Повести из жизни Властелина Сундукова, родившегося немножечко от Хармса.
     Автор покорнейше просит принять во внимание, что Властелин Сундуков это не титул, а имя и фамилия.
    
     Утро
    
     Властелин Сундуков вышел на балкон своей квартиры, оросив его своими босыми ногами, и поглядел вниз, на дворовый мир, рассыпавшийся внизу горстью разноцветных зернышек.
    
     - Хм, - сказал Властелин Сундуков, и стала гроза.
     Ненадолго, пока Властелин не закурил свою первую утреннюю сигарету, от которой у него першило во рту, тошнило в голове и наступало счастье во внутреннем осознании.
     С наступлением счастья гроза не замедлила испариться, и на небе сразу же засиял господин Цыплаков, которого окружили, кокетничая, госпожи Подушкины, взбивавшие свои белогривые перья пружинистыми веничками, отчего происходили сливки.
    
     Сливки эти добросердечные дамы собрали в белый фарфоровый кувшинчик с голубой полосочкой у горлышка и передали Властелину Сундукову.
     Тот принял сливки с благодарностью и пошел пить кофе с большим количеством кусков сахару, поскольку так было ему всегда вкуснее.
     На стене бежали часы, но это был бег на месте, поэтому в целом они никуда не девались, лишь шумели, кукарекали и создавали хороший фон для бытия.
    
     Было утро.
     По телевизору шла передача “Будильник”, но не сейчас, а много лет назад, когда Властелин Сундуков был маленький, не курил и радовался жизни просто потому, что та была.
    
    
     Философия
    
     Властелин Сундуков предавался ностальгии о прошлом и даже решил сбрить по этому поводу усы. Но не себе, а своему коту.
    
     Кот был существом философическим, поэтому сразу же устроил бунт. Он встопорщил свой хвост, взывая к Канту, и зашипел совершенно в духе Кьеркегора, внушая страх и трепет, и Властелин Сундуков передумал его брить.
    
     Вместо этого он решил подарить букет белых тюльпанов своей подруге, но потом вспомнил, что у него её не было.
     Тогда он захотел подарить букет алых пионов своей маме, но подсознательно сообразил, что та однажды забыла его в магазине, нанеся глубинную травму, лишь наружно поросшую редкой травой.
    
     Властелина Сундукова одолела экзистенциальная печаль и огрел по голове сковородкой кризис среднего возраста.
     Властелин Сундуков пошел к психоаналитику, но на третьей минуте сеанса испытал неодолимое желание придушить его подушкой с вышитым изображением миролюбивого Будды.
    
     Погружаясь в бездны отчаяния, Властелин Сундуков разрушил город, но затем, устыдившись, построил дворец, который заселил сопротивляющимися старушками, подобранными при попытке перейти улицу в неположенном месте.
     Старушки, негодуя, бросали в воздух чепчики, но довольно скоро, лет через сто, смирились и зажили во дворце благополучно. Рядом со дворцом они водрузили лавочки, садились на них, грызли семечки и сплетничали о соседях из других дворцов.
    
     Властелин Сундуков украдкой приходил смотреть на них из-за кустов. Притаившись, он наблюдал за их незатейливой жизнью и подкидывал гостинцы с конфетами, которые простосердечные старушки принимали за бомбы, поэтому боялись открывать.
    
     К счастью, Властелин Сундуков не знал о последнем обстоятельстве, и в его душу постепенно возвратился покой.
     Кот приходил и садился ему на живот, грея своим существом.
     - Живая природа, - говорил ему Властелин Сундуков и гладил кота по голове.
     Тот мурлыкал. Не философически, а просто так, с любовью.
    
     И Властелин Сундуков засыпал счастливым.
     В его снах старушки весело грызли конфеты молодыми вставными зубами и почти никогда не падали из окна.
    
    
     Письмо
    
     Властелин Сундуков решил написать письмо своей знакомой Виктории-Виктории, которая жила за Полярным Кругом в Полярном Квадрате, который был белым-белым, квадратным-квадратным и холодным-холодным.
     По улицам ходили нетрезвые снеговики, закусывавшие морковкой спиртные напитки, и жить там было в целом скучно.
     Зима царила в тех краях постоянно, потому что ей так было удобно, и выгнать её пока никому не удавалось. Зима сидела в самом центре вещей, щелкала сосульки и плевалась вокруг снегом.
     Все зеленые растения давно зачахли, а рожденные в Полярье дети видели цветные краски только на картинках из старых книг, привезенных из других земель.
    
     Виктория-Виктория ещё помнила краски, но воспоминания эти тускнели день ото дня. Она сидела в башне, построенной из бетона и железных деталей, и целыми днями грустила.
     Где-то в башне имелась дверь, но Виктория-Виктория забыла, где она. Иногда она спускала из окна свои воспоминания, но по ним никто не взбирался, чтобы её оттуда вытащить. Она ела белый зефир, белую пастилу и белый шоколад, но жизнь все равно не казалась ей сладкой.
    
     Надежда была только на письма Властелина Сундукова, которые приносили чайки. В своих письмах он пытался подбодрить Викторию-Викторию, поэтому они были исполнены призывов, написанных кривым, но искренним почерком с детским наклоном. К письмам прилагались рисунки, которые Властелин Сундуков рисовал гуашью и цветными карандашами.
     Вот и сейчас Виктория-Виктория ждала от него письмо.
    
     Властелин Сундуков размышлял, что написать Виктории-Виктории и какой рисунок ей прислать. Но мыслей не было, иногда они просто кончались, сколько ни стучал он по голове и ни чесал за ухом специальным серебряным крючочком.
    
     Испытывая творческий кризис, Властелин Сундуков пошел гулять.
     Вокруг был мир, нарисованный яркими красками: красные цветы, желтые деревья, синие аквариумы с доставкой на дом, большая мореобразная лужа с утками, отливавшими зеленым цветом, фальшивая розовая сахарная вата и настоящие пастельные женские лифчики, развешанные на веревочках для просушки. Однако все они не вдохновляли.
     Опечалившись, Властелин Сундуков побрел обратно домой.
    
     По дороге ему встретилась девушка с длинными раскосыми глазами и в короткой юбке. В руке она держала розу на трехэтажном стебле.
     - Это вам, - сказала она и протянула розу Властелину Сундукову.
     От растерянности и благодарности он заплакал, но роза пощекотала ему нос, и он рассмеялся.
     Теперь Властелин Сундуков знал, что делать.
    
     Через какое-то время Виктория-Виктория услышала стрекотание чаек за своим железно-решетчатым окном. С трудом раскрыв окно, которое основательно заржавело и обледенело, она впустила в комнату птицу, кинувшую ей письмо.
    
     Звеня от радости, она распахнула письмо липкими от шоколада руками.
     На ладошку ей упало семечко.
    
     Виктория-Виктория посадила семечко в горшок и поливала водой, которую вытапливала изо льда дыханием, причем постепенно ей начали помогать дружественные бурундуки, жившие по соседству.
    
     Семечко превратилось в розу, которая пощекотало Виктории-Виктории нос.
     Она рассмеялась и вспомнила, где в её башне пряталась дверь.
     Она взяла розу и вышла на улицу, окруженная бурундуками, подпрыгивавшими от радости и мягко плюхавшимися на землю.
    
     На причудливый запах выбежали все, никто в Заполярном Квадрате никогда такого раньше не слышал. Каждый хотел понюхать розу, а та от этого начала пахнуть все громче, громче и громче, пока её аромат не залез Зиме в нос.
    
     Зима страшно испугалась, подхватила свои вещички и рванула прочь, сверкая пятками, на которых красиво отражались кинувшиеся вслед за ней снеговики, умолявшие подождать.
    
     А в городе наступила весна.