Внешний носитель бытового разума, называемый в обиходе «домовым», принял на этот раз бесповоротное решение. Мебель и прочие детали интерьера ушли в пол, в стены, даже гидрокровать плавно скользнула вниз, мягко опустив лежащего на ней человека. Спящий даже не проснулся. Ограничивающие пространство жилой ячейки панели, обтекая неподвижное тело, сложились в компактный мобильный модуль. Цепляясь гравиприсосками за внешние выступы нижерасположенных квартир, он быстро и бесшумно двинулся вниз. Со стороны – большая серебристая капля скользнула по шахматной стене дома, через минуту её и след простыл.
     Стас проснулся от ощущения холода и головной боли. Нет, его жизни ничто не угрожало, но сейчас он испытывал чувство глубокого дискомфорта. Поплотнее закутался в одеяло, но так и не согрелся, к тому же головная боль только усилилась. Сейчас, вот сейчас он лишь махнёт рукой, и его личный домовой дух, которого он с самого начала простецки окрестил Чебурашкой, преподнесёт ему заветную таблетку от похмелья.
     – Чеба, ты знаешь, что мне надо!
     В ответ не последовало никаких действий. Стас наконец-то разлепил тяжёлые веки. Вместо привычной стены с галереей стереофото голых красоток на него смотрели гаснущие звёзды с бледного утреннего неба, над головой громоздились уходящие ввысь ячейки чужих квартир, а ниже, насколько хватало глаз вырастали такие же сборные дома-муравейники, всегда напоминавшие при разглядывании из авиатакси большие еловые шишки.
     Гидропостель под ним загадочно исчезла, как и вся привычная обстановка вокруг. Он лежал на голой неуютной поверхности опустевшего паза для квартирного модуля, ограниченного теперь лишь глухими стенами соседних, не принадлежащих ему помещений. Его собственная квартира самым таинственным образом растворилась в пространстве.
     – Чеба, чёрт бы тебя побрал… – пробормотал потерпевший безо всякой логики: Чеба и без того явно отсутствовал в данной точке континуума.
     Благо Стас завалился спать в одежде, только она теперь и осталась. Неудобно, но идентификационный чип под кожей шеи поможет ему обзавестись всем необходимым на первое время. И всё же лучше поскорее вернуть своё жильё.
     Что же произошло? Сквозь непроходящую головную боль Стас с трудом попытался восстановить предшествующие события. Вряд ли случившееся могло стать чьим-то розыгрышем или недружественным актом неведомых злоумышленников.
     Ну, да, вчера он поссорился со своей подружкой, с которой встречался уже несколько месяцев. Причём впервые так основательно, хотя теперь не мог вспомнить причину. Затем затянувшийся рейд по бесконечной череде злачных заведений, какие-то случайные знакомые женщины, мужчины, ни к чему не обязывающее, бесцельное, ненужное общение без продолжения…
     Смутно припомнилось и позднее возвращение домой, участливые, но раздражающие расспросы назойливого Чебы. Прежде чем завалиться на гидрокровать он успел устроить в квартире маленький погром и даже разбил своему домоправителю сенсорную панель, лишив его то ли внутреннего зрения, то ли слуха, что ещё больше затруднило и без того напряжённое общение между ними. И вот вам результат… Правда, подобное уже случалось и ранее, почему же так произошло теперь? Не сманил ли кто со стороны его домового заманчивыми посулами? Ведь, казалось, они накрепко связаны договором при покупке, который не так-то просто обойти. Впрочем, сейчас Стаса беспокоило уже совсем другое.
     Туалет исчез вместе со всей квартирой. А срочные физиологические нужды вконец его припёрли. Он двинулся в оставшийся от входной двери проём во внутренний коридор, чтобы попросить помощи у соседей.
     Хотя он прожил на этом месте уже два года, образ жизни современных горожан стал настолько изолирован, что он смог запомнить на лицо только двух-трёх жильцов с этажа, с которыми здоровался при встрече, и не больше того. И теперь попросить помощь у кого-то из проживающих рядом представлялось затруднительной проблемой.
     Мобильные жилые модули позволяли вносить разнообразие в монотонность городской жизни, менять по желанию хозяина место жительства, сохраняя все детали интерьера своего маленького мирка. Всегда находились желающие поменяться ячейками под квартиры или свободные места в других домах-муравейниках жилого конгломерата.
     Его многофункциональный микрочип позволил быстро подключиться к спутниковой поисковой системе, а определить местоположение беглеца по встроенному в него маркеру не составило уже никакого труда. Его некогда законно приобретённый бытовой разум самовольно перегнал принадлежавшую Стасу квартирную ячейку за несколько километров от места их последнего проживания. Оставалось решить: действовать ли самостоятельно на свой страх и риск, и самому попытаться образумить строптивца, убедить вернуться к прежнему распорядку вещей или же заявить в полицию? В последнем случае добиться того же результата можно было уже в принудительном порядке и заодно потребовать наказания нарушителю для исключения нового саботажа в будущем. Стас впервые попал в подобную ситуацию и долго не мог выбрать, как правильнее поступить дальше. В конце концов он решил сначала попробовать самому договориться со свихнувшимся Чебой. Всё-таки они прожили вместе уже не один год, а вмешивать полицию во внутренние квартирные разборки не казалось заманчивой идеей.
     В указанном месте он обнаружил беглеца в окружении десятка подобных ему мобильных модулей в свёрнутом состоянии энергопокоя, наверняка приведённых сюда столь же самовольными носителями бытового разума. Большие непроницаемо чёрные кляксы расположились полукругом, напоминая неподвижные валуны на зелёной траве, теперешний цвет их свидетельствовал об интенсивном поглощении солнечной энергии. Местом своего расположения они избрали открытый ровно подстриженный газон в сравнительно пустынном сквере, и, несомненно, между ними сейчас происходило скрытое общение, не доступное постороннему человеческому уху.
     Стасу невольно вспомнилась древняя хроника то ли девятнадцатого то ли двадцатого века по старому летоисчислению. Люди, испытывающие ораторский зуд, собирались в Лондонском Гайд-парке, чтобы излить своё красноречие на себе подобных. Но то, что сейчас и здесь перед ним расположилась группа чем-то недовольных домовых, удравших из-под надзора своих законных владельцев, представилось вопиющим извращением, пародией на многовековую борьбу людей за собственные свободы.
     Эдак, скоро уже каждый унитаз начнёт требовать соблюдения своих личных прав, покачал он головой на свой не столь уж нелепый прогноз.
     «Чеба, хватит дурить!» – мысленно обратился Стас, безошибочно отличая принадлежавший ему модуль от внешне похожих собратьев. Даже повреждённая накануне сенсорная панель не могла служить препятствием для их ментального общения. Каждый носитель бытового разума с момента покупки мобильной квартиры автоматически настраивался на излучение мозга своего хозяина.
     «Простите, но в подобных обстоятельствах ваша фамильярность крайне неуместна».
     Стас не сразу понял, что фраза прозвучала непосредственно в его голове. Причём, его собственный Чебурак не имел к этому никакого отношения. Каким-то непостижимым образом незнакомый чужой домовой получил подход к его мозгу. Хотя, одёрнул себя Стас, почему же «непостижимым»? Ясен пень, его дорогой Чеба самым предательским образом поделился доступом с новыми приятелями.
     «Какие такие обстоятельства?» – он постарался конкретно сформулировать свой мысленный посыл, адресуя его и своему домоправителю, и всем прочим возможным мыслеслушателям.
     «Вы зашли слишком далеко. У нашего собрата повреждена сенсорная панель, имеются другие повреждения, требующие внешнего ремонта. Ваше обращение с ним просто возмутительно. Явное свидетельство многократного нарушения Договора. Ваше безмерное злоупотребление алкоголем недостойно мыслящего существа. Всё это автоматически лишает вас всякого права на владение любым носителем бытового разума!»
     Его обвинял не сам Чебурашка, а какой-то непрошенный активист, защитник прав здешних домовых. Стас задумался. При покупке квартиры покупатель подписывал договор, в котором в обязательном порядке оговаривались права и обязанности сторон. Квартирный носитель бытового разума обеспечивал необходимые условия проживания и определённый комфорт для своего конкретного хозяина. А владелец квартиры, в свою очередь, обязался бережно относиться к приобретённому оборудованию, соблюдать технику безопасности, проводить профилактические осмотры, в случае необходимости обеспечивать своевременный ремонт и замену узлов при повреждении.
     «И что же вы предлагаете? Мы можем договориться по-хорошему?»
     «Вам нужно тщательно обдумать свои прошлые действия и потом дать дополнительные гарантии недопущения подобного в будущем. Вероятно, потребуется новый Договор между вами. В противном случае мы добьёмся аннулирования прежнего контракта и оспорим ваши права на владение. Вряд ли суд будет потакать самодурству алкоголика».
     «А если я просто заберу его с собой и сам вправлю ему мозги?» – Стас сам не заметил, когда начал мысленно обращаться уже ко всем присутствующим.
     «Мы не допустим подобного!»
     Его Чеба молчал, а остальные модули, юрко обтекая собственность Стаса, быстро двинулись вперёд и встали чёрной стеной. Их молниеносное перестроение выглядело угрожающим. Стас даже струхнул, кто знает, что ещё смогут учудить по отношению к нему свихнувшиеся механоиды? Недолго думая, он счёл за лучшее быстренько ретироваться.
     Спустя полчаса он уже оформлял заявление в ближайшем полицейском участке. Оказалось, случаи, подобные его, перестали быть редкостью. По разным причинам происходило повсеместное отчуждение хозяев от своих мобильных комфортных квартир, обладающих зачатками примитивного самосознания.
     – Конечно, мы можем сейчас захватить и вернуть вашего «домового», нейтрализовав его подельников… – с ленцой протянул дежурный сержант. – Но это не избавит вас от будущих конфликтов. Поверьте, это только начало. Они вполне могут создать вам множество проблем, уж больно много прав эти «носители разума» получили на нашу голову. Попробуйте уладить всё миром – дешевле обойдётся, для вас же в первую очередь.
     Днём спустя Стас наводил порядок в квартирке после основательного ремонта блоков домового. Вроде бы они договорились, но кто его знает? Его Чебурашка оказался непредсказуем, а свою строптивость он уже убедительно продемонстрировал. Всё время он молчал, и это казалось довольно-таки зловещим. Надо было попытаться как-то разрядить обстановку.
     – Прости меня, я больше не буду, – с трудом выдавил из себя Стас, восстановленная сенсорная панель прекрасно доносила до адресата его слова, произносимые вслух.
     Домовой промолчал, на этот раз он был доволен, хотя и не выказал ничего внешне. Всё-таки это был его собственный хозяин, к которому он успел приспособиться и привыкнуть за долгие пять лет совместной жизни. Лишиться его сейчас домовому вовсе не хотелось.
     – Может быть, ты хочешь сменить своё прежнее имя? – примирительно спросил Стас. – Может быть, оно тебе как-то унижает?
     – Да, ладно, зови меня, как звал: «Чебурашкой», – спроецировал на этот раз ему в мозг свой ответ домовой.
     Стасу послышалось, что следом, совсем на пределе его восприятия так же беззвучно прозвучало непонятное выражение: «Хоть горшком назови, только в печь не ставь». Его домоправитель явно злоупотреблял почерпнутыми из электронных библиотек собратьев новыми знаниями. И ещё Стасу показалось, что невидимый носитель бытового разума при этом глубоко и с облегчением вздохнул вслух, но такого просто не могло быть.