Сначала вам покажется, что лев очень ленив. Отчасти потому, что движения его настолько точны и оправданы, что не нуждаются в суете. Ни одна мышца не будет напряжена понапрасну. Мысль всегда опережает действие, ибо излишество его приводит к потере сил и, в конечном итоге, к гибели. Не стоит также обольщаться наличием большего срока для раздумий при виде спящего льва. То время, что ему понадобится, чтобы открыть глаза и встать, если он захочет напасть на вас, даст только ложную уверенность в лишних, благоприятных для побега минутах. У вас будет лишь тридцать-сорок секунд преимущества, что не сыграет никакой роли, если всё последующее время будет отнято. Поэтому единственный возможный для вас вариант стоять к нему лицом. Не стоит надеяться на то, что вы окажетесь сильнее, если перед вами больная или раненая особь. Боль отнимает у льва не силу, а лишь спокойствие и благодушие. Раненый лев лишён возможности в ближайшем будущем пополнять запасы своих сил посредством обычной охоты и в меньшей степени способен охранять убитую добычу. Человек же в данной ситуации будет наиболее беззащитен и привлекателен для льва, больше, чем любое другое животное. Постарайтесь обратить внимание на зубы и клыки льва, перед которым вы оказались. Коренные зубы, те, что, на первый взгляд, менее опасны, легко перемалывают человеческую кость, как, впрочем, и любую другую. Если зубы подвержены заболеванию, а дёсны гноятся, о чём будут свидетельствовать чёрные прогалины и неприятный запах, то перед вами лев-людоед.
    
     Если всё же сия участь вас миновала, и вы повстречали здорового и потому не обозлённого льва, вот ещё несколько особенностей, о которых вам необходимо знать: какой бы лёгкой вам ни казалась его походка, вес взрослого самца льва колеблется от 150 до 250 кг., длина тела превышает 2 метра с головой, а высота в плечах достигает 120–130 см. Не пытайтесь наброситься на него массой. Смотрите прямо на него. Обратите внимание на плечи. Рычание льва не всегда предшествует нападению, но первое движение пойдёт от плеч. Пригнитесь, слегка согнув ноги в коленях. Нож (отсутствие ножа в данной ситуации не рассматривается) держите крепко, но не настолько, чтобы это отвлекало ваше внимание. Не делайте никаких движений, пока лев сидит или лежит. Если он стоит перед вами, но ещё не нападает, держите руки внизу: поднятые кверху руки будут сигналом к нападению. Сделайте несколько медленных шагов влево и вправо по оси относительно льва. Так вы дадите ему понять, что не боитесь его, но и нападать пока не намерены. Ваши размеры, внешний вид и запах говорят льву, что вы с ним не на равных. Чтобы сбить с вас спесь, он издаст свой знаменитый львиный рык — считается, что он неким образом действует на людей гипнотически. Не впадайте в панику, блокируйте слуховое восприятие, следите за львом глазами. Не меняйте своих движений, но немного шагните вперёд. Это собьет его с толку и может послужить причиной отказаться от своего намерения. Но тут надо знать, в какой момент необходимо отступить, давая ему возможность остаться хозяином ситуации. Если вы сделаете шаг назад чуть раньше, покажете его превосходство, чуть позже — своё, и то, и другое приведёт к агрессии льва. Допустим, вам не повезло, и вы не успели или поторопились. Первый выпад будет не решающим, он только захочет вас немного припугнуть. Вторым выпадом он проверит, насколько вы серьёзный противник. Третий — это уже нападение! Вот теперь вам понадобятся все знания и сноровка. Не ждите, когда он бросится на вас, следите за его задними лапами: как только они согнутся, давая толчок прыжку, бросайтесь ему навстречу. Таким образом, вы одновременно на одну десятую секунды окажетесь в воздухе. В прыжке лев более беззащитен, но его передние лапы могут проломить вам грудную клетку — избегайте их, прыгайте под него, но так, чтобы была возможность дотянуться рукой до шеи. Также избегайте столкновения с головой льва. Его череп настолько крепок, что при такой скорости столкновение может оказаться неблагоприятным для вас. Не забывайте и о задних лапах. Ваше движение должно быть максимально быстрым. Вы, фактически, проскальзываете под туловищем льва по диагонали, выбрасывая вперёд правую руку, (левая должна быть прижата к телу). Нож проходит по жизненно важным артериям хищника, на скорости сила вашего удара увеличивается, затем прижимаете руку к груди и, используя образовавшийся воздушный карман, прокручиваетесь половиной винта, уходя, таким образом, от задних лап и когтей уже убитого вами льва. Когда вы упадёте, плечи и спина будут болеть от удара. На шее и левом предплечье вы почувствуете липкое тепло — это его кровь. Прежде чем продолжить свой путь её необходимо смыть либо вытереть куском ткани или травы.
    
     Десять секунд понадобилось Авеку, чтобы прочесть эту инструкцию. Текст был синхронизирован со скоростью его восприятия. Он хотел выключить блок «Южная Африка», когда увидел жёлтый трилистник — сноска, означающая, что не следует предпринимать. Крупный текст гласил:
    
     «Любое проникновение во времени вне зависимости от количества временных единиц с применением изотопного ускорителя приведёт к синдрому Скуатье. И небольшое пояснение: ваши биологические реакции приравниваются к реакциям человека этого времени».
    
     Почти жалобно пропищал ускоритель на правой руке Авека. Он взглянул на него — время, которого ещё хватило бы на возврат, он потратил на чтение. Теперь он просто девятилетний мальчишка в джунглях Восточной Танзании. Рыжий индикатор ещё имел достаточно мощности и высвечивал дату: «1936 год». Как гласила древнейшая история, в этом месте и примерно в эту минуту был убит самый большой представитель семейства кошачьих: Panthera Leo весом 313 кг. Именно на него и хотел посмотреть Авек, когда тайком пробрался в триболаторию отца.
     Ускоритель трагично всхлипнул последним пиком и затих. Авек пошатнулся. В голове зашумело, в глазах выросла пелена чужого мира. Казалось, что он ничего не слышит и не видит, только то, что совсем близко. Авек почти физически ощутил, как перед ним поставили щит. Вот оно, временное желе: движения давались тяжело, звуки, запахи, вибрация и собственные мысли сбились в хаотичный вихрь, мешали сосредоточиться.
     Он пытался сфокусировать взгляд, а мысли прыгали, налетали одна на другую, и обрывались резко. Никакой взаимосвязи между видимым, осязаемым и предполагаемым не находилось. Последовательный субъективизм его мышления был полностью утерян. От шума, глупых, как он был уверен, неоправданных и рваных мыслей у Авека разболелась голова. Впервые сознание было направленно против него. В подрёберной области возникла острая, чуть заметная боль. Она давила своей незримой тяжестью, забирала часть миражного внимания. Авек опустился на землю. «Наверное, я пьян», — это была первая не скомканная мысль, оторванная от других самостоятельной нитью. Только так он мог объяснить себе ту трансформацию, что происходила с его разумом. Про опьянение, его виды и симптомы Авек проходил во втором периоде. Такой же, полусвободной, нитью пришло понимание: надо ждать. «Время — это то, что безошибочно освобождает от опьянения любой тяжести, конечно, если оно не фатально». Зыбкость и двойственность этой фразы, почти самостоятельной, чуть уняли подрёберную боль. Обхватив голову руками, Авек начал покачиваться. Земля была твёрдой и немного колючей. Она ещё не вдохнула вечерней прохлады, но успела выдохнуть, оттолкнуть от себя горячий день. Тепло повисло в воздухе, мягкое, бархатное, и ворох мыслей в голове Авека стих. Он понял, что думает о земле. О тепле. О слабости и приятной, убаюкивающей неге, разливающейся по телу. Голова стала ясной, боль исчезла. Мысли выстраивались легко, то с захлёстом, то вперемешку. Он думал сразу обо всём и ничего не упускал. Авек открыл глаза. Его зрения хватило, чтобы высветить в тёмном силуэте, чуть скрытом за высокой травой, льва. Прежнее соматическое мышление подсказало бы Авеку план действий. Но этого мышления у него больше не было. Тело Авека молчало, как тело новорождённого. Он посмотрел по сторонам. Вокруг было пусто. Он не знал, с какой скоростью он может бежать теперь, какая сила заложена в его мышцах, как ловко он может бороться. Но Авек был спокоен. Прошлое неизменно. И всё же, думая о том, что лев, пока ещё только вглядывающийся в его сторону, непременно будет убит, Авек пятился назад. Он привычно выхватывал взглядом то, что могло бы изменить ситуацию. Шорох собственных шагов ритмично успокаивал и отвлекал. Что-то скрежетало тихо-тихо, будто в голове. Авек пригибался к земле, стараясь ниже опустить руки. Вдруг резкой струёй поднялась вверх какая-то птица из-под ног Авека, издав острый, сонорный звук. И Авек упал, споткнувшись. Локоть стрельнул искрой, Авек на миг зажмурился. Боль опередила испуг. Он потёр локоть и обернулся в поисках камня, о который так больно ударился, пошарил в траве рукой и нащупал холодный, гладкий, продолговатый предмет. «Нож!» — восхитился Авек, не успев поднести его к глазам. «И правда нож», — повторил он мысленно, разглядывая филигранный узор рукоятки. Преждевременность нисколько не уняла его восхищения от находки. Ситуация не может быть неизменна. Авек заулыбался, поднимаясь.
     Песочного цвета глаза смотрели прямо на него. Махровая кожа темнела на изгибах, вырисовывая мощные мышцы. Изящным треугольником чернели ноздри, чуть выдавались в бок длинные, еле заметные в вечернем небе усы. Брови, разделённые тёмной стрелой, застыли двумя перевёрнутыми месяцами. Чёрная грива дышала в такт его сердца. Авек разглядывал живую, дышащую, бархатную морду хищника. Он был так близко, что виделся каждый изгиб мягкого шерстяного лица. Свет сник. Темень навалилась стремглав, отняв часть зрения. Виднелись теперь только глаза и белая часть подбородка, пушистым облаком высвечивая границы хищника. Авек чувствовал в ладони нож. И вдруг увидел что-то другое, тоже белое. Второй лев? Но то белое было дальше и намного шире. Оно возвышалось над Авеком и львом, над горизонтом так, что его не проглатывал мрак. Авек смотрел. Пелена, что охватывает попавшего во тьму, таяла, зрачки привыкли, сроднились с пространством, и Авек наконец-то увидел: это была гора. Спокойным гигантом, мощная, спала она в окружении сизо-серой, лиловой ночи. Белым, неиссякаемо ярким, сказочным, показался Авеку её хребет. Авек ещё не верил, вдруг облако, но чем больше смотрел, тем яснее понимал, что это не облако.
     Снег! Вершина горы, широкая и покатая, возвышалась над ними покрытая белым настоящим снегом. Нож выпал из руки, когда он поднял её вверх. Глупо, но он хотел коснуться, почувствовать холод красивых, колких, неповторимых белых кристаллов. Настоящий снег не видел никто. Оптическим обманом Авек коснулся хребта. Как было бы приятно почувствовать настоящий снег! И услышал дыхание другого белого облака, тёплого и опасного. Авек посмотрел влево: белое было совсем близко, намного ближе горы. Что-то заставило его повернуть руку медленно, осторожно. Пальцы ощутили приятное щекотание шерсти. Нож лежал на земле. Авек вглядывался в белое-тёплое, белое-близкое и то, белое-далёкое. То белое, что стояло рядом, было таким же незыблемым, несомненным чудом, как то, что возвышалось позади.
     В инструкции, что отняла у Авека его мир, была одна небольшая неточность, оплошность. И Авек мысленно добавил её бегущей строкой: «Лев не станет убивать вас лишь потому, что вы думаете, будто он хочет вас убить». Холодным мокрым касанием познакомился лев с ладонью Авека и, заметив то, что было скрыто для более слабых глаз, исчез, слившись с клочкообразной тьмой. Авек постоял, вглядываясь в чёрные тени, но льва больше не увидел. Уже серел хребет Килиманджаро. Авек поднял нож и пошёл, разрывая ночь, манимый мощным телом горы.