Ей надо было просто подойти и открыть дверь. И хорошо бы прекратить стучать зубами. И вытереть вспотевшие ладони. Как-нибудь незаметно вытереть. Например, о джинсы, делая вид, что поправляет ремень.
     - Девушка, вы идете или передумали? – криво усмехнулся парень, занявший очередь за ней.
     Он стоял, прижавшись спиной к стене, и то и дело поглядывал на часы. Как будто опаздывал куда-то, и его ждали срочные и очень важные дела. Вот только она не верила, что у тех, кто собрался сейчас в этом темном коридорчике, могут быть дела важнее. По крайней мере, сегодня. Потому что все они излучали такую волну! Даже воздух стал плотным и горячим. А еще, чуть приглушенный невообразимым коктейлем парфюмерии, в коридоре витал запах, который никогда и ни с чем не перепутаешь. Сладковато-удушливый запах страха.
     - Иду, - ответила она и, забыв о приличиях, вытерла ладони о свитер.
     В крохотной комнатушке за высоким столом сидела дама с сиреневыми волосами.
     - Карасева Лариса? – мельком взглянув на вошедшую спросила она. И не дожидаясь ответа, дежурно улыбнулась:
     - К сожалению, вы нам не подходите.
     Лариса почувствовала, как сжавшаяся в комок тревога прорывает оболочку и разливается по телу ноющим теплом.
     - Этого не может быть! – пролепетала она, делая шаг вперед. – Вы работали со мной два дня. Я ответила на все вопросы. Неужели, вы мне не поверили?
     Лариса протянула руку, будто нищая в метро.
     - Вот этого не нужно, - качнула головой «сиреневая» дама.
     Ее холеные руки, спокойно лежавшие на листе бумаги со списком соискателей, скрылись под столешницей.
     - Вы же не ребенок! У нас – шоу. Понимаете смысл этого слова? Да, кое-кого из наших специалистов вы заинтересовали.
     Дама осеклась, посмотрела на Ларису и спрятала руки еще глубже. Как будто боялась, что девушка силой попытается до них дотронуться.
     - Мы даже признали, что вы обладаете определенными способностями, - продолжила она слегка севшим голосом. – Но это едва ли заинтересует нашу аудиторию.
     На мгновение дама превратилась из говорящего робота-секретаря в живую женщину:
     - Милая, неужели вы думаете, что если расскажете кому-нибудь о том, как утром он поругался с женой или пролил на штаны кофе, то, - «сиреневая» не закончила, зябко поежилась и отвела глаза.
     - Но я же могу, - начала было Лариса.
     - Будьте любезны, пригласите следующего, - прервала ее хозяйка кабинета.
     Лариса молча кивнула. «Сиреневая» дама снова улыбалась заученной ледяной улыбкой и смотрела прямо перед собой. Вот только ее руки на поверхности стола так и не появились.
    
     - Не взяли? – сочувственно поинтересовался у Ларисы сероглазый крепыш в небесно-голубой толстовке и черных джинсах. Лариса пожала плечами и отвернулась. Все равно говорить сейчас она не могла. В глазах застыли слезы, горло сжимала судорога. Лариса несколько раз глубоко вздохнула и запрокинула голову. Может быть, слезы спрячутся обратно? И не придется стыдливо вытирать со щек едкие капли, перемешанные с тушью, тональным кремом и чем там еще она утром мазала лицо, чтобы выглядеть на все сто.
     - Да вы не расстраивайтесь!
     Оказывается, крепыш и не думал оставлять ее в покое.
     - Подумаешь, баба Мальвина отказала! Она всех посылает. Был бы Жоржик на месте, он бы вас взял обязательно.
     Лариса невольно усмехнулась:
     - Баба Мальвина?
     Крепыш усердно закивал:
     - Ага. Мы ее так зовем.
     - Кто – мы? – переспросила Лариса почти нормальным голосом. Слезы отступили, дышать стало легко. И даже любопытство прорезалось. Дело в том, что ни за два отборочных дня, ни до сегодняшнего посещения кабинета «сиреневой» Лариса крепыша не видела. Значит, он не был соискателем. А кем же тогда?
     - Мы – это я и Жоржик, - охотно объяснил крепыш и широко улыбнулся.
     Понятное дело, никакой ясности это объяснение не внесло, и Лариса слегка разозлилась.
     - Может быть, - начала она довольно резко, - вам это покажется странным, но я не знаю Жоржика. И вас, кстати, тоже вижу в первый раз.
     - Не знаете Жоржика? – крепыш как будто растерялся и даже слегка расстроился. – А разве он не с вами вчера работал? На детекторе?
     Ларисе показалось, что если она отрицательно покачает головой, то собеседник потеряет к ней всякий интерес. Тогда уже не останется никакого, пусть даже самого крохотного повода, находиться в этом здании. И надо будет спускаться в переполненное метро, а потом стоять в очереди на вокзале за билетом домой. Какое уютное, какое родное слово – дом! Оно совершенно не вяжется с пустой квартирой, в которой тебя никто не ждет. Уже две недели.
     Лариса сосредоточилась и вспомнила, что вчера с ней действительно занимался какой-то растрепанный парень. Он задавал кучу вопросов, заполнял длиннющую анкету, ставил галочки и плюсики. Почти во всех графах плюсы, и только в одной – минус. Это была строка о наличии родственников. Совсем недавно у Ларисы был родственник, единственный и самый близкий – муж. А вчера она уверенно заявила, что его нет.
     Покончив с анкетой, парень надел ей на руку манжетку, наподобие той, которой пользуются при измерении давления, и снова задавал вопросы. Долго-долго.
     Как же его звали-то? Может, и вправду Жоржиком?
     - Наверное, вы правы, - улыбнулась Лариса крепышу.
     Тот заметно оживился:
     - Жоржик от вас в полном восторге!
     Лариса улыбнулась шире. Скорее всего, она должна показать восторг еще более полный. Чтобы крепыш не исчезал хотя бы несколько минут.
     Правда, похоже, исчезать тот и не собирался.
     - А знаете что? – предложил он. – Давайте выпьем кофе! Здесь в кафе.
    
     ***
     Самые страшные кошмары – это те, которые повторяются. Неотвратимо, раз за разом. Ларисин кошмар появлялся в декабре. Каждый год. Вокруг царила предпраздничная суета. Витрины магазинов переливались разноцветными огнями, у остановок вырастали павильоны с елками, люди бегали по городу с горящими глазами. В предвкушении.
     С последней недели ноября Лариса тоже жила в предвкушении. Своего персонального кошмара. Поначалу у нее получалось успокаивать себя, убеждая, что все не так уж и страшно, что главное – правильно себя вести, не дергаться и не трястись от каждого телефонного звонка. И не впадать в бессмысленную ярость. Но это получалось до первого декабрьского дня. До первой встречи с ним – его величеством кошмаром.
     Все началось четыре года назад. На работе у Ларисы только что закончился обед, и она сытая и довольная вернулась в отдел.
     - Ларис, тебя, - позвала дежурная и протянула трубку.
     Ей редко звонили по городскому телефону. Муж обычно пользовался мобильником. С заказчиками Лариса практически не общалась. Кому было звонить?
     - Алло, - сказала она и даже изобразила на лице улыбку, чтобы голос звучал приветливей.
     - Ты, крыса паршивая! – прохрипели в ответ. – Долго еще будешь чужое место занимать?
     Улыбка сползла моментально. Почему-то сразу стало холодно рукам и жарко лицу.
     - Вы кто? – выдавила Лариса.
     - Совесть твоя запоздалая, - ответили ей и коротко хихикнули.
     Лариса прижала ледяную ладонь к щеке.
     - Вы, наверное, не туда попали!
     - Туда-туда! Рыбка ты моя, карасик недожаренный, – отозвались из трубки. – Хотя, какая из тебя Карасева? Ты – Прошкина, была и осталась. Ладно, недосуг мне болтать. Лучше я тебе домой позвоню. Или на мобилку.
     Спасительная мысль о том, что звонили не ей, растворилась в душном воздухе отдела. До замужества Лариса действительно была Прошкиной. Но об этом знали только ее приятели в Энске. В Питер она приехала Карасевой, и о прежней фамилии никому не рассказывала. Лариса, вообще, старалась как можно реже вспоминать о том времени. Это было унизительно, больно и как-то… В общем, мешало жить дальше.
     «Значит, кто-то знает, - подумала Лариса. – Только какой смысл мне об этом сообщать? Я же не миллионерша и не публичная особа, чтоб беспокоиться о репутации. И шантажисту мне платить нечем. Да и зачем? Кому это все интересно? Мужу? Но он и так знает. Начальнику?»
     Лариса представила, как брезгливо поджимает губы начальник отдела и смотрит на нее с жалостью и презрением. Или нет? Может быть, он просто не стал бы слушать сплетни о своей новой сотруднице. Плюнул бы на пол, как не раз бывало, и трубку бы бросил. А потом бегал бы туда-сюда по кабинету, повторяя сквозь зубы:
     - Ну ребята! Ну нельзя так работать!
    
     С тех пор Ларисе звонили постоянно. Чаще всего на мобильник. Она пробовала его выключать, хотя бы пока была на работе, но тогда звонили на городской. Больше всего Лариса боялась, что кто-нибудь из коллег случайно подслушает эти разговоры. Например, по параллельному аппарату. Или дежурная, на столе которой стоял общий телефон. Ларисе казалось, что хриплый голос звучит достаточно громко для этого.
     Она перестала выключать мобильник, а увидев на экранчике зловещее «Номер скрыт», пулей вылетала в коридор.
     Домой ей звонили тоже. Но по будням и только ранним вечером, когда Лариса уже возвращалась с работы, а мужа еще не было. Позже восьми не звонили ни разу. Сначала это казалось Ларисе странным. Но подумав, она решила, что «доброжелательница» видимо тоже живет не одна. А развлекаться с телефоном предпочитает исключительно в одиночестве. Теперь Лариса уже не сомневалась, что ее мучает именно женщина. Она даже представляла себе разбитную тетку с вечной сигаретой в руке. И выкрашенные в рыжий цвет реденькие кудельки. И желтые неровные зубы. И запах давно немытого тела. Почему-то Ларисе становилось легче, когда она думала, что ее мучительница страшна как смертный грех.
     Разговор шел по одному сценарию. Сначала Лариса получала очередную порцию мерзких прозвищ, потом заявление о том, что все тайное рано или поздно становится явным. Лариса честно пыталась узнать, что она должна сделать, чтобы звонки прекратились. И слышала в ответ мерзкий хохоток и фразу: «Хватит занимать чужое место!»
     Мужу Лариса о звонках не рассказывала, потому что не хотела напоминать ему о своем прошлом. До дрожи в коленях не хотела. Да, он, конечно, знал, что у нее случилось в Энске. Но без подробностей. Нет, это не Лариса что-то скрывала. Просто так вышло. И обоих устраивало.
     Еще одним штрихом, дополняющим картинку Ларисиного страха, стала мысль: «Вдруг позвонят при нем?»
     Ларисе казалось, что она сходит с ума. Нервы расшатались окончательно, от любого резкого звука руки вздрагивали, губы покрывались холодком и немели.
     Утром тридцать первого декабря Лариса вдруг поняла, что вечно охрипшая тетка ей не звонила уже два дня.
     Прошла неделя, вторая, третья. Звонки не повторялись.
     Постепенно Лариса пришла в себя, будто вынырнула из бредового сна. И стала жить дальше. До следующего декабря.
     Через год все повторилось. И через два тоже. И через три.
     Лариса с ужасом ждала зимы и каждый раз надеялась – вдруг обойдется. Не обходилось.
    
     В этом году декабрь начался нетрадиционно. То ли ожидание кошмара, то ли промозглый ветер, постоянно метавший ледяную крупу с неба, сделали свое дело. Лариса заболела. Участковый врач только языком поцокал и вызвал неотложку.
     Серые простыни, серые стены, серые лица товарок по палате – вот и все, что запомнилось Ларисе в первый день в больнице. Вечером она задремала. Ей снилась больничная палата. Но не эта, четырехместная, а огромная, продуваемая всеми сквозняками, обшарпанная палата из больницы в Энске. А еще снились люди в одинаковых фланелевых халатах и серых шлепанцах. Люди молча бродили от койки к койке. Застывшие лица, мертвые глаза. И бесконечный монотонный звук, который рождался от шарканья стертых подошв о шершавую плитку пола.
     Утром Ларисе позвонил муж.
     - Привет, ты как? – поинтересовался он странным голосом.
     - Нормально, - ответила Лариса.
     - Ты если стоишь, присядь, - попросил муж. – Я сегодня вечером улетаю в командировку. Во Владивосток. На три недели.
     Теперь Лариса поняла, почему голос мужа сразу показался ей странным. Слишком взволнованный, слишком хриплый и абсолютно отчужденный. Как будто их уже разделяли тысячи километров.
     Она надеялась, что он успеет заскочить в больницу. Ждала весь день. Только зря. В половине пятого Лариса набрала его номер.
     - Ты приедешь ко мне?
     Муж прерывисто вздохнул:
     - Извини, котенок, не успеваю! Самолет через три часа, а мне еще собираться.
     - Тогда пока, - прошептала Лариса.
     Мобильник выскользнул из руки и плюхнулся на кровать.
     Она вскочила и выбежала в коридор. Коридор был длинным светлым и очень холодным. Лариса промчалась мимо соседних палат, мимо процедурной и влетела в холл.
     Женщины в халатах и спортивных костюмах сидели на жестких креслицах и не отрываясь смотрели на экран. Как будто ничего важнее в жизни и быть не могло.
     «А может и правда? – подумала Лариса. – Может, и в самом деле сесть тут в уголке? Сериал – чем не наркотик?»
     Но видно, она опоздала. По экрану поползли титры. Женщины заговорили, начали подниматься, отодвигая кресла. А Лариса все сидела, уставившись в телевизор.
     «Приглашаем на кастинг! – зазывали с экрана. – Если вы обладаете сверхъестественными способностями, если вы можете рассказать об этом шокирующую историю – мы ждем вас!»
     Выписавшись из больницы, Лариса заехала на работу и попросила отпуск за свой счет. Начальник поморщился, хотел было сплюнуть, но посмотрел на Ларису и застеснялся.
     - Ладно, - бросил он, подмахнув заявление. – Гуляй!
    
     ***
     Кофе оказался слишком крепким и горьким. У Ларисы сразу же загорелись щеки.
     - Зачем вам это дурацкое шоу? – задумчиво произнес крепыш, поставив опустевшую крохотную чашечку перед собой. – Мечтаете о славе? Или о деньгах?
     Лариса покачала головой.
     - Просто понимаете, - ответила она после паузы, - я попала в безвыходное положение. Ну, или почти безвыходное. А это шоу – мой последний шанс.
     - Шанс на что? – не понял крепыш.
     - На то, чтобы не сойти с ума. И чтобы кошмары кончились разом.
     Лариса сама не понимала, зачем говорит все это незнакомому человеку. Наверное, она просто слишком долго молчала. А вот теперь прорвало.
     Крепыш потер лоб рукой и посмотрел на Ларису долгим мужским взглядом.
     - Да бросьте вы. Никакое сумасшествие вам не грозит, - улыбнулся он. – По крайней мере, пока. Это я вам как специалист говорю. А для ваших способностей можно найти применение и получше, чем шоу домохозяек.
     - Специалист? – Лариса удивленно подняла брови. – А вы – кто? И откуда знаете о моих способностях?
     Собеседник усмехнулся:
     - О них я знаю даже больше, чем вы. Потому что сам разработал то лекарство. Понимаете, о чем я?
     Перед глазами у Ларисы сверкнула маленькая зеленая молния, а от нее, словно круги на воде, начали расползаться извилистые темные полоски.
     «Вот и все», - подумала Лариса.
    
     ***
     Директриса детского дома преподнесла Ларисе на совершеннолетие роскошный подарок. Ордер на комнату в коммуналке.
     По сравнению с общежитием, в котором обычно ютились выпускники, жилье показалось Ларисе прямо-таки царским.
     Настоящая отдельная комната в настоящей квартире! И соседей всего двое – тетка лет тридцати и ее муж. Сначала Лариса изо всех сил старалась наладить с ними отношения. Каждый вечер она мыла полы, драила унитаз и раковины. Отправляясь в магазин, всегда спрашивала, не нужно ли и соседям чего прикупить.
     Те вяло благодарили и отказывались.
     В общем, дружбы не получилось. Но не было и скандалов. Общение постепенно свелось к быстрому «Здрасьте» по утрам и пожеланиям «Спокойной ночи» вечером. Ларисе было немного обидно, что ее старания сойтись поближе, пропали зря. Но потом она привыкла. Ей казалось, что соседи просто нелюдимы, а так – очень даже неплохие. Не пьют, не матерятся, дурных кампаний в дом не водят.
     Однажды Лариса вернулась домой, хлебнула чаю, и ей жутко захотелось спать. Так, что еле до кровати доковыляла.
     Проснувшись через пару часов, она вышла на кухню и оторопела.
     У плиты, помешивая варево в кастрюльках, стояли две соседки.
     - Здрасьте, - пробормотала Лариса.
     Женщины одновременно обернулись и в один голос заявили:
     - Виделись уже!
     Лариса пожала плечами, но все-таки возразила:
     - Это с вами, Анна Сергеевна, я виделась. А с вашей гостьей – нет.
     - С какой гостьей? – недоуменно спросили женщины.
     - Как, с какой? – не поняла Лариса и показала рукой на одну из них. – Это ваша сестра близняшка, да?
     Анны Сергеевны округлили глаза.
     Лариса поразилась, насколько синхронно женщины двигаются.
     - Ларочка, ты заболела? Я здесь одна!
     - Да как же одна? – возмутилась Лариса. – Я ж не слепая! Что вы надо мной издеваетесь?
     Соседки схватились за горло и помчались в комнату, обдав Ларису теплым воздухом из-под взметнувшихся халатов.
     - Георгий! – заорали они в один голос. – Георгий, надо «дурку» вызывать!
    
     В психиатрической клинике Энска Лариса пролежала четыре недели. За это время произошло столько всего, что и на год хватило бы. Во-первых, ее уволили с работы. Во-вторых, никаких наркотиков в крови у Ларисы не обнаружили и заподозрили острый психоз. Но ни бреда, ни галлюцинаций у нее больше не было и ее таки выписали, поставив на учет. А в-третьих, соседка и ее муж угодили за решетку. Оказалось, что оба они трудились в частной фирме, занимавшейся незаконным производством лекарств. И не только производством, но еще и разработкой абсолютно новых препаратов. Анна была уборщицей. Георгий – грузчиком. Под статью попали все, потому что хозяин сильно не угодил кому-то из больших людей.
     Когда отупение от лекарств прошло, Лариса сообразила, что соседка подсыпала ей в чайник какой-то своей фармокологической дряни. Новой дряни, только придуманной, потому и в крови ничего не нашли. А потом вызвала «психушку». Зачем? А очень просто – комнату освободить. Надеялась видно, что в больнице Лариса задержится надолго. А кто раз в таком месте полежал, тому и второй оказаться проще простого. А там и третий. И так без конца.
     Перед выпиской Лариса сидела у кабинета главврача и считала синие квадраты плитки на полу.
     - Ноги-то подыми, - велела ей санитарка, возившая туда-сюда перед собой грязную швабру. После швабры на полу оставались мутные подтеки.
     Лариса поднялась со скамейки и хотела отойти.
     - Слышь, это тебя Анька Сурина сюда упекла? – вдруг спросила санитарка.
     - Да.
     Санитарка поджала губы и мелко закивала:
     - Страшный она человек! Хорошо, что посадили! До тебя моя сестра, царствие ей небесное, с ней в одной квартире жила. Уж и натерпелась-то! Анька каждый день твердила: «Вот сдохнешь, старая, комната нам отойдет!» Только не вышло – молодую подселили. Вот она и тебя решила допечь!
     Лариса вернулась в опустевшую квартиру. Устроилась на новую работу. Познакомилась с будущим мужем. От истории с двоившейся Анной почти ничего не осталось. Только осадок на самом дне. И еще кое-что. Но об этом Лариса предпочитала не думать.
    
     ***
     - Эй, - окликнул Ларису крепыш. – Ты только в обморок не падай!
     Лариса вымученно улыбнулась:
     - Мы перешли на ты?
     Крепыш хмыкнул:
     - Ты против?
     - Да нет. Все равно. Ты же меня теперь убьешь?
     Крепыш посмотрел на нее расширившимися глазами и вдруг расхохотался. От смеха его лицо покрылось мелкой сеткой морщин, и Лариса поняла, что ему уже далеко за сорок.
     - Дурочка, - сказал он, отсмеявшись. – Какая же ты, дурочка! Я тебя полгода искал. Ты же единственная, кому тот препарат выпить довелось! Понимаешь, единственная! И восстановить его теперь невозможно. По крайней мере, в ближайшие годы. Ты для меня настоящее сокровище. В общем, я за тобой долго наблюдал. Все ждал чего-то. А тут ты на это шоу дурацкое полетела! Если б ты на всю страну засветилась - все! Ничего бы у нас с тобой не вышло! Это ж я с Жоржиком познакомился, денег ему сунул. Сказал, не хочу, чтобы сестра семью опозорила. Он и поверил. А, может, не поверил – хрен с ним. Деньги-то взял. И устроил все как надо.
     Лариса слушала молча.
     - В общем, я тебе предлагаю сотрудничать со мной. Откроем фирму – идеи у меня есть. Твое дело простое – клиентов обрабатывать. Как – сама знаешь. А деньги будут такие, что приз на твоем шоу копейкой покажется. Согласна? Меня, кстати, Игорем зовут.
     «Вот уж кстати, так кстати,» - подумала Лариса и медленно кивнула.
    
     Мобильник дернулся в сумке и зазвонил во всю мощь. Лариса непослушными пальцами расстегнула молнию.
     - Я слушаю!
     - Зайка! Котенок! Ты где?! – кричал муж. Его голос звучал так близко, что казалось, протянешь руку и дотронешься. Не до голоса, конечно. До мужа – единственного, безнадежно любимого и, наверное, предавшего.
     - Я вернулся, а тебя нигде нет! И вещей нет! И на звонки ты не отвечаешь! Что случилось?
     - Я в Москве, - глухо ответила Лариса.
     - Зачем в Москве? Почему? – растерялся муж.
     - Я вернусь завтра утром и все расскажу.
     - Но ты жива? Здорова? Ты меня… простила?
     - Конечно.
     - Я очень тебя люблю.
     Лариса нажала отбой и прошептала пересохшими губами:
     - Я тоже, Андрей.
    
     ***
     В купе «Красной стрелы» было жарко. Лариса и Игорь, доплатив проводнику, ехали вдвоем.
     Игорь налил коньяк в пластиковые стаканчики.
     - Ну, давай, за знакомство! – предложил он.
     Лариса взяла стаканчик и отхлебнула. Коньяк обжег горло, но во рту почему-то появился привкус лета – терпких желтых яблок, лимонной мяты и легкой полынной горечи.
     - Ты вот все-таки объясни мне, - попросил после четвертой порции раскрасневшийся Игорь. – Чего тебя на кастинг-то понесло? Говорила – ситуация безвыходная? А в чем конкретно проблема? Не стесняйся. Я помогу.
     Лариса поставила стаканчик на стол, подперла щеку рукой, как старушка и задумалась. Наверное, теперь, когда она приняла решение, можно и рассказать.
     - Понимаешь, мне звонит какая-то женщина. Требует, чтобы я перестала занимать чужое место, повторяет, что все тайное обязательно становится явным. В общем, я так понимаю, шантажирует. Я и решила: если о своей тайне с экрана на всю страну расскажу, то шантаж просто потеряет смысл.
     - Хитро, - хмыкнул Игорь. – И давно звонит?
     - Четвертый год, - ответила Лариса. – Но почему-то только в декабре. Я думаю, это соседка моя бывшая, Анна. Из-за комнаты старается. Вы же ее помните?
     Игорь кивнул и налил еще коньяка:
     - Конечно. Такую не забудешь! Из-за этой дряни всем пришлось под суд идти. И лабораторию уничтожили.
     - Из-за Анны? – удивилась Лариса.
     - Конечно, - подтвердил Игорь. – Если б она препарат не сперла и тебе не скормила, проблем бы не было. Я ж его готовил для самого… Да что теперь, - он махнул рукой. – Время пришло – заказ не выполнен. А такие люди не прощают.
     - Понятно, - вздохнула Лариса. – Она же срок-то уже отсидела. Вернулась, наверное, а моя комната на замок заперта. Вот в ней старое и взыграло. Решила своего добиться не мытьем, так катаньем.
     - Слушай, а когда тебе звонили в последний раз? – напрягся вдруг Игорь.
     Лариса наморщила лоб. Так, сегодня семнадцатое декабря. А звонков-то в этом году не было! Не бы-ло! Это до чего же надо ум потерять, чтобы и не заметить!
     - Я к тому, что Анька весной повесилась, - объяснил Игорь.
    
     В окне мелькали огни. Белые, желтые, красные. Игорь похрапывал на соседней полке уже минут сорок.
     «Пора!» - решила Лариса и осторожно присела на корточки перед ним.
    
     ***
     Водка была прозрачной, ледяной и почти не пахла. Андрей одним махом опрокинул стопку, вытащил сигарету и прикурил.
     Самое главное – Лариска нашлась, а остальное – чушь на постном масле. Завтра они встретятся, и все будет хорошо, как прежде. Нет, лучше, чем прежде. Потому что теперь ему не придется ее обманывать. Ни в чем. Ни капельки. Гнусная история закончилась. Так закончилась, что он даже и мечтать не мог.
     Сколько же лет она тянулась? Семь? Девять? Андрей точно не помнил.
     В первый раз в командировку на Дальний Восток его отправили еще молодым специалистом. Чтобы учился. Городок оказался маленьким, серым. Там даже связи мобильной не было. И люди казались Андрею серыми – все, кроме Вики. Вика была ослепительна.
     Сначала Андрею казалось, что он просто подружился с ней. Вместе пили вино по вечерам, болтали о книжках, о кино. Потом незаметно очутились в постели. Но секс тоже казался Андрею дружеским и ни к чему не обязывающим. Тем более, Вике недавно исполнилось тридцать шесть.
     Она провожала его до Владивостока, смеялась и говорила, что обязательно приедет в Питер в отпуск, потому что там у нее родители. Андрей кивал и просил ему звонить, когда прилетит.
     Вика позвонила зимой, и они вместе провели чудесный месяц. С вином, прогулками по набережной и спокойными, но очень приятными ночами.
     Через год Андрей снова приехал в командировку в Викин город и встретился с ней. И снова все было замечательно.
     А потом Вика сказала ему, что ждет ребенка. Андрей растерялся. Какой ребенок, если они пили не просыхая? Кто родится-то? Он помялся и предложил ей деньги на аборт.
     Она снова смеялась, отказывалась от денег и говорила, что это будет только ее малыш. И Андрею она рассказала обо всем просто так. Для информации.
     И закрутилось – завертелось. Мальчик родился здоровеньким и на удивление похожим на Андрея. Хотя, почему на удивление-то?
     Андрей каждый год приезжал к Вике с сыном летом. А зимой в Питер приезжали они. Жениться он так и не женился и сына на себя не записал, но каждый раз передавал Вике увесистый конверт. Она смеялась, но брала.
     Про Ларису Вика, конечно, узнала. Но говорила Андрею, что ни капельки не ревнует и все понимает. А он верил и радовался. Теперь встречи с Викой приходилось скрывать от жены, но это было нетрудно.
     В этом году Андрея отправили на Дальний Восток не летом, а зимой. Вика встретила его в аэропорту. Одна.
     - Андрюш, ты прости, - сказала она, ткнувшись в его щеку липкими от помады губами. – Мы не должны больше встречаться. Я вышла замуж. Он – очень хороший человек. И малыша моего усыновил. Понимаешь?
     - Правда? – воскликнул Андрей. – Это же здорово! А прощать-то мне тебя за что?
     Вика криво усмехнулась:
     - За то, что я тебе жить мешала. Что, когда в Питер приезжала, твоей жене звонила и городила невесть что.
     - Ты? – обалдел Андрей. – Ларке звонила? Зачем?
     - Я тогда любила тебя очень, - просто ответила Вика. – И ее ненавидела. А теперь прошло.
    
     ***
     Лекарство, которое подмешала Ларисе покойная Анна, не только вызвало галлюцинации. Через несколько дней после приема средство дало стойкий побочный эффект. То есть, это заметила его Лариса через несколько дней.
     Стоило ей прикоснуться к чьей-нибудь ладони, как перед глазами появлялась движущаяся картинка. Картинка того, что происходило с человеком за последние несколько часов. Но это еще не все. Если Лариса держала чужую руку в своей чуть больше минуты, она могла внушить любую мысль.
     Осознав это однажды, Лариса решила, что прошлое иногда узнавать можно. А вот заставлять человека делать что-то не по своей воле – не для нее.
     Игорь знал о побочных эффектах. И знал, что они останутся у Ларисы на всю жизнь. Вот только он не подумал, что внушить она может что угодно. Даже спящему.
     Лариса взяла его руку и осторожно сжала пальцы. Игорь не пошевелился.
    
     В Бологом Лариса спустилась на перрон и быстро пошла к вокзалу.
     «Вот теперь – на самом деле, все, - думала она. – Анны больше нет. Игорь забыл о моем существовании. Значит, можно жить дальше.»
    
     Игорь проснулся от жажды. На столике покачивалась бутылка из-под коньяка. В голове было пусто, на душе – муторно.
     - Зачем меня в Москву носило? – спросил он сам себя и застонал.