Сидоров осознал, что поедет в гордом одиночестве, и от этой мысли ему стало хорошо как в детстве.
     На мгновение к горлу подкатила тошнота, немного заложило уши.
     – Перемещение завершено! Приятного дня!
     Ну, вот он и на месте. Нелёгкая судьба журналиста вновь забросила его на Красную планету…
     Дверь распахнулась, впуская в вагон яркий свет и затхлый воздух. Хм, в прошлый раз на Марсе пахло иначе. Василий выбрался на платформу, подождал, пока привыкнут глаза, покрутил головой в поисках принтера. На подозрительно пустынной и длинной платформе не было ни людей, ни аппаратуры. Вдалеке, у самого выхода, скучали двое парней в костюмах затрапезного вида. Всё ещё преисполненный позитива Сидоров бодро окликнул их:
     – Народ, а куда вы принтеры переставили? Где тут теперь можно скафандром разжиться?
     В ответ обидно засмеялись.
     – Не гони, пресса! Зачем тебе в Костроме скафандры?!
     Гуглы подтвердили – он по-прежнему на Земле, в областном центре одноимённой области, температура воздуха и влажность на поверхности в пределах климатической нормы…
     «Ничего не понимаю! Это какая-то ошибка!»
     Сидоров вернулся к вагону и потребовал от терминала разъяснений.
     Автомат привычно заявил: «Справок не даём!», но пообещал доставить пассажира к месту назначения в течение получаса. И погрузился в режим ожидания. Видимо, система выделяла Костроме не так много трафика. Впрочем, ожидание прошло плодотворно: Василий успел поплакаться Рэночке на свою многотрудную жизнь, отправить жалобу в головной офис метрополитена и порадоваться тишине на станции.
     – Место назначения? – пробудился автомат.
     – Курио-Сити, Барсум. – Чётко артикулируя, произнёс Сидоров.
     – Тариф доставки?
     – Экспресс.
     – В этом случае…
     – Да знаю я, – отмахнулся репортёр, переводя платёж.
    
     ***
     На этот раз неприятно заныло под ложечкой и зазвенело в левом ухе. Ничего поделаешь, всё-таки не самый комфортный вид транспорта. Но долго философствовать не пришлось – новая станция оглушила путешественника разноязыким гомоном, музыкой, странно знакомыми ароматами.
     – Это Марс? – с робкой надеждой спросил он людей на платформе.
     – Марс? Но, но! Марсель, уи!
     Весёлый негр в пиратском платке смотрел на него с явным сочувствием. Он, очевидно, не понял ни слова из длинной тирады на русском языке, но восхищённо цокнул языком как раз в тот момент, когда гуглы просигналили Сидорову об очередном административном штрафе…
     Два сбоя в один день и с одним и тем же пассажиром? Теория вероятности нервно курит в сторонке. Это уже не смешно и больше похоже на происки конкурентов. Хотя как такое можно организовать, Василий даже представления не имел.
     Заняв очередь на посадку, репортёр вновь подал жалобу на качество обслуживания и связался с родной редакцией. Рэночка была занята, пришлось оправдываться перед самим шефом. Тот Сидорову ни на миг не поверил, долго всматривался в его лицо и даже попытался принюхаться. После чего посоветовал набрать маршрут на мониторе.
     – Сам знаешь, Василий, голосовые сервисы любят глючить…
     Сидоров с досадой подумал, что такой вариант ему даже в голову не пришёл.
     В Марселе нужный вагон освободился чуть быстрее, чем в Костроме. Но время шло, а командировка даже и не думала начинаться! Не обращая внимания на недоумённые взгляды попутчиков, репортёр поколдовал над сенсором, трижды перепроверив маршрут, после чего оплатил поездку. Следом что-то прочирикали по-французски, и в салон вслед за репортёром вошли ещё трое. Судя по голограммам, работники одного из обогатительных комбинатов. Хорошо, что не коллеги. Было бы неприятно толкаться локтями на выходе…
    
     ***
     Толкаться не пришлось. Сразу после перемещения стало понятно, что система опять дала сбой. Тошнота не прекратилась, к голове прилила кровь, сердце забилось в непривычном ритме. Сидоров ощутил, что плавно взмывает над сиденьем, и судорожно сжал подлокотники. Обалдевшие работяги смотрели на него с подозрением, словно именно он устроил им сеанс пониженной гравитации в вагоне метро. «Чёрт побери, что там происходит?» – возопил Василий про себя, чтобы избежать третьей за день епитимьи от своего провайдера.
     Разумеется, снаружи происходила Луна, а если точнее, то станция «Кратер Коперника». Вдоль платформы рядами тянулись принтеры для лунных скафандров, у вагонов толпились дальнобойщики и докеры, сменившиеся с вахты. Прибывшей из Марселя компании никто, разумеется, не поверил. Все просто пожали плечами и отправились по своим маршрутам. Сидоров от души пожелал им оказаться в Костроме или на худой конец в Сердобске. Та ещё экзотика после лунной смены.
     С редакцией Василий связываться не стал. Проверил состояние счёта, осознал, что ни один платёж ему не вернули, и составил третью жалобу – в очень резких выражениях. После чего предложил своим нечаянным попутчикам повторить попытку, но они оказались экономными ребятами. А может быть надеялись переждать неразбериху в привычной для себя обстановке. Репортёр от неизбывной русской щедрости был готов оплатить им проезд, но французы гордо отказались. К компромиссу стороны пришли в ближайшем молекулярном кафе, где вскладчину пообедали и расстались, довольные друг другом. Подкрепившись, Сидоров ощутил не только прилив сил, но и уверенность в победе сил мирового разума над косной материей. По крайней мере, за пределы Земли он уже выбрался.
     Дождавшись своей очереди на посадку, Василий для пущей надёжности ввёл координаты и голосом, и сенсором. А добравшись до сиденья, первым делом пристегнул ремни безопасности. На всякий случай.
     С полным желудком перемещаться оказалось не так муторно, хотя уши заложило уже серьёзно.
    
     ***
     – Ну как, как можно было перепутать Курио-Сити и Санрайз-Китти?!
     Раздосадованные пассажиры, толкаясь и пихая безответного Сидорова, спешили вернуться в метро. А он ошеломлённо озирался по сторонам. Под ногами репортёра вибрировал стальной пол, щедро усеянный крупными заклёпками. Ещё больше их было на покатых стенах, которые венчал сверкающий обзорный купол. Солнце и тьма делили небо Меркурия пополам. Толстое композитное стекло заметно приглушало яростное сияние близкого светила. Но оно, конечно, не могло защитить полярную станцию от перегрева. Система охлаждения работала здесь на пределе своих возможностей, отчего всё сооружение дрожало, словно в лихорадке. Разговаривать в таком шуме было невозможно, и Василий пантомимой объяснил удивлённым полярникам, что произошла ошибка. «Господи, ну, и работка тут у них!» Не дожидаясь от астронавтов ответной реакции, он шагнул на ленту эскалатора.
    
     ***
     К вечеру Сидоров окончательно сбился со счёта…
     Он будто поймал безумную зелёную волну на вселенском светофоре. Терминалы даже не фиксировали его платежи, но исправно отправляли репортёра куда угодно, кроме желанного Марса. А он, в свою очередь, даже не пытался задать системе какой-нибудь иной маршрут. Это превратилось в маленькую личную войну Василия Сидорова с мировой энтропией. Лица попутчиков мелькали в нескончаемом калейдоскопе. Ни одно из них не повторялось – очутившись в странной ситуации, люди предпочитали больше не рисковать и сходили с дистанции. Для Сидорова гонка стала делом чести.
     «Может быть, и нет никакого Курио-Сити?!» – устало подумал он на какой-то станции с единственным выходом на тропический атолл, – Может быть, это просто дурацкий розыгрыш?» Редакция на вызовы не отвечала, гуглы перестали транслировать новостные ленты, встречные пассажиры выглядели растерянными и всё чаще отказывались поддерживать беседу. Метро, словно взбесившись, швыряло Василия из города в город, с материка на материк, с планеты на планету…
    
     ***
     На этот раз утомлённый репортёр не стал озвучивать маршрут или набирать его на мониторе. Он просто перевалился через турникет, плюхнулся на ближайшее сиденье и, уже машинально пристёгиваясь, слабо выкрикнул в потолок:
     – Поехали!
     И взмахнул рукой.
     Это не было бравадой. По крайней мере, никакого куража Сидоров не испытывал. Он вообще перестал что-либо соображать и словно перешёл в автоматический режим. Ближе к ночи даже случайные попутчики пропали окончательно, что немного порадовало упрямца. По крайней мере, исчез главный минус метро – толпа… Удивительно, но техника отреагировала на легендарную фразу: свет померк, вагон качнулся при перемещении. Вяло удивившись очередным выкрутасам системы, Василий отстегнул ремень и медленно встал. Дверь перед ним ушла в сторону, он шаркающей походкой прошёл на платформу.
     Внезапно ожили гуглы. Надпись, которая появилась поверх реальной картинки, Сидоров осознал не сразу: «Курио-Сити, Барсум».
     – Да ладно, – недоверчиво прошептал Василий.
     Прямо перед ним красовалась примерочная кабинка принтера. Голограмма со схемой получения скафандра медленно вращалась над входом. Репортёр огляделся. Вагоны быстро заполнялись местными пассажирами, не обращавшими на него никакого внимания. Неужели здесь никто не слышал о том кошмаре, который творится в метро? Вот он, звёздный час репортёра, миг профессионального триумфа! Но торопливые молодые люди, все как один смуглые и золотоглазые (ну и мода у них тут, на Марсе!), уже оттеснили Сидорова к стене. Он открыл рот, однако кроме жалкого хрипа ничего выдавить из себя не смог. Так и простоял с нелепым видом до самой отправки состава.
     Связи с редакцией по-прежнему не было. Зато от здешнего городского головы пришло вежливое уведомление о переносе интервью. Похоже, Рэночка ещё с утра постаралась. Василий вздохнул и со второй попытки втиснулся в примерочную. Что бы ни случилось, а без скафандра по Марсу не побегаешь…
    
     ***
     Централ-парк Курио-сити был совершенно безлюден. Пустовали ажурные скамейки из анодированного титана, на пыльных тропинках не видно ни единого следа. Конечно, ветер здесь быстро сметает любые отпечатки, да и песка вокруг целая планета. И всё же странное дело, если подумать, – произошло историческое событие, а публика его игнорирует!
     В центре парка под скромным защитным куполом горбился легендарный марсоход, давший название городу. Интересно, а кто из нынешних колонистов знает, что отправили этот аппарат вовсе не азиаты? Впрочем, от той сверхдержавы вообще мало что осталось…
     Василий, наконец, достиг цели своей командировки. К этому моменту в нём не было уже ни душевных сил, ни эмоций. И всё же вид первых марсианских деревьев сразу наполнил его сердце тихой радостью. Даже вблизи их листва казалась невесомой дымкой, окутавшей хрупкие ветки. Тонкие кривоватые деревца упрямо тянулись к тёмному небу. Точнее, к яркой звёздочке, поднимающейся над близким горизонтом. Подумать только, совсем недавно Сидоров был так близко к ней, что успел вспотеть за минуту под куполом станции…
     Василий осторожно погладил мемориальную табличку на ограде. Присмотрелся к фамилии. Надо же, чей саженец оказался шустрее! Как символично… Ствол у деревца был тёмно-синим и чешуйчатым, а жёсткие листья сизыми с изнанки. Но белые с розовым отливом цветы не оставляли никаких сомнений – это была именно яблоня.
    
     ***
     Репортаж Сидоров закончил ударной фразой:
     – Это маленький цветок для одной колонии, но огромный сад для всего человечества!
     Гуглы просигналили, что все файлы уже в облаке, ждут отправки на Землю. Василий перевёл дух и осторожно покосился на индикатор кислорода. Пора возвращаться под главный купол. Основное задание он выполнил, осталось интервью, после чего можно будет расслабиться.
     Но чем ближе подходил он к центральному шлюзу, тем сильнее становился страх перед метро. И даже не перед толпой, а перед самим фактом перемещения. «Это обычный наведённый невроз, – пытался успокоить себя Василий, – издержки профессии. С кем не бывает. Всё равно придётся ехать. Нельзя же остаток жизни провести в Барсуме! И вообще, надо думать о предстоящей встрече с городским головой…».
     Едва он скормил ненужный скафандр уличному утилизатору, связь с Землёй полностью восстановилась, и в глазах зарябило от сообщений. Новостные ленты, директивы от шефа, бесчисленные послания от Рэночки. Даже для профессионального репортёра этот поток оказался слишком бурным. Пришлось отсекать лишнее – Сидоров поправил гуглы и отключил всё, кроме прямого канала с шефом.
     – Василий, у тебя всё в порядке?!
     Судя по тону, шеф не ждал положительного ответа.
     – Разумеется, нет, – проворчал в ответ Сидоров, – меня весь день мотало по метро, я устал и ненавижу свою работу…
     – Яблоню снял? А, всё, вижу – файлы пришли. Дальше работать сможешь?
     – Разумеется, да, – Сидоров слегка обиделся.
     – Переключаю тебя на редакторский отдел. Ну, держись, везунчик!
     Василий даже не успел удивиться.
     – Сидор-сан? Срочно корректируем тему!
     – …!
     – … как вам только не стыдно, Сидор-сан? – Рэночка хихикнула и продолжила деловито: – Смещаем приоритеты, интервью с городским головой на второй план, через пять минут ваш прямой эфир…
     – Какой ещё эфир?!
     – «Глазами очевидца». Сидор-сан, пожалуйста, напечатайте себе новые гуглы. А то с ваших постоянно идут помехи. И кстати, не вздумайте их утилизировать! Уникальный дефект, техники уже ломают голову, как это вообще могло повлиять на метро…
    
     ***
     – Готовы? Три, два, один…
     – А сейчас наш специальный корреспондент расскажет подробности о самом удивительном сбое за всю историю пассажирской телепортации!
     Сидоров снова любил свою работу…