Прошло не более десяти лет с тех пор, как Норберт Винер высказал дерзкое предположение о возможности транспортировать людей в любую точку пространства при помощи электромагнитных сигналов.
     В самом деле: каждый человек представляет собой неповторимую комбинацию клеток индивидуальной структуры, и если бы удалось при помощи физических методов расшифровать эту структуру, если бы этот шифр мог быть переведен на язык сигналов и команд и если бы эти сигналы могли управлять синтезом живой клетки, то не было бы ничего проще осуществить эту идею.
     Такое обилие "если бы", столь любезное сердцу фантаста, не могло остаться незамеченным, и не удивительно поэтому, что целина, на которой гениальный ученый провел первую борозду, вспаханная в течение короткого времени плугом Воображения и обильно удобренная потом Вдохновения, расцвела яркими цветами Вымысла.
     Не хмурься ты, о лучший и серьезнейший читатель научной фантастики! Меньше всего я собираюсь въехать на эту пышную ниву в громыхающей колеснице Пародии, топча полезные злаки и сорняки копытами Сарказма, Насмешки и Сатиры.
     Я всего лишь робкий пилигрим, которому нужна крохотная пядь свободной земли, чтобы посеять туда ничтожное зернышко сомнения, скромную лепту богине Науке. Поверь, что мною руководит лишь одно: надежда получить из ее рук отпущение старых литературных грехов.
     Я бы не сошел с проторенной дороги жанра, если б в необычайной истории, которую я тебе хочу поведать, не сплелись теснейшим образом проблемы биотрангулярного перемещения с учением Павлова об условных рефлексах.
     Именно здесь, в темных ущельях пограничной зоны наук, часто доступной только фантасту, в самую жаркую пору научных дискуссий скрывается от глаз людских таинственная и неуловимая анаконда Истина.
     Я тебе обещаю, читатель, по возможности избегать литературных штампов. Моим героем будет не старый профессор физики, а молодой математик, кандидат наук.
     Математики - странные люди, у них все наоборот. Свой день они посвящают работе, а отдых заполняют чтением фантастики, вечно юными анекдотами и спортом.
     Впрочем, если дальше, по мере того как армия Ее Величества Математики будет завоевывать все новые и новые области, возрастной ценз маршалов непобедимого воинства будет продолжать неуклонно подать, то дело дойдет и до игры в бабки.
     Нет, современный ученый - это не тот рассеянный сухарь, который прочно укоренился на страницах фантастических романов. Поглядите на этих веселых ребят во время очередного симпозиума. Недаром в переводе слово "симпозиум" означает пирушку! Право, нет лучшей приправы к шашлыку, чем горячий научный спор, и ничто так не утоляет жажду познания, как обмен мнениями и бутылка сухого вина. Какой-то шутник сказал, что симпозиумом может называться любая научная конференция, если там пьют все, что крепче пива, и все говорят одновременно.
     Однако хватит, а то читатель и впрямь заподозрит меня в неуважении к науке, тогда как моя болтливость попросту вызвана искренней симпатией к молодому поколению ее служителей.
     Итак, мой герой - молодой математик.
     По паспорту он - Леонид Расплюев, но волшебница Любовь превратила это царственное имя в нежное прозвище Лекочка. Будьте знакомы: Лекочка Расплюев, кандидат физико-математических наук.
     Я не могу воспользоваться священным правом фантаста и представить его читателю в рабочем кабинете. Во-первых, он работает в учреждении, скромно именуемом почтовым ящиком, во-вторых, у него нет кабинета, а в-третьих, все равно, поглазев на листы бумаги, исчерченные кабалистическими знаками вперемежку с эскизами женских ножек, вы бы решительно ничего не поняли. Пусть лучше наше знакомство произойдет в двухкомнатной кооперативной квартире, когда он готовится покинуть столицу, дабы принять участие в таинственном симпозиуме на берегах Куры.
     Простите, но я чуть было не позабыл познакомить вас с его женой, или, как принято называть подруг юных ученых, "системкой". Ее зовут... ну, конечно, Нонна! Как же еще она может именоваться?!
     Элементарная вежливость требует, чтобы мы предоставили ей первое слово:
     - Тебе дать с собой плавки?
     - М-м-м-м. - Только при помощи длительной супружеской тренировки можно распознать в этом простом, как мычание, ответе отрицание. Впрочем, что же еще следует ждать от человека, пытающегося впихнуть в портфель вдвое больше вещей, чем он может вместить?
     - Тогда возьми еще одну пару трусов.
     - Зачем?
     - Переодеть после купанья.
     - Фу, дьявол! - Лекочке, наконец, удалось оторвать замок от портфеля. - Я же тебе двадцать раз повторял, что еду не на курорт, а работать. Пойми, что за десять дней... А где же бритва?
     - Я ее положила в чемодан, под пижаму.
     - М-м-м-м.
     Лекочка принялся выгребать на свет содержимое портфеля.
     Несколько минут он в глубоком раздумье глядел на толстую коленкоровую папку.
     - Нонна!
     - Ау!
     - Тут ко мне один тип зайдет за этой папкой, так ты не говори, что я уехал.
     - Почему?
     - Есть соображения. Скажи, что ушел, а папку просил передать.
     - Хорошо.
     - И вообще не трепли про симпозиум, не положено.
     - Хорошо, Лекочка.
     - Вот так. - Лекочка затянул портфель ремнем, подхватил чемодан и, запечатлев на губах Нонны рассеянный поцелуй, направился к двери. - Будь жива!
     - Мыло ты взял?
     - Взял, взял.
     - Так когда тебя ждать?
     - Дней через десять, не раньше.
    
    
     * * *
    
    
     Прошло три дня. Первый из них Нонна наслаждалась обществом очаровательной и ветреной подружки Свободы, второй провела с престарелой камеристкой Скукой, а на третий, измученная непрошеным назойливым визитом Одиночества и Тоски, улеглась спать в десять часов вечера.
     Было уже за полночь, когда кто-то потряс ее за плечо и знакомый голос произнес привычную фразу:
     - Подвинься, не могу же я спать на воздухе!
     Из всех рефлексов, которыми человек обзавелся за длительный путь эволюции, супружеский самый стойкий, и, пробурчав обычное замечание о том, что, к сожалению, промышленность еще не освоила выпуск трехспальных кроватей, Нонна подвинулась к стенке.
     Неизвестно, как бы прошла эта ночь, если б часов около трех Лекочка не почувствовал нестерпимую жажду.
     Направляясь на кухню, он опрокинул стоявший у кровати торшер, произведя при этом шум, соизмеримый только с грохотом падения Вавилонской башни.
     Нонна зажгла свет над кроватью и с изумлением уставилась на мужа.
     - Лекочка, ты?!
     По выражению Лекочкиного лица можно было предположить, что вместо горячо любимой супруги он увидел на семейном ложе легендарную Медузу.
     - Нонна?!!
     - Почему ты здесь? - спросила Нонна, накидывая на плечи халатик - Что-нибудь случилось?
     - Не знаю... - его вид выражал полную растерянность - Честное слово, не знаю...
     - Ты не был в Тбилиси?! - У нее мелькнула страшная догадка - Скажи мне правду, не был?!
     - Был. - Лекочка сел на кровать и обхватил голову руками. - Я... и теперь... в общем... в Тбилиси...
     - Что?!
     С одной стороны, ароматы грузинской кухни, которыми благоухал Лекочка, исключали всякие подозрения, но с другой...
     - Как в Тбилиси?! Ты понимаешь, что говоришь?! Лекочка!
     - Не понимаю. - Он потер лоб ладонью. - Не понимаю, Нонна, хотя кое о чем догадываюсь. Впрочем... право, не знаю, можно ли об этом говорить, ведь я...
     Черт побери! Тут уже пахло тайной...
     Мне не хочется разглашать методы, которыми пользуется в таких случаях лучшая половина человечества.
     - Только без трепа, - сказал Лекочка, - клянешься?
     - Клянусь! - Розовые лучи восхода уже зажгли волшебным пламенем ореол белокурых волос на подушке. - Клянусь, Лекочка, ты же меня знаешь!
     - Так вот... на этом симпозиуме была группа физиков. Они выступили с бредовой идеей о возможности биотрангуляпии.
     - Чего?
     - Биотрангуляции. Ну, возможности переносить человека в любую точку пространства.
     - На чем?
     - Ни на чем. Просто так, по эфиру.
     - Вроде телевидения, да?
     - Г-м, не совсем. По телевидению ты видишь изображение, а тут... - Лекочка потрепал ее по щеке, - а тут, так сказать, полный перенос материального тела. Впрочем, это уже подробности, которые нельзя разглашать, ты же поклялась, помнишь?
     - Помню, Лекочка. Так они тебя тран... тран?..
     - Биотрангулировали. Другого объяснения я найти не могу. Видишь ли, днем я очень резко выступил по основному докладу, доказывал, что при нынешнем уровне науки эту затею осуществить нельзя. Вот они, наверное, и решили подшутить.
     - Тебе было больно?
     - Нет. Мы сидели за столом. Они притащили с собой какой-то черный ящик. Я в это время ел шашлык на ребрышках, и вдруг!..
     - Ты был пьяный?
     - Ну что ты, Нонна! Это же симпозиум.
     - Постой! А вещи? - Нонна приняла сидячее положение. - Чемодан они тоже трангулировали?
     Лекочка развел руками.
     - Чемодан остался в гостинице. Они, видимо, не учли...
     - Нужно немедленно дать телеграмму! - Нонна подошла к телефону. - В какой гостинице ты остановился?
     Лекочка одним прыжком преодолел расстояние в пять метров.
     - Ты с ума сошла! Пойми, в какое положение я попаду. Ведь я член редакционной комиссии. Можешь себе представить, как все будут ржать, если выяснится, что меня биотрангулировали сразу после моего выступления?!
     - Да, но чемодан...
     - Мне нужно немедленно лететь в Тбилиси. Через два часа я буду там как ни в чем не бывало. Пусть попробуют доказать, что меня...
     - О, господи! Ты так и будешь мотаться взад и вперед?
     - Ну нет, второй раз им эту хохму выкинуть не удастся.
     Лекочка с лихорадочной быстротой оделся и направился к двери.
     - Ну, я поехал.
     - Деньги-то у тебя на билет есть?
     - Есть, есть. Бегу, а то опоздаю на самолет.
     Он исчез так же внезапно, как и появился, и только смятая подушка, хранившая смесь запахов лука и цинандали, свидетельствовала о том, что это был не сон.
     Что же касается всяких толков, будто... Нет, нет! Пусть уж лучше вся эта история останется загадкой для грядущих поколений.