"Я никогда не слыхал о таком преступлении,
     которое не мог бы совершить сам".
     Гете.
    
    
     Двухмоторная "Сессна-302" взвыла двигателями и медленно покатилась по зеленому полю аэродрома, увлекая за собой краснокрылый планер. Техник некоторое время бежал, поддерживая крыло планера, пока оно не почувствовало набегающий поток воздуха и не приняло его. "Сессна" еще заканчивала разбег, а легкий планер уже парил, пока еще привязанный к самолету легким тросом. Как пара весенних уток, самолет и планер большими кругами набирали высоту. Наконец пилот планера почувствовал плотный удар теплого воздуха снизу и радостно прокричал пилоту "Сессны": "Есть! Я его поймал!"
     Трос отделился от носа планера и ушел вслед за кивающим крыльями самолетом. Планер остался один в голубом небе. Красные крылья опирались на мощный восходящий поток, и пилот умело вел легкий аппарат по спирали, с каждым витком набирая высоту. Альтиметр показывал уже почти две тысячи метров, пилот мог разглядеть не только шеренги белых ветряков на побережье, но и датский берег, темной полосой лежащий на той стороне сверкающего на солнце Орезунда. Неподалеку виднелись красные черепичные крыши домов и темно-зеленые шпили соборов Ландскруны.
     Правая педаль пошла вперед, ручка - чуть влево и планер осторожно, словно нехотя покинул поток. Пилот взглянул на альтиметр - ровно две с половиной. Можно. Он выровнял машину, потом отдал ручку вперед...
    
     Карл Свенссон очень любил датское пиво. Маленькое кафе с громким названием "Конунг Карл" и столиками на улице давно стало его любимым местом в жаркие летние дни. А сегодня было очень жарко, даже для южной Швеции. Свенссон с удовольствием выпил почти полкружки зараз, высоко задрав свою громадную бороду, глядя на которую хотелось искать там остатки вчерашней яичницы, когда в поле его зрения попал краснокрылый планер, выписывавший в небе немыслимые пируэты. Свенссон забыл о пиве.
     - Смотри, смотри! Эй, Густав, - обратился он к старому приятелю, - смотри, вон, видишь планер? Это мой сосед летает! Друг, можно сказать! Да брось ты свое пиво, посмотри, что он выделывает. Вот дает!
     Приятели уставились в небо.
     - Откуда ты знаешь, что это твой сосед? Мало ли там, на аэродроме, таких ребят...
     - Не скажи. Это Стен на своем любимом планере.
     - Богатый у тебя сосед, если у него свой планер.
     - Да нет, это планер клубный, но только он на нем и летает. Он особый, пилотажный. Видишь, что вытворяет? А у них там, в клубе, одни мальчишки в основном, им пока такую пташку не доверяют, а Стен - он молодчина! Еще когда служил в полиции, каждую субботу и воскресенье на аэродроме пропадал. Если не расследовал что-нибудь, конечно...
     - Так он полицейский?
     - Был. Теперь в отставке. Он говорил: вот выйду на пенсию, тогда и полетаю вдоволь. Видать, вернулся из своего Сингапура.
     - А туда-то зачем его понесло?
     - Сестра у него там живет, вот и решил выходное пособие потратить на путешествие. Видать, вернулся... Нет, ты посмотри, что он делает!
    
     Красный планер раскрутил вторую подряд мертвую петлю, потом сделал пологую горку, немного спикировал, чтобы свалиться в короткий штопор, после чего развернулся, сделал медленную, выполненную с особым шиком, бочку и устремился вновь на поиск потока. Теплый воздух вновь понес его вверх кругами, все выше и выше. Пилот, бормоча про себя знаменитую присказку любого планериста о том, что ветер, чем выше, тем правее, удовлетворенно похлопал рукой в перчатке по приборному щитку, аппарат ему определенно нравился. Планер словно бы сам почувствовал ветер и разворачивался против него, не теряя потока. Надо все повторить, подумал пилот, только вот высоты маловато, еще бы чуточку повыше...
     В динамик радиостанции руководителя полетов на аэродроме летного клуба "Верлуфт" ворвался незнакомый резкий голос.
     - Вызываю аэродром "Верлуфт".
     Руководитель полетов Рудольф Брок, немолодой отставной летчик, почти дремал на своем любимом кресле. Делать было нечего, в воздухе находилась всего одна машина, да и та в поддержке не нуждалась.
     - Аэроклуб "Верлуфт". Я - руководитель полетов. Слушаю.
     - Говорит диспетчер аэропорта Каструп. Кто это там болтается из ваших в нашем коридоре?
     Старый летчик обиделся.
     - У нас никто не болтается, у нас летают.
     - Это у нас летают, а у вас шастают там, где не положено. Он уже целый час вертелся, но в своем эшелоне, а теперь залез в наш. Спроси его сам, что он там делает, на трех тысячах. Пусть убирается, я пока жаловаться не буду.
     Диспетчер отключился, старый пилот выбрался из полосатой будки и, задрав голову, стал искать в небе красный крестик планера. Потом бросил бесполезное занятие и схватил микрофон.
     - "Сьерра Майк два Фокстрот, я - Сьерра Майк два Альфа. Говорит руководитель полетов. Вы зашли в северо-восточный коридор подлета аэропорта Каструп. Срочно покиньте его. Повторяю...
     Пилот на взволнованный призыв руководителя полетов отреагировал мгновенно.
     - Роджер, Сьерра Майк два Альфа. Покидаю коридор.
     Высотомер показал: да, он занял чужой эшелон - почти три с половиной тысячи... Ничего, сейчас мы это исправим, еще немного доверну, и прости-прощай поток, дальше мы пойдем сами. Пилот сбросил полотняный шлемофон и надел наушники от плейера, ему нравилось кувыркаться в воздухе под ураганное завывание тяжелого рока. Громкость была максимальной, и пилот не услышал негромкий хлопок прямо у себя над головой...
    
     Свенссон уже третий раз заказывал пиво и все не мог остановиться, рассказывая, какой у него замечательный сосед. Его приятелю уже надоели эти излияния, и он высматривал в небе планер, надеясь, что мастерство пилота отвлечет старика от болтовни. Планер он увидел первым. Старики молча уставились в небо. Аппарат на это раз не выписывал причудливые фигуры, а шел вниз короткими кругами, заваливаясь на одно крыло. Свенссон, снова завопил.
     - Смотри, смотри! Это у них называется штопор. Вот сейчас он из него выйдет и пойдет вверх.
     Но планер упрямо продолжал выписывать все те же монотонные круги, которые становились все меньше и меньше, а скорость снижения все возрастала. До стариков дошло, что дело неладно, хотя они надеялись, что это всего лишь очередная сложная фигура пилотажа. Из-за близко стоящих домой они не увидели, как аппарат врезался в землю...
    
     Стен Сандгрен не успел купить шведскую газету в Каструпе, его и других пассажиров оперативно посадили в автобус и через двадцать минут после приземления самолета они уже мчались на катамаране компании SAS, пересекая пролив, к шведскому берегу. Ожидая багаж, Стен, наконец, добрался до автомата и с удовольствием держал в руках родимую "Зюдсвенске дагбладет". За три месяца в Сингапуре Стену настолько осточертела местная экзотика, что теперь его радовало даже скучное оформление газеты. На первой полосе ничего особенного, дальше... Дальше... Так, спортивная страница... С газетной полосы на него, улыбаясь, смотрел Андреас Сундин, коллега по планерному клубу. Большие буквы не оставляли сомнений – «Банкир разбился на своем "Скайрейсере"». Стен впился глазами в статью.
     «В воскресенье близ Ландскруны разбился на своем планере директор правления банка "Каспер" Андреас Сундин... опытный пилот... замечательный планер... обычный воскресный полет... по необъяснимой причине планер сорвался в штопор и не вышел из него... мастерство пилота... Имя Сундина недавно упоминалось в докладе комиссии по расследованию финансовых преступлений, однако обвинение ему до сих пор не было предъявлено... Возможно, самоубийство...»
     Какая ерунда! Как это не вышел из штопора? Он не мальчик, а на такой машине это сделал бы даже школьник... Какое самоубийство? Нет, чушь собачья... Авария, случай, тот, который подстерегает каждого, кто хочет оторваться от земли? Возможно... Вечно эти репортеры наврут с три короба. Надо бы узнать подробнее, что же там все-таки произошло?
     В этот момент Стен даже забыл, что недолюбливал этого самодовольного банкира, ему не нравился его снисходительный тон богатого человека и развязные манеры. Смерть заставила забыть об этих мелочах, она поставила точку. Был человек, а теперь нет человека, и кому какое дело до его недостатков...
    
     Полицейских на аэродроме уже не было. Они опросили всех, кто в воскресенье обслуживал полеты - руководителя, механиков, аэродромных служащих, даже сторожа и быстро уехали, по привычке завывая сиреной. Обломки планера перевезли в пустой ангар и механики деталь за деталью раскладывали их на полу. От кабины пилота мало что осталось, она врезалась в скальный выступ на берегу и рассыпалась на сотни обломков.
     Красные крылья на вид казались практически целыми - при ударе они отвалились от фюзеляжа и теперь сиротливо лежали, как воспоминание о полете. Здесь же копошились в обломках и сортировали их два эксперта из авиационной комиссии по катастрофам. Стен с грустью посмотрел на останки славного летуна и отвернулся, когда один из механиков начал отскабливать кровь с куска плексигласа.
     На аэродроме собралось все руководство клуба, старый пилот, руководитель полетов, был временно отстранен от работы и теперь бродил в одиночестве, ища хоть кого-нибудь, кто еще не слышал его печальную историю. Тут ему и попался на глаза Стен, стоящий у краснокрылого близнеца разбившегося планера. Клубный "Скайрейсер", казалось, тоже грустил о погибшем собрате, его крылья прогнулись на неимоверной длине, как опущенные руки убитого горем человека.
     - Смотришь? Смотри, смотри... Все знаешь?
     - Здравствуй, Рудольф. Давно не виделись. Так что же у вас тут случилось?
     - Здравствуй, Стен. Ты мне должен верить, Стен, ты же не один год меня знаешь! Я понятия не имею, как он туда попал.
     - Кто попал, куда?
     - Да этот, чемпион...
     - Рудольф, не говори загадками, я только что прилетел из Сингапура, вот прочел в газете и приехал. Расскажи, кто и куда попал? Какой чемпион?
     - Ты что, еще ничего не знаешь?
     - Абсолютно. Так что давай, рассказывай.
     - Ты действительно ничего не знаешь?
     - Не знаю, и хватит об этом спрашивать. Рассказывай все по порядку.
     Они пошли в небольшое кафе самообслуживания, сварили по чашке крепчайшего кофе, и старый пилот подробно изложил все события воскресного утра. Что-что, а память у него была профессиональной. Брок не упустил ни одной мелочи, даже время событий запомнил с точностью до минуты. Только в самом конце рассказа он начал опять волноваться.
     - И тут приходит ко мне Йен, ну, ты знаешь, молодой парнишка, и говорит: все, мол, отлетался наш чемпион. Разбился. А я никак в толк взять не могу, о чем это он толкует? А Йен опять: привет, говорит, чемпиону, и чего это он даже не попытался с парашютом выпрыгнуть? А я опять не врубаюсь. Тогда парень мне и объяснил, что в тот день не Сундин был в планере, а этот самый Крис Янсен.
     - Постой, постой. Это какой Янсен - чемпион Швеции? Ты о нем говоришь?
     - А о ком же еще? Я тебе все время толкую, что этот мальчишка Йен видел, как Сундин подошел к планеру вместе с Янсеном, и тот сел в аппарат, а Сундин - в машину, ты же знаешь его "феррари", и уехал. Я ничего не заметил, правда обратил внимание, что голос по радио какой-то не такой, но кто ж его знает, голос и все, на команды реагирует, а что еще мне надо. Пусть хоть петухом поет.
     - Так. Интересно, значит, не Сундин разбился, а этот Янсен? А как же газета? Я же сам прочел еще в терминале Мальмо...
     - Что газета? Эти щелкоперы тут и не были до сегодняшнего дня. Кто-то позвонил из газеты, им тоже кто-то сообщил об аварии, спросили, кто летал, кто разбился, а один из механиков ответил - Сундин, мол, летал, и все. Он же не знал, что там этот, ну, чемпион... Вот они и напридумывали сами.
     - А как это Янсен попал на аэродром?
     - Откуда мне знать, Йен говорит, что он приехал вместе с Сундиным. Оба были в комбинезонах, вроде как готовы оба к полету, только вот полетел Янсен. И что могло с ним приключиться? Ведь чемпион же!
     Стен задумался. То, что сообщил ему пилот, был неожиданностью. Он уже как-то свыкся с мыслью, что погиб Андреас Сундин, а получается, что нет. Сундин, выходит, жив и здоров, но почему же его нет здесь? Ведь погиб, судя по всему, его друг или, по меньшей мере, хороший знакомый. Планер такого класса какому-нибудь случайному человеку не доверишь, а Сундин хорошо знал цену и планеру, и вообще деньгам, чтобы так рисковать. Нет, что-то здесь не так.
     В Стене проснулся полицейский, он привычно рассортировал факты и понял, где и у кого ему предстоит выяснить недостающие детали.
    
     Все личные телефоны Андреаса Сундина молчали. Стен связался с банком, один из служащих вежливо ответил, что директора сегодня нет, и не было с прошлой пятницы. Где он, служащий не знал. Тут в голову Стену пришла шальная догадка, и он поспешил ее проверить.
     - Скажите, в вашем банке работает Крис Янсен?
     - Конечно, он личный помощник господина директора и главный программист банка, только его тоже нет на месте, очевидно, он уехал с господином директором.
     Кое-что прояснилось. Янсен не был случайным знакомым банкира. Однако, почему же бывший чемпион ни разу не появлялся здесь, на аэродроме, раньше? Да и Сундин ни разу не обмолвился о таком знаменитом служащем, обычно он любил упомянуть пару-тройку звучных имен, если был с ними знаком... Стен побродил еще по аэродрому, поговорил с Йеном, молодым механиком, но тот ничего нового не мог добавить к рассказу старого пилота. Все в то утро было именно так - Сундин приехал около 10 утра на своем "феррари" с Крисом Янсеном. Оба были готовы к полету. Они прошли к личному "Скайрейсеру" Сундина, который уже заранее подготовили к полету механики, и в планер сел не Сундин, а Янсен. Взлетели, планер попал в поток, поднялся до заданного эшелона и начал выполнять фигуры высшего пилотажа. После первого каскада пилот снова начал набирать высоту, вошел в коридор аэропорта Каструп в 11:34, когда последовало предупреждение диспетчера. На команду покинуть коридор пилот отреагировал и... Больше никто ничего не знал. Потом, в 12:23, раздался звонок из Ландскруны. Звонил некий Свенссон, который и сообщил, что наблюдал падение планера. На место падения в полукилометре от берега Орезунда выехала спасательная команда аэродрома и две пожарных машины из Ландскруны. Пожара не было, планер разбился вдребезги, пилота отправили в Мальме, в морг, а обломки в течение дня собирали и привозили на аэродром. Кто-то позвонил из газеты и получил подтверждение, что разбился планер Андреаса Сундина, о чем газета и поведала читателям. Досадный прокол для газеты, но так им и надо, этим пронырам, злорадно подумал Стен и улыбнулся. Потом вспомнил о Свенссоне из Ландскруны, уж не его ли это сосед сообщил на аэродром об аварии? Дотошный старик...
     Догадка оказалась верной. Старину Свенссона Стен нашел в его любимом кафе за привычной кружкой пива. Старик был горд вниманием и подробно, с множеством ненужных деталей описал все, что видел в воскресное утро.
     - Значит, во второй раз после подъема планер не выписывал пируэты, а просто крутился?
     - Точно! Никаких тебе фигур и мертвых петель. Просто вертелся все быстрее и быстрее. Над землей и вовсе быстро. А вот, как падал, не могу сказать, не видел, дома помешали. А я сразу звонить побежал, думал, что это ты там, в этом планере... Даже выпил лишнюю кружку... За упокой, так сказать... Извини.
     - Да ладно. Все ясно. Что ж, приятного вечера.
     Итак, одна важная деталь - с планером или пилотом что-то случилось где-то там, на высоте, а не во время пилотирования фигур. Именно что-то случилось, иначе такой опытный пилот не мог так долго крутиться в плоском штопоре и не предпринять попыток к спасению. Парашют на месте, кабина было плотно закрыта, это Стен успел узнать у специалистов, собиравших обломки. Значит, Янсен не пытался покинуть планер. Не было, видимо, и попыток вывести аппарат из штопора. Это говорило о многом.
    
     За завтраком в кафе Стен развернул очередной номер газеты. На спортивной странице репортер ограничился коротенькой заметкой, что расследованием аварии планера Андреса Сундина занимается авиационная комиссия, и что результаты будут обязательно опубликованы. Стен усмехнулся, видя, как газета попыталась замазать собственную ошибку. Они не написали, что погиб другой человек, а ограничились полуправдой - действительно, разбился планер господина Сундина, но вот кто сидел в этом планере, газета скромно умолчала. Ничего, скоро очухаются и растрезвонят о гибели чемпиона на всю катушку.
     Стен решил повидать старых друзей из полицейского управления Мальме, заодно и порасспросить, что они там накопали на этого Сундина. Проезжая мимо громады здания "Зюдсвенске дагбладет" Стен еще раз злорадно усмехнулся.
    
     В управлении ничего не изменилось с того дня, когда Стен Сандгрен стал инспектором в отставке. Тот же унылый коридор, те же обшарпанные двери и неистребимый запах полицейского участка, одинаковый для всех стран мира. Густав Лунц с удовольствием глядел на своего бывшего коллегу - отпуск явно пошел на пользу Сандгрену, хотя и раньше инспектор на здоровье не жаловался.
     - Ну и как там живут, в Сингапуре этом? Это где, в Австралии? Как сестра?
     - Спасибо, все хорошо. Только одного не могу понять, как они там существуют в этой жаре?
     - Привычка, Стен, привычка. Мы с тобой люди северные, а они любят, где потеплее.
     - Но не до такой же степени, черт возьми! Я не вылезал из моря, но это мало помогало - температура воды выше, чем у нас в воздухе! Если бы не пиво... Но и у вас, я смотрю, становится жарковато.
     - Что ты имеешь в виду? - насторожился Лунц.
     - А вот это самое. - Стен протянул газету с портретом Сундина.
     - Ах, это... Пустяки. Это уже не наше дело. Обыкновенная случайность. Мало ли трупов мы собираем на шоссе, а тут - в воздухе... Я послал на аэродром мальчишек-стажеров, до сих пор сочиняют отчет. Сам знаешь, как они в таком возрасте любят землю рыть.
     - Знаю. А что за намеки на какие-то финансовые махинации?
     - Теперь это тоже не имеет никакого значения. С мертвого много не спросишь. Финансовое управление и налоговая полиция почти год копали под этого Сундина. Накопали целый воз, по восемнадцати пунктам. Даже если бы не все доказали в суде, все равно в общей сложности лет восемь бы этому Сундину припаяли. Я сегодня должен был получить санкцию прокурора на его задержание и обыск в доме и банке. Да только вот все напрасно. Ушел, сукин сын, туда, где я его не достану. Ну и ладно, нам хлопот меньше.
     - Так, говоришь, стажеры еще отчет не принесли? Отлично, значит, я вместо них тебя порадую - жив твой Сундин и здоров, по всей вероятности.
     - Постой, но как же...
     - А никак. Планер разбился действительно его собственный за полмиллиона долларов, а вот сидел в планере не он, а некий Крис Янсен. Ты хоть в морге опознание-то проводил?
     - Да нет, думали сделать это сегодня. Куда спешить? И родственники пока не объявлялись. Вроде ясно все было... Кстати, откуда он, этот Янсен?
     - Насколько я помню, он живет в Гетеборге, а как очутился в Мальме, тебе надо выяснить.
     - Вот черт! Как же я так опростоволосился?
     Лунц явно разволновался, на что Стен смотрел с легкой улыбкой человека, над которым больше не было никакого начальства, и потому чувствовал себя абсолютно счастливым. Беготня Лунца по кабинету забавляла его.
     - Да не принимай ты все так близко к сердцу.
     - Тебе теперь легко говорить, а что будет со мной? Прокурор давно на меня зуб имеет, теперь отыграется вволю. Я же сам отменил задержание и обыск, а что сейчас? Снова идти за постановлением?
     Лунц даже застонал от несправедливости судьбы.
     - Хочешь, дам совет? Ты не жди постановления, а иди и арестуй этого типа. Только вот, боюсь, что он уже далеко.
     - То есть, как - далеко? Ты хочешь сказать, что он слинял отсюда?
     - У нас свободная страна, и каждый гражданин свободен, если его не разыскивает полиция, а она Сундина с понедельника уже не разыскивает. Вот он и решил не дожидаться... Самолеты летают, автобусы ездят, корабли плавают - ищите, господин Лунц!
    
     На аэродроме Стен направился прямиком к ангару, где по частям планера специалисты пытались понять причину аварии. Стен скромно присел на стремянку и внимательно наблюдал за работой механиков. Крылья лежали в стороне, от фюзеляжа остались только части стрингеров и обшивки, а хвостовое оперение вообще рассыпалось на мелкие куски. Механики восстанавливали систему тросов управления и, насколько Стен мог судить, она была в полном порядке. Значит, дело не в обрыве одного из стальных тросиков, этой наиболее частой причине отказа управления. Нет, англичане строить планеры умеют, ничего не скажешь...
     Стен передвинул стремянку поближе к обломкам и стал пристально, деталь за деталью рассматривать то, что еще недавно было изящной каплевидной кабиной замечательного планера. Кресло пилота практически не пострадало - ниша для парашюта, правда, была пуста, - парашют исследовали отдельно. В стороне лежали шлемофон и разбитый музыкальный плейер. Стен тихо спросил одного из экспертов.
     - А что, шлемофон не был у него на голове?
     - Нет, его нашли под креслом, а в ушах у того парня торчали наушники от плейера. Странный малый, но летал он отлично, я видел его первый каскад фигур. Высший класс. А потом чем-то занялся и не заметил, что случилось.
     - Да, летал он хорошо, только вот приземлился неудачно...
     Стен обратил внимание на дополнительный прибор, прикрепленный позади к спинке кресла.
     - А это еще что? На другом "Скайрейсере" такого нет, я точно знаю.
     Механик улыбнулся.
     - Это было личная техника Андреаса, как он называл эту штуку - "будильник".
     - Будильник? Он что, засыпал в полете?
     - Нет, что вы. Это ему специально кто-то изготовил прибор, который сигнализировал звуком о высоте. Андреас говорил, что часто забывает взглянуть на альтиметр, когда выполняет фигуры и потому теряет много высоты. Вот он и поставил "будильник" - как планер окажется на определенной высоте, он и свистит. Только, я думаю, глупости все это.
     - Не скажи... И что, этот "будильник" можно было перенастраивать?
     - Ну да, на любую высоту, хоть по максимуму, хоть по минимуму.
     - А от чего он работал?
     - Да от общего аккумулятора. Свистел здорово.
     - Здорово, говоришь? Дай-ка я его рассмотрю поближе.
     Прибор выглядел непривычно, хотя принцип работы был ясен - разность давлений двигала поршень в разные стороны и замыкала или размыкала контакты. Примитивно, но надежно, не то, что нынешние электронные штучки. Так, а прибор-то недавно ремонтировали или еще что-то с ним делали. Да нет, скорее дополнили еще одним приспособлением... Какая-то трубочка, а что в ней? Ничего... Так, а на поршне добавлен рычажок. Интересно, для чего? А если сместить поршень влево? Ага! Рычажок входит в трубочку. А где у нас свисток? Так, вот он. Странно... Стен попросил лупу. Внутри трубочки блестели мелкие осколки стекла... Осторожно достав несколько пинцетом, Стен уложил их в полиэтиленовый пакетик. Черт, сегодня ехать в управление уже поздно, придется завтра. Заодно и узнать, что там Лунц накопал в банке...
    
     Начальник Лунц был рассержен и расстроен одновременно. Он свирепо взглянул на пакетик, который держал в руках его бывший коллега и рявкнул:
     - Что это?
     - Надо бы проверить в химлаборатории.
     - И что они должны найти?
     - Я здесь записал, что они должны искать.
     - И откуда у тебя это?
     - Расскажу потом, а сначала отправь и попроси сделать это срочно, а я пока послушаю твою историю. Надо же тебе кому-нибудь поплакаться в жилетку, не к прокурору же ты пойдешь.
     Лунц сверкнул взглядом, но промолчал и вышел из кабинета. Через пару минут он вернулся и молча уселся за свой огромный стол.
     - Ты как в воду глядел, Сундина и след простыл. Исчез! Испарился! Убег! А вместе с ним все деньги с его счетов и не только с его. Там сейчас эксперты из финансового управления головы ломают - в компьютерах банка черт знает, что творится. Такого накручено... Пока не понять всей картины, но в том, что банк недосчитается нескольких миллионов, я не сомневаюсь.
     - В компьютерах? Ага! Этот парень-то, чемпион, был как раз отменным программистом.
     - Так о чем я и говорю! Он пришел в банк всего четыре месяца назад, стал любимчиком у директора...
     - Еще бы!
     - Это еще не все. Эксперты считают, что Сундин похозяйничал и в хранилище банка. Теперь они вызывают всех владельцев сейфов и будут проверять содержимое.
     - Думаю, и там кое-чего не досчитаются.
     - Вполне возможно. Но как он догадался, когда надо делать ноги? Ведь еще один день и - все, я бы его сцапал! Кто ему настучал?
     - Эй, дружище, не бейся головой об стол, я думаю, ты сам ему об этом сказал.
     - Я?
     - Ты, ты... Я знаю твою манеру надуваться и кричать: я тебя, дескать, на чистую воду выведу, я тебе покажу... и все такое.
     - Я? Кричать? Ну... Ясное дело, я не пай-мальчик... Сказал, конечно, кое-что... но...
     Лунц покраснел и даже вспотел от предположения, что сам надоумил преступника бежать.
     - А Сундин не дурак. Ты когда у него был в последний раз? В пятницу. И угрожал ему. А он сложил два плюс два и понял, что раньше понедельника ты свой ордер у прокурора не получишь. Вот он и подставил этого парня, чтобы ты его в понедельник не трогал. А ему хватило одного дня, чтобы все провернуть, тем более, я уверен, ты выяснишь, что у Сундина все было готово заранее.
     - Как это он подставил мальчишку? Что-то ты темнишь или разыгрываешь меня.
     - Подождем результат экспертизы. Уверен, они найдут то, о чем я говорил. Это минутное дело, когда знаешь, что искать.
     Словно в подтверждение этих слов в кабинет постучали. Молодой стажер принес листок с результатами химического анализа. Стен взглянул и повернулся в Лунцу.
     - Теперь сядь, чтобы не свалиться на пол, и слушай историю про твоего подозреваемого, а моего коллегу по аэроклубу господина Андреаса Сундина. Он не только мошенник и вор, но и убийца. И в этом листочке - неопровержимое доказательство. Сундин уже в пятницу понял, что понедельник станет для него по-настоящему тяжелым днем. А бежать с пустыми руками ему не хотелось, не для этого, как ты знаешь, он долго готовился. Этот понедельник, то есть рабочий день, нужен был ему, как воздух. Вот тут Сундин и решил произвести отвлекающий маневр. Он приезжает на аэродром с Крисом Янсеном и усаживает того в свой планер. Но перед этим он несколько усовершенствовал свой "будильник". Непонятно? Сейчас объясню. Сундин установил в своем планере прибор, чутко реагирующий на изменение высоты. Он служил дополнительным индикатором, включал звуковой сигнал. Но если есть датчик, всегда можно к нему подключить и другой исполнительный механизм. Не такой безобидный, как свисток. Например, чтобы раздавить небольшую ампулу, ну, положим, такую, которую используют полицейские в своих баллончиках. Газ Эйч-Эс, как тут написано, вызывает временный обморок, потерю сознания. Ненадолго, правда, но достаточно, чтобы упасть с высоты в три тысячи метров. Он установил свой адский прибор, видимо, в субботу, ты выяснишь, что он был в тот день на аэродроме, а потом соблазнил своего любимчика перспективой покувыркаться в воскресенье на отличной машине. Тот согласился, на свою голову...
     - Так этот анализ подтвердил, что это...
     - Да, как я и предполагал, оказался Эйч-Эс. Там еще остались кусочки ампулы, думаю, их хватит для следственного анализа. Видимо, Сундин настроил прибор на максимальную высоту - две с половиной или три тысячи метров. Можно было и пониже, но он хотел наверняка. Тем более, что это стандартная высота для начала выполнения большого каскада фигур высшего пилотажа. Такой мастер, как Янсен, и должен был выполнять такие каскады...
     В первом заходе на фигуры или что-то не сработало, или была не та высота. Зато во второй раз все получилось отменно - будильник раздавил ампулу, газ в закрытой кабине распространился почти мгновенно, пилот потерял сознание и планер сверзился с небес, как грешный ангел. Парня не стало. Просто, но эффективно.
     - Послушай, Стен, ведь этот Сундин не мафиози какой-нибудь или наемный киллер. Он же всего-навсего банковский мошенник. Зачем же ему идти на убийство?
     - Не знаю. Может, просто это искаженная психология, именно та психология, которая заполняет заключенными тюрьмы даже в нашей, такой благополучной стране.
     - Так ты считаешь, что Сундин все рассчитал заранее?
     - Абсолютно. Он предположил, что никто сразу не разберется, кто именно погиб, ведь планер-то был его собственный! Конечно, бывали случаи в клубе, когда другой пилот отправлялся в полет, но достаточно редко, да и не такое это уж и нарушение, чтобы все на аэродроме следили за этим. И его расчет оказался абсолютно верным, хотя он сильно рисковал. Но, как говорится, другого выхода не нашел... Роковая случайность, ошибка пилота, капризы погоды... Да все, что угодно, только не злой умысел - вот на что он рассчитывал. И не ошибся, к сожалению. И ушел, как опытный капитан торпедного катера...
     - Какого еще катера? Он же летал, а не плавал.
     - А это не имеет значения. Ты знаешь, как торпедные катера выходят из боя? Не знаешь. Очень просто: один из катеров ставит дымовую завесу, а остальные под ее прикрытием выполняют знаменитый маневр под названием "уноси ноги". Вот и Сундин поставил перед тобой завесу в виде несчастного случая с этим чемпионом, а сам перед своим отлетом, отплытием или как он там еще решил драпать, позвонил в редакцию газеты и подсказал репортерам свою версию. Те - клюнули, ты - уткнулся носом в смерть Сундина, а дальше ничего не увидел и... Сам видишь, что получилось. Так что тебе придется поискать этого Сундина. И не только тебе, но и Интерполу, и еще, кто его знает, полиции скольких стран... Бог вам в помощь...