Цепочка следов на мокром песке, оставляемая босыми ступнями, становилась всё длиннее по мере того, как уменьшалась вдалеке её фигурка. Она шла, не оборачиваясь, вдоль полоски речного песка, и маленькие бессильные волны не доставали своими языками запечатляемые её ногами знаки. «Ну, и проваливай! Чёрт с тобой!» - подумал Валент, пытаясь почувствовать себя свободным человеком. Рарх, Живущий в Воде, удовлетворённо наблюдал за уходом женщины, не высовываясь над поверхностью. Он поборол тут же возникшее сильное желание напасть на человеческую самку, пока она находилась на глазах мужчины. Ему было и без того неплохо, его эмпатическое естество подпитывалось за счёт отрицательных эмоций этих перессорившихся людишек. Он чувствовал, как набирает силы, столь необходимые для дальнейшей борьбы с чужаками. Валент не мог разглядеть тёмную массу в реке из-за слепящих солнечных бликов на воде, да и не смотрел он туда, его взгляд был прикован к готовой исчезнуть женской фигурке.
     Красное солнце над ними нисколько не напоминало милое жёлтое светило старушки-Земли. Может, в нём, в этом зловещем багровом свете и было всё дело? Он не давал отдыха глазам, непостижимым образом воздействовал на их подсознание, постоянно взвинчивая нервы. Они всё время чувствовали себя напряжённо, словно снедаемые беспричинной тревогой. Растущая раздражительность не снималась короткими периодами отдыха. Неудивительно, что через месяц пребывания здесь на Цинтии, второй планете Красного Солнца, между ними произошла первая стычка. За первой ссорой последовала вторая, взаимные придирки, упрёки посыпались обвалом. И вот теперь эта, последняя, столь бурная, что выманила Рарха из речных глубин.
     А ведь поначалу всё казалось просто сказкой. Планета полностью пригодная для человека. Можно было свободно дышать цинтийским воздухом, не боясь ни кислородного голодания, ни опасности заразиться местными микроорганизмами – арсенал химической защиты людей позволил им приспособиться к местным условиям. И даже красное излучение солнца поначалу не представляло им видимой угрозы. И вот теперь…
     Он попытался взять себя в руки. Глубоко вздохнул, резко выдохнул, сосредоточился, но лишь с третьей попытки удалось полностью расслабиться и ощутить наконец-то столь недостающее успокоение.
     Она скрылась за красным холмом, уже удаляясь от берега, и Рарх, выскочив из воды, совершил пространственное перемещение.
     Он увидел только вздыбившуюся волну, невесть откуда возникшую на спокойной речной глади, опавшую там, за холмом, куда ушла она. Это было непонятно и тревожно, и потому с внезапным беспокойством за подругу он бросился вдогонку, расстёгивая на бегу набедренную кобуру.
     Я не захотел играть так, оставил Валента и превратился в Рарха, Живущего в Воду. Люда продолжала исполнять навязанную ей сценарием роль легкомысленной подруги Валента. Надо было срочно разнообразить происходящее, и я привлёк к делу дружков Живущего в Воде, а может, и его родственников, даже, скорее всего так – тоже Живущих в Воде. Они выскочили из глубин, стремительно понеслись вслед Валенту. А я сдёрнул шлем и вытер пот со лба.
     Тишину квартиры нарушало привычное урчание кухонного комбайна, и Люда, вполголоса напевавшая популярную песенку последней недели. Я отключил игру, стряхнул с себя остатки иномира и ощущений Валента, полностью «врубившись» в реалии привычной обстановки. Ярко вспомнилось всё предшествующее этой моей электронной отключке. И хотя не было как всегда полной уверенности в искусственности исчезнувшего с отключением аппарата красного мира, одно не вызывало сомнений: ссора имела место и здесь, в нашей действительности.
     – Люда! – позвал я, исполнившись благих миротворческих намерений.
     Ответа не последовало. Ощущая разбитость во всём теле после острых переживаний игры, я, шаркая ногами, добрался до кухни.
     Световая симфония индикаторов кухонного мультипроцессора никак не отражалась на лице Люды. Она продолжала напевать с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла-качалки у распахнутой балконной двери. Её шелковистые каштановые прядки выбивались из-под облегчённого шлема сенсатора, пальцы бездумно порхали по напоясной деке плеера. Фактически её не было на кухне, одна лишь видимая телесная оболочка, и звать её назад из этого неведомого далека представлялось бессмысленным.
     Я присел за обеденный стол, коснувшись кнопки «требование», и безликий электронный кормилец выдвинул передо мной дымящуюся тарелку не вполне аппетитного варева. Люда никак не прореагировала на моё присутствие, по-прежнему оставаясь в своём таинственном нездешнем крае.
     Кое-как покончив с обедом и отставив стакан из-под белкового киселя, я встал и вернулся восвояси, теперь импульсы из пустого желудка не грозили испортить мою игру. Примирение с Людой не состоялось по причине её полного отсутствия в нынешней системе моих жизненных координат. Я включил аппарат и вернулся в красный мир.
     Валент успел покончить с двумя сородичами Рарха, их тошнотворно подпалённые останки безобразно чернели на красном песке. Теперь надо было догнать рассерженную женщину и попытаться исправить случившееся. Тем более, что сам Валент уже не чувствовал себя таким уж правым. Но её не было видно, как он ни торопился по заметаемым поднявшимся ветром следам, красное солнце коснулось далёких холмов, и длинные тени от барханов поползли по песку. Валент оглянулся назад, ему показалось, что он различил ухом странную имитацию зловещего смеха, но не заметил ничего подозрительного в пустынной багровости пейзажа.
     Рарх успел торопливо приглушить свой непроизвольный импульс и скрылся в реке. Главного он добился – единственные в здешнем мире люди оказались разъединены и теперь, умело воспользовавшись ситуацией, можно будет зарядиться от бьющих из них через край отрицательных эмоций.
     – Послушай! – Люда стояла надо мной, держа в руке только что снятый с моей головы шлем. – Нам надо поговорить. Ты не думаешь? Ведь так продолжаться не может…
     Я еле справился с охватившим меня раздражением, что это она себе позволяет? Разве, я когда-нибудь мешал её сенсорному кайфу? На этот раз она действительно зашла слишком далеко. Но я был ещё под впечатлением от мира Красного Солнца, да и что я мог ей сказать такого, чего бы она не знала? В этом мире все слова между нами уже были переговорены, все мыслимые обиды и оскорбления брошены в лицо друг другу. Но несмотря ни на что, я не хотел её терять, однако, что я мог сделать, чтобы изменить сложившуюся реальность?
     – Ты хочешь продолжать жить, как мы живём? Каждый сам по себе, всё врозь, мы становимся чужими…
     А кто виноват? – с горечью подумал я про себя, но смолчал, да и не мог я подобрать сейчас нужные слова, ей самой явно не хватало их для выражения собственного отчаяния. А без слов в этом мире мы не могли обходиться.
     Но аппарат под рукой не был выключен, как лунатик, я нашарил второй шлем, насильно натянул его на отшатнувшуюся было Люду и усадил рядом с собой.
     – Подожди, подожди, – мягко приговаривал я под сверлящим взглядом её рассерженных, но постепенно уступающих серых глаз, беря из её рук второй комплект и торопливо закрепляя на своём затылке.
     – Мы будем вместе, понимаешь? Подожди немного… – упредил я возможный протест и коснулся деки управления.
     Не знаю, не могу я объяснить, как это всё происходит, психотроника для меня, как и для Люды, тёмный лес. Разве, включая телевизор, все древние разбирались в его устройстве? При поломке вызов мастера совсем не проблема. Может, мы переносимся своими сознаниями в те искусственно создаваемые миры, хотя, вероятно, миры эти могли существовать и без нашего участия. Может, те личности были всего лишь нашими проекциями на иные координаты пространства, а, может, просто оказывались сублимацией наших чаяний. Конечно, это была игра, но с каждым разом начинало казаться, что в этом сокрыто нечто гораздо более значительное, даже более важное, чем настоящий мир. Да он и переставал казаться настоящим после ярких ощущений той жизни, даруемых послушными управлению аппаратами. Послушных-то послушных, но иногда уже казалось, что я сам становлюсь объектом игры, чьих-то посторонних манипуляций…
     Но стоило ли ломать голову над подобным! Главное, мы оба почувствовали себя в этот момент снова вместе. Я вернулся в мир Красного Солнца, и Люда тоже была рядом со мной на этот раз какой-то миг. И вдруг исчезла.
     Я ощутил себя совершенно иным и всерьёз испугался за неё.
     Солнце уже наполовину спряталось за холмы, когда Валент догнал женщину и схватил за руку. Люда обернулась, зло сощурив глаза.
     – Нет, нет, – быстро сказал Валент. – Не сердись, тебе не идёт сердиться. Нам нельзя быть врозь в этом мире. Понимаешь?
     И серые глаза потеплели, она не пыталась освободиться из его цепких пальцев. Она назвала его каким-то другим именем, и Валент засомневался, действительно ли его зовут Валент или как-то иначе? Солнце, повинуясь их обоюдному желанию, попирая все законы здешней природы, полезло назад по небосклону, словно отряхивая с себя красноватую пыль и становясь ярче и теплее на глазах. Их губы и руки нашли друг друга и соединились, тела стали ближе с этого момента, и всё лишнее между ними исчезло, и слова, которых так не хватало в ином существовании, вовсе не понадобились.
     Уже много позже, обнявшись, они молча сидели на берегу, глядя на игру солнечных бликов на поверхности сонной реки.
     Рарху стало невыносимо терпеть дальше, он лишился наслаждения от постоянно нараставшего потока их отрицательных эмоций, их источник внезапно иссяк, и то, что происходило теперь, совершенно не устраивало эмпатического паразита. Он не выдержал и выскочил из воды, рассчитывая застать врасплох этих жалких переменчивых двуногих, чтобы вызвать страх и получить желаемое.
     Валент и Люда успели одновременно выхватить своё смертоносное оружие, два луча, скрестившись на безобразно распахнутой алчной пасти, испепелили её в одно мгновение.
     Я снял шлем, успел заметить синхронное движение Люды, наши пальцы соприкоснулись на кнопке отключения аппарата. Словно что-то тягостное, довлевшее над нами совсем недавно отступило прочь, и снова стало возможно легко дышать. Я прочёл по её подобревшим глазам, что и она испытывает то же самое.
     Чудесный аппарат снова помог, он явно был способен не только разобщать души. Мы обошлись без слов и снова были вместе. Надолго ли? И поможет ли эта машинка в следующий раз, так ли уж всегда безотказен наш электронный миротворец? Но мы явно не владели мастерством простого общения в этом мире, способностью убеждения словом, хотя и научились использовать слова как безжалостное оружие против друг друга. И нам оставалось рассчитывать только на эту электронную терапию, пока мы хотели быть вместе.