Глава 12.
    
    
     …Виражи, повороты, широкие проспекты и тёмные переулки параллельны или перпендикулярны, а чаще изогнуты, сложны и запутаны. Тянутся они из сиюминутной идеи в бесконечность, поворачивая и меняя направление так часто, что подчас совершенно невозможно определить, где кончается вчера и начинается завтра. Границы сознания непознаны, размыты; они зыбки, неясны. А может быть, их и нет вовсе? И кто может точно определить, что принадлежит дню сегодняшнему, а что уже ушло или ещё не свершилось? Где та черта, которая отделяет личность от бесконечной Вселенной, в которой прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно?
    
     …И снова изгибы, круги, петли, спирали.… И среди всего этого хитросплетения закоулков, тёмных и опасных, кишащих ночными кошмарами и детскими страхами, наполненных крикливой толпой несбыточных надежд и нереализованных планов, там, в самом отдалённом уголке тёмного и чрезвычайно запутанного лабиринта под названием «Я», едва заметной искоркой мерцает огонёк абсолютного знания. Он здесь, совсем рядом, но только визгливый сброд ошибок и иллюзий не даёт узреть его слабый свет.
     И каждый раз, когда в войне чистого, холодного и поразительно узконаправленного разума с неясной, туманной, аморфной и неуловимой интуицией опыт одерживает победу, – мы всё дальше и дальше удаляемся от этого сверкающего светоча знания, что всегда был и всегда прибудет где-то там, глубоко внутри нас. И тот путь, который выбирает душа в своих ночных полётах, и есть наиболее близкий и верный. Но стоит нам только открыть глаза, как видение его растворяется, меркнет и становится серым, невзрачным… Он исчезает, как предрассветный туман над водой. Он уходит в глубину, в навь, туда, где нет ни верха, ни низа, где время застыло, замёрзло и исчезло, потеряв свою власть, где сонм света, цветов, запахов и звуков составляет ему единственно существующую реальность. Где чувство долга тает в предопределённости, а эго – не больше, чем пустой звук. Где нет ничего цельного, определённого, узнаваемого, но вместе с тем, всё является целым и неделимым. Там всё едино и этим прекрасно! Там все звуки сливаются в единый хор, а мысли изливаются всепоглощающим животворным потоком, подхватывая всё новые и новые идеи на своём бесконечном пути. И этот неукротимый поток питает всё, ежесекундно повторяя великий, прекрасный и бесконечный акт сотворения мира! И счастлив тот, кто от рождения наделён способностью видеть и осязать этот поток! Он живёт в нём! Он купается в нём! Он сотворяется им и в нём! И потому носит великое и гордое имя: «ТВОРЕЦ»!
    
     Тихо, почти беззвучно проносится мимо время, оставляя позади обширные пустые и густо населённые пространства чужих и чуждых ему миров. И только слабое сине-зелёное свечение искривлённого пространства сопровождает его в пути, лишь изредка сверкая вспышками уносящихся прочь галактик. Они искрились и переливались чарующим многоцветием, озаряя его корабль невероятным и завораживающим сиянием, как бы играя с ним или желая немного развлечь. Но что они могли знать о его бесконечном одиночестве?!
     «Куда я лечу? – думал он. – Зачем? Кто меня там ждёт? Да и ждёт ли вообще меня хоть кто-нибудь и где-нибудь? Теперь, после всего, что произошло, моя жизнь кончена! И зачем, а самое главное, когда и как, я убил его? Ничего ни понимаю! И что за наказание такое: как только возникает важный, требующий немедленного ответа вопрос, я тут же теряю память? Это уже начинает раздражать! И ещё эта вспышка.… Кстати, а что это была за вспышка? Ах, да! Это же активизировалась камера, а значит – у них есть моментальный снимок, где я с окровавленным кинжалом в руке стою рядом с телом императора! Да, с мыслью о карьере творца, похоже, придётся расстаться. Тогда что же я буду делать? Для начала, нужно сдаться на милость королеве Лемы, а потом что-нибудь придумаю».
     Раздался сигнал, возвещающий о выходе корабля из гиперпространства, и Линан нехотя встал и поплёлся на мостик, чтобы руководить посадкой.
     Яркие, окрашенные в самые невообразимые цвета, многочисленные кольца опоясывали голубо-бирюзовую Лему и постепенно втягивали в себя бесконечные облака пыли и газа, простирающиеся далеко за пределы её звёздной системы.
     - Садимся, «Дрого» – скомандовал Лин, и корабль стремительно помчался в приятные и прохладные объятия этого нового и неизвестного мира.
    
    
     На полной скорости, войдя в атмосферу Лемы, корабль на несколько долгих минут завис над изумрудной россыпью небольших островков, разбросанных по безбрежному океану везде, куда ни бросишь взгляд. Некоторые из них были довольно крупными, другие – совсем крошечные, но абсолютно все красовались великолепным зелёным нарядом. Для приземления Линан выбрал большой остров, в центре которого возвышался внушительных размеров вулкан. Посадка получилась не самая мягкая, скорее, – совсем наоборот. С громким хрустом, скосив верхушки крупнолистных и очень высоких деревьев, «Дрого» плюхнулся прямо на брюхо, угодив при этом в зыбкую лужу, чёрная и липкая грязь которой с хлюпаньем, уханьем и чавканьем начала медленно засасывать стреловидный корпус нижней палубы корабля. Две же верхние дискообразные палубы очень удачно застряли между исполинскими стволами и остались на месте, защитив, тем самым, «Дрого» от неминуемой и бесславной гибели в чёрных топях этого затерянного мира. Конечно же, если бы корабль сажал опытный пилот, или если бы Линан доверил это ответственное дело автопилоту, посадка бы получилась более приятной, но опыта управления кораблём у него было не так уж и много, а что до посадки, то её он выполнял самостоятельно в первый раз. Единственное, что успокаивало его в этой нелёгкой ситуации, - так это то, что из-за застрявших верхних палуб корабль не сможет затонуть совсем. Но и это мало успокаивало, так как он понятия не имел о том, как «Дрого» теперь оттуда вытаскивать? А в условиях возможной погони или неблагосклонного отношения королевы, проблема становилась очень похожей на катастрофу. И что делать теперь, он не знал. Окинув прощальным взглядом каюты уже успевшего полюбиться ему корабля, он вышел в аварийный отсек, сел в небольшой открытый флаер, ещё раз попрощался с «Дрого» и, пообещав обязательно вернуться и спасти его, отправился навстречу своей судьбе.
    
     Никогда ещё Лину не доводилось бывать в мире, столь богатом жизнью, как Лема. Здесь оживало всё! Казалось, что жизнь просто бушевала во всём, что окружало его! Могучие исполины-деревья, стволы которых были не тоньше нижнего стреловидного корпуса его корабля, нередко поднимались прямо из воды и, опираясь на свои бесчисленные корни-подпорки, устремлялись так высоко к бирюзовым небесам, что Лин чувствовал себя совсем маленьким и ничтожным. Дикий многоголосый хор странных и невиданных существ, прячущихся где-то среди раскидистых ветвей, обступал его со всех сторон, пугая и одновременно привлекая своей опасной близостью. Он остановился не в силах больше бороться с захлестнувшими его первобытными страстями, о существовании которых раньше и не подозревал. Что-то мощное, дикое, свирепое и прекрасное просыпалось в его душе! Что-то такое, чего он раньше не ведал и не мог себе даже представить, звало его в джунгли и он, почему-то, чувствовал себя частью этого незнакомого мира; всё в нем отзывалось на эти дикие крики прячущихся чудовищ. И он, наверное, впервые с того самого момента, как очнулся в комнате императора, с окровавленным кинжалом в руке, почувствовал себя спокойным и уверенным.
     Он вышел из флаера и ступил на эту девственную, кишащую многочисленными крошечными созданиями землю. Терпкий и слегка сладковатый запах гниющих растений ударил в его ноздри. Он влез на почерневший ствол поваленного дерева и, устроившись поудобнее среди старых сучьев, похожих на чьи-то костлявые, крючковатые пальцы, принялся изучать этот таинственный и такой необычный для него мир.
     Он видел, как позади его флаера промелькнула тень какого-то мохнатого многорукого животного с ядовито-зелёным мехом, а потом огромная алая птица, сотрясая насыщенный влагой воздух своими тяжёлыми и могучими крыльями, медленно поднялась вверх, вызвав целый ураган, сорвавший с гигантских ветвей множество листьев, сухих и не очень, которые, будучи подхваченными взмывающими вихрями, кружили над его головой, словно бы призывая потанцевать вместе с ними. Он залюбовался таким невероятным пируэтом. «Интересно, - подумал он, - а смог бы я создать нечто подобное? Всё моё искусство – рождать лишь видимые мною ранее образы, да ещё, может быть, то, что виделось во сне. Но чтобы создать нечто новое, незнакомое, такое, чего ещё не было раньше, нужно быть не просто творцом, а Величайшим творцом! И, хотя Ксор рекомендовала меня императору, как самого лучшего из творцов, я думаю, что вряд ли смог бы создать что-нибудь совершенно новое. Или, всё-таки, смог бы? Разве ведомо мне, что ещё подвластно той силе, что скрыта в моей душе, ведь я и сам не перестаю удивляться своим талантам! Нужно будет попробовать создать что-нибудь не менее грандиозное. Только бы Ксор не нашла меня! Иначе создавать грандиозное зрелище под названием: «казнь творца» будет она».
     Так, погружённый в свои размышления, он и задремал. И снился ему пыльный и знойный полдень, наполненный светом и тихим жужжанием. А посреди этой жары лежит он и мирно спит под полуденными лучами. Но ему вовсе не жарко, наоборот, ему тепло и уютно. Он лежит на золотом песке, у самой кромки воды, а прозрачные тёплые волны тихонько накатываются на него. Они ласково лижут ему пятки, постепенно поднимаясь всё выше и выше. И вот они добрались уже до его колен, а потом до пояса и всё продолжают и продолжают накатываться, медленно, но неумолимо укрывая его тело лёгким и влажным водяным покровом…
     - ВСТАВАЙ! – вдруг раздался рядом с ним пронзительный крик. – ВСТАВАЙ, ПОКА НЕ ПОЗДНО! НЕМЕДЛЕННО ПРОСНИСЬ! БЕЗУМЕЦ! РАЗВЕ МОЖНО ЗДЕСЬ СПАТЬ?
     Чья-то маленькая рука трясла его изо всех сил за плечи, пытаясь разбудить. Он открыл глаза. Прямо перед ним стояла невысокая девушка с голубоватой кожей, прекрасными миндалевидными и чуть раскосыми глазами цвета изумруда и снежно-белыми, с зеленоватым оттенком, пышными волосами, доходящими ей почти до самого пояса. Лицо её было искажено испугом, и она всё время что-то кричала, указывая на его ноги. Он перевёл взгляд на ноги и похолодел от ужаса! Большая часть его тела была покрыта толстым слоем какой-то прозрачной слизи, которая плавно наползала на него, стремясь поглотить целиком.
     - Вставай! – кричала девушка. – Вставай немедленно! Это же брота! Она проглотит тебя, если ты не успеешь освободиться вовремя!
     Перспектива открывалась, прямо скажем, не самая заманчивая. И Лин сразу же попытался вскочить на ноги, но не тут-то было! Липкая и упругая слизь крепко-накрепко сковала его, лишив возможности даже пошевелиться. Он дёрнулся из последних сил, потом ещё раз и ещё, но единственное, чего ему удалось добиться, так это возможности немного шевелить рукой.
     - Отойди подальше! – крикнул он перепуганной девушке, а сам, превозмогая удушающие объятия броты, высвободил, наконец-таки, дракский плазмомеч и, мгновенно активизировав его, одним резким движением вспорол пожирающий его прозрачный мешок. Ледяная зловонная волна её прозрачных внутренностей окатила его с головой, и он вскочил на ноги.
     Девушка сидела неподалеку от него на стволе поваленного дерева и внимательно наблюдала сцену битвы творца с прожирающей его бротой.
     - Тебе необходимо срочно помыться, - сказала она Лину, когда он подошел к ней. – Слизь броты чрезвычайно ядовита, и если ты её сразу же не смоешь, то твоя кожа начнёт плавиться.
     После такого заявления, Дос, даже не успев поблагодарить девушку за спасение его загубленной жизни, бросился в воду, прямо так, не снимая одежды. Пока он пытался смыть с себя липкую ядовитую слизь, от которой вся его кожа уже начала довольно ощутимо зудеть и чесаться, таинственная спасительница сидела, обхватив руками колени, и с нескрываемым интересом наблюдала за ним. Лин заметил её заинтересованный взгляд, но не мог решить для себя: хороший это знак или нет? С одной стороны - её появление здесь в глухих джунглях Лемы было уж очень странным и неожиданным (если не сказать, подозрительным), но с другой стороны – она спасла ему жизнь, а это говорит о многом! Короче говоря, он совершенно не знал, как с ней себя вести, но она сама разрешила его проблему.
     - Смеркается, творец! – крикнула она. – А по ночам здесь особенно опасно! Если ты уже помылся, вылезай из воды. В сумерках приплывают гидры, а они похлеще брот будут.
     Линан осторожно залез на полузатопленный ствол упавшего дерева и побрёл в сторону девушки.
     - Я очень благодарен тебе за то, что ты спасла меня, - улыбнулся он. – Кто ты?
     - Меня зовут Альда, - ответила она, - я живу здесь, неподалеку, а что здесь может делать творец?
     - Почему ты решила, что я – творец?
     - Ну, я же не совсем дикая! Или ты считаешь, что мы тут настолько одичали в джунглях, что даже не понимаем, что означает серый плащ?
     - Ну, нет! – смутился Лин. – Что ты! Я вовсе не хотел тебя обидеть! Просто мне странно видеть такую красивую девушку одну в таком отдалённом и опасном месте.
     - Возможно, ты прав, - печально улыбнулась она, - но, к сожалению, для меня сейчас настали не лучшие времена, как, впрочем, и для тебя. Верно? Говорят, творцы нынче не в фаворе у нуты!
     - Это правда, - искренне согласился с ней Лин. – Ты тоже из гильдии творцов?
     - Нет, я посвящена Сито, но и наши братья и сёстры сейчас в не меньшей опасности, чем творцы.
     - Выходит, мы с тобой – собратья по несчастью? – грустно усмехнулся Дос.
     - Да уж, выходит! – ответила она, потирая усталые ноги. – А как тебя зовут, творец?
     - Досан Лин, - после некоторой паузы соврал он, помня предупреждение Тии о том, что своё настоящее имя лучше скрыть.
     - Я буду звать тебя Лини, - бесцеремонно ответила девушка. – Если хочешь, можешь переночевать у меня, вот только идти далековато.
     - Зачем идти? – улыбнулся Лин. – Тут недалеко стоит мой флаер. Он, правда, не велик, но на двоих место найдётся.
     - У тебя даже флаер собственный есть?! – воскликнула Альда. – В таком случае, мне крупно повезло! Я как раз разбила ноги, и всё думала: как же мне добраться домой засветло? А тут ты! Ну, где же твой флаер?
    
     «Не совершаю ли я ошибку? – мрачно размышлял Дос, пока они брели по направлению к флаеру. – Возможно, ведь, она – вовсе не та, за кого себя выдаёт. Что ей стоит отвезти меня к шпионам нуты? А что мне стоит взять её в заложники, в случае чего? Ну и что с того, что я возьму её в заложники? С каких это пор нуту начала интересовать судьба других? Правда, если она хочет меня видеть, следовательно, я нужен ей живым. А иначе, зачем бы Альде понадобилось спасать меня, будь она шпионом нуты? Нет! Тут что-то не так! Всё не так просто! По крайней мере, раньше нуте удавалось провести меня только тогда, когда я терял бдительность, а сейчас я этого делать не намерен! Мы ещё поборемся, Ксор! Мы ещё посмотрим, кто кого! Берегитесь, Ваше святейшество! Вас ожидает война! Слышишь ли ты меня, Ксор? Я ещё вернусь!»
    
    
    
     Глава 13.
    
     Убежище Альды и вправду находилось неподалеку. На соседнем островке среди густых зарослей чернели древние каменные ворота, украшенные богатой резьбой, предварявшие вход в святилище Сито, покинутое послушниками, по всей видимости, много веков тому назад. Внутри храм, на удивление, довольно неплохо сохранился, но самое главное, сохранилось внутреннее сакральное помещение со священным очагом, источником пресной воды и запасами ритуальной посуды. Судя по всему, Альда обитала здесь уже не меньше нескольких дней; повсюду были видны следы её попыток обустроить и обжить этот заброшенный храм.
     Не успели они войти внутрь, как разразилась сильнейшая гроза. Ливень поливал настолько сильно, что сквозь его сплошную стену совершенно невозможно было рассмотреть окружающие джунгли.
     - Располагайся, - предложила ему Альда, - не весть, какие хоромы, но всё же лучше, чем мокнуть под дождём. Здесь за алтарём есть несколько тёплых и мягких спальных мешков; ночи на Леме довольно прохладные, особенно во время дождя.
     - И часто здесь идёт дождь?
     - Не так, чтобы очень часто, но уж если начинается, то льет, как будто все воды небесные в один миг обрушились на землю. Да ты устраивайся же, не стесняйся!
     Альда деловито хлопотала по хозяйству, а Лин с интересом наблюдал за её уверенными действиями и думал о том, что вот так же, наверное, когда-то в детстве он сидел возле своей матери и наблюдал за её хлопотами. Почему же он этого никак не может вспомнить?
     - Ты давно здесь живёшь? – спросил Лин.
     - Да уже около недели, - ответила девушка. – Когда вышел указ Верховной нуты, ставящий вне закона жрецов Сито и всех остальных неблагонадёжных, по её мнению, лиц, я решила укрыться здесь и переждать немного, пока гнев Её святейшества не утихнет, хотя, судя по тому, как идут дела в последнее время, я начинаю думать, что такое вряд ли вообще когда-нибудь произойдёт.
     Она быстро развела огонь, соорудила из каких-то крупных и пушистых шаров (скорее всего, семян одного из местных растений) нечто вроде уютного дивана- ложа, зажгла благовония и принялась колдовать над очагом. Проворно орудуя ритуальной посудой, она быстренько приготовила ароматную похлёбку, запекла в золе овощи и поджарила прямо на огне лепёшки из плодов дерева лакоты. Линан с восхищением наблюдал весь этот такой обыденный, но такой странный для него ритуал.
     Спустя ещё несколько минут ужин был готов, и хозяйка пригласила его к импровизированному столу, роль которого исполнял чёрный каменный постамент, державший в свои лучшие годы золотую статую Сито. Постамент был услан не новой, но весьма приличной скатертью, какими обычно пользуются в небогатых домах, а следом за ней появился и сам ужин, благоухающий ароматами свежих трав и пикантных пряностей. Линан просто диву давался, каким образом такая хрупкая девушка умудрилась так быстро и радикально преобразить этот холодный и мёртвый храм, в считанные минуты, превратив его в тёплый, уютный и почти что родной дом? Она посмотрела на него, хитро прищурившись, и спросила:
     - Тебе не кажется, что на нашем столе кое-чего не хватает?
     - Чего же? – удивился Лин, а она, почти вскрикнув от удовольствия, что сумела вовлечь его в свою игру, мигом вскочила и побежала в дальний угол комнаты, где находились старинные сундуки. Немного порывшись в них, она вернулась, неся с собой целую охапку свечей и большую бутылку сола. Водрузив бутылку на стол, она зажгла свечи, расставила их вокруг импровизированного ложа-дивана и разлила сол в высокие старинные кубки из синего металла.
     - За знакомство! – произнесла она тост и осушила залпом кубок.
     - За тебя, - вторил ей Лин, - и за нашу встречу!
     - Лини, - обратилась к нему девушка, - могу я тебя кое о чём попросить?
     - О чём хочешь! – улыбаясь, ответил он.
     - Ты же творец?
     - Творец.
     - Так вот, я хочу сказать, не мог бы ты что-нибудь сделать с этой комнатой? Ну, я не знаю, украсить её, что ли? А то уж больно унылый у неё вид. Да и я заодно развлекусь: всегда мечтала посмотреть вблизи, как работают творцы.
     - С превеликим удовольствием, гостеприимная хозяюшка! – рассмеялся он в ответ и начал ткать ткань иллюзии.
     Для начала, он украсил все стены драпировками из тяжёлого тиканского шёлка, выдержанного в бордовых и бронзовых тонах. Потолок он выстелил ковром из диких таронских лиан, цветущих пурпурными цветами, источавшими тонкий и очень изысканный аромат. Их импровизированный диван он превратил в мягкое и удобное ложе, а чёрный постамент – в великолепный золотой столик тончайшей работы.
     - Вот это да! – с восторгом воскликнула Альда. – Оказывается, ты всё можешь создавать из ничего?! А я-то, дурочка пыталась тебя удивить своей деревенской стряпней!
     - Ну почему же дурочка? – рассмеялся Лин. – Мне было очень приятно, что ты заботишься обо мне! Знаешь, ведь обо мне, пожалуй, никто и никогда не заботился. И никогда никто не пытался меня чем-нибудь порадовать или удивить; все только с меня этого требуют. Так что тебе удалось меня удивить и немало! Я был очень тронут твоей заботой, и хотел отплатить тебе тем же, вот и всё!
     - Лини, - снова обратилась к нему девушка, - а ты можешь создать музыку?
     - Конечно могу! – ответил он и в тот же миг в комнате появилась лурина, игравшая тихую и приятную музыку.
     Они продолжали ужинать и весело болтать обо всём. Линану ещё несколько раз приходилось демонстрировать перед девушкой свои способности, что каждый раз приводило её в безудержный восторг. Потом она принялась рассказывать о себе, своей жизни при храме и о том, что этот выбор за неё сделал отец, семья которого всегда была фанатично предана Сито. Что же до самой Альды, то её вера хоть и была сильна, всё же уединение монахини слишком тяготило её, и она даже была почти что рада тому самому злосчастному указу Ксор, из-за которого все монахи Сито были вынуждены покинуть обитель и скрываться. По крайней мере, теперь, благодаря нуте, она, наконец-то, обрела такую желанную свободу. Как говориться: «Не было счастья, - да несчастье помогло!»
     Они доели свой ужин и допили весь сол, а потом Альда взяла в руки летающую вокруг неё лурину и запела печальную песню на незнакомом языке, акомпонируя себе на инструменте. Ее нежная, с голубоватым оттенком кожи рука, скользила по струнам, лишь слегка касаясь их. Голос её был чистым, нежным и, отчего-то, очень печальным. В прекрасных изумрудных глазах появилась искра одухотворённости, и они засияли, как сияют у творцов, во время работы. Она пела, и голос её звучал чарующе и печально. И в этот момент Лин, вдруг, осознал: как же она прекрасна! Он смотрел на неё жадно, страстно, и сердце его трепетало от желания. Он смотрел на неё и не мог налюбоваться! Ему казалось, будто он всегда сидел здесь, подле неё и любовался ею! Ему казалось, что он знал её всегда, и не было никакой нуты, ни императора, ни Кади, ни всех остальных, а была одна лишь она и только она! Всё его естество воспаряло к небесам и он, будучи не в силах больше сдерживать его, притянул её к себе и страстно поцеловал. И она ответила на его поцелуй!
     О! Какое это было блаженство – обрести столь страстно желаемый поцелуй! Он целовал и целовал её, не в силах остановиться, а она вся трепетала в его объятиях, грудь её тяжело вздымалась, дыхание стало прерывистым и горячим; она просто таяла в его руках! Страсть овладела ими, и не было в тот миг в целом свете существ, счастливее и прекраснее, чем эти юные любовники!
    
     Утро возвестило о себе звонким многоголосым хором, пробудившихся в лесу существ, приветствующих рождение нового дня. Как будто все обитатели этого затерянного мира воспели гимн восходящему солнцу.
     - Лини! Лини! Вставай! Просыпайся! – звал его мягкий и мелодичный голос Альды.
     Он открыл глаза. О вчерашнем ливне напоминали, разве что ещё влажные листья, да приятный аромат свежести, наполнявший всё вокруг.
     - Проснись лежебока! – со смехом говорила Альда. – Вставай, мы отправляемся за завтраком!
     - То есть как это «отправляемся за завтраком»? – проворчал Лин.
     - Очень просто, - ответила она, - давай быстренько умывайся и вперёд! Сегодня на завтрак у нас будут плоды кумина с лидальным мёдом, за которыми ещё нужно залезть на дерево, так что нечего лень разводить!
     - Какое ещё дерево? – ворчал Лин. – Я никогда не лазил на деревья!
     - Когда-то же нужно начинать! – рассмеялась Альда. – По-моему сейчас – самое подходящее время, так что бегом умываться! Я жду!
     Смирившись со своим безысходным положением, Лин нехотя поплёлся приводить себя в порядок, размышляя над тем, зачем лезть на дерево за едой, если её можно просто сотворить?
     Свежевымытые бирюзовые небеса уже совсем посветлели, демонстрируя великолепную радужную полосу колец Лемы, прорезающую небо ровно пополам в направлении север-юг.
     - В утренние и вечерние часы они особенно хорошо заметны, - сказала подошедшая к Лину Альда, указывая в направлении радужной полосы, - здесь их называют «лестницей в небо», не правда ли романтично?
     - Очень поэтично, - согласился он, а потом шутливо добавил: - я готов, командуй, лесной человек! На какое дерево мне необходимо влезть, чтобы покорить твое сердце?
     - Чтобы не умереть с голоду, - притворно деловито поправила его девушка, - пойдём, это совсем рядом.
     Как оказалось, лазить по деревьям было довольно интересно и, если не считать нескольких ушибов и ссадин, Линану это приключение даже понравилось. Оказавшись в этом кишащем жизнью, диком и таком не похожем на всё, что ему доводилось видеть раньше мире, он уже начинал чувствовать себя в нём настолько уютно, как будто это и был его родной дом.
     «Странное чувство, - думал он, - неужели это осколки памяти возвращаются ко мне? Я просто не могу поверить в то, что подобное ощущение у меня возникло случайно! Может быть, я уже бывал здесь раньше? А может Лема – и есть моя настоящая родина, которую мне никак не удаётся вспомнить? И теперь, когда по нелепой случайности я вновь оказался здесь, эти родные с самого детства места, будят мои, украденные кем-то воспоминания? Ещё бы разобраться кем, а главное, зачем они были украдены? И какой толк в воспоминаниях детства? Если речь идёт о каких-нибудь важных данных, ну о государственных секретах, например, или о важных тайнах гильдии, то тогда - ладно, это я ещё могу понять, но какой прок в воспоминаниях детства? Зачем было их стирать? Неужели они и в самом деле могут быть настолько ценными? А может быть, всё-таки, могут? Да нет! Не может быть! А даже, если это и так, зачем стирать воспоминания, которые почти что у всех нормальных людей стираются сами собой, тем более что даже стёртые воспоминания можно восстановить? Это же только излишне привлекает внимание и всё! А может быть это просто следствие неумелой работы? Кто знает? Ясно одно, разобраться в этом нужно и как можно скорее!»
     А тем временем Альда упорно лезла вверх по колючему, мохнатому и сучковатому стволу, размахивая, пристёгнутой к поясу корзиной и так аппетитно виляя бёдрами, что у бедного Доса, плетущегося где-то далеко позади и едва поспевающего за ней, просто дух захватывало. Они забрались уже довольно высоко, и Линан уже начинал побаиваться, глядя вниз, но его попутчицу, казалось, ничто не могло остановить в её стремлении добыть себе завтрак.
     - Вот они! – наконец-таки воскликнула она, чему Лин невероятно обрадовался, так как всерьёз начал уже опасаться, что она заставит его лезть на самую верхушку дерева.
     - Лини, посмотри вон на ту ветку справа! Видишь среди ветвей синие плоды?
     - Да, - ответил он, - похоже, их там довольно много.
     - Ты к ним ближе, - крикнула она, - собери, сколько сможешь сам, пожалуйста, я передам тебе корзину. На, лови!
     Ловко схватив на лету корзину, Дос потянулся за куминами, но неожиданно заметил три горящих ярко-жёлтых глаза, сверкнувших где-то среди листвы. «Нет! Безопасность прежде всего!» - подумал Дос и полез в обход, не сводя глаз с того места, где он только что заметил недобрый взгляд.
     Плоды кумина были довольно крупные, и собрать их было легко, так что Досу это занятие даже понравилось. «Надо же! – подумал он. – А ведь я впервые в своей жизни занимаюсь добыванием себе еды! Это занятие, наверное, сродни земледелию, а ведь я раньше и подумать не мог, что буду заниматься чем-то подобным!»
     Так, погружённый в свои размышления, он быстро собрал полную корзину плодов и передал её Альде, которая, с помощью хитроумных верёвочных приспособлений спустила её вниз, а сама отправилась за лидальным мёдом, пригласив Доса следовать за ней. Как оказалось, «лидальным мёдом» назывался нектар, в большом количестве скапливающийся в специальных «сумочках» на крупных и ароматных цветках-эпифитах, корни которых свободно болтались в воздухе, впитывая оттуда драгоценную влагу.
     Собирать лидальный мёд было ещё интереснее, правда на этот раз девушка всё проделала самостоятельно, а Досу оставалось только наблюдать за её проворными и привычными движениями. Он решил приблизиться к ней поближе, чтобы хорошенько рассмотреть, как она собирает мёд, и ухватился за толстую ветку, пытаясь подтянуться, и в тот же миг невероятная боль пронзила его руку. От неожиданности он вскрикнул и чуть, было, не сорвался. Прямо перед ним находилось странное существо, буровато-коричневого цвета похожее на широкую и абсолютно плоскую ленту невероятной длины, на конце которой находилось отверстие, обрамлённое чёрной щетиной, из которой торчал целый сноп алых жал с зазубренными крючками, которые цепко впились в кожу Доса.
     Альда мигом очутилась рядом, едва заслышав его вскрик. Она резким движением отрубила жалящий конец от остальной части существа и попыталась таким же резким рывком выдернуть из руки Линана ядовитые жала, невольно причинив этим ему такую сильную боль, что у него круги пошли перед глазами.
     - Это самка бурого червя! – закричала она. – Тебе необходимо срочно спуститься!
     - Я не смогу, - теряя сознание, ответил Дос.
     - Я знаю, но мы ещё сможем нейтрализовать яд, если спустимся быстро. Я помогу тебе.
     Она обвязала его верёвками и спустила вниз так же, как раньше спускала корзину.
     - Когда достигнешь земли – отрежь верёвку! – крикнула она ему вслед.
     Не успев коснуться земли, Линан отрезал веревку, с трудом преодолевая боль и головокружение. Верёвка скрылась где-то наверху, среди ветвей, а вскоре по ней спустилась сама Альда, к поясу которой были пристёгнуты два цветочных сосуда, один из которых содержал лидальный мёд, а в другом была непонятная жидкость зеленого цвета.
     - Как ты? – обеспокоено спросила она.
     - Пока держусь, - пытаясь улыбаться, ответил Лин, - но что-то мне подсказывает, что это не надолго.
     - Я знаю: бурые черви очень опасны. Это моя вина! Мне не следовало быть такой безответственной и тащить на дерево совершенно неподготовленного человека! Но я просто хотела немного развлечь тебя, предложив небольшое приключение. Прости меня, пожалуйста! Я тут принесла тебе немного целебного сока – он поможет удалить жала и яд. Окуни руку в сосуд!
     И она протянула ему цветочный сосуд с зелёным соком.
     Линану показалось, что его пылающая рука опустилась во что-то очень холодное, почти замораживающее. Зелёный сок постепенно становился красным, а жала червя, застрявшие в его руке, выскочили сами собой. Вскоре боль утихла, а целебный сок совсем покраснел и стал, по словам Альды, совершенно непригоден. К тому времени Лин почувствовал себя лучше и даже съел несколько куминов, политых лидальным мёдом, из-за которых ему пришлось так сильно пострадать, однако, его рука начала понемногу синеть.
     - Зачем ты живёшь здесь, в такой глуши и совсем одна? – спросил он Альду за завтраком.
     - Я же тебе уже говорила, что скрываюсь.
     - Да, но неужели необходимо скрываться именно здесь? Почему бы тебе ни попросить убежище у королевы?
     - Ты думаешь, что она могла бы дать мне убежище?
     - А почему нет?
     - Не знаю, я вообще не доверяю властителям. А ты разве собираешься к королеве?
     - Собирался раньше, пока не встретил тебя.
     - Да при чём здесь я? - она посмотрела на его синеющую руку. - Тебе, действительно нужно к королеве и чем быстрей, тем лучше. Похоже, что яд всё же попал в кровь, а квалифицированную помощь тебе смогут оказать только там. Где там твой флаер? Нам нужно торопиться!
     - Ты летишь со мной? – удивился Лин.
     - А ты что подумал, что я смогу отпустить тебя одного в таком состоянии? Кроме того, ты не знаешь дороги к королевскому дворцу, а я знаю. И еще… - она слегка смутилась, - я бы не хотела, чтобы такая ночь, как вчера была первой и единственной. Я, между прочим, рассчитываю на повторение, или ты решил от меня отделаться? Даже не мечтай об этом! Не выйдет! – и она рассмеялась.
    
    
    
    
     Глава 14.
    
    
     Они летели над спокойным и неглубоким океаном, покрывающим почти всю поверхность Лемы, в котором яркими зелёными пятнами красовались бесчисленные островки, большие и не очень, вулканические и коралловые, а также огромное количество плавучих островков.
     - Здесь, на Леме, деревья сбрасывают в воду уже проросшие семена, - говорила ему Альда. – Когда росток подплывает к чему-то, за что можно зацепиться, он начинает очень быстро расти, формируясь в дерево. Плавучие острова – это рощицы из различных деревьев, которые так плотно сцепились своими корнями, что образовали твёрдую почву. Земли здесь мало, а такой метод помогает деревьям выживать. Плавучие острова всё время растут. Попадаются даже очень большие. Их здесь много.
     К полудню на горизонте показался довольно большой остров, покрытый пышной зелёной шапкой, сквозь которую проступали причудливые очертания сверкающих серебряных шпилей, острыми пиками пронзающих бирюзовые небеса. По мере их приближения, остров становился всё больше и больше, а возвышающиеся над верхушками деревьев шпили, заметные ещё издалека, теперь просто поражали воображение.
     «Странно, - проскользнула в туманной от яда голове Лина последняя мысль, - а зачем делать такой грандиозный дворец в таком мало заселённом месте?» Но ответить себе на этот вопрос он не успел, так как потерял сознание.
    
     Очнулся он в небольшой, но очень уютной комнате, с окном без стёкол, из которого открывался великолепный вид на лагуну. Альда сидела рядом и смазывала его руку какой-то мазью. Увидев, что он пришёл в себя, она улыбнулась и тихим голосом произнесла:
     - Привет! Я рада, что тебе уже лучше. Королевский доктор обработал твою рану и дал тебе немного успокоительного. Он сказал, что ты проснёшься не раньше завтрашнего утра, а сейчас ещё вечер.
     - Я отлично выспался и полон сил! – уверенно заявил Дос.
     - Ну, что ж, это прекрасно! – снова улыбнулась она. – В таком случае, ты должен ещё сегодня предстать перед королевой. Когда мы прибыли, ты был без сознания, и я сама попросила у Её Величества убежища. Она выслушала мою просьбу вполне благосклонно, но просила, чтобы ты, как только придёшь в себя, - сразу же нанёс ей визит. Мне пришлось пообещать.
     - Ты пойдёшь со мной? – всё еще сонным голосом спросил Линан.
     - Зачем я тебе там нужна? – удивилась Альда. – Кроме того, меня никто не приглашал, да и дела у меня кое-какие есть.
     - Какие ещё дела? – насторожился он.
     - Мне сообщили, что сюда, на Лему тайно прибыл член Верховного совета жрецов Сито. Он хочет встретиться со мной. А ты что подумал?
     - Да так, ничего.
     - И вот ещё что, тебя тут тоже кое-кто хотел видеть.
     - Интересно, кто же это? – подозрительно спросил Дос.
     - Советник Её Величества, кажется. Да ты не бойся, он не шпион Ксор! Ну ладно! Мне уже пора. Ты пока вставай и приводи себя в порядок. За тобой придут, а я побежала! Целую, жди меня и ни с кем не смей заигрывать в моё отсутствие! Имей в виду: в гневе я страшна! – со смехом прощебетала она и выпорхнула из комнаты.
     Оставшись один, Линан нехотя встал с постели, умылся, переоделся и принялся размышлять о том, как он объяснит королеве своё внезапное появление на Леде и как он будет убеждать её дать приют человеку, которого разыскивает сама Верховная нута? «Нет, - думал он, - Тиа была права: своего настоящего имени называть нельзя ни в коем случае! Иначе королева может испугаться и выдать меня Ксор. Стоп, Лин! А, собственно, кто тебе сказал, что даже если она и не будет знать точно, кто ты есть на самом деле, она не выдаст тебя? Тебе, что мало подлеца Кади? Сколько ещё предательств тебе нужно пережить, чтобы, наконец, избавиться от наивности?»
     Он подошёл к окну, решив немного полюбоваться видом и одновременно прикинуть, как удобнее всего было бы сбежать отсюда, если на то будет необходимость. Слишком богатый жизненный опыт, к сожалению, вынуждает быть предусмотрительным и осторожным. Громкий и настойчивый стук в дверь вывел его из этих невесёлых раздумий.
     - Войдите! – крикнул он и машинально положил руку на пристёгнутый к его поясу плазмомеч
     Дверь отворилась, и на пороге появился человек, которого Линан меньше всего ожидал увидеть! Прямо перед ним стоял тот самый «человек в чёрном», от которого он так удачно сбежал на транспортном корабле, когда, ещё полный иллюзий о своей будущей блестящей карьере, направлялся на Кору. Тогда ему очень хорошо помог Рарака, но теперь драка рядом не было и приходилось рассчитывать только на себя.
     - Я могу войти? – спросил гость.
     - Пожалуйста, - холодно ответил Лин, - располагайтесь. Чем могу быть полезен?
     - Меня зовут Феос Аркус, - начал незнакомец, - мне кажется, что нам необходимо было бы объясниться, пока ты, мой юный друг, снова не сбежал от меня. Нет, не стоит так напрягаться! Я вовсе не враг тебе! Мною движут совершенно другие устремления! Кстати сказать, если бы ты, Линан Дос или Досан Лин, или как тебя там ещё величать – не знаю, не проявил бы тогда, на корабле, столько завидной прыти, удирая от меня, то ты смог бы избежать очень многих неприятностей, во всяком случае, тех, что обрушились на твою голову в последнее время.
     Дос понял, что этот человек много знает, наверное, даже, слишком много, по крайней мере, намного больше того, чем Лин мог бы ему позволить знать о себе! И от осознания этого у него похолодело на сердце. Как заворожённый он стоял и смотрел на таинственного незнакомца, совершенно не представляя, что же ему теперь делать? А между тем, Феос Аркус продолжал:
     - К сожалению, на сегодняшний день сложилась крайне неблагоприятная для тебя, юноша, ситуация. После того, как Ксор так ловко подставила тебя, вынудив убить императора Тирса, ты – изгой, и никто не захочет дать тебе приют. Единственный человек, который может помочь тебе – это я!
     - Интересно, - съязвил Дос, - откуда такая забота?
     - Правда освободит тебя! – невозмутимо продолжал Аркус. – Тебе просто стоит узнать правду, для того, чтобы стать свободным.
     - Я и так свободен! – решительно заявил Лин.
     - Давно ли? И надолго ли? Если мне не изменяет память, то после того, как ты в последний раз это говорил, на тебя надели цепи раба.
     Такой поворот дела просто добил Линана! Откуда этот человек мог знать о его разговоре с тем бродягой на Коре, если не сам подослал бродягу к нему?! Выходит, он всё это время не выпускает его из виду, следует за ним по пятам и знает всё о каждом его шаге! Вот только зачем?
     - Чего Вы хотите? – нервно спросил Дос.
     - Я хочу помочь тебе обрести самого себя! Я хочу открыть тебе истину! Я хочу, чтобы ты занял в этой жизни то место, которое принадлежит тебе по праву! Я хочу защитить тебя от Ксор и многих других, которые всё на свете готовы отдать за то, чтобы уничтожить тебя.
     Незнакомец говорил с таким рвением, с таким огнём в глазах, что Лину очень захотелось поверить ему, но всё же груз прежних ошибок удержал его от этого.
     - А почему я должен Вам верить? – спросил он у Аркуса, пристально глядя ему в глаза.
     - Пока, - потому что у тебя нет другого выхода, а потом – потому что я смогу доказать тебе, что я твой друг, – спокойно ответил тот.
     - Что значит это «потом» и как Вы собираетесь мне доказывать свою дружбу? – всё ещё недоверчиво допытывался Дос.
     - Сегодня я уезжаю и вернусь через пару месяцев. Дождись меня – и ты не пожалеешь! Я сделаю тебя Властителем!
     - А кто мне может дать гарантию, что целью Вашего вояжа не станет Красс?
     - Никто, - холодно ответил незнакомец, - ты просто напряги свою интуицию – и всё поймёшь сам. Кроме того, я действительно собираюсь побывать на Крассе и даже планирую встречу с Её святейшеством, но вовсе не для того, чтобы выдать тебя, а наоборот, - чтобы сбить с твоего следа её шпионов и хорошенько запутать их. И вот ещё что, насколько я знаю нуту, а я, поверь мне, знаю её очень хорошо и очень давно, так вот, насколько я знаю нуту, она не станет везти тебя на Красс, чтобы организовать тебе показательную казнь. Скорее, она объявит тебя государственным преступником и устроит на тебя охоту, с тем, чтобы тебя искали вечно, но никогда не нашли.
     - Ерунда! – хмыкнул Линан. – Какой в этом смысл?
     Феос печально усмехнулся в ответ.
     - Нет, мой юный друг, - снисходительно произнёс он, - весь её план был на то и рассчитан! Сейчас, после убийства императора Тирса, который и сам бы умер от пере дозировки аспарита через неделю-другую, она сосредоточила в своих руках всю власть в империи, на которую, кстати сказать, совсем не имеет никаких прав, как, впрочем, и её бывшая марионетка - Тирс. Так что, до тех пор, пока угроза империи сохраняется, она будет изображать из себя благодетельницу, пекущуюся о благе империи и единолично править Вселенной по своему собственному усмотрению. Но как только эта угроза исчезнет – ей придётся посадить на трон нового императора. И вот тут-то начинается самое интересное! Во-первых, она уже вкусила власти и вряд ли захочет ею с кем бы то ни было делиться. Во-вторых, у неё уже был Тирс, которым она крутила, как хотела и если, имея в руках такую послушную и глупую куклу, она, всё же, решилась на убийство – значит, хотела править самостоятельно. И в третьих, посадить на трон новую марионетку ей больше не удастся, а вот с законным наследником, боюсь, у неё возникнут большие проблемы! – и он снова рассмеялся.
     - Это почему же? – удивился ничего не понявший из этой туманной речи Линан.
     - Придёт время, мой юный друг, и ты всё узнаешь, доверься мне!
     Незнакомец исчез так же неожиданно, как и появился, оставив озадаченного Доса в крайнем смятении. Он чувствовал, что попал в самый центр какой-то дьявольской игры, ставки в которой настолько велики, что его жалкая жизнь вообще не берётся во внимание. Но больше всего его огорчало другое: как бы он ни старался, - ему всё равно не удавалось оставаться незамеченным! Каждый его шаг был известен заинтересованным лицам, и что ему было делать с этой ситуацией, - он понятия не имел!
    
    
     * * *
    
    
     Королевский дворец, при ближайшем рассмотрении, оказался восхитительным образцом диалонского искусства. Во всём его облике не было ни одной ровной линии, ни одного прямого угла, ничего такого, что принято называть классическими канонами красоты, но вместе с тем, он создавал настолько полное ощущение законченности, так гармонично вписывался в окружающую природу, что Дос сразу же узнал в нём работу настоящих мастеров древности, каких уже давно не было в империи. Дворец и в самом деле был довольно стар, а многочисленные толстенные лианы, сковавшие его своими смертельными объятьями, только усиливали впечатление древности этого величественного и прекрасного сооружения, царапающего своими острыми шпилями-зубами бирюзовые небеса Лемы.
     Оставив свой флаер на специально отведённой площадке, он последовал за одетыми в пёстрое мальчиками-пажами, вышедшими ему навстречу по личному распоряжению её величества. Лина провели через длинную галерею причудливых залов, не уступающих в своём убранстве фасаду дворца. В полутёмных галереях тихо шуршали странные существа, свободно проникающие сквозь многочисленные мелкие окошки, пропускающие рассеянные густыми зарослями редкие лучи. Впереди, где-то в самом конце этой бесконечной вереницы переходов и залов, появился неясный белесый свет. Он то появлялся, то исчезал и снова появлялся, становясь, вдруг, ярким и отчётливым.
     Сопровождаемый пёстрыми пажами, Линан шёл по направлению к этому свету, тревожно ожидая разговора с королевой, который, вполне вероятно, мог окончиться для него весьма плачевно.
     И вот он уже стоит посреди главного зала, перед высоким золотым троном, на котором восседает королева в пышном наряде из зелёно-синих перьев, полностью скрывающем очертания её фигуры. Лицо её покрывает золотая маска, а волосы – великолепный парик из тех же, что и на платье, перьев. И почему всё это кажется ему таким знакомым?
     Линан остановился и замер в глубоком поклоне, стараясь как можно более точно следовать правилам этикета, чтобы ни в коем случае не обидеть королеву какой-нибудь неловкостью.
     - Как твоё имя, творец? – спросила королева. Золотая маска, скрывающая её лицо, сильно искажала звук её голоса, придавая ему некое металлическое дребезжание, однако, Линан мог бы поклясться, что этот голос был ему знаком. Он точно знал, что уже где-то слышал его, вот только никак не мог вспомнить, где именно.
     - Досан Лин, Ваше Величество! – с поклоном ответил он. – Я прибыл на Лему, чтобы просить у Вас помощи и защиты.
     - Да, я слышала, что Её святейшество объявила охоту на творцов, - металлическим голосом ответила королева, - но здесь, на Леме не действуют законы империи. Мы сами распоряжаемся своей судьбой, и Ксор не вправе нам указывать. Ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Тебе будет отдана одна из моих лучших резиденций. Однако я бы хотела кое о чём попросить тебя.
     - С превеликой радостью выполню Вашу просьбу, Ваше Величество, если это, конечно же, будет мне по силам.
     - Это по силам тебе, творец, - спокойно продолжала королева, - я хочу, чтобы ты занялся строительством моего флота. При нынешнем положении дел, вполне возможно, он мне скоро понадобиться.
     - Рад служить Вашему Величеству, но, боюсь, что Вы ставите передо мной невыполнимую задачу.
     - Почему же?
     - Потому что я никогда раньше не занимался военными заказами. Я – творец и моё дело – создавать красоту, творить, созидать, а война несёт разрушение и смерть.
     - Иногда необходимо разрушить что-то старое, для того чтобы на его месте можно было построить новое, - холодно заметила королева, - разрушение – всего лишь часть процесса созидания.
     - Да, но ведь я никогда не создавал никакой техники, а тем более, военной.
     - Когда-то же нужно начинать! – воскликнула королева, в очередной раз, поразив Доса удивительно знакомым ему голосом. – В твоём распоряжении будут все необходимые материалы, чертежи и оборудование (если конечно оно тебе потребуется). Изучай, учись и работай, сколько хочешь, но сильно не затягивай: времени у нас не так много.
     - Как прикажете, Ваше Величество! – поклонился Дос и вышел вон.
    
     «Где же я мог слышать этот голос? – спрашивал он сам себя на обратном пути. – Он, конечно же, довольно сильно искажён, но я узнал его! Клянусь всеми богами, узнал! Вот только чей он? Как же мне это узнать? Ладно, нечего забивать себе голову ерундой! Сейчас у меня и других проблем хватает! Ещё этот таинственный Феос Аркус! Зачем я ему мог понадобиться? Разве во мне есть что-то ценное? Хотя, наверное, есть, иначе, зачем бы Ксор похищала именно меня? Одно мне хотелось бы знать наверняка: не предаст ли он меня? Ну что ж, поживём – увидим! Деваться-то мне всё равно некуда, кроме того, здесь Альда…»
    
    
    
    
     Глава 15.
    
    
     Верховная нута Ксор лежала у фонтана в окружении своих наложниц и терроризирующих их карликов. Всё шло из рук вон плохо! Сенат день ото дня укреплял свои позиции, шпион, посланный на Леду, чтобы найти и обезвредить Доса не давал о себе знать, ванаки, которых она прежде считала своими верными союзниками, предали её, заключив договор с сенатом и даже начали поговаривать, что готовы поступить на службу Горлаку, которого ещё недавно пытались убить! «Глупцы! – мысленно восклицала Ксор. – Они же и понятия не имеют, что этот желторотый юнец даже не представляет, какая сила сокрыта в нём! Должно пройти ещё очень много времени, для того чтобы он смог стать настоящим Горлаком, а этого времени я ему как раз и не собираюсь давать!»
     - Рона! – усталым голосом позвала нута, и рядом с ней в тот же миг появилась верная рабыня. – Пригласи-ка ко мне нового начальника службы безопасности. Как его там?
     - Танор, Ваше святейшество.
     - Ну, не важно, давай его сюда.
     - Слушаюсь, Ваше святейшество!
     С этим словами Рона исчезла, а вскоре рядом с фонтаном появился очень рослый и массивный дик.
     - Вы меня звали Ваше святейшество? – браво обратился он.
     - Да, Танор, я хочу дать тебе особое задание и смотри, не подведи меня!
     - Вы можете полностью располагать мной, Ваше святейшество! – отсалютовал дик.
     - Что ж, прекрасно! – заметила нута. – У тебя есть какой-нибудь боевой опыт?
     - Да, Ваше святейшество, я участвовал в подавлениях мятежей на Форсе и Вароке.
     - Отлично, в таком случае, я не ошиблась в тебе. Я хочу, чтобы ты возглавил мою армаду.
     - Я с радостью, Ваше святейшество, но моё звание не позволяет мне командовать адмиралами.
     - Значит, ты получишь новое звание! Я не доверяю этим воякам: они все втайне сочувствуют Горлаку и только и думают о том, как меня передать. Я хочу, чтобы ты возглавил поход и подчинялся исключительно моим приказам.
     - Слушаюсь, Ваше святейшество! Когда прикажете выступать?
     - Я думаю, завтра.
     - Могу я узнать цель похода?
     - Для начала отправитесь на Лему. Необходимо подчинить эту наглую колонию, не желающую признавать законы империи.
     - Но, Ваше святейшество, ведь Лема не входит в состав империи…
     - Не входила! – отрезала Ксор. – Ты хотел сказать: «не входила». И впредь имей в виду: я не терплю никаких возражений! Понятно?
     - Да, Ваше святейшество! – заикаясь от страха, произнес дик. – Обещаю: этого больше не повториться!
     - Надеюсь, Танор. Мне бы очень не хотелось расставаться с тобой. А теперь ступай готовиться к походу. Наша беседа утомила меня.
     - Рона! – позвала нута рабыню, когда свежеиспечёный главнокомандующий Танор удалился. – Приставь кого-нибудь понадёжнее проследить за ним.
     - Я уже сделала это, Ваше святейшество, ни о чём не беспокойтесь!
    
    
    
     * * *
    
    
    
     На протяжении последующих дней жизнь Доса протекала относительно спокойно. Королеву он больше не видел, Феос пропал и не давал о себе знать, и Лин даже не знал, радоваться ему или огорчаться? Откровенно говоря, появление Феоса очень обеспокоило Лина, но его исчезновение тревожило его ещё больше. В общем, всё его время занимали попытки создать военный флот, но эта работа, поначалу, давалась ему с таким трудом, что он уже начал сомневаться в успехе всего предприятия, но постепенно дела пошли лучше, и он успокоился.
     Королева сдержала своё слово: ему предоставили прекрасный дом из розового песчаника, увитый цветущими лианами, с террасы которого открывался великолепный вид. Всё свободное от работы время он проводил в обществе Альды, которая окружила его такой заботой и лаской, какой Лин никогда в жизни не испытывал. Она была красива, невероятно сексуальна, добра, ласкова, заботлива, верна и при этом ещё умна и рассудительна, короче, - он был абсолютно счастлив!
    
     - Почему ты говоришь, что создать флот так трудно, разве есть разница в том, что именно создавать? – спросила его как-то после ужина Альда, положив ему голову на колени.
     - Конечно же, есть, - ответил он, - понимаешь, когда ты творишь – ты созидаешь нечто новое, то, чего никогда раньше не было, и это прекрасно! Я привык создавать красоту, которая наполняет мир, а теперь передо мной стоит задача создать то, что призвано разрушать эту красоту, и мне просто невыносима мысль об этом!
     - Ну, так откажись!
     - Отказаться? И подвести королеву, которая была так добра ко мне и дала приют человеку, которого разыскивает вся империя, рискуя оказаться под ударом нуты? Нет! Я не могу так поступить! Это же подлость!
     - Ну, тогда посмотри на эту проблему с другой стороны: нута угрожает всему, что было создано в империи, она открыто уничтожает как самих творцов, так и красоту, которую они создавали своим талантом, она убивает направо и налево, она топчет законы, повергая империю в настоящую гражданскую войну, так почему бы тебе не постараться и не создать хоть что-нибудь способное её остановить, пока она не уничтожила последнюю красоту и последних творцов?!
     Линан задумался. Такой вариант не приходил ему в голову.
     - Пожалуй, ты права, - согласился он. – Это здорово, что ты дала мне цель, так мне будет легче творить. Понимаешь, я не могу создавать что-то несущее исключительно зло.
     - В таком случае тебе стоит как следует поблагодарить меня за идею, - лукаво улыбаясь, произнесла она.
     - Я же уже поблагодарил тебя, - недоумевал Лин.
     - Я имею в виду благодарность иного рода, - игриво ответила она и подставила губки для поцелуя.
     - Прости, я болван! – улыбнулся он и заключил её в объятия.
    
    
     После этого разговора работа у творца пошла просто прекрасно! Он творил день и ночь, лихорадочно, неистово, безумно! Он создавал всё новые и новые корабли, сначала те, что были на чертежах, потом – те, что он когда-то видел, а после - совсем новые, неведомые, совершенные и прекрасные. Его флот рос день ото дня! И он был лучше, чем у Ксор! Лучше, чем все когда-либо построенные корабли во всей вселенной! Он работал сутками, без отдыха, без перерыва и без каких-либо помощников или приспособлений! Он вытащил из плена свой несчастный «Дрого» и сильно усовершенствовал его, а после хорошенько спрятал, поставив в скрытый в джунглях ангар.
     Альда нередко посещала его во время работы, что страшно не нравилось Досу, так как её присутствие выгоняло из его головы все мысли, кроме любовных, но отказать он ей не мог и поэтому молча терпел. Она же, как будто вовсе не замечала его мучений и делала всё для того, чтобы превратить эту, и без того сложную ситуацию, в поистине невыносимую! Лин неоднократно пытался взывать к её ответственности и чувству сострадания, но всё было тщетно: она только удивлённо смотрела на него, полными слёз глазами, и просила не выгонять её, ведь она всего-навсего хочет посмотреть на то, как он творит и всё! Из чего у Лина постепенно сложилось впечатление, что на самом деле она вовсе не так глупа – это просто такая игра! Ей нравилось дразнить его и потихоньку наблюдать за тем как он страдает, вероятно, от этого она чувствовала себя более значительной что ли. Так или иначе, а то что его муки страсти очень льстили её самолюбию – совершенно не вызывало сомнений. И как только Лин это понял – он с удовольствием принял условия этой игры. (А чего не сделаешь, ради того, чтобы доставить удовольствие любимому человеку?!)
     Вообще, его чувство к Альде сильно изменилось за последнее время. Оно стало более спокойным, глубоким и искренним. Тот нестерпимый жар, который мучил его каждый раз, когда она в первое время покидала его, сменился тихой, но не менее болезненной тоской, а при её появлении он испытывал такой трепет, что казалось, в его душе расцветает нежный и прекрасный цветок. Странно, прошло не так много времени с того самого момента, как они познакомились, а ему казалось, что он знает её всю свою жизнь. И опять его не покидало ощущение, что он нашёл, что-то настолько ценное и дорогое, что даже жизни не жалко было, чтобы заплатить за такой долгожданный дар. Будто бы когда-то давно он потерял нечто ценное, важное и уже совсем, было, отчаялся отыскать свою пропажу, как вдруг, судьба сама преподнесла ему этот бесценный дар! Он был счастлив! И не знал, как благодарить богов! Но это внезапно свалившееся ему на голову счастье одновременно и настораживало его, причём, с каждым днём всё больше и больше.
     Что до самой Альды, то она просто не сводила с него восхищённых глаз и старалась со всех сторон окружить его заботой и вниманием. Она пыталась сопровождать его повсюду и вечно придумывала всякие приключения, чтобы его развлечь или развеселить.
     «Неужели это – любовь? – спрашивал себя Лин. - Неужели и мне выпал жребий богов – обрести счастье? Но имею ли я право на любовь? Я – изгой и государственный преступник, которого разыскивает вся имперская армия? Да ведь она же даже моего настоящего имени не знает! Что я могу предложить ей, кроме вечного бегства от Ксор?»
     Эти тревожные мысли не давали ему покоя, и вскоре он начал понимать, что чем быстрее он покинет Лему и навсегда уйдёт из жизни столь дорогой его сердцу девушки, тем меньше причинит ей зла. И он, после долгих и мучительных колебаний, наконец, решился. Он скажет ей, что покидает её! Непременно скажет! Целый день он обдумывал предстоящий нелёгкий разговор, всё так и эдак прикидывая, что именно необходимо сказать, чтобы не причинить боль любимой. Он успел отрепетировать не меньше десятка речей, каждая из которых, по его глубокому убеждению могла бы идеально подойти для объяснения его поступка, но всё же, все они были лишь набором пустых и никчемных слов! Как он мог говорить с ней спокойно, когда его собственное сердце разрывалось от боли? Как мог он утешить её, если сам был безутешен? И почему злая судьба свела его с нею как раз в тот момент, когда он вынужден оставаться один?! Но нет! Он не должен, он просто не имеет права подвергать её такому чудовищному риску! И ради её безопасности он вырвет её из своего сердца! Вырвет, чего бы это ни стоило! Он сумеет убить эту только что зародившуюся любовь ради того, чтобы она могла жить! И это его долг!
     - Альда, - как-то раз обратился он к ней, - я бы хотел очень серьёзно поговорить с тобой.
     - Ну, зачем же так серьёзно? – игриво спросила она. – Послушай, Лини, по-моему, ты уж слишком переработал. Тебе необходимо отдохнуть. Ты пока что раздевайся, а я подготовлю тебе ванну.
     - Нет, не нужно ничего готовить, - не поднимая на неё глаз, ответил он. – Я хочу, чтобы ты выслушала меня.
     - Что случилось? – испугано прошептала она.
     - Случилось то, что, кажется, я очень люблю тебя.
     - Прекрасно! – встрепенулась она. – Я тоже люблю тебя!
     - В том-то и дело! – вскрикнул он, подскочив с места. – Этого не должно было случиться! Я не могу быть с тобой рядом! Я – угроза для тебя! Со мной ты будешь несчастной!
     - Лини, милый, позволь мне самой решать, где и с кем я буду счастлива!
     - Нет! – отрезал он, и сам поразился той жестокости, которая прозвучала в его словах. – Я не позволю тебе оставаться рядом! Мы должны расстаться и немедленно!
     - Но послушай, Лини…
     - Ни слова больше! Я ухожу, не ищи меня. Флот готов, он находится на стартовой площадке. Завтра ты доложишь королеве, что я сполна заплатил ей за оказанное мне гостеприимство. Прощай и если сможешь – постарайся меня понять.
     Не дав поражённой девушке опомниться, он пулей выскочил из дому, вскочил в свой флаер и стремглав помчался прочь, в джунгли, туда, где он спрятал свой корабль. Он мчался быстрее ветра, и слёзы застилали ему глаза. Он чувствовал, что, убивая только что зародившуюся в его сердце любовь, - он, тем самым, убивает самого себя. Но он не мог поступить иначе. Вскоре потаённое место показалось вдали, и он сбросил скорость, не переставая бороться с желанием повернуть назад и всё как следует объяснить Альде.
     Эту ночь он провёл в одиночестве, беспрестанно расхаживая по пустым палубам «Дрого». «Какой же я дурак! – думал он. – Неужели нельзя было поговорить с нею по нормальному? Что я наделал? Я же нагрубил ей и ничего толком не объяснил! Теперь она будет думать, что я – подлец! А что ты удивляешься, Лин? Ты и есть самый настоящий подлец: соблазнил честную девушку, а потом бессовестно бросил её! Что о тебе ещё можно подумать? Но ведь на самом деле всё было совершенно не так! А разве ты объяснил ей хоть что-нибудь? Нет! Ты просто сбежал! Сбежал, как самый безответственный трус! Ты сбежал, потому что боялся нести бремя ответственности ещё за кого-то! Но ведь она не будет со мной счастлива! А кто тебе это сказал? Да и что ей терять, когда она сама одинока и тоже, как и ты, скрывается от гнева Ксор? Почему ты не дал ей права самой решать свою судьбу? Потому что ты – просто трус и не достоин её! Какой же ты мерзавец! Ведь она тебе дважды спасла твою никчемную жизнь, а ты даже не объяснил ей, почему бросаешь её!»
     Подобного рода мысли всю ночь роились в его голове, и от этого сердце его болело всё сильнее и сильнее. И наутро он принял окончательное решение: вернуться, рассказать Альде всё о себе и предложить ей свою вечную любовь. Если она согласиться - они будут скитаться по Вселенной вместе, если испугается или не сможет его простить – то тогда поделом ему! По крайней мере, между ними не будет больше тайн, которые так тяготили его всё это время. Если же, узнав, кто он такой – она решит выдать его Ксор, чтобы вымалить себе прощение – значит, такова его злосчастная судьба!
     С первыми лучами восходящего солнца, он вновь вскочил в свой флаер и помчался обратно к своей любимой. Сердце его трепетало от предвкушения долгожданной встречи и колотилось с такой бешеной скоростью, что ему даже трудно было дышать. Он мчался над бесконечной вереницей сменяющих друг друга зелёных островков и лазурных вод, любуясь яркой полосой радужных колец Лемы, так хорошо различимых в этот ранний час. Как вдруг, прямо рядом с краем радужной полосы он заметил какую-то яркую вспышку. Он стал всматриваться повнимательнее: вспышка вновь повторилась, а потом ещё и ещё.… И вот уже всё небо расцвело яркими вспышками от входящих в атмосферу Лемы множества военных кораблей. Это была непобедимая армада империи, явно посланная на поиски беглецов!
     Когда последний корабль вошёл в атмосферу, флот выстроился боевым порядком и двинулся в сторону королевского дворца, круша и сжигая всё на своём пути. Чёрный строй имперской армады прочёсывал бирюзовое небо Лемы, поливая землю и море сплошным ковром из бомб и смертоносных лучей, не оставляя позади ничего живого. Вековые деревья горели, как тоненькие щепки, обрекая на жуткую и мучительную смерть тысячи и тысячи, населяющих лес существ. Когда армада подошла к только недавно сооружённой стартовой площадке, пали с таким трудом созданные Линаном боевые корабли. Следующей жертвой оказался небольшой остров, на котором эти бомбардировки разбудили спящий вулкан. Земля содрогнулась, загудела, и началось извержение, давшее толчок к началу цепной реакции. По всей планете стремительно просыпались и другие вулканы, и вскоре вся нежная, спокойная и такая богатая жизнью Лема была охвачена огнём, клубами чёрного дыма и ядовитыми газами, губящими то, что смогло уцелеть во время извержений и бомбёжек. Огонь сплошной стеной двигался по всей планете, не взирая на водные преграды, и стена эта была так высока, что имперскому флоту пришлось рассредоточиться, нарушив боевой порядок, но, тем не менее, бомбёжки не прекращались.
     А тем временем Дос, что было мочи, гнал свой флаер к выделенному ему королевой дому, моля богов только об одном: чтобы успеть спасти Альду. «Только бы она была дома! – беспрестанно причитал он. – Только бы мне успеть вперёд них! И зачем я только оставил её одну?!»
     И вот, наконец-то впереди показался их дом из розового песчаника, а прямо перед ним стояла его возлюбленная и вглядывалась в небо, пытаясь понять, что могло вызвать эту надвигающуюся волну ужасающего грохота?
     - Альда! Пригнись! Я здесь! Я лечу за тобой! – кричал он из последних сил, но она не слышала его.
     И тут произошло непредвиденное!
     С противоположной стороны неожиданно вынырнул флагманский корабль имперской зскадры и направился в её сторону. Она побежала, но боевой луч настиг её. Она вскинула руки к небу и упала на траву.
     - Н-е-е-е-е-е-т! – закричал Дос, но для неё было уже поздно, а его флаер был ещё слишком далеко.
     Имперский корабль опустился на землю и, сквозь заполнившие его глаза слёзы, Линан видел, как из него выскочили дики личной охраны Верховной нуты и побежали к лежащей на траве Альде. Они подняли её, и Лину показалось, что она ещё жива, а потом её внесли на корабль, и он исчез из виду. Теперь Альда, действительно, была для него потеряна навсегда!
    
    
    
     Глава 16.
    
    
    
     И почему всегда, когда перед нами стоит важнейший в жизни выбор, мы принимаем не те решения? И каждый раз, когда судьба даёт нам шанс, мы проходим мимо, не замечая его? Почему наш путь по долгой и унылой дороге из небытия в вечность – сплошная череда просчётов и ошибок? Нам кажется, что мы – хозяева своих судеб, но приходит час, и весь наш такой спокойный и размеренный мир рассыпается в одно мгновение и исчезает без следа, как будто его и не было вовсе. Всему во Вселенной отпущен свой срок, и он так короток, что, порою, даже мимолётная искра падающей в ночном небе звезды бывает на тысячелетия длиннее его! Но мы, поглощённые привычным самолюбованием не замечаем этого, да, впрочем, и не хотим замечать: ведь куда приятнее мнить себя властителями своих судеб!
     Ошибки, промахи, просчёты, заблуждения.… Сколько их хранит наша память? Сколько напыщенных слов и самонадеянных обещаний оставляем мы после себя? Они тянутся вслед и расходятся, словно круги по воде, питая зыбкую и бесконечную ткань иллюзии. Они остаются в веках, напоминанием об искорках наших сгоревших сердец и, в конечном счёте, они – и есть мы сами и то, что мы оставляем после себя в этом суетном мире. И каждый раз, совершая очередную ошибку, мы вписываем кровью свою строку в длинную летопись истории разума, лишь подтверждая его бесконечное несовершенство. Но что нам история? Что летопись и прежние чужие ошибки? Мы – властители сегодяшнего дня! И мы имеем право, и будем совершать свои собственные ошибки, пусть даже они и в который раз повторяют те, что уже неоднократно совершались ранее! И снова наша ненасытная жажда все держания толкает нас к роковой черте, из-за которой нет возврата, и мы, гонимые упрямством и гордыней, неуклонно стремимся к ней, совершая на своём скорбном пути всё новые и новые ошибки. И вот уже наш путь состоит из одних только ошибок, среди которых лишь изредка проглядывает лучик истины, свободной от самоуверенности и заблуждений. И не быть в этом мире иной памяти о мыслящем существе, нежели памяти о его таких простых и выстраданных ошибках! Да и разве нужен кому-то иной памятник? Есть ли в веках память более благодарная, чем злые языки завистников и ничтожеств? Нет! Их бессильная злоба во все времена делала бессмертными тех, кто не боялся ошибиться и сгорел! Но вот принесла ли она им счастье? Да и что такое счастье? Разве есть во Вселенной хоть кто-то, способный ответить на этот вопрос? То, что сегодня кажется счастьем, на завтра может обернуться проклятьем, а может это просто и есть одно и тоже? Кто знает?
    
     Линан был разбит и сломлен. Впервые в жизни он не мог найти в себе силы, чтобы заставить себя жить дальше. Это была целиком и полностью его вина! Ведь это за ним прилетела армада нуты! За ним и только за ним! А кто ещё во всей империи столь ценен для неё, чтобы пускаться в такие немыслимые затраты – снаряжать целую армаду. Нет, никакая беглая монахиня не стоит таких жертв! Если бы он не вздумал отсидеться в глуши этого райского уголка, если бы королева не была так добра к нему – вся эта красота не погибла бы в огне имперской армады! Он один несёт ответственность за гибель целого мира! И груз этой ноши оказался слишком тяжёл для его плеч! Бремя свалившейся на него ответственности было непосильной ношей, которая молотом ударила по нему, буквально раздавив его самоуважение. Он был готов сдаться нуте, чтобы прекратить творимое ею варварство. И в тот самый момент, когда он почти совсем уже решился, что-то острое больно кольнуло его сердце.
     - Альда! - закричал он. - Она же в руках у этих негодяев! О чём я только думаю? Какое я имею право сдаться? Я же ушёл, чтобы защитить её, а оказалось, что именно я обрёк её на судьбу рабыни нуты, а может быть и хуже, если это вообще возможно!
     И он почувствовал, как в его душе просыпается монстр неведомый, свирепый, дикий. Жар его смертоносного дыхания наполнил лёгкие и прогнал из сердца последние пораженческие порывы. Словно буйный северный ветер, он наполнил паруса его души и понёс вперёд – навстречу великой и беспощадной битве. Страшная, необузданная мощь клокотала в его груди, и имя ей было: «НЕНАВИСТЬ!»
     Да, он ненавидел! Ненавидел, как никто в целом свете не смог бы ненавидеть! Он ненавидел нуту, ненавидел себя за свою слабость и трусость, ненавидел подонка Кади за его предательство и весь белый свет! ОН НЕНАВИДЕЛ ВСЁ И ВСЕХ! И безумная ярость клокотала в его душе! Нет! Он больше никогда не будет таким слабым! Он больше не позволит себя сломить! Никогда! Они ещё не знают, на что он способен! И очень скоро он им это покажет!
     - Ну, берегись, Ксор! Я покажу тебе, кто здесь хозяин положения! Да, я скоро буду у тебя, но не ты будешь судить меня, а я вспорю твоё ненасытное пузо! Тебе никогда не победить меня, слышишь! Я ещё вернусь, и это случится очень скоро! Готовься и молись, если можешь: я иду за твоей головой! Кажется, Феос говорил, что-то о том, что правда освободит меня. И тот странный незнакомец в пустыне Коры, который предлагал мне стать свободным, тоже имел в виду именно это, причём, Феос, почему-то, об этой встречи знал, значит, они заодно! Не пора ли мне «освободиться»? Похоже, что есть информация, которую я не знаю, а должен бы знать! «Дрого», курс на Кору!
    
    
     * * *
    
    
     Танор торжествовал! Первое же задание Её святейшества он выполнил с таким блеском, не потеряв при этом ни одного корабля и даже ни одного солдата! Он ликовал и мечтал о своей будущей головокружительной карьере, которую он сделает, будучи приближённым Её святейшества. Какие заманчивые перспективы открывались теперь перед ним! Какие радужные планы мог воплотить он в будущем! Какой простой и ясной казалась ему вся его дальнейшая жизнь! И от этих приятных мыслей сердце его замирало предвкушением блаженства. Он лежал в своей каюте и предавался сладостным мечтам о грядущем счастье, которое непременно ожидало его. И радость его омрачалась лишь одним единственным обстоятельством – отсутствием рядом достаточно красивой наложницы.
     - Эй, кто-нибудь! – крикнул он в полуоткрытую дверь. – Приведите-ка ко мне пленную лемянку!
     В дверном проёме показался младший офицер охраны.
     - Это невозможно, – виновато произнёс он. – Она серьёзно ранена.
     - Ну и что? – возмутился Танор. – Какое мне дело до её состояния? Я хочу видеть её и немедленно! Приведите её!
     - Да простит меня ваше превосходительство, - снова возразил офицер, - но, даже, несмотря на ваше требование, я не в силах привести её, так как она в данный момент лежит без сознания в лазарете.
     - Что?! – в гневе подскочил Танор. – Кто приказал отвезти её в лазарет? Почему вы самовольничаете? Разве я давал вам такие приказания?
     - Нет, Ваше превосходительство, не давали! – вытянувшись в струну, ответил офицер. – Приказ поступил от самой Верховной нуты, лично.
     - Как так? – недоумевал Танор. – А почему она не дала этот приказ мне, ведь это я – её личный представитель в армаде?
     - Не могу знать, ваше превосходительство!
     - Ступай прочь! – завопил Танор и швырнул в офицера ботинком. Тот немедленно скрылся, притворив за собой дверь.
     Главнокомандующий в бешенстве бродил по своей каюте взад и вперед, не в силах справиться с волной, накрывшего его гнева. «Как это так?! – вопрошал он самого себя, – она, оказывается, лично распоряжается моими военными трофеями! Да с каких это пор добычу стали делить без участия её хозяина?!» Повозмущавшись немного молча, он решил, всё же, разрешить этот щекотливый вопрос с самой Верховной нутой и установил с нею связь.
     Ксор восседала в высоком кресле, в окружении своих рабынь и внимательно изучала последние новости, поступившие к ней по секретным каналам связи, закрытым для всех, кроме неё лично.
    
     - Приветствую Вас, Ваше святейшество! Да снизойдёт на Вас милость Нута! – поклонился он.
     Нута подняла на него усталые глаза и улыбнулась своей холодной и двусмысленной улыбкой.
     - Рада видеть тебя, Танор, - вяло произнесла она, - поздравляю тебя с великой победой и с ценной добычей!
     - Да простит меня Ваше святейшество, но именно о моей добыче я бы и хотел поговорить с Вами! – нервно выпалил главнокомандующий.
     - В чём дело? – не переставая улыбаться, спросила нута.
     - В том, что, насколько я помню, Вы не давали мне приказа привезти вам новую наложницу в Ваш гарем. И вот теперь Вы отбираете у меня мой заслуженный военный трофей! Я протестую! Лемянка принадлежит мне!
     Глаза Ксор округлились от такой неслыханной наглости, но очень скоро она взяла себя в руки и снова улыбнулась снисходительно-пренебрежительной улыбкой.
     - Мой маленький Танор! – цинично произнесла она. – По-моему, ты не совсем правильно понимаешь своё место в этом непостоянном мире, но я объясню тебе. Видишь ли, всё, что ты можешь видеть, слышать и знать – принадлежит мне, а потому, я беру всё, что захочу и когда я того захочу, даже могу, по своему усмотрению взять и твою жалкую и никчемную жизнь, так что с твоей стороны, было бы крайне непредусмотрительно вступать со мной во всякого рода споры, прения и пререкания. Понятно?
     - Понятно, - замерев от страха, прошептал Танор.
     - С другой стороны, - продолжала Ксор, - мне импонирует твоя наивная непосредственность. Признаюсь, не часто я встречала людей, способных меня хоть чем-то удивить. Тебе же сегодня это удалось и поэтому я прощаю твою дерзость, но хочу предупредить на будущее, если ты собираешься и дальше быть моим главнокомандующим, побереги, пожалуйста, свой бойцовский запал для настоящих сражений и больше не демонстрируй его мне. Ведь может статься, что в тот момент я не буду находиться в столь благостном расположении духа, как сейчас.
     - Простите меня, Ваше святейшество! – прошептал побледневший Танор. – Я не достоин Вашего прощения!
     - Самокритичный взгляд делает тебе честь, мой дорогой, – спокойно произнесла нута. – И давай впредь договоримся, чтобы я больше никогда не слышала ни единого слова возражения с твоей стороны.
     - Клянусь Вам в этом! – упав на колени, произнёс Танор.
     - Вот и славно! – слегка потеплевшим тоном продолжала нута. – Но я хочу, всё же, отчасти удовлетворить твоё любопытство и, заодно, разрешить возникшее между нами недопонимание. Так вот. Та лемянка, которая так приглянулась тебе, не просто красивая девушка, которую я бы с удовольствием приобрела для своего гарема. Дело в том, что это – сама Альда, королева Лемы, а в последнее время – ещё и возлюбленная самого Горлака!
     - Неужели?! – прошептал поражённый Танор.
     - Да, да! Так что береги её тщательнее, чем всю свою армаду! Пусть о ней хорошенько позаботятся, и ни в коем случае не приставай к ней! Запомни: за эту девушку ты несёшь личную ответственность! Головой за неё отвечаешь! Ясно?!
     - Да, Ваше святейшество! – отсалютовал главнокомандующий. – Простите, я не знал, что она настолько ценна для империи. Вы можете всецело располагать мной! Я не подведу Вас, будьте уверены!
     - Надеюсь, мне бы не хотелось лишаться главнокомандующего-победителя Лемы. – улыбнулась Ксор. – А теперь пойди и позаботься о том, чтобы наша королева получила поистине «королевское лечение»!
     - Слушаюсь, Ваше святейшество! – отсалютовал дик, и бегом побежал в медицинский отсек.
    
     Альда лежала под прозрачным силиконовым куполом, обнажённая и прекрасная, а крошечные жучки-роботы суетились вокруг неё, обрабатывая и штопая её раны.
     «Великий Нут! – мысленно воскликнул Танор. – Как же она хороша! Ну почему она королева? Да ещё этот проклятый Зорак! Вот негодяй! Мало ему, что он всю империю терроризирует, так он и тут первым успел! И что она только в нём нашла? Говорят, он настолько уродлив и безобразен, что в старые времена им даже малолетних детей пугали! И как такая прекрасная девушка могла влюбиться в такого урода? Да, я, конечно, тоже не красавец, но, ведь не настолько отвратителен, как Зорак! Интересно, а могла бы она полюбить меня?»
     Альда слегка шевельнулась и тихонько застонала.
     «Нет! – едва подавляя душащее его желание, думал дик. – Такая девушка не создана для гарема! И наложницей она быть не может! Она способна свести с ума любого! Великий Нут, услышь мою молитву, дай мне только один единственный шанс, и я женюсь на ней! Я спасу её от когтей Зорака! Я сделаю её счастливой! Только бы у меня появился шанс! А Ксор? А, собственно, что Ксор? Она пока не собирается её трогать. По всей видимости, она решила использовать её в качестве оружия против Зорака, а потом, когда враг будет побеждён, она заберет её к себе в гарем. Ну не собирается же она вернуть ей Лему, вместе с троном, иначе, зачем она мне велела присоединить её к империи? Да и возвращать, по большому счёту там нечего – мы, вроде бы, всё там уничтожили. Ну, нет! Ксор я отдавать её не хочу! А что же делать? Нужно будет подстроить какой-нибудь правдоподобный несчастный случай и убедить Ее святейшество в том, что Альда умерла, а самому, тихонечко перевезти её в безопасное место и там пожениться. Ради этой женщины я готов пожертвовать и своей карьерой! Так что пусть Ксор пока воюет с Зораком, а я, тем временем, попытаюсь влюбить в себя королеву Альду (ведь именно мне поручено её охранять) и попутно буду искать подходящую возможность для осуществления своего плана».
     Приняв такое важное и судьбоносное для себя решение, дик мысленно попрощался со спящей королевой, послал ей воздушный поцелуй и отправился в свою каюту, чтобы как следует обдумать детали своего плана.
    
    
    
    
     Глава 17.
    
    
    
     Зеленоватое свечение гиперпространства как нельзя лучше гармонировало с зелёной злобой Доса. Он сидел в кресле пилота на мостике и сотворял невообразимую скорость для «Дрого». Горе от внезапной и такой страшной потери и безудержная ярость гнали его всё быстрее и быстрее, до тех пор, пока корабль не начало трясти от сверх перегрузок. Послышался глухой скрежет и хруст ломающихся деталей, и эти тревожные звуки слегка остудили его кровожадный пыл. Он сбросил скорость и дал команду роботам-механикам устранить неполадки.
     Время шло, а его ненависть только росла и крепла. Она уже целиком поглотила его, и теперь он с трудом мог определить, что сильнее двигало его вперёд, жажда скорой встречи с любимой и освобождение её из плена нуты или жажда отомстить всем тем, кто причинил ему столько зла и мучений.
     Да, он мечтал о мести! И это жгучее желание придавало ему сил! Оно придавало смысла его существованию! Оно наполняло все его мысли, все устремления, всё его существо! Оно просто поглотило его! И он больше не знал, где кончается он и начинается его месть. Он чувствовал, как нечто неведомое тёмное и страшное просыпается в его душе. Злоба наполнила его сердце, почти что, полностью изгнав оттуда любовь, и он был рад этому! Ненависть сделала его сильным! Зло дало ему цель! Тьма освободила ему путь! И сам Хаос породил его! Кровь его становилась горячее, а разум холодел, теряя всякую сентиментальность и цивилизованность. И не было во Вселенной такой силы, чтобы смогла сокрушить его всепоглощающую ненависть!
     Корабль давно вышел из гиперпространства и был уже на подлёте к Коре.
     «Что же мне теперь необходимо сделать? – размышлял он. – Самое главное – это хорошенько проучить негодяя Кади и вытащить из него всё, что он мне задолжал, да ещё и с процентами! Но сделать это нужно как можно тише, чтобы Ксор ничего не узнала, а если и узнала, то попозже, когда уже поздно будет. Нужно связаться с Раракой; он, наверняка, поможет мне! Нет! Рараку впутывать пока нельзя, иначе получится, что я заставляю его нарушить присягу, а он весьма щепетилен в вопросах чести. И хотя он и говорил, что быть со мной рядом для него важнее, чем служить Кади, тем не менее, я думаю, что нарушить клятву для него было бы очень тяжело. Вот если бы всё произошло само собой, и я бы сам расправился с наместником, без его ведома, то тогда бы он был освобождён от данного им слова, и вопрос бы решился куда легче. Значит, с Раракой связываться пока нельзя. Сначала нужно разобраться с Кади, но ещё раньше не мешало бы встретиться с тем пустынным оборванцем, который пообещал мне показать, что есть истина. Вот туда-то я, пожалуй, и отправлюсь!»
     Совершив удачный манёвр на тёмной стороне планеты, Линан незаметно для систем оповещения наместника вошёл в атмосферу и направился к тем самым скалам, где когда-то встретил отшельника. И вскоре они показались на горизонте. На его счастье над ними только начинали сгущаться сумерки, а значит, в его распоряжении был примерно час короткой и тёмной корской ночи.
     Дос посадил корабль и, быстренько сотворив над ним защитный полог, окрасил его в цвета скал, укрыв тем самым от возможного патруля наместника. Окинув свою работу беглым взглядом, он остался весьма доволен собой и уселся у подножия скалы ожидать незнакомца. Ждать ему пришлось недолго.
     - Ночи Коры полны блаженства! – послышался откуда-то сзади знакомый голос.
     Лин обернулся, не понимая, как же он мог пропустить появление отшельника, если с таким нетерпением его ждал?
     - Я ждал тебя, мудрец! – вставая, ответил на приветствие Дос. – Ты говорил, что правда освободит меня, и теперь я пришёл, чтобы стать свободным.
     - Я рад этому, - ответил незнакомец. - Пойдём со мной!
     Он повернулся и пошёл прямо к скале, увлекая ничего не понимающего Доса, следовать за собой. Подойдя вплотную к скале, он слегка прикоснулся к ней рукой, и в тот же миг, казавшийся монолитом камень, бесшумно распался на куски, которые быстро разъехались в стороны, освобождая проход в скрытый подземный бункер, а точнее, целую сеть из бункеров, галерей, переходов и тоннелей.
     Здесь был самый настоящий подземный город, о котором Кади и понятия не имел! Незнакомец шёл быстро и уверенно, без конца петляя в запутанном лабиринте тоннелей и коридоров. Дос еле-еле поспевал за ним, не переставая поражаться грандиозности этого подземного города. Повсюду деловито сновали торопливые и озабоченные существа, принадлежащие ко всем известным расам. Они суетились, толкали Лина и его проводника, ничуть не беспокоясь о том, чтобы пропустить кого-то вперёд или извиниться за свою грубость. Наконец, они вошли в просторный полутёмный зал, отделанный красным корским гранитом, в дальнем конце которого полыхал огонь.
     Незнакомец провёл творца через весь зал и усадил в высокое чёрное кресло напротив, вырывающегося из пола пламени.
     Линан огляделся, кругом было темно и тихо, лишь только яркое свечение полыхающего рядом огня, да его негромкое шуршание нарушали покой этого места. Постепенно его глаза привыкли к тусклому освещению, и он начал различать неясные чёрные силуэты, окружающие его.
     - Правда освободит тебя! – воскликнул, приведший его сюда незнакомец, и бросил в пламя горсть аспарита.
    
     Синяя невыносимо болезненная вспышка прострелила его мозг! Он закричал от боли, но вскоре она парализовала его. Он не мог больше терпеть, но и не мог избавиться от этого! Ему казалось, что чудовищная пытка длиться целую вечность! Всё его существо молило о пощаде, но боль лишь нарастала. И когда его измученное сердце готово уже было остановиться и умолкнуть навсегда, наступила развязка! Что-то случилось. Он даже не успел уловить тот момент, когда это произошло, но он вдруг перестал реагировать на боль. Нет, она вовсе не оставила его – она, как и прежде полыхала в нём, сжигая всё его тело изнутри, но он, почему-то, перестал отвечать на неё. И сквозь эту побеждённую боль медленно начали проступать размытые, неясные образы, обрывки фраз, снов и сцены из его прошлой, давно позабытой жизни.
    
     … Лема. Всё так же, как и прежде, радужная полоса, прорезающая бирюзовый небосвод, деля его надвое, Альда смеётся своим звонким, заливистым смехом, и он в синем комбинезоне, покрытым угольно-чёрным плащом. Он стоит у окна в тронном зале королевского дворца и наблюдает за тем, как один за другим взлетают его боевые корабли…
    
     … Желтые плотоядные лилии качаются на высоких фиолетовых стеблях, роняя на иссушённую землю редкие капельки драгоценной пустынной влаги. На мутном сером небосводе невыносимо давяще зияет огромный диск красного кровожадного солнца, напоминая о тщетности любой попытки сопротивления. Здесь, на Торне, умирает всякая надежда, и только голод, боль и страх безраздельно властвуют над этими страшными чёрными песками. А где-то вдали грозно воет надвигающаяся песчаная буря, возвещая о себе мрачными тучами налетающего волнами песка. И это он сотворяет эту бурю! Это по его приказу поднимается эта чёрная волна, чтобы обрушить свой гнев на неверных…
    
     …А потом был Сарк, с его тяжёлыми снежными небесами. Там пустынно и невероятно холодно. Вокруг – царство вечной ночи. И только он один сейчас является молчаливым свидетелем вечности, ледяными оковами сковавшей этот мир. Он один способен выжить в этом безмолвном и намертво промёрзшем мире, и сейчас он только что закончил свой титанический труд, равного которому не было и нет! Подобного ещё никто и никогда не творил во всей Вселенной! Он первый! И потому ему нет и не будет равных во веки веков!
    
     …И голубая ширь Лидана, в которой можно утонуть и забыться вечным сном, дарящая неразумным путникам сладостные грёзы вечности.
    
     …И бескрайние поля лиловых зиронских первоцветов, так горько и, вместе с тем, приятно благоухающих, донося свой неповторимый аромат в его уединённый дом на краю степи, в котором он решил встретить старость.
    
     …Серые сгрудённые дома-шпили ощетинили свои жалящие иглы, в бессильной злобе уязвить самолюбие жалкого провинциала. Это – Рокос во всей своей красе! Гудит, как переполненный муравейник, беспрестанно что-то продавая и покупая, провозглашая и отменяя, споря и соглашаясь, двигая и тормозя. И гудит, гудит, словно от его беспрестанного гудения зависит существование самой империи. Он смотрит в окно своего флаера, подлетая к громадному и мрачному зданию сената и размышляя над предстоящей речью.
    
     …И вот он в лучах славы мчится сквозь строй неприятеля на своей боевой птице, ломая и рассеивая их ряды! О! То был славный бой! Бой, которого ещё не бывало раньше на древней земле Варока! Он пришёл дать ему свободу, чтобы вновь восстало священное пламя, его родного мира! Он освободит свою Отчизну от нутской скверны и вернёт ей былое величие!
    
     …И снова свирепые ветра Аткилона разрывают его одежду. Частые молнии огненными мечами прорезают чёрные тучи, укутывающие небо и, рассыпаясь на тысячи смертоносных стрел, устремляются к его бушующим чёрным волнам, с грозным шипением прорезая их своими ядовитыми жалами. А затем, вспенив бурлящую пучину, мгновенно достигают мрачных придонных скал, озаряя их неясным сиянием. И посреди всего этого буйства стоит он – Творец Первозданного Хаоса! Именно ему подвластны эти буйные ветра, рвущие в клочья тяжёлое одеяло небес, мрачно укутывающее этот уголок ревущей дикости. Именно ему суждено разбудить спящего Зверя Мироздания и впустить его в этот стабильный и сонный мир! Именно он и есть – суть и первопричина всех вещей, хранящая память о том далёком времени, когда не было ни самого времени, ни мира, над которым оно властвует!
    
     Он – точка сосредоточения Сил!
     Он – Место пересечения Бытия и Небытия!
     Он – Зорак Великий – Повелитель Мира!
     Он – Разрушающий и Сотворяющий!
     Его сны – это прошлое и будущее Вселенной!
     Его желанья – судьбы рас и народов!
     Его взгляд несёт разрушение и смерть!
     Его слово пробуждает жизнь!
     Мысли его взрывают планеты!
     Руки его зажигают звёзды!
     Волосы его – потоки священной влаги!
     Его стопы – начало Пути в Вечность!
     Дыхание его – Само Мироздание!
     Он – Зорак – Повелитель Жизни и Смерти!
    
     …И ОН ВСПОМНИЛ!!!
    
     Он вспомнил, несмотря на все их упорные попытки заглушить его память!
     Он вспомнил самого себя!
     Это он – Зорак Пирр – Император Вселенной!
     Это его корабли из века бороздили бескрайние просторы космоса!
     Это его властью была создана империя!
     Это он сотворил этот мир!
    
     ОН ВПОМНИЛ ВСЕ!!!
    
     …Он открыл глаза. Чёрные тени, как и прежде, стояли вокруг него, а желто-алые языки пламени пытались дотянуться до его ног. Человек в красных лохмотьях, приведший его сюда, подошёл к нему, держа в руках платиновую диадему, украшенную сапфирами. Он опустился перед ним на колени и протянул ему диадему со словами:
     - Приветствую тебя, мой повелитель! Благослови своего верного раба!
     И все чёрные тени опустились перед ним на колени, склонив голову перед своим господином.
     - Славься, о Великий Повелитель Зорак! Благослови своих рабов! – хором пропели они.
     - Будьте благословенны, создания мои! И будьте достойны своего Повелителя! – ответил им Зорак.
     - Повелитель! – воскликнул короновавший его. – Как я рад, что ты вернулся! Я – Урамба – твой жрец и послушный раб.
     - Я вижу, что ты всецело предан своему Повелителю, Урамба, - улыбнулся ему Зорак. – Скажи мне, а чем сейчас занимается тот негодяй, что так вероломно занял мой дворец, я имею в виду Кади Сидорна Дио?
     - Он только недавно окончил праздновать победу над тобой, Повелитель. Зироты говорят, что обильные возлияния сильно отразились на его здоровье, и теперь он пытается восстановить силы и никуда не выходит из своих апартаментов.
     - Отлично! – прокомментировал Зорак. – Я думаю, что сейчас – самое время нанести ему визит, вы так не думаете?
     - Я провожу тебя, Повелитель! – предложил Урамба. – Со времен твоего правления, здесь сохранился подземный ход, ведущий прямо в покои наместника. Идём же со мной, уже светает, а значит над дворцом пока ещё ночь.
    
     Они шли молча, Урамба – впереди, Зорак – следом, а остальные сектанты, одетые в чёрные балахоны замыкали шествие. Путь был длинным, и на всём его протяжении они повсюду встречали молчаливые свидетельства долгого правления Зорака на Коре. Стены полутёмного тоннеля были сплошь испещрены надписями на древнем языке, прославляющими Зорака – Властелина Миров. Это преданные соратники и подданные Его, в порыве безудержной любви к Нему расписывали эти древние стены. Он шёл и постепенно вспоминал своё Великое прошлое, полное грандиозных свершений. Он вспоминал свою жизнь здесь, на Коре и эти катакомбы, вырытые по его личному приказу.
     Впереди показалась потайная дверь, ведущая в покои наместника. Процессия остановилась.
     - Дальше я пойду один, - сказал Зорак.
     - Повелитель, позволь мне следовать за тобой! – пламенно произнёс Урамба.
     - Нет, это дело мне нужно сделать самому, – ответил он.
     - Но это опасно! – воскликнул Урамба. – Я должен защитить тебя, Повелитель.
     - Я позову тебя, если мне понадобится твоя помощь. Оставайтесь все здесь.
     И Зорак вошёл в покои наместника Кади.
    
    
    
     Глава 18.
    
    
     Грязный и помятый, наместник Коры – Кади Сидорн Дио спал среди разбросанных на полу подушек. Его одутловатое лицо стало коричневым от переизбытка алкоголя и наркотиков. Тёмно-красный хитон весь был залит солом и рвотой, а под глазами виднелись большие тёмные круги. В комнате стоял тяжёлый смрад человеческого пота, испражнений, смешанный с едким запахом аспарита.
     Зорак тихо ступал по комнате. Зрелище, представшее его взору, в равной степени интересовало и отталкивало его. Он с интересом осматривался и изучал обстановку. Наконец, он остановился возле спящего наместника и стал пристально вглядываться в его лицо. Почувствовав на себе его тяжёлый взгляд, Кади заворочался и постепенно начал просыпаться. Спустя несколько минут, он едва приоткрыл свои опухшие и слезящиеся глаза. Творец злобно улыбнулся ему и приветливо произнёс:
     - Как ты себя чувствуешь, Кади Сидорн? Узнаёшь меня?
     Несколько долгих мгновений наместник непонимающе хлопал заспанными глазами, тупо уставившись на не званного гостя. Но постепенно, когда его голова начала немного проясняться, - глаза тоже претерпели радикальные изменения: они быстро стали округляться и вылезать из орбит, рот его распахнулся от изумления, а сам он приподнялся на подушках и слабым голосом прохрипел:
     - Ты?!!!
     - Я вижу, что ты узнал меня, - снова улыбнулся ему творец. – Это радует. Что ж, в таком случае давай-ка, поговорим о наших с тобой делах.
     - О каких ещё делах? – прохрипел наместник.
     - Как это, «о каких»? – наиграно возмутился творец. – О всё тех же! Ведь у нас с тобой остались ещё неоконченные дела, разве ты не помнишь? Или ты решил, что я о них забуду? А вот я, как видишь, не забыл! И теперь пришёл к тебе за тем, что мне причитается. Должок, Кади Сидорн! Должок!
     - Ее святейшество обещала мне, что расплатится с тобой сама, - возразил Кади, принимая, более или менее, вертикальное положение.
     - Вот как? – презрительно усмехнулся творец. – Ну что же, я искренне рад, что Её святейшество помнит о своих долгах передо мной. Поверь мне, ей скоро тоже будет предъявлен свой счёт. Но сейчас речь о тебе. Я не для того бороздил просторы космоса, чтобы, прибыв к тебе, слушать твой пьяный бред. Я прибыл сюда, чтобы рассчитаться с тобой раз и навсегда и не только за ту работу, которую ты не оплатил бедному творцу, но и за все остальные твои «подвиги».
     - Да, как ты смеешь говорить со мной в таком наглом тоне?! – вскричал разъярённый Кади. – Ты – всего-навсего жалкий, ничтожный творец! Даже имя твоё – Линан Дос – ничегошеньки не значит, а я – сам наместник Коры! Я заставлю тебя уважать своего господина!
     В ответ на эту грозную тираду, творец от души расхохотался.
     - Ты что, в самом деле, веришь в то, что говоришь?! – воскликнул он. – Полноте, Кади Сидорн! Ты же, как никто другой, отлично понимаешь, с кем именно имеешь дело! И откуда ты взял это дурацкое имя: Линан Дос? Здесь нет никакого Доса! Здесь только я – Зорак – Император Мира!
     - Великий Нут! – воскликнул обомлевший Кади.
     - Вот-вот! – ехидно заметил Зорак. – Хотя, впредь я бы попросил тебя больше не святотатствовать в моём присутствии. А что до того, кто тут господин, то я бы на твоём месте скромно промолчал. Ведь ты, червь, отлично понимал, кто я такой и при этом с упоением забавлялся, издеваясь надо мной, но теперь пришёл твой час! Твоя мука будет страшной, нестерпимой, а главное – вечной!
     Кади тяжело дышал. И когда до его опьянённого сознания дошло, кто же на самом деле стоит перед ним, коричневое лицо его в один миг стало белым. Не сводя затуманенных глаз со своего грозного гостя, он пополз к сигнальному пульту, чтобы вызвать охрану. Но ему не суждено было этого сделать! Уловив его движение, Зорак сделал едва заметный пас рукой, и в тот же миг Кади был полностью парализован.
     - По крайней мере, к тебе, как я вижу, постепенно возвращается память и это уже кое-что, - цинично заметил Зорак. – Но вернёмся к нашей беседе, - он удобно расположился в любимом кресле наместника. – Я вот всё думаю, что же мне с тобой сделать? С одной стороны – ты мне должен и много должен, а значит, было бы справедливо заставить тебя выплатить всё с процентами. Однако, с другой стороны – чем ты можешь заплатить мне? Всё, что у тебя есть – принадлежит мне! И мне бы не мешало забрать у тебя так же и то, что ты успел накопить, бессовестно разграбляя мою планету. И будь уверен, я непременно это сделаю. Но вот как быть с тем, что ты уже успел промотать? А проценты? А возмещение моральных издержек? Сдаётся мне, мой дружок, что единственное ценное, что бы ты мог мне предложить в качестве компенсации – это твоя никчемная жизнь! Только вот остаётся открытым вопрос: а нужна ли она мне?
     - Теперь ты убьёшь меня, да? – сквозь стиснутые зубы процедил Кади.
     - Ты забыл сказать «Повелитель»! – холодно заметил Зорак. – Но я прощаю тебя, ты всегда был дурно воспитан. Нет, я не убью тебя, во всяком случае, сейчас – это было бы слишком легко! Я придумаю что-нибудь пооригинальнее, но после, не сейчас, единственное, что я могу пообещать тебе – это что я непременно всерьёз подумаю об этом. Возможно, я придумаю тебе какую-нибудь экзотическую казнь или найду того, кто захочет купить тебя, нужно только вовремя успеть оповестить твоих врагов и устроить торги – было бы весьма забавно! Ты так не думаешь? Хотя твоё мнение мне совершенно безразлично! А пока я заставлю тебя страдать, как страдал я по твоей вине, как страдали шахтёры на твоих рудниках, как страдали те несчастные, которых ты убивал ради забавы. Ты заплатишь за каждого! Это обещаю тебе Я – Зорак Великий!
     Он встал и протянул руку Кади, а тот, повинуясь движению его руки, начал медленно подниматься в воздух. Где-то посередине, полом и потолком, он замер, и вокруг его змейками заструились красные и синие линии, как бы наматываясь в клубок, сковавший его лучше любых цепей. Вскоре, когда очертания фигуры Кади уже были слабо различимы сквозь редкие просветы между линиями, внутри клубка появилось какое-то свечение, и Кади, что было сил, закричал.
     - Нет, - поморщился Зорак, - пожалуй, звук мы выключим – он сбивает меня с мысли! Кстати, мерзавец, ты не мог бы мне подсказать, где тут вызов охраны – я что-то запамятовал? Ах, да! Ты же к нему и тянулся! Вот он! Но это потом, а пока мы с тобой продолжим. Дай же мне хоть немного полюбоваться тобой! Я так долго ждал этого, что, по-моему, вполне заслуживаю несколько минут блаженства.
     Он немного поёрзал в кресле, принимая более удобное положение, после чего, с довольной улыбкой скрестив пальцы у подбородка, принялся наблюдать за тем, как тело пленённого им наместника претерпевает жуткие метаморфозы, попеременно становясь восьмируким, змееподобным, желеобразным или обожжённым. Зорак с наслаждением наблюдал за жуткими мучениями Кади и, казалось, не испытывал к нему ни капли жалости. Спустя четверть часа, он слегка заскучал и потерял к мучавшемуся в силовом клубке Кади всякий интерес. Одним движением пальца он активизировал связь и, поразительно похоже сымитировав голос наместника, сказал:
     - Охрана! Рараку Тина срочно ко мне!
     После этого он освежил воздух в комнате и сотворил тьму, надёжно укрывшую клетку с наместником, а так же его самого, и стал ждать.
    
     Рарака явился быстро. Его тяжёлую поступь творец заслышал ещё из конца коридора.
     - Что прикажете, ваша светлость? – громко спросил он.
     - Закрой за собой дверь и подойди ближе, – голосом Кади из темноты ответил Зорак.
     Тин выполнил приказание и в этот момент тьма, окутывающая образ творца, рассеялась, и он предстал перед драком.
     - Лин, дружище! – воскликнул Рарака и заключил его в объятия. – Как я рад! Великие боги, как же я рад! Тут поговаривали, что тебя убили. Я чуть с ума не сошёл! Даже собирался бросить всё и отправиться на поиски того места, где ты погиб! А ты живой! Надо же! Поверить не могу! Что ты здесь делаешь?
     - Пытаюсь занять своё место, - слегка отстраняясь, ответил тот.
     - Не понял. Что значит «занять своё место»? А, собственно, где наместник?
     - Если ты имеешь в виду Кади, то он здесь, не далеко, - спокойно ответил творец и рассеял тьму, укрывавшую силовую клетку.
     - О-ба-на! – воскликнул драк от неожиданности. – Приятель, я, конечно же, знаю, что он ещё тот сукин сын, но, по-моему, это ты уж слишком хватил!
     - Ты жалеешь его?
     - Да, в общем-то, нет. Знаешь, мне рассказали, что недавно он получил приказ от самой Верховной нуты – убить меня.
     - За что?
     - За дружбу с тобой. Только вот он в последнее время так праздновал победу над каким-то Зораком, что ему было не до меня. А сейчас, когда я шёл сюда, мне даже подумалось, что пришёл мой час.
     - Так ты жалеешь, что дружил со мной?
     - Послушай, Лин, мы же с тобой договаривались, что ты никогда больше не будешь меня обижать такими вопросами…
     - Дело в том, что есть вещи, о которых ты, Рарака и не подозреваешь, - ответил творец, приглашая его присесть и сам снова усаживаясь в уютное кресло наместника.
     - И что же это за вещи? – раздражённо огрызнулся драк.
     - Во-первых, меня зовут вовсе не Линан Дос, а Зорак Пирр.
     - Так ты хочешь сказать, что это твою смерть праздновал наместник?
     - Совершенно верно. Только, как видишь, преждевременное празднование иногда может привести к крайне нежелательным последствиям.
     - Да, - согласился драк, - видать, наместнику нынче не повезло!
     - Во-вторых, - продолжал Зорак, - наместник Коры (точнее, её хозяин) вовсе не Кади Сидорн Дио, а Зорак Пирр, то есть я. И, на правах хозяина, я арестовал того, кто посмел посягнуть на мою собственность и распорядился его судьбой по своему усмотрению.
     - Это, конечно справедливо, только что ты теперь собираешься с ним делать?
     - Я пока ещё не решил. Хотелось бы придумать нечто оригинальненькое, - задумчиво протянул Зорак.
     - У меня есть одна отличная идейка, - захихикал драк, - но об этом потом. Ты мне вот что лучше скажи, каким это образом ты, вдруг стал Великим Зораком?
     - Я им не «вдруг стал», а всегда был.
     - В самом деле? – удивился Рарака. – Я, почему-то думал, что Зорак должен быть посильнее, позначительнее, что ли. Ты, конечно же, парень высокий, но уж больно слаб для великого воина.
     - Зорак вовсе не воин. Он - Повелитель Мира. И потом, нельзя судить о силе того, кого видишь только по его мускулам. Или ты забыл, что я – творец?
     - Верно, - произнёс Тин, размышляя над ситуацией, - послушай, если ты говоришь, что всегда знал, что ты – Зорак, почему же ты тогда мне голову морочил, представляясь чужим именем? А как же наша дружба?
     - Я вовсе не говорил тебе, что всегда знал, что я – Зорак, - спокойно ответил творец. – Я сказал, что всегда был Зораком, хотя три года назад кто-то хорошенько подчистил мою память, так что я забыл самого себя. И до этого «кого-то» я ещё доберусь! Так что, когда я говорил тебе, что меня зовут Линан Дос, я и в самом деле так думал. И никакого обмана, с моей стороны, не было. Но теперь я восстановил свою память и говорю тебе, что моё имя – Зорак Пирр. Ко мне обращаются: «Повелитель!» Но ты мой друг. Я благодарен тебе, и ты можешь звать меня по-дружески, просто Зорак, если, конечно же, у тебя есть желание дружить с Зораком.
     - Да что ты, дружище! – просиял Рарака. – Что ты такое говоришь?! Для меня большая честь быть твоим другом! Я же сразу заприметил в тебе некую особенность, непохожесть на всех, помнишь? Я всегда знал, что ты – из Повелителей! Я верил в тебя, друг! Я всегда гордился нашей дружбой! Я же тебе это говорил! А теперь, подумать только, я стану другом самого Императора Мира! Только позволь мне, как и прежде звать тебя Лином, я привык к этому имени.
     - Как тебе будет угодно! – улыбнулся Зорак. – А теперь, когда мы всё обсудили, я хочу сообщить тебе, что намерен собрать армию, и хочу предложить тебе место главнокомандующего. Что скажешь?
     - Признаюсь, я польщён, - грустно заметил драк, - это было бы пределом моих мечтаний, но…
     - Но что?
     - Понимаешь, - неуверенно начал драк, - я очень тебя люблю, Лин, и, не задумываясь, бросил бы ради тебя Кади, но только ради тебя!
     - Разве ты не хочешь в армию? Ты же говорил, что всегда мечтал стать офицером? Я же предлагаю тебе возможность командовать войсками! В чем дело, друг? Ты что разочаровался в военной карьере, что ли?
     - Да нет! – воскликнул драк. – Вовсе нет! Дело не в этом!
     - Тогда в чём же?
     - Понимаешь, ради тебя я изменил присяге. Как я могу командовать солдатами и требовать от них соблюдения воинской клятвы, если сам однажды её нарушил?
     - Рарака, Рарака! – покачал головой Зорак. – Всё та же кристально честная душа! А кто тебе сказал, что ты нарушил присягу? Ты её вовсе не нарушал!
     - Как так? – удивился драк.
     - Очень просто! – рассмеялся Зорак. – Ты же присягал на верность не лично Кади, а наместнику Коры. Так вот, наместник Коры теперь я и, следовательно, твоя присяга теперь означает верность мне!
     - И, правда! – с облегчением вздохнул драк. – Как же я раньше не догадался! Ну, тогда всё в порядке! Я согласен! Командуй, Повелитель!
     - Начнём с той идейки, о которой ты говорил, относительно того, как поступить с Кади. Ты что-то там намекал, будто знаешь, что делать.
     - Да, - оживился Рарака, - есть просто замечательная мысль!
     - Выкладывай!
     - Пару недель назад ванаки прислали корабль за аспаритом. Они обо всём договорились с Кади, заплатили вперёд, как полагается и, короче говоря, выполнили все необходимые формальности.
     - И что?
     - Слушай дальше! На корабле прибыли пятеро пилотов и восемь андулезок охранниц для сопровождения груза обратно. Так вот, Кади оплату взял, а потом захватил корабль, продал андулезок торнским работорговцам, а пилотов пытал, ради забавы и замучил всех до смерти. Ванакам же он сказал, что никакого корабля он и в глаза не видел! Они даже собирались напасть на Кору, чтобы отомстить ему за нанесённое оскорбление, но он пригрозил, что если они это сделают, - он нажалуется нуте, и она отправит к ним всю свою армаду и уничтожит их Кен, как уже уничтожила Лему. Они в бешенстве, но ослабить свою базу не могут. Пошли-ка ты им Кади в подарок. Пусть ребята повеселятся! Вот радость-то им будет! – расхохотался драк.
     - Постой, - возразил Зорак, - а разве это не ванаки пытались меня убить на корабле? С какой это стати я стану помогать им?
     - С такой, что тебе нужна армия, Лин, - хитро улыбаясь, произнёс Рарака. – Что же касается ванаков, то они давно раскаялись в своей глупости, по которой вступили в сделку с некоторыми сенаторами против тебя. Теперь Ксор взяла сенат в кольцо блокады, казнила тех самых сенаторов, которые втянули их в заговор, а самим ванакам угрожает со дня на день расправой. Так что теперь они спят и видят, как бы им помирится с тобой и, загладив свою вину, заключить союз против нуты. А ванаки - отличные воины, Лин, одни из самых лучших во всех галактиках!
     - Допустим, - задумчиво произнёс творец, - но смогу ли я им доверять после всего?
     - Предоставь это мне! – усмехнулся драк. – Я сам с ними разберусь! Кроме того, они очень честны и если дадут тебе клятву верности, то умрут, но не нарушат её.
     - Хорошо, но одних ванаков мало. Как ты думаешь, кого ещё можно было бы завербовать? – серьёзно спросил Зорак.
     - Как драк, я тебе совершенно ответственно заявляю: все драки пойдут за тобой! На моей родине ты – кумир, о котором знают даже дети! И весь корпус гоеров горой за тебя встанет. Если ты отомстишь за андулезок, то их народ тоже поддержит тебя, а они лучшие оружейники и всегда сочувствовали тебе. И если ко всему этому прибавить ещё простых добровольцев, которых, по моему мнению, должно набраться немало, то получится отличная армия, с которой можно бы было смело взять штурмом даже сам Красс, если бы не…
     - Договаривай!
     - …если бы не отсутствие кораблей, – печально закончил Рарака.
     - Ну, это как раз не проблема! – облегчённо вздохнул Лин.
     - А где ты возьмёшь столько кораблей? – удивился Рарака.
     - Нигде не возьму, - ехидно улыбнулся Дос, - я просто сотворю их и всё!
     - А ты сможешь? – недоверчиво переспросил драк.
     - Не смогу, а уже смог! – поправил его творец. – Я уже сотворил целый военный флот на Леме, правда армада Ксор оказалась проворнее и разбомбила мои корабли ещё на земле, но ничего! Я смогу ещё, запросто, сотворить много новых, благо, опыт у меня уже есть!
     - Постой, Лин, - удивился драк, - ты хочешь сказать, что был на Леме во время бомбёжек?
     - Да.
     - А что ты там делал?
     - После расскажу, когда времени будет побольше, а сейчас отправляйся выполнять мои приказания!
     - Какие?
     - Снаряди три корабля с аспаритом для ванаков. Прикажи вернуть им все, уплаченные ими деньги, и пусть отправят к ним Кади в подарок, надеюсь, что они оценят мою шутку. Только держи всё в тайне, чтобы никто не знал, что здесь происходит! Вдруг среди слуг есть шпионы Ксор?
     - Есть, и я даже точно знаю кто.
     - В таком случае, немедленно обезвредь их, но всё равно, действуй как можно тише: мы ещё не готовы к войне. А я пока отправлюсь осматривать свои владения. Через пару часов собери всех зиротов и преданных людей в тронном зале – я хочу поговорить с ними. И вот ещё что, там, за занавесью есть потайная дверь, за ней стоят преданные мне люди, пригласи их тоже в тронный зал, да скажи, что я приказал, чтобы они не пугались. Ведь они ещё не знают, что Кади теперь стал зверьком в клетке!
    
    
    
    
     Глава 19.
    
    
    
     Никогда не исчезает
     Истинная Дхарма,
     Пока не возрастёт в мире
     Дхарма ложная.
     Когда возрастёт
     Ложная Дхарма,
     Вынуждает она
     Истинную Дхарму
     Исчезнуть.
    
     Самьютта-упанишада.
    
    
     Жёлтые плотоядные лилии качаются на фиолетовых стеблях, роняя в иссушённую землю редкие капельки драгоценной влаги. На мутном сером небосводе невыносимо давяще зияет огромный диск красного кровожадного солнца, напоминая о тщетности любой попытки сопротивления. Здесь, на Торне, умирает всякая надежда, и только голод, боль и страх безраздельно властвуют над этими чёрными песками.
    
     - Рад снова Вас видеть, Ваше святейшество! – приветствовал Ксор улыбающийся вилорогий нилонец. – Как мне приятно принимать Вас у себя, на Торне, тем более, накануне большого шоу в цирке, которое мы даём в честь Вашей победы над самозванцем Горлаком. Обещаю, я Вас хорошенько развеселю! Зрелище будет в Вашем вкусе! А Вы привезли мне то, что я просил?
     - Привезла, Чратн Дакик, не беспокойся, - приветливо ответила ему нута, выходя из своего личного корабля. – Только вот сдаётся мне, что победу над Зораком вы начали праздновать немного рановато.
     - Отчего же?! – игриво воскликнул нилонец. – Разве имперские войска не покорили Лему? А ведь самозванец, как говорят, был именно там!
     - Всё верно, - согласилась нута, усаживаясь на специально для неё приготовленное золочёное кресло во флаере и приглашая Чратна тоже занять своё место, - но тело Зорака до сих пор не найдено, а что до меня, то пока я его не увижу – ни за что не поверю в его смерть!
     - Помилуйте, Ваше святейшество! – улыбнулся Дакик. – Разве имперская армада не сожгла всю Лему до тла? Как ему было выжить в таком пекле?
     - И, тем не менее! – серьёзно ответила Ксор. – Но не будем о грустном! Как мы и договаривались, я привезла с собой всех беременных и недавно родивших лемских женщин, вместе с их детьми, хотя ума не приложу, зачем тебе – главному работорговцу понадобился такой некачественный товар?
     Нилонец рассмеялся в ответ.
     - Скоро я покажу вам, Ваше святейшество! Но мне донесли, что среди лемской добычи была сама королева Альда. Почему же Вы не привезли её мне? Условия нашей сделки предусматривают, что все рабы с Лемы достаются мне.
     - Не наглей, Дакик! – отрезала нута. – Мы с тобой вели речь о беременных и роженицах, а королева не беременна.
     - Вы в этом уверенны? – усмехнулся Чратн. – Может проверим это вместе?
     - Ничего мы проверять не будем! – грозно заявила Ксор. – Знай своё место! Если я тебе говорю, что Альда не беременна – значит, это так и есть! Да даже если и нет, - я бы всё равно не отдала её тебе, у меня на неё свои планы. А с тебя хватит и тех рабынь, что ты получил!
     - Как скажете, Ваше святейшество! – с некоторой издёвочкой в голосе произнес нилонец и высунул свое жало, как бы желая подразнить нуту. Она сделала вид, что ничего не заметила, уставившись в иллюминатор флаера, но мысль о том, что королева Альда может оказаться беременной, плотно закрепилась у неё в голове. Сказать по правде, она никогда даже не задумывалась о такой возможности, но теперь, когда Чратн – старый работорговец - заговорил об этом, она призадумалась. «А ведь возможно, что он прав! – размышляла она. – У этого мерзавца прямо-таки нюх на беременных! И чем только они его привлекают? Но, тем не менее, Альду нужно будет проверить и срочно! Только сделать всё будет необходимо так, чтобы Танор ничего не заподозрил. Уж больно он своенравен. Не нравится мне это! Пожалуй, я зря приблизила его. Ну, ничего! Вот вернусь на Красс, отправлю его с армадой на сенат, а сама, тем временем подыщу ему замену и отправлю Альду в надёжное место, где её и осмотрят. А мой маленький Танор пусть погибает за империю в битве с сенатом, и если ему удастся выжить, мы его после тихонько уберём. Да, кстати, Рону тоже следует убрать – это же она его рекомендовала! Может она с ним заодно?»
    
     После небольшого отдыха и лёгкой трапезы, Её святейшество изволила посетить цирк, чтобы иметь возможность лично оценить предстоящее хвалёное шоу. Глава само провозглашенной гильдии работорговцев – Чратн Дакик приготовил для высокой гостьи прекрасную ложу, с великолепными мягкими лежанками, рядом с которыми на столиках стояли кувшины с солом, и тоненькими струйками дымился аспарит.
     Её святейшество осталась весьма довольна таким радушным приёмом. В сопровождении своих наложниц, она вошла в ложу и развалилась на лежанке, предвкушая отличное развлечение.
     Шоу, действительно удалось на славу! И Чратн не обманывал её, когда утверждал, что всё будет устроено в её вкусе! Первыми на арену вывели андулезок воительниц.
     - Милейший Кади Сидорн Дио продал мне этих замечательных рабынь несколько дней тому назад, - самодовольно прокомментировал нилонец. – Вы только взгляните, ну разве они не прекрасны?!
     - Да, - согласилась нута, - и вправду хороши! Что ты собираешься с ними делать?
     - Смотрите внимательнее! – самодовольно заявил Чратн.
     Роботы охранники сковали андулезкам ноги одной общей цепью, конец которой прикрепили к кольцу в центре арены, и удалились. Воцарилась напряжённая тишина, в которой было слышно нетерпеливое дыхание собравшихся поглазеть зрителей. И вот, наконец, на арену выскочили пять разъярённых цратов, на рога которых были надеты острые наконечники, а всё тело покрывала попона, сплошь утыканная длинными и хорошо заточенными пиками. Цраты бросились на своих жертв, сбивая их с ног, увеча и убивая их.
     - Пусть на себе испробуют качество андулезской отточенной стали и крепость андулезских цепей! – усмехнулся Дакик, глядя в сторону нуты, но та, будучи поглощена накалом схватки, ничего ему не ответила.
     Спустя несколько минут, всё было кончено, и окровавленные куски мяса, в которые превратились несчастные девушки, унесли роботы.
     Следующими на арену привели две группы воинов-мужчин с Варока. Одни были одеты в жёлтые маски, а другие – в чёрные.
     - Сейчас Вы, Ваше святейшество, сможете пронаблюдать за тем, как воины варканцы, славящиеся по всей империи своей взаимопомощью и дружбой, изрубят друг друга на куски! – весело захихикал Чратн.
     - Варканцы не убивают варканцев! – заявила Ксор. – Они не будут сражаться между собой!
     В ответ нилонец злобно рассмеялся. И тут Ксор увидела, что обе группы варканцев неистово набросились друг на друга, рубясь не на жизнь, а на смерть.
     - Глазам своим не верю! – воскликнула нута. – Как тебе это удалось, Дакик?
     - У меня есть свой маленький секрет, – довольно произнес Чратн, - но Вам я его охотно раскрою. Дело в том, что их сначала разделили на две группы, а потом, перед началом шоу, воинам каждой из групп сказали, что дадут возможность освободиться, если они уничтожат осуждённых работорговцев, выставленных против них на арене. Так что теперь они сражаются друг с другом!
     - А разве они не узнают своих соплеменников? – удивилась Ксор.
     - В том-то и дело, что нет! – радостно воскликнул Чратн. – Им предварительно сделали уколы сока аспарита, чтобы вызвать галлюцинации, а после надели маски, в которых они не могут говорить, ничего не слышат и почти ничего не видят!
     - Неплохо придумано! – похвалила нута своего гостеприимного хозяина.
     Бой на арене походил к концу. Из двенадцати варканцев осталось только двое – крупный и мускулистый мужчина и молодой, но довольно сильный воин. Они сошлись в смертельной схватке и долго бились, нанося друг другу тяжелейшие раны, но никто из них не мог одержать верх. После тяжелейшего получасового кровопролитного боя, они оба упали на колени, всё еще продолжая бой и, вскоре, так и умерли от потери крови в объятиях друг друга, так и не обретя желанной победы.
     - Жаль! – уныло прокомментировал Дакик. – А я-то надеялся, что младший победит. Я на него столько денег поставил!
     - Ты знал, что именно эти двое останутся биться друг с другом? – удивилась Ксор.
     - Ну, разумеется, знал! – с кислым видом произнёс Чратн. – Это же предводитель варканцев – победитель местных турниров и его сын, который, как мне говорили, уже превзошёл своего отца! Но, оказывается – нет, хотя сейчас это уже не важно. Жаль только потерянных денег! Ну, ничего! Зато я выиграл на ставке, которую сделал на то, что именно эти двое останутся биться между собой. Не зря я велел определить их в разные группы!
     - Постой! – удивлённо произнесла нута. – Ты что поставил отца биться против собственного сына?
     - Да, - рассеянно ответил Дакик, – а что?
     - Блестящая идея! – воскликнула нута.
     - Я же говорил, что Вам понравится, Ваше святейшество, – ответил нилонец с весьма довольным собой видом. – Но Вы, наверное, слегка утомились боями, так что теперь я хочу предложить Вашему вниманию зрелище несколько иного рода.
     - Какое же? – улыбнулась заинтригованная нута.
     - Назовем это голым инстинктом, - ответил Чратн.
     На арену вывели немногочисленную группу детей, четырёх-пяти лет и затравили их дикими торнскими собаками, что питаются трупами умерших рабов. Дети плакали, кричали от боли, звали на помощь, но собаки, почуяв запах крови, пришли в такое неистовство, что в считанные минуты разорвали и сожрали всех детей.
     Ксор была просто в восторге! Единственное, что огорчало её – это то, что всё так быстро кончилось, но Чратн успокоил её, заявив, что приготовил «на закуску» нечто пикантненькое. Вскоре на арену выкатили повозку с клеткой полной монахинь Сито и устроили аукцион среди зрителей, пожелавших взять себе новых наложниц. После того, как большая часть монахинь (тех, что оказались помоложе и покрасивее) была распродана, оставшихся бросили в прозрачную сферу, кишащую зинопсисами, и с восторгом наблюдали, как те впиваются в кожу несчастным, чтобы отложить в тело своих личинок, и как те, моментально вылупившись, пожирают всё ещё живых жертв изнутри.
     - Что ж, - довольно произнесла нута, - признаюсь, Дакик, ты умеешь устраивать прекрасные шоу!
     - Пойдёмте, Ваше святейшество, - вяло произнёс он, - здесь больше не будет ничего интересного.
     - Но мне бы хотелось досмотреть представление до конца, - настаивала нута.
     - Уверяю Вас, Вы не много потеряете, если не сделаете этого, - возразил Дакик. – Всё самое интересное уже позади. Это шоу мне впервые показал Кади Сидорн. Он частенько проделывал такое у себя на Коре! Но использовать в качестве корма для зинопсисов монахинь Сито – это мое нововведение! Как вы его находите?
     - Блестящая мысль!
     - Но полно! Пойдемте лучше поужинаем и обсудим наши дела!
    
     Стол к ужину для высочайшей гостьи был накрыт прямо под открытым небом.
     - Люблю смотреть на это грозное красное солнце, что готово вот-вот поглотить весь Торн, – произнёс Чратн Дакик, сидя за столом напротив нуты.
     - Насколько мне известно, это скоро должно произойти, - безразлично подтвердила она.
     - Не скоро, - возразил нилонец, - ещё около двухсот-трехсот тысяч лет в запасе у Торна есть, так что на наш век хватит! Но давайте поговорим о деле. Что, собственно, привело Вас на Торн, Ваше святейшество?
     - Я хочу сделать тебя моим союзником, Дакик, и прилетела предложить тебе сделку.
     - А что от нашей дружбы буду иметь я? – с интересом спросил нилонец.
     - Я готова выслушать твои требования.
     - Я хочу, чтобы империя узаконила гильдию работорговцев (со мной во главе, разумеется).
     - Считай, что этот вопрос уже решён, - согласилась нута.
     - Отлично, ещё я хочу стать Верховным канцлером.
     - И этот пост ты получишь, - спокойно произнесла Ксор. – Кроме того, я бы хотела ввести представления, подобные тем, что ты сегодня давал, по всей империи для развлечения народа и в обязательном порядке на религиозных праздниках. Если хочешь, я могу назначить тебя главным устроителем таких шоу. Ты мог бы заработать большие деньги! Соглашайся!
     - Я не против.
     - Вот и отлично! – с облегчением вздохнула Ксор. – Есть у меня к тебе и ещё одно предложение.
     - Я слушаю Вас, Ваше святейшество!
     - Понимаешь, кругом одни враги, - неуверенно начала она, - я просто не могу никому доверять. Короче говоря, мне, как Верховной нуте, нужен надёжный заместитель, – дела государственные отнимают у меня слишком много времени.
     - Ваше святейшество, - удивился работорговец, - Вы хотите, чтобы я стал священником?
     - А что тут такого? – ответила вопросом на вопрос нута. – По-моему, ты прекрасно подходишь! Что тебе не нравится? Я, со своей стороны, обещаю, что не стану сковывать тебя никакими запретами и дам тебе полную свободу действий.
     - Ну, в таком случае, я согласен, - ответил нилонец.
     - Значит, договорились! – подытожила Ксор. – А почему ты ничего не съел? Всё довольно вкусно!
     - Ваше святейшество! – произнёс Чратн, - Вы, вероятно, забыли, что нилонцы ничего не едят; они только пьют. Но Вы совершенно правы – я действительно проголодался, и сейчас мы сможем совместить мой ужин с продолжением нашего шоу. Велите охране привести одну из тех женщин с новорожденным ребёнком, что Вы привезли для меня.
     Ксор отдала соответствующие распоряжения. И как только рабыня оказалась рядом, Дакик выхватил у неё из рук ребёнка, вонзил в него своё жало и стал пить его кровь, прямо на глазах обезумевшей от ужаса матери! Выпив всю кровь из младенца, он выбросил его бездыханное тельце в специально подготовленную яму неподалеку, и некоторое время наблюдал за тем, как крупные коричневые жуки-могильщики обгладывали его трупик до самых костей. Когда от младенца ничего не осталось, он велел бросить его кричащую мать в ту же яму и наслаждался видом пожираемой заживо женщины.
     - Вы все ещё хотите, чтобы я стал священником? – прищурившись, спросил он у Ксор, когда от несчастной роженицы остались только голые кости.
     - Не вижу никаких серьёзных препятствий, - спокойно ответила та. – Но мне пора. Подумай над моим предложением и, как соберёшься, я жду тебя на Красе. Только не задерживайся! Времени у нас мало, а дел, ой как, много!
    
    
    
     Глава 20.
    
    
     Когда смертный отрешается от желаний, пребывающих в сердце,
     Он становится бессмертным и достигает Брахмана.
     Когда разрубаются все узлы, опутывающие его сердце в этом мире,
     Смертный становится Бессмертным…
     Кадха-упанишада.
    
     Как паук выпускает из себя и вбирает в себя паутину
     Как растения возникают на земле,
     Как волосы вырастают на голове человека,
     Так из Непреходящего возникает всё в этом мире.
    
     Мундака-упанишада.
    
     И никто не переступает через него.
     Это поистине ТО.
     Как единый огонь, входя в мир,
     Сообразует свой облик с различными обликами,
     Так и твой внутренний Атман всех существ
     Сообразует свой облик с различными обликами
     И остается в них…
    
     Кадха-упанишада.
    
    
     Багряные скалы Коры ласкал свежий ветерок, несущий нежный и еле уловимый запах аспарита с ближайших рудников. Он стоял на крыше своего дворца и молчаливо взирал на рассыпанные по этой красной земле сверкающие драгоценности небольших озёр. Пурпурно-алые небеса полыхали одновременно восходом и закатом, превращая пунцовые тучи в свирепых и кровожадных монстров, жаждущий поглотить его. Но он был свободен от страха. Вся его бесконечно долгая и полная великих свершений жизнь раскрывалась перед ним. И чем больше он созерцал её, тем меньше места для эмоций оставалось в его душе. Холодные ветра вечности обдували его совершенный разум, унося с собой последние крупицы боли, страха и отчаяния, но вместе с ними улетали и так милые его израненному сердцу надежда, любовь и сострадание. И лишь только ледяная предопределённость оставалась в его душе, занимая все опустевшие после исчезновения чувств ниши. Впервые за все эти годы он осознал себя целостным и память, тысячелетиями спавшая где-то в тёмных глубинах его всеобъемлющего разума, вновь вернулась к нему, обнажая всё его бесконечное одиночество. И он знал, что такова плата за бессмертие. И все старые, веками хранимые обиды, вспыхивали перед ним новыми яркими красками, побуждая к действию.
     Но теперь он знал путь! И цели его были ясны! И методы стали простыми и понятными, как эти голые пурпурные скалы, что возвышаются над каменистой равниной, обдуваемые нескончаемым солнечным ветром. Теперь он будет действовать, а не наблюдать! Он готов! Он больше не Линан Дос – жалкий и ничтожный творец! Отныне он – Великий Горлак Пирр – Повелитель Мира! И горе тому, кто встанет у него на пути!
     Он – Само Провидение, Сама Судьба! Он – Ветер Великого Первозданного Хаоса, что сметает на своём пути народы и галактики! Он – Бич Разрушающий! И он больше не принадлежит себе! Он – орудие, средство! Он призван богами, чтобы разрушить этот мир, и он выполнит своё предназначение! И нет больше его целей, желаний и амбиций, а есть одно лишь голое предначертание! Отныне он живёт ради долга, действует, повинуясь долгу, и думает только о своём долге, не взирая ни на что! Потому что это он послан самим Хаосом на погибель расам! Это Он есть – ак Разрушитель, грядущий, чтобы уничтожить мир! Встречайте Его! Ужаснитесь ему! Покоритесь Ему! Он – ваша Судьба!
    
     В тронном зале дворца наместника царило напряжённое ожидание. Рарака позаботился о том, чтобы тайна сегодняшнего собрания не просочилась бы к шпионам Ксор. Быстренько проведя облаву на преданных сторонников Кади, он запер их во дворцовой темнице, о надёжности которой побеспокоился ещё сам прежний наместник, отключил связь Коры с внешним миром и пригласил всех, кого перечислил Лин, в главный зал на совещание.
     Появление Зорака, переодетого в свой угольно-чёрный плащ, поверх синих одежд и с платиновой диадемой, украшенной сапфирами, венчающей его голову, было встречено многочисленными радостными возгласами. Он коротко приветствовал всех собравшихся, взошёл к своему трону, уселся, жестом предложил подданным тоже присесть и тихим голосом начал свою проповедь.
     - Имена не важны. Что толку в них? У меня множество имён. Их было много и будет ещё больше. Совсем недавно меня звали Линан Дос, но вы же понимаете, что Я не могу носить такое имя? Вы, мои подданные, зовёте меня «Повелитель» и это правильно, так как Я и только Я повелеваю вами! Многие зовут меня Зорак Пирр, в память о моём прошлом воплощении, и хотя теперь Я вовсе не Зорак, Я прощаю их, ибо имя сие хранит память о временах моего правления мирами. Найдутся и такие, кто назовёт меня священным именем «Сито», и они тоже будут правы, потому что Сито – это тоже Я, только много и много веков назад, но что значит время для того, у кого в распоряжении целая Вечность? Я всегда был и всегда прибуду в этом мире, потому что Я – и есть этот мир!
     Сотворяющий бесконечно входит в мир, привлекаемый собственным порождением. Извечная иллюзия мира завлекает Вечного, и он бесконечно играет с нею, творя всё новые и новые реальности Бытия. Жизнь – лишь мимолётная попытка освятить Бытие действием и поэтому Я вновь и вновь прихожу к вам, бесконечно обновляя ваш несовершенный мир. Это Я создаю и разрушаю его, являясь вечным зрителем того, что происходит в трёх измерениях – прошлом, настоящем и будущем. Мгновенно преходящее. Всё составленное – разрушится, созидаясь! Вселенная рождается из молчания и вновь исчезает в нём. Непреходящий ввергает, изливающийся из него мир в вечное колесо событий. Нет конца у Бытия и нет начала. Бытие вечно, как вечен сам Хаос, но оно существует в различных состояниях. Истина состоит в том, что Хаос и есть единственная постоянная форма существования Бытия. И движение этого Великого Хаоса является причиной возникновения различных проявлений этого Бытия. Как облака, освещаемые по-разному восходящим, полуденным и заходящим светилом имеют различные цвета и очертания, так и Бытие, принимая различные образы, существует по-разному. Меж тем, как истина состоит в том, что само существование Бытия является следствием движения Хаоса!
     Истина не имеет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего; истина просто есть! Не нужно спрашивать у других советов о том, что есть истина. Знайте, истина – есть один лишь Первозданный Хаос! И всё, что вы можете видеть, слышать и ощущать – есть только Хаос и ничего больше! Как же теперь можно обмануть вас, когда вы знаете, что есть истина?
     Когда солнце стоит прямо над головой, тело не отбрасывает тени. Когда разум ясен, а вера крепка – не остаётся места для сомнений. Как пепел скрывает огонь, ил затуманивает воду, как катаракта покрывает око, так и ваши сомнения, иллюзии и страхи мешают вам узреть истину.
     Сегодня Я вновь пришёл в этот мир, чтобы очистить его от скверны «служителей Нута», как они себя называют. Не понимая того, что Нут – это тоже Я, они сеют повсюду ростки ненависти, желая превратить мир в нечто неподвластное Великому Закону Хаоса. Они уничтожают всё однажды созданное Мной, пытаясь создать нечто своё, отличное от Меня или отравить своим ядовитым дыханием Мои творения. Но они не в силах понять, что из меня возникает Вселенная! И только Мною поддерживается она! Во Мне она изменяется и перерождается! И вся Вселенная – это и есть Я сам! Я меньше малого и больше большого! Я крупинка и Я огромен! Я – сверкающий всеми красками Великий Хаос! Я – Вечность! Я – Дух! Я – Владыка богов! Я есть само Бытиё! Я – это вы сами! И нет ничего в целом свете, драгоценнее Меня!
     Сегодня Я призываю вас пойти вслед за мой на Великую и Священную битву! Так пойдемте же все вместе! Мы разрушим сети Ксор! Мы уничтожим империю зла! Мы пройдём огненным смерчем по всему, что отравляет Вселенную! Потому что вы все – избранные! Это Я избрал вас быть моим авангардом! Несите же погибель всему, что видите вокруг! И будьте достойны своего Повелителя!
     - Слава Великому Зораку! – закричала толпа. – Слава нашему Повелителю! Будь с нами вечно Сотворяющий и Разрушающий! Мы пойдём за тобой! Мы умрём за тебя! Веди нас!
    
     * * *
    
    
     Мутное серо-белое небо тяжёлым куполом давит на унылые и покрытые вечными снегами скалы, а постоянно стоящее в зените светило только добавляет ощущения обречённости и окончательности этому, и без того жутковатому пейзажу. И где-то посреди этого ледяного безмолвия, там, на скованной древними морозами тёмной стороне, постепенно пробуждалось НЕЧТО.
     Медленно, но верно оно сбрасывало с себя мрачное одеяло векового сна и постепенно распускало свои силиконовые щупальца. Его огромное тело загоралось многоцветными огнями и начинало тихонько урчать, пробуждая своих детей от бесконечно долгого сна. С негромким шипением то тут, то там вспыхивали небольшие снопы искр, пробегающих по его громадной голове и устремлялись зигзагообразными ручейками в полный непредвиденных случайностей путь туда, где его необъятное и невероятно перекрученное тело соприкасается со входом в «Тайну Тайн». Искры возникали всё чаще, всё настойчивее. Они наступали, и вот уже всё необъятное тело его охватил искрящийся пожар, заставляющий НЕЧТО содрогаться, стряхивая с себя последние островки не растопленного льда.
     И вот, наконец, НЕЧТО проснулось и загудело, призывая на помощь своих детей. И тот час же тысячи и тысячи крошечных существ устремились к нему из морозной тьмы. Их танец был слажен, размерен и тем прекрасен! Множество многоруких и многоногих существ танцевали вокруг своей прародительницы, ухаживая и заботясь о ней с подлинно сыновне-дочерней любовью! Они чистили, прихорашивали свою матку, латали её обветшавшую шкуру, разминали ей затёкшие связки и сочленения, взъерошивали чувствительные волоски и протирали всевидящие очи. НЕЧТО оживало. Его длинные голубоватые щупальца взметнулись вверх и, обозрев окрестности, вновь опустились на снег и устремились осваивать одинокую заброшенную планету.
     Первым, что встретили они на своём пути, были скалы, за которыми скрывались пусковые шахты ракет и мощные лазерные пушки. Освоившись с управлением этой техникой, щупальца помчались дальше. На границе света и тени располагались укрепления, выстроенные сканерами, вооружённые нейтринными облучателями и вакуумными бомбомётами. Через чувствительные рецепторы своих щупалец НЕЧТО подключилось к управлению и этими укреплениями и продолжило своё исследование местности. После того, как под контроль были взяты взлётно-посадочная площадка, ангары с роботами, плазменные генераторы и сам реактор, НЕЧТО приступило к укреплению своей власти над этим заснеженным миром.
     Посреди вырубленного прямо в скованной вечной мерзлотой скале и тускло освещённого зала ровными концентрическими кругами стояли ряды кресел. Некоторые из них были пусты, а в некоторых застыли в напряжённых позах ссохшиеся и вымороженные мумии, одетые в жёлтые балахоны. На их почерневших лбах всё ещё сверкали и переливались крупные капле видные бриллианты, озаряя скрытые тьмой замороженные стены великолепным сиянием разноцветных лучиков.
     НЕЧТО остановилось. Эта неестественная картина красоты и смерти заинтересовала его. Немного полюбовавшись, НЕЧТО решило оживить мёртвый зал и украсить его по своему вкусу. Голубоватые щупальца подхватили застывших в своих креслах мумии и закружили их по залу, управляя их движениями. Какой прекрасный, полный формы и содержания получился балет! Сколько сверкающих лучей заплясали по залу вместе с мумиями! НЕЧТО осталось довольно своей проделкой. Оно по-своему радовалось и тоже танцевало вместе с мумиями сканеров. А после, когда балет слегка наскучил ему, оно опустило мумии в свои кресла и принялось поджидать ТОГО, КТО ДОЛЖЕН БЫЛ ПРИДТИ.
    
    
     * * *
    
    
     - Позвольте войти, Повелитель! – робко попросил Рарака, заглядывая сквозь дверную щель в покои Зорака.
     - Заходи, друг! – улыбнулся тот в ответ. – Но почему ты так официален сегодня? Мы же договорились, что ты будешь звать меня просто Лин.
     - Виноват, - запыхавшись, выпалил Тин, - но ты сегодня в тронном зале такого наговорил, что я даже не решаюсь обращаться к тебе иначе.
     - Отчего же? – улыбнулся Зорак, предлагая драку присесть. – Разве ты больше не желаешь быть моим другом?
     Грозный воин молчал, изучающе глядя на юного мессию.
     - Знаешь, Лин, - лукаво начал он, - а ты мне нравишься всё больше и больше! Ты просто полон сюрпризов! Настоящий мешок неожиданностей! По правде говоря, я всегда подозревал, что ты далеко не так прост, каким кажешься на первый взгляд, но даже я не мог предположить насколько это окажется верно! Нет, ты не прав! Я хочу дружить с тобой. Даже очень хочу! Вот только не знаю можно ли дружить с Самим Хаосом?
     - А я очень надеюсь, что мы останемся друзьями, - печально улыбнулся Линан. – О, Рарака! Если бы ты только мог себе представить, как я безнадёжно одинок! Не оставляй меня, пожалуйста! Мне так нужна твоя дружба!
     Довольный драк расслабился и, развалившись в уютном кресле, налил себе и Лину сола.
     - А Хаосы пьют сол? – игриво спросил он у друга и протянул ему кубок.
     - Ещё и как! – рассмеялся тот в ответ и поднял тост. – За скорейшую погибель нуты!
     - За Зорака – Повелителя Мира! – подхватил драк.
     Они осушили свои кубки, и Линан, сделавшись неожиданно очень серьёзным, спросил:
     - Что с Кади?
     - Он уже путешествует на Кен к ванакам, - усмехнулся Тин. – Кстати, Лин, а как ты собираешься сотворять корабли? Я что-то не пойму.
     - Очень просто! – спокойно ответил юноша. – Так же как я их сотворял по приказу королевы на Леме.
     - Ты познакомился с королевой?! – воскликнул драк. – Везёт же тебе! Ходят слухи, что королева Альда просто красавица! Сколько разбитых сердец потопили её изумрудные глаза!
     От этих слов Зорака обдало отрезвляющей ледяной волной. Сердце его сжалось до боли, и он вдруг снова почувствовал себя всё тем же наивным и добрым Лином Досом, как и тогда, на Леме.
     - Что ты сказал?! – вскричал он.
     - Постой, Лин, не кипятись! – затараторил перепуганный драк. – Я вовсе не хотел обижать тебя! Ну что ты так разошёлся?
     - Нет, ты повтори, что ты сказал! – не унимался Линан. – Ты сказал, что королеву Лемы зовут Альда?
     - Да, а что тут такого? – рассеянно пробормотал драк.
     - Да то, что на Леме я познакомился с очень красивой девушкой, в изумрудных глазах которой и впрямь можно утонуть! Звали её Альда, и она мне сказала, что является беглой монахиней Сито, которая прячется в джунглях от преследований Ксор.
     - Да, - ехидно усмехнулся Рарака, - похоже, что твоё, друг, сердце тоже пустилось в горькое плавание по изумрудным глазам королевы Альды. Она любит такие трюки проделывать! Сочувствую! Но ты лучше расскажи мне обо всех своих приключениях поподробнее.
     И Линан начал во всех деталях рассказывать своему другу о предательстве Кади, о том, как Верховная нута Ксор возила его на Сарк для сканирования, о безумном императоре и его садистски каннибальских наклонностях, о Тии, о том, как он убил Тирса, о Леме, об Альде, об их любви, о том, как она спасла его от броты и укуса бурого червя и, наконец, о том, как он вернулся на Кору и, вновь обретя память, стал Зораком.
    
    
    
    
     Глава 21.
    
    
    
    
     Никогда капля воды не удержится на лепестке лотоса.
     Никогда мудрец не прилепится ни к чему из того,
     Что слышимо и осознанно.
     Кто стряхнул с себя всё греховное,
     Тот ничего не воспримет в жадности
     Из видимого и осознанного.
     Он не ищет очищения посредством другого,
     Ибо ничто, идущее извне
     Не радует и не огорчает его.
     Существует нечто не рождённое,
     Не имеющее начала,
     Не произведённое, не составленное.
     Если бы не было подобной вещи,
     То не было бы и избавления от того,
     Что порождается и имеет начало,
     Производится и составляется.
     Сутта-нипата.
    
    
     Он, подавивший желания,
     Не зависящий от корней,
     Пастбищем которому – Пустота,
     Не обусловленная и свободная.
     Путь его неисповедим,
     Как птиц полёт в поднебесье!
     Дхармапада.
    
    
     Загородный дом, отведенный Танору, как верховному главнокомандующему, был просторен и пуст. Здесь, вдали от суеты императорского дворца, с особой остротой ощущались звуки и запахи мягкой и какой-то слегка застенчивой природы Красса. Крупнолистные стелящиеся растения мягким лиловым ковром покрывали всю землю, постепенно сменяясь невысокими серебристыми кустарниками, подступающими к самому берегу тихой речушки. Ветвистые деревья с нежно-голубой листвой благоухали гроздьями молочно-жёлтых цветов и тихонько шелестели, повинуясь мановению слабого ветерка, а крошечные фиолетовые птицы щебетали в его ветвях и суетливо строили себе гнёзда.
     Во время отсутствия Её святейшества Танор приказал перевести всё ещё тяжело больную королеву Альду в этот уединённый дом, под предлогом того, что только так он сможет обеспечить ей надёжную охрану, и всё время проводил подле неё. Когда она спала, он любил приходить и любоваться ею. И чем больше он созерцал её, тем сильнее возрастало его желание обладать тем, что он видел. Это уже стало наваждением, манией, болезнью. Дня не проходило, чтобы он не зашёл полюбоваться своей царственной гостьей. Да что там дня! Он проводил около неё всё время, которое находился в доме, сидел рядом, когда она спала, а когда просыпалась – наблюдал за ней из-за ширмы, чтобы не слишком надоедать. И даже когда неотложные дела вынуждали его отлучаться из дому, он постоянно следил за ней с помощью специальной потайной камеры, установленной в её спальне. Его поведение было настолько странным и нарочитым, что вся домашняя прислуга в один голос говорила о тайной страсти своего хозяина к голубо кожей лемянке.
     Да, это была настоящая страсть! Безумная, болезненная, подобная самому тяжёлому наркотику или проклятию! И он ничего не мог с собой поделать!
     «Говорят, что наш Великий Танор победил Лему, - посмеивались слуги, - а выходит, что это Лема победила его!»
     Стоит ли удивляться, что все эти слухи постепенно начали просачиваться в императорский дворец? И очень скоро дом Танора посетила одна очень влиятельная особа.
     - Рад приветствовать тебя, благородная Рона! – склонился перед ней главнокомандующий. – Что привело тебя в мою скромную обитель? Признаться, я немало удивлён.
     - Отчего же? – холодно обронила Рона. – Неужели мой визит и впрямь настолько неожиданен для тебя? Или ты забыл о нашем договоре?
     - О нет! Что ты! Как можно? – дружелюбно запричитал Танор. – Просто мне казалось, что служба Её святейшеству отнимает у тебя всё свободное время.
     - Примерно, как твоя служба нашей леманской пленнице?
     Эти слова звонкой пощёчиной ударили Танора. К его голове прилила волна всепоглощающего гнева, но, всё же, ему удалось подавить её, и он, с улыбкой, ответил:
     - С каких это пор ты стала прислушиваться к глупым сплетням, дорогая?
     - С тех самых, когда они начали затрагивать мои интересы, – ледяным тоном отрезала Рона.
     - Да будет тебе! – засмеялся Танор. – Как тебе вообще могло взбрести в голову, что я мог позариться на это сизорожее чучело? Рона, дорогая! Ты же знаешь, что я люблю только тебя и никого больше? – с этими словами он заключил её в объятия, подхватил на руки и понёс в спальню.
     Он целовал её горячо и страстно, видя перед собой одно лишь прекрасное лицо королевы Альды. И в этот миг он был поистине счастлив, потому что, поддавшись нахлынувшей на него иллюзии, он представлял, что ласкает не Рону, а её, и она отвечает ему взаимностью. В какой-то момент он даже страстно прошептал: «Альда! Возлюбленная моя!», но, к счастью, Рона не расслышала его слов.
     О! Как же давно он ждал этого часа! Всё его, готовое вот-вот взорваться, напряжение внезапно выплеснулось наружу, и на душе у него стало вдруг так легко, так спокойно, что даже успевшее надоесть лицо любимой наложницы Ксор, которая так и не смогла отказаться от любви к мужчинам, показалось ему милым и почти родным.
     Разметав свои длинные седые волосы по мягким золотым подушкам, Рона лежала и задумчиво улыбалась каким-то своим, только ей понятным мыслям.
     - А знаешь, - тихо заговорила она, - я почти поверила в твою измену.
     - А теперь? – спросил Танор, поцеловав её – Теперь ты веришь в мою любовь к тебе?
     - Да, - улыбнулась она – теперь верю. Тот, кто влюблён в одну женщину, не может быть таким страстным с другой.
     - Ну, вот видишь? – с облегчением вздохнул Танор. – И сама подумай: как я могу изменить тебе, когда я стольким тебе обязан? Да и вообще, - рассмеялся он, - даже если бы я, вдруг, и захотел бы это сделать, то, как бы мне это удалось? Она же больна и лежит без сознания! А я ещё не донюхался аспарита до полного безумия, как наш покойный и всеми любимый император, – и они оба звонко расхохотались, а после Рона неожиданно стала очень серьёзной и озабоченно заговорила:
     - Происходят очень тревожные события. Говорят, что Горлак не погиб на Леме и теперь собирает армию, чтобы пойти войной на империю.
     - Пустой вздор! – вяло ответил Танор. – Ты сама подумай, какая армия? Мы уничтожили все очаги сопротивления, под нашим контролем все транспортные магистрали, всё сырье и почти все индустриальные центры. Ну, допустим, он и наберёт в свои ряды десяток-другой отщепенцев и что с того? Как он будет воевать с нами? У него же нет ни оружия, ни кораблей, ни возможностей это произвести или купить! И даже если ему и удастся раздобыть где-нибудь старую железяку, способную летать, он же на ней даже до телепортала не долетит незамеченным!
     - Всё верно, - произнесла Рона, - но всё же мне как-то неспокойно. Её святейшество прибывает завтра к обеду, но пару часов назад она связалась со мной и велела мне передать тебе её приказ – отправляться на Рокос для осады сената.
     - А разве его сейчас не осаждают? - удивился Танор.
     - Согласно официальной версии, сенат уже давно находится в блокаде, но реально его, толком, никто не контролирует. Там, правда, находится наш элитный флот, но он лишь молчаливо взирает на то, как сенаторы свободно передвигаются и принимают у себя беженцев.
     - Тогда почему Её святейшество не отдаст приказ о штурме Рокоса? – недоумевал Танор.
     - До сегодняшнего дня она не чувствовала за собой достаточной силы, - ответила Рона, одеваясь. – Но теперь, после проведённых ею переговоров, она сильно осмелела.
     - Интересно, - заметил главнокомандующий, - а с кем это она могла переговариваться?
     - А вот этого-то я и не знаю! – вздохнула Рона.
     - Да брось ты! – поддразнил её Танор. – Ты же про неё всё знаешь!
     - Всё знала! - поправила его Рона. – Всё знала, а теперь у неё от меня появились тайны. Это-то меня и пугает! И назначение твоё, как мне кажется, тоже не случайно!
     - А причём тут моё назначение?
     - Притом, что если ты выступишь против сената, то твоей карьере придёт конец, а если откажешься – тем более!
     - М-да-а-а-а! – протянул главнокомандующий. – И что же мне делать?
     - А ты не хочешь вступить в переговоры с Горлаком?
     - Нет! – отрезал он.
     - Почему же?
     - Во-первых, потому, что я разбомбил такую дорогую для него Лему, да ещё и когда там был он сам, и теперь он и слушать меня не станет. Во-вторых, потому, что он – негодяй, а в-третьих, потому, что…
     - …его возлюбленная Альда находится у тебя! – закончила за него фразу Рона.
     - Между прочим, да! – раздражённо заявил Танор. – И это очень хорошо! Королева Альда нужна и ему, и, почему-то, Ксор – тоже, так что я, владея тем, что они оба желали бы получить, могу успешно торговаться с ними обоими.
     - Об этом я не подумала… - рассеянно произнесла ледянка.
     - А следовало бы! – назидательно добавил Танор. – Если тебе не безразлично наше с тобой будущее, лучше бы подумала об этом, вместо того, чтобы ревновать меня непонятно к кому!
     - Прости меня, я такая глупая! – прошептала она, опустив глаза.
     - Не расстраивайся, - улыбнулся Танор и обнял её за плечи, - я уже простил тебя! Давай лучше подумаем о том, что мы с тобой будем делать в сложившейся ситуации?
     Рона встала и подошла к окну. Она долго молчала, печально глядя куда-то вдаль.
     - И всё же мне не дают покоя эти слухи о тебе и королеве Альде, - тревожно произнесла она.
     - А мне – нет! – весело ответил Танор. – Пусть лучше болтают обо мне и Альде, чем обо мне и тебе!
     - Да, да! – снова потупила глаза Рона. – Ты, как всегда, прав!
     - Послушай, - сказал Танор, подойдя к ней и обняв её крепко-крепко. – Я думаю, что нам нужно будет поступить следующим образом: ты отправишься во дворец – встречать Её святейшество, а я поведу армаду на Рокос, и непременно сегодня, пока Ксор не вернулась (не хочу с ней сталкиваться). А Альду я спрячу в надёжном месте, до поры – до времени!
     - Куда же?
     - Нет! – твердо ответил он. – Тебе я этого не скажу, чтобы Ксор не могла просканировать тебя.
     - Ты опять прав, - согласилась ледянка. – В таком случае, не задерживайся с отбытием. Времени осталось совсем мало! А мне уже пора. Прощай, дорогой! – и Рона, в последний раз поцеловав его долгим и страстным поцелуем, вернулась в императорский дворец, оставив несчастного Танора, умирающего от желания лицезреть королеву Альду, наедине со своими страстями.
    
    
     * * *
    
    
     Динь….
         Динь….
             Динь….
                 Динь….
     Проносятся мимо минуты, годы, века.… Здесь, в бесконечных волнах нежного белого света, лишь изредка прорезанных золотыми и серебряными струями, плавно, само по себе, существует Время, охраняя начало Пути.
    
     Динь….
          Динь….
              Динь….
                 Динь….
     Вздымаются и оседают выпуклые и наклонные поверхности, сжимая и растягивая реальность.… Здесь, за гранью возможного, рассыпается и собирается снова переворачивается, путается и перекручивается всё то, что принято считать разумным и существующим, но вместе с тем, здесь и только здесь рождается неведомое, новое и прекрасное то, чему ещё суждено войти в мир, изменив его навсегда!
    
     Динь….
         Динь….
             Динь….
                 Динь….
    
     Звенят хрустальные сферы, подгоняемые огненными колёсами, и среди всего этого хаотичного гула творит ОН – ЕДИНСТВЕННЫЙ ИЗ ВОЗМОЖНЫХ !
     ЕГО мысли движутся легко, неспешно, словно плывут по волнам Мироздания!
     ЕГО движения рождают Музыку Тишины и остаются навеки!
     ОН так стар, что даже сам не может теперь вспомнить, рождался ли ОН когда-нибудь или был вечно?
    
     Колышется, переливаясь, неверное покрывало тайны, увлекая безумцев иллюзией достижения истины. И нет конца их пути, как нет и начала его! И лишь только ОН один способен разглядеть крошечную нить жизни, зарождающуюся в бесконечных просторах Вселенной! Лишь только ОН один знает всё то, что так хотели бы узнать все великие мудрецы, когда-либо существовавшие и те, что ещё не пришли в этот бренный мир.
    
     ОН ЗНАЕТ ВСЁ !
    
     И вот теперь, когда ОН, наконец-то, достиг Великих Внешних Пределов, ОН понял, что время – ничто! Что его и нет вовсе! Что граница между мигом и эпохой проходит только в сердцах и умах жаждущих жизни. Но даже теперь, когда все сокровенные тайны Мирозданья стали известны и подвластны ЕМУ, ОН, как и прежде, остался безнадёжно одинок! И даже осознание всеобъемлющего единства со всей материальной, духовной и мыслительной субстанцией не лишило его той пронзительной тоски, с которой ОН пришёл в этот мир и которую пронёс через всю свою долгую и полную свершений жизнь.
     И дойдя до конечной точки своего пути, ОН стоит, созерцая безумную и невероятно прекрасную красоту сверкающего мира Внешних Пределов, и спрашивает САМОГО СЕБЯ: «А стоило ли оно того? И действительно ли это то самое место, где Я хотел бы встретить свой конец?».
    
    
    
    
     Глава 22.
    
    
    
     Чёрное роковое безмолвие с особой силой давит на ищущих смысла Бытия. Размытыми туманными образами пролетают, проносятся мимо звёзды и галактики и исчезают в пустоте, не оставив даже слабого свечения после себя.
     Всё так же, как и прежде, как вчера и как много, много веков тому назад, вот только ОН теперь другой. ОН новый не такой, как прежде, и что-то в нём не так! Всё теперь иначе, всё изменилось, но ОН не должен быть таким…таким человечным…
     ОН смотрит в мир и не видит его всеобъемлюще, как должен видеть!
     ОН пытается жить предопределённостью, но пламя страстей сжигает его душу!
     ОН НЕ ТОТ, КЕМ ХОЧЕТ КАЗАТЬСЯ!
     ОН НЕ ТОТ, ЗА КОГО ВЫДАЁТ СЕБЯ!
     ОН СЛИШКОМ ПРОСТ!
     ОН НЕ ТОТ!!! НЕ ТОТ!!! НЕ ТОТ!!!
    
     Скрестив руки на груди, Линан любовался призрачным зеленоватым сиянием гиперпространства, которое подобно огнедышащему монстру заглатывало все таинственные огни далёких миров. И странная мысль вдруг возникла в его голове. Поначалу он даже не заметил её, но когда она вновь напомнила о себе, он решил, что это его усталость сыграла с ним злую шутку. Однако мысль эта никак не желала покидать его, и он, наконец, сдался. Ему, почему-то, подумалось, что он не просто делает то, что хочет и даже не то, что должен делать, а играет какую-то скромную, короткую и только ему отведённую роль в чужой пьесе! Теперь, когда он стал Самим Горлаком, он как никогда ранее, почувствовал себя одиноким, обманутым и покинутым! И сколько бы он ни размышлял об этом, - ему всё равно не удавалось обнаружить причину этой пронзительной тоски, ледяными щипцами сдавившей его сердце.
     Он никак не мог понять, почему и Зорак Пирр и Линан Дос одновременно и совершенно независимо друг от друга существуют в нём? Порой, ему казалось, что Великий и Ужасный Зорак полностью стёр из его памяти жалкого и слабого Линана, но стоило ситуации немного измениться, как нежный, ласковый и любящий Лин одним махом изгонял прочь свирепого и беспощадного Зорака. И две эти противоположные силы день и ночь мучили его, бесконечно сражаясь за право носить его тело, но ни одна из них не могла одержать верх над другой! И наблюдая их отчаянную схватку, он всё чаще и чаще спрашивал самого себя: «А всё же, кто из них я?», но ответа так и не получал. И чем больше он размышлял над этим, тем больше вопросов возникало у него.
     Во-первых, почему он не может вспомнить то, с чего всё началось: свою семью, своё детство, родителей, юность и так далее? Причём, это касалось как воспоминаний Линана, так и воспоминаний Зорака! Да, он вспомнил всю долгую и насыщенную событиями жизнь Зорака, но он так и не смог вспомнить её начало!
     Во-вторых, как оказалось, все последователи Зорака в один голос утверждали, что их Повелитель был уже совсем стар и хотел найти спокойное место, где бы мог насладиться мудростью старости и достойно встретить свой конец. И, если это правда, то тогда получается, что, спустя всего три года после его исчезновения, появляется он – Линан Дос, в довольно зрелом, но всё ещё очень молодом возрасте, и утверждает, что он и есть сам Великий Зорак Пирр! Возможно ли такое? Да кто в это поверит? И как он будет убеждать в этом других, когда и сам-то не в силах поверить в такое? Так, значит он вовсе не Зорак? Тогда кто же он? И почему, если он не Зорак, он так похож на него, так ясно и в таких исчерпывающих подробностях помнит всю его жизнь?
     Все эти вопросы без ответов не давали покоя Лину. От размышления над ними он, временами, начинал чувствовать, что постепенно сходит с ума. Но чем больше он задавал себе этих, заводящих в тупик вопросов, тем сильнее и сильнее укреплялся во мнении, что на самом деле он вовсе не Горлак Пирр и даже не Линан Дос, а нечто иное, чего он ещё не знает! И это новое открытие настолько удивило его самого, что он очень долго не мог решить, как же ему к этому относиться? Что, впрочем, вовсе не мешало ему, по-прежнему воспринимая себя как Линана, тосковать об Альде долгими ночами или проповедовать и вести борьбу как Горлак Пирр – днём. И надевая попеременно то одну, то другую маски, он чувствовал себя в них настолько органично, что иногда даже начинал сомневаться в справедливости своего вывода.
     В конце концов, все эти мудрствования ему порядком надоели, и он принял единственно правильное решение: выбросить все эти вздорные мысли из головы, положиться на волю Провидения и жить исключительно настоящим, а там – как получится!
    
     Он летел на Кен – главную базу ванаков из гильдии убийц. Его сопровождала невиданная доселе армада недавно сотворённых им кораблей, способных сокрушить все войска, которые только могла собрать Ксор. И хотя преданный Рарака смог заключить союз с ванаками о том, что отныне гильдия убийц переходит в прямое подчинение к Повелителю Горлаку и вливается в ряды его армии, какая-то необъяснимая тревога не давала покоя Лину, как бы предупреждая о грозящей ему опасности.
     «Что это? – думал он. – Неужели я настолько глуп, что направляюсь в логово зверя и сам предлагаю ему себя на обед? Или это оттого, что мне слишком не просто забыть то покушение на корабле, которое устроили ванаки? Могу ли я им доверять? На этот вопрос мне ещё предстоит ответить».
     Зеленоватая дымка гиперпространства рассеялась, и армада Горлака вошла в зону гигантской планеты Проната – конечную цель их пути. Сделав почти полный виток вокруг суперпланеты, они, наконец-то, увидели её лилово-жёлтый спутник Кен – базу гильдии убийц.
     Несколько минут полюбовавшись видом, Горлак тяжело вздохнул и отошёл от иллюминатора.
     - Не нравится мне твоё настроение, дружище! – участливо произнес только что появившийся на мостике Рарака.
     - Мне самому оно не нравится, - огрызнулся Лин.
     - Что-то случилось? Я могу помочь?
     - Нет, друг. Боюсь, что в этом мне никто не может помочь! – печально улыбнулся Лин. – Но ты не бери в голову! Как там наши дела?
     - Дела идут отлично! – оживился драк и активизировал связь. – С тобой хотят говорить вожди ванаков. Я всё проверил – там чисто!
     - Ну что же, давай немного поболтаем с суперубийцами! – зло пошутил Линан и, усевшись в адмиральское кресло, принял грозный и многозначительный вид.
     Несколько мгновений спустя, перед ним замерцали две призрачные фигуры, которые постепенно увеличились и приобрели естественные цвета. Одним из появившихся был коренастый и очень смуглый мужчина андулезец, у которого, по всей видимости, было очень серьёзное повреждение или ранение, в результате которого он оказался прикованным к инвалидному креслу.
     Второй была женщина из расы диков, тех самых, что служили в личной охране самой Верховной нуты. Она была очень высокого роста и обладала мускулатурой, способной украсить фигуру любого мужчины-богатыря. Согласно древней традиции диканок, все её красное тело, включая лицо и гладко выбритую голову, покрывал замысловатый узор из разноцветных татуировок, а из одежды на ней была только лёгкая хитиновая кольчуга.
     - Приветствуем тебя, Повелитель! – торжественно произнёс андулезец. – Я – Чарис Клодон и моя соправительница – Дира Рату приглашаем тебя ступить на Кен и приносим свои официальные извинения по поводу покушения на тебя. Мы искренне надеемся на твою милость, о Великий Зорак! Будь милостив к нам! Клянёмся, что сможем искупить свою вину перед тобой честной службой.
     - Слова достойные владыки! – холодно улыбнулся Зорак. – Я же очень надеюсь на крепость ваших клятв; мне бы очень не хотелось оставлять на Кене такую же пустыню, какую я оставил на Сарке. Приготовьте посадочные площадки для десяти кораблей. Остальные я оставлю на орбите, на случай появления нежданных гостей.
     - Как прикажешь, Повелитель! – с поклоном ответила диканка.
    
     Лиловое небо Кена, половину которого занимал красноватый диск громадного Проната, заботливо оберегало прекрасный и очень уютный мир. Жёлтая почва, покрытая удивительными фиолетовыми и пунцовыми растениями и древовидными кораллами, омывалась водами множества мелководных морей, кишащих всевозможными гигантскими монстрами, и чёрные тучи крылатых драконов то и дело клиновидными стрелами пронзали небо, гортанными криками возвещая всему живому о своём приближении.
     Одетые в постоянно меняющие свой цвет, имитируя цвет и раскраску находящихся рядом предметов костюмы, ванаки убийцы встречали Повелителя Мира со всеми возможными и невозможными почестями. Правда, от правителей его вышла встречать одна Дира, чем Зорак был немало оскорблён. Молча, взойдя на борт специально приготовленного и украшенного для него флаера, он направился к хорошо укреплённой и надёжно скрытой в ближайших скалах ванакской крепости.
     В Зале Славы Ванаков собрались все самые именитые и выдающиеся убийцы, чтобы иметь счастье лично поприветствовать своего Повелителя.
     Зорак был зол и мрачен. Пронзительным взглядом он обвёл всех присутствующих, заставив их трепетать от страха и склониться перед ним почти до самой земли, а после остановил свой тяжёлый взгляд на владыке Чарисе.
     - Как ты смеешь сидеть перед стоящим Повелителем?! – грозно произнес он. – Разве ты не хочешь встать и поприветствовать Властителя Мира?
     - Хочу, о Величайший! – не помня себя от страха, прошептал Чарис Клодон. – Но, к сожалению не могу. Моё тело не слушается меня. Вот уже двадцать лет я не могу встать с этого кресла. Укус ядовитого крага навсегда сделал меня калекой.
     - Разве дано тебе, жалкий смертный, знать, что такое «навсегда»? – презрительно произнёс Зорак. – Я не спрашиваю у тебя, что послужило причиной твоего недуга. Я спрашиваю: хочешь ли ты встать, чтобы приветствовать своего Повелителя?
     - Хочу, о Величайший! Больше всего на свете хочу! Все, что угодно отдал бы за это!
     - Хорошо, - холодно улыбаясь, произнёс Зорак. – Что ты за это отдашь, я потом решу, а пока, - он взял Чариса за руку, - вставай и иди!
     Чарис Клодон смотрел на Повелителя Мира широко распахнутыми и полными ужаса глазами. Он уже хотел, было, снова попытаться объяснить Величайшему, почему не сможет выполнить ЕГО приказ, как вдруг какая-то внезапно нахлынувшая волна подбросила его вверх и опустила на ноги. Он стоял! Он мог ходить! Мгновенно из тела его исчезла вся слабость, вся боль, что так долго и безнадёжно мучили его! Он чувствовал себя вновь помолодевшим, полным сил и энергии, как раньше, в далёкой и ушедшей юности! Он посмотрел на свои ноги и не узнал их! Вместо высушенных, обтянутых тонкой и потрескавшейся кожей костей, он увидел сильные и мускулистые ноги здорового и крепкого мужчины! Слёзы радости и бесконечной благодарности застелили его глаза, и он упал на колени перед своим Повелителем, беспрестанно причитая клятвы в вечной преданности и покрывая поцелуями полы его чёрного плаща.
     - Так-то лучше, - снисходительно улыбнулся Зорак. – Но помни, что твой Повелитель может с одинаковой лёгкостью как давать, так и отнимать жизнь! Подумай об этом, если вдруг захочешь меня предать! Все слышали?! – он окинул грозным взглядом всех собравшихся. – А теперь я хочу немного отдохнуть. Позаботьтесь о моей свите!
     С этими словами Зорак удалился, оставив ошарашенных ванаков созерцать только что сотворенное им чудо.
    
     - Послушай, Лин, я тебя не понимаю! – прихлёбывая сол, говорил Рарака, развалившись на мягком ложе Зорака в богато обставленной комнате, отведённой Повелителю Мира. – Ну, зачем было устраивать весь этот балаган с исцелением Чариса? Неужели тебе настолько скучно, что ты идёшь на такие развлечения?
     - Скучно, Рарака! – вяло проговорил Линан, осушив очередной кубок с солом. – Если бы ты только мог себе представить, как же мне скучно!
     - Ну, так займись чем-нибудь полезным!
     - А я, по-твоему, что делаю? – возмутился Лин. – Я собираюсь воевать, веду активную подготовку к войне, сотворяю корабли. Чего ты от меня ещё хочешь? Чтобы я один голыми руками взял Красс?
     - А ты попробуй! – подзадорил его Рарака. – Что, слабо?
     - Не знаю, но пробовать не собираюсь, - хмыкнул Линан. – Мне, пока, жить не надоело! И с какой это стати я должен вести войну один?
     - Ну, ведь, Ксор – твой враг! – пробурчал пьяным голосом Тин, подливая себе и Лину еще сола.
     - Да, - согласился тот, - она, действительно, мой враг, но она так же и враг большинства жителей империи, и не кажется ли тебе, любезный мой дружок, что этим жителям империи нужно тоже приложить кое-какие усилия, для того, что бы стать свободными?
     - Да, наверное, ты прав, но ты так и не ответил мне. Зачем тебе понадобилось исцелять Чариса? Не спорю, зрелище было, что надо! Вот только какой смысл давать силу старому врагу? – пробурчал Рарака.
     - Чтобы он, испытав мою силу на себе, стал ещё сильнее бояться меня, – ответил Линан и, осушив очередной кубок, поплёлся за новым кувшином.
     - Неужели ты, друг, веришь в верность, основанную на страхе?
     - Нет, - произнёс Линан, подливая совсем уже захмелевшему драку ещё сола, - но до того, как мы возьмём Красс, мне этой верности вполне хватит. И вообще! Что ты меня пилишь? Разве не ты говорил, что мои таланты нужно было бы направить на какое-нибудь благое дело! Вот я и занялся исцелением, как всякий, уважающий себя святой!
     - Святой! – вскричал пьяным голосом драк и закатился приступом дикого хохота.
     - Будешь меня дразнить, - обиженно произнес Лин, - сотворю из тебя ящерицу!
     - Не сотворишь! – нахально ответил Рарака.
     - Это почему же? – возмутился Лин.
     - Да кто же тебя, такого самодовольного и одержимого злостью дурака будет тогда любить? – сквозь смех произнёс Рарака.
     Линан-Зорак улыбнулся в ответ, а после сам расхохотался, глядя на закатывающегося от хохота на его диване пьяного вдрызг драка.
     - Ладно, философ, - мягко произнёс Линан, - оставайся ночевать здесь, а то, не ровен час, влипнешь ты в какую-нибудь историю, а мне потом отдувайся за тебя!
     Но слова эти были напрасными, потому что к тому времени Рарака уже безмятежно храпел на его ложе, и поднять великана не представлялось никакой возможности.
     Линан с улыбкой посмотрел на него и, почему-то вспомнил как когда-то давно, ещё на Коре, Тин мечтал о том счастливом времени, когда у него тоже будут богатые апартаменты и роскошное ложе. «Вот и настал тот день, дорогой мой друг, Рарака, - грустно подумал Лин. – Сегодня ты спишь на ложе самого Повелителя Мира, но кто знает, что будет завтра?»